Оттепель в сердцах в 20 градусов мороза

Каждый проводит свой вечер по-разному: кто-то смотрит фильмы, укутавшись в плед, кто-то отдыхает с семьёй, а кто-то, как наш Евгений, предпочитает провести время с друзьями. — Сдул, Онежа, — со смехом проговорил Сергей, старый друг Онегина, который раньше учился с ним, обыграв Женю в «Уно». — Пизда рулям, — проигравший хмыкнул. — Загадывай желание, Серёжка. Все затаились, ждали, что же придумает Веснов. — Помнишь кудрявого Ленского? — Пф, как же такого не помнить? — Моё желание: влюби его в себя, трахни и брось. Проигрыш — семь тысяч. — Нихуя ты выдал, — Женя нахмурился. С одной стороны, ему было глубоко поебать на Володю, но с другой, это звучало странно. — Ладно, а как ты проверишь? — Сфоткаешься с ним в постели. Онегин вздохнул. — Ладно, денег жалко. Так и быть. — Женя, — позвал друга Печорин, когда они уходили к себе в комнату. — Й-а! — Женя солнечно улыбнулся. — Ты же не будешь серьёзно делать такого с Ленским? — Буду, почему нет? — Онегин хихикнул. — Да ладно тебе, Гриш, переживёт мелкий. Гриша тяжело вздохнул. — Жень, задумайся над тем, что ты делаешь. Это же мерзко. Я понимаю, ты привык разбивать людям сердца, но пользоваться людьми это пиздец. Не будь отвратительным. Онегин сдвинул брови к переносице. Его очень задели слова друга. Наверное, потому что это была правда. — Это моя жизнь, я буду делать, что хочу. Ты мне не мамка, не лезь, — огрызнулся он и замолчал. Да весело же будет, как всегда. Женя что раз такое проворачивал. Он вдруг остановился и пошёл в совершенно другом направлении. — Жек, ты куда? — забеспокоился Печорин. — Снять напряг. Дверь открыла симпатичная чуть пухленькая блондинка в халате. — Женечка, здравствуй, — она закусила губу и чуть ослабила пояс на талии. — Я так соскучился, Оль, — Онегин ухмыльнулся и прошёл в дом. Оля привстала на носочки и горячо и пошло поцеловала Женю. Парень отвечал, а руки его избавляли «любовницу на ночь» от одежды. Когда Онегину хорошо, он не думает о проблемах в лице Ленского или упрёках Печорина. Он просто получает удовольствие от физической близости и даже не очень важно, с кем. Женские стоны добавляют возбуждения и желания, пока Онегин двигается в Лариной. Сейчас ему приятно, а что будет потом, его мало волнует. — Жееень, — сладко протянула Оля, когда Онегин собирался уходить, и поцеловала его в щёчку, — не останешься на ночь? — Извини, малыш, не сегодня, — Женя ухмыльнулся и, подмигнув Оле, ушёл домой. *** Любили ли Вы когда-нибудь того, кого любить нельзя? Саша Чацкий прекрасно знает, каково это. Полгода назад Саша немного сменил имидж, полгода назад им поставили нового информатика, полгода назад Чацкий влюбился. Он любил и постоянно думал, почему же его выбор пал не на какую-нибудь Соню Фамусову или кого-то ещё. Но, с другой стороны, ему никто другой не нужен был. Молчалин улыбчивый, уютный и похож на эльфа. Саша звонкий, языкастый и залипает на Алексея Степановича с глупой улыбкой. Под руководство этого чудесного мужчины поставили группу Чацкого, когда уволился их прошлый информатик. Кто бы мог подумать, что Молчалин станет им как отец?.. Студенты жаловались мужчине на злых преподов — тот утешал их и даже однажды ходил на разборки. Студенты радовались новым победам на конкурсах и фестивалях — Лёша всегда был с плакатом в первых рядах, а потом водил их отметить в кафешку. Они любили иногда собраться прямо в аудитории и пить чай, рассказывать истории. В такие моменты все совсем забывали, что Лёша их преподаватель, хотя разница у них была всего-то лет пять. Ну не мог Саша не влюбиться в это чудо с веснушками. Молчалин тоже привязался к Чацкому. У них было много приколов, которые понимали только они вдвоём, пока никто не видел, Саша мог позволить себе кратко обнять Лёшу. И Молчалину нравилось. Нравилось проводить время, сидя в кругу любимых студентов бок о бок с Сашкой. Что-то в нём было особенное, но до любви тут было далеко. — Саша, Саш, — услышал мягкий голос Чацкий над своим ухом, — просыпайся, пара закончилась. Чацкий резко поднял голову с парты. И правда: аудитория была пуста, а за окном уже стемнело. Перед Сашкой, тепло улыбаясь, стоял Лёша. — Я уснул?.. Простите, пожалуйста, я просто устал очень, пара не была скучной. Молчалин посмеялся. — Не оправдывайся, всем нам нужен отдых. Ляг сегодня пораньше, а перед сном выпей успокаивающий чай, например, с ромашкой. Саша расплылся в улыбке. Ну какой же Лёша заботливый и замечательный… — Спасибо. Алексей С-Степанович, — робко позвал Чацкий, — можно Вас обнять? Молчалин кивнул и расставил руки в стороны, где тут же оказался второкурсник. Он крепко прижался к преподавателю, утопая в его свитере, и вдохнул его аромат. От него пахло сладким кофе, пряностями и уютом. — У меня к Вам странное предложение, — прошептал Сашка, боясь нарушить эту идиллию голосом. — Какое же? — так же тихо спросил информатик. — Приходите ко мне завтра на кофе. Я совсем близко живу. Я печенье сделаю с цитрусом. Лёша нежно улыбнулся и погладил Сашу по мягкой шевелюре. — Сбросишь адрес, и завтра в 11 жди меня, — Молчалин отпустил Чацкого. — А пока что отдыхай, чудик. Саша рассмеялся: он просто обожает, когда Лёша зовёт его так. — Тогда до завтра! — До завтра, Саш… *** — Володяяяя~ — промурлыкал Онегин, подойдя к однокурснику. Ленский поднял хмурый взгляд на Женю. — Ну что опять?! Опять назовёшь меня бабой, опять будешь тягать за кудри, опять издеваться начнёшь?.. Женя открыл было рот, но осёкся. В его планах было резко и решительно пригласить Вову в парк или в кафе, обворожительно улыбнувшись, но слова Ленского почему-то остановили процесс. Онегин слишком много думал и задумывался в последнее время, даже секс его особо не отвлекал (да и не хотелось сильно). И вот опять: в голове словно короткое замыкание, белый шум и помехи. Изображение двоится и расслаивается на зелёно-красные фрагменты. Мысли не всплывают — они говорят с ним, шепчут: «издеваешься», «мерзко», «опять», «не будь отвратительным». Женя встряхнул головой, и мысли вроде как затихли. — Жень? — Ленский напуган чуть меньше Онегина. Когда Женя говорит, он всегда говорит, что думает, и тогда всё ясно. Но когда он молчит, между ними словно вырастает звукоизолирующая стена, и тогда не понятно ничего. — Сколько до Нового года? — ляпнул совершенно неожиданно Онегин. — Две недели. Женя, что с тобой? Тебе нездоровится? «Видишь, он за тебя беспокоится, а ты на него поспорил…» Онегин нахмурился ещё сильнее. — С наступающим, — он развернулся и ушёл в туалет, несмотря на то, что пара должна была вот-вот начаться. Зачем Ленский пошёл за Женей, не знает даже сам Ленский. Может, Онегин обкурился, может, не спал всю ночь, а может, в нём что-то стремительно ломается, и ни он, ни кто-либо другой не может понять, что именно. Онегин сидел в углу и пытался всеми силами заглушить мысли. Три года. Три года он глушил их алкоголем, сексом, учёбой или глупыми фильмами. А теперь они вернулись, вылезли из неплотного зажатых щелей. А в голове места не достаточно, так что они лились в лёгкие, сердце, по кровеносным сосудам, заполняли всё тело. За эти три года они научились говорить. За эти три года их стало слишком много. — Женя, — сквозь мысли послышался голосок черноволосого однокурсника, и все они, будто испугавшись, снова спрятались в свои щели и дыры. — Жень, ты чего? Что-то с тобой не так, — Ленский опустился на колени перед Женькой. — Почему тебя волнует? — не злостно, просто в любопытстве спросил Онегин. Володя пожал плечами и посмотрел в глаза знакомого. Они по цвету как люпины. — Хочешь, я тебя обниму? Мне помогает, когда кошмары снятся. Точно в душу смотрит. У Жени и правда кошмары в голове, только им даже ночь не нужна, они и днём спокойно являются. Онегин робко подвинулся к Ленскому, и на его крепкие плечи приземлились тонкие руки. Вова прав, так действительно легче, и в голове пусто. Наконец-то. — Помогает? — шёпотом спросил Володя. — Я поспорил, — отозвался Онегин. — Поспорил и сделал только хуже. Не злись на меня, пожалуйста. Я так никогда-никогда не буду больше. У Ленского ни малейшего понятия, что за спор состоялся у Жени, но он явно мешал парню жить спокойно. — Не будешь, я тебе верю, — заверял Вова однокурсника и действительно верил. Он верил в Женю и Жене. — А что… конкретно тебя тревожит? Онегин покачал головой и спрятался в чужих кудрях. — Не надо, не надо, пожалуйста, Володь, — шептал он. — Тихо, тихо, я не буду, не бойся, слышишь? Я тебя спрячу, хочешь? — Хочу, — Онегин вздохнул и почувствовал, как боль немного отпускает. — Ты будешь моим другом? Вова мягко улыбнулся и уложил щёку на макушку Жени. — Буду.