Все мысли о тебе

      — Я сделал что???!       — Ну, типа, позвонил ему и сказал, что любишь его.       Юноша чуть старше Итэра мялся на месте, пока последний судорожно грыз ноготь большого пальца.       — То есть, ещё раз: мы выпивали и играли на желание, кто-то загадал мне признаться Сяо и после того, как я это сделал по телефону, он сбросил?       Собеседник поправляет резинку на хвосте, затягивая потуже. Он оглядывается по сторонам — его нагло выдернули из комнаты, стоило ему только раскрыть заспанные глаза. Общая комната была пуста в столь ранний час, поэтому Итэр потащил его именно сюда, сетуя на то, что чем меньше ушей, тем лучше.       Не то, чтобы он был как-то против — Итэр его близкий друг и все дела, но он жутко хотел есть. Покалывающие боли в животе явно намекали, что ещё немного, и он упадет в голодный обморок, а то и вовсе умрёт. Это всё, конечно, в теории. Такого никогда не случалось, но юноша предпочитал не рисковать. Жизнь студента, всё-таки, тяжела и полна опасностей.       — Нет, он сбросил, когда кто-то спизданул, что это желание — ты поставил на громкую.       — Бляяяяя, — Итэр сокрушающе склонился, хватаясь руками за голову, — что мне делать, Кейя?       — Ну, — он почесал затылок, — поговори с ним? Он сам предлагал тебе всё обговорить наедине и не по телефону.       — Не получится! Он даже не смотрит в мою сторону!       — Так, малыш, я тебе не советчик в делах любовных, сам понимаешь — у меня ситуэйшн ещё запутаннее, — Кейя болезненно погладил ноющий живот. — Спроси у Чайлда, в конце концов.       — Он советчик только в том, в какой позе удобнее отсасывать, — Итэр утыкается лицом в жёсткую подушку, которую захватил с постели друга в надежде заглушить своё отчаяние.       — Ну-ну, не наговаривай. У него очень душевная драма, я плакал сильнее, чем на Титанике!       — Не важно, он не вариант.       — Тогда я хз. О, ну, можешь с Лизой поговорить, она же уже с опытом.       — Ты шутишь?       — А что? Она мне как-то очень дельные уроки по половому воспитанию провела.       — Кейя-я, — простонал в ладоши Итэр.       Он четко понимал, что делать надо что-то обязательно и срочно. Но что именно делать? Не может же он подойти к Сяо и в лоб сказать, мол: «Все не пиздёж, я сохну по тебе второй год»? Он и слушать его не будет. А ведь сразу сказал Кейе, что напиваться до такого состояния вообще не вариант.       — Чел, ты упускаешь лучшие годы своей жизни — хватит нудеть! — это всё, что он услышал от товарища, после чего всё закрутилось-завертелось.       Воспоминания плыли не хуже кораблей в море. Вот он, вроде, сидит за столом и играет в карты на фофаны. Вот он уже стоит у окна и кричит что-то в темную гладь ночных улиц. И вот он сидит с телефоном в руке после черт пойми чего, пока народ вокруг галдит и громко улюлюкает. М-да, треш.       Как-то очень сжато и слишком мелко. Рассказ Кейи немного проясняет некоторое моменты в памяти, но легче на душе от этого не становится. Как же стыдно.       — Как вариант, спросить у Чун Юня или Син Цю — они же тоже нот стрэйт, да и встречаются давно, много всего знают, наверное.       Так Итэр и поступает.       Пары тянутся чертовски медленно, будто их поставили в слоу мо. Лектор монотонно объясняет принцип взаимодействия в обществе между членами разных социальных групп. Сяо сидит на задних рядах, а если быть точнее — спит.       Итэру так неловко, что он накидывает капюшон на голову и утыкается взглядом в очень интересную парту. Они не обмолвились больше ни словом, и он чувствует себя просто ужасно.       Ждать до конца пар нет смысла, поэтому он вылавливает Чун Юня в буфете и тащит за собой в один из туалетов. Тот отпирается, но быстро сдается под тяжёлым взглядом главы студсовета. Иногда Итэр пугает.       — Как вы долго встречаетесь с Син Цю? — только войдя в пустой туалет, он сбивает Чун Юня с толку.       — Э.. почти два года, а что?       — Ну, то есть, ты шаришь за все вот эти романтические штучки или как правильно извиниться?       — Итэр, — юноша прячет улыбку за рукавом толстовки, — ты хочешь у меня спросить совет в отношениях?       Итэр заметно тушуется, но глубоко втягивает носом благовония сортира и быстро выдыхает.       — Да, я провинился перед одним важным для меня человеком, с которым мы только начали неплохо общаться. И я не знаю, как исправить ситуацию...       — Стой-стой, можно я угадаю, кто это?       Тяжёлый вздох эхом отскакивает от стен уборной.       — Ты правильно думаешь.       — Есть! — Чун Юнь сжимает кулак, победоносно улыбаясь. — Син Цю теперь мне должен косарь.       — А ну-ка подожди, вы что, ещё и ставки ставили? — почему об этом знают все вокруг, а он как дурак в стороне?       — И не только мы. Правда, многие думали, что вы уже встречаетесь, но, как я погляжу, у вас с этим проблемы.       — Поэтому я и спрашиваю у тебя совета!       — Всё-всё, я понял. Оставим ставки на потом. Итак, с чего бы начать...       А начинают они с гардероба юноши. Чун Юнь критично осматривает захудалые толстовки и редкие рубашки не первой свежести. У него нет в планах одеть Итэра в смокинг, но, в любом случае, нужно что-то более презентабельное, нежели заношенные кеды с протертыми боками и худи серо-буро-малинового цвета.       Безусловно, среди вещей были стоящие и достаточно красивые, но каждая не подходила по какому-то из критериев, которые перед собой поставил Чун Юнь. Тяжело вздохнув, он перевел взгляд сначала на юношу, сидящего на кровати, а после заинтересованно перекинул своё внимание на второй шкаф в этой комнате. Ну точно!       — Надеюсь, наш многоуважаемый Ли Тарталья не обидится, если ты одолжишь у него парочку вещичек?       Итэр нахмурился, припоминая, сколько раз Чайлд без спросу брал у него растянутые майки. Вполне резонно будет и ему позаимствовать некоторые. Он согласно кивает.       Дело сразу же идёт в гору, стоит Чун Юню притронуться к ручке шкафа. Его, как в кино, ослепляет невиданная красота и разнообразие нарядов. Ох уж эти причуды богатых. Парень быстро находит тёмно-синий пиджак с заплатками на локтях. Маек в гардеробе Тартальи оказывается крайне мало, поэтому остаётся выбирать между имеющимися у Итэра.       В какой-то момент его руки добираются до нижней полки. Становится ли увиденное там ещё одной его травмой — никто никогда не узнает. Однако скорости, с которой он аккуратно сложил всё на место и зарделся как черт пойми кто, Турбо может только позавидовать.       Прикид Итэра успешно выбран и теперь возникает вопрос о том, с чем ему идти к Сяо — не с пустыми же руками. Но Итэр заставляет раскрыть рот от удивления.       — Миндальный тофу — блюдо не очень актуальное в наше время, но Сяо его довольно сильно любит. Ну и, в принципе, он очень падок на сладкое, любое причём.       Чун Юнь некоторое время молчит, анализируя, прямо как в тех постироничных видео из тиктока с кучей цифр перед глазами, сколько времени те общаются.       — Пиздец, ты сталкер, — на что Итэр пытается возразить, но его затыкают и выводят из комнаты.       Торговый уголок неподалеку от общежития пестрит закусками и прочей выпечкой. Вот ларек с национальной мондштатской едой, вот ещё какие-то инадзумские сладости. Чун Юнь шарит взглядом по прилавкам, но никак не может найти нужное блюдо.       — На самом деле, было бы замечательно, если бы ты сам смог приготовить этот тофу.       — Не знаю, никогда раньше не готовил его. Могу облажаться.       Они проходят вглубь импровизированной аллеи, окружённой огнями и едой.       — Слушай, может я просто цветы куплю?       — Чё? — Чун Юнь останавливается. — Нет. Совсем сдурел?       — Ну почему? Я же прощения иду просить, а я во многих фильмах видел, что там дарят цветы.       — И что ж ты за фильмы такие смотрел... Короче, нет. Вы ещё не в таких отношениях. И у нас в обществе принято дарить цветы девушкам. Сяо может отнестись к этому как-то не так.       Итэр тяжело вздыхает. Как же сложно с этими вашими любовными делами. Сидел бы себе на жопе и не выпендривался, но, видимо, не судьба.       Удача улыбается им, и, спустя несколько десятков прилавков, они находят нужный. Цены оставляют желать лучшего. Какая-то жалкая порция тофу стоит, как его сухпаек на несколько дней. С тяжёлым сердцем он отдает купюры продавцу и получает небольшую герметичную коробочку.       Дело остаётся за малым — извиниться. И сделать это так, чтобы его действительно услышали и простили. Ну и, если разговор пойдет легко — признаться, что сказанное взаправду было искренним, а не чьим-то глупым желанием.