Месть за забытый ДР

      Отправив Хинату домой, пообещав ей разговор чуть позже, Наруто ощущал физическую потребность в одиночестве. Он не долго думал, куда идти. Просто бросился бежать вон из ворот, стараясь убежать как можно дальше, чтобы в порыве не навредить родной деревне, которую поклялся защищать, а выплеснуть свою боль, злость, ярость.       Стараясь не использовать чакру, а лишь свою физическую силу с криком, в кровь разбивая костяшки, всё же не сдержал чакру, срезал несколько деревьев. Раздираемый ненавистью к самому себе и преданностью к своему сыну, он, воя, испытывал безумную боль. Наруто не представлял, как жить дальше.       Он держался лишь до того момента, пока Боруто не скрылся с глаз. И понял, что просто не справится без него. Эмоционально умрёт. И сразу же, ощутив, насколько же это было поспешное и неверное решение — отправить сына так далеко и надолго от себя, испытал ужас, совершенно не представляя своей дальнейшей жизни. Как же ему хотелось перейти в режим отшельника и броситься следом за Боруто. И вернуть или остаться с ним. Но он не мог. Не мог ни пойти за ним, ни вернуть его, ни остаться с ним.       «А-а-а-а! — он взвыл, заливаясь слезами и болезненно кусая свои итак разбитые руки. — Боруто… сынок…». Наруто не видел перед собой ничего. И совершенно было плевать, может ли кто-то увидеть его сейчас или услышать.       Поэтому он совершенно не замечал жену, стоящую совсем рядом. Её охватывал шок, она вообще не понимала, как же так. Почему её дорогой и любимый мужчина так себя ведёт? Так чувствует себя? Самое страшное, что из-за их совместного ребёнка. Нет какую-то девушку! Она бы, правда, поняла, хотя бы попыталась, если бы он ей просто изменял с какой-то молоденькой красоткой. Даже с Учиха! Да с кем угодно, если честно, но не с сыном! С её мальчиком. С точной копией супруга. Нарцисс, что ли?       Хината просто не могла ничего понять. Не могла понять ни себя, ни своего мужа. И абсолютно не представляла, как дальше жить и воспитывать дочь. И начинала волноваться и задумываться, а не трогал ли Наруто и её? Стало очень страшно. Не дай Ками, он её хоть пальцем тронет — она убьёт его. Лично. И слушать не станет. Боруто хотя бы мальчик… хотя какая к чёрту разница?! Они же его дети… Да как он мог? Она не могла понять, что произошло с ним. Что заставило сойти с ума? Распрощаться с рассудком?       Хинате так захотелось помыться, она ощущала себя грязной, потонувшей во всём этом дерьме. Как же Наруто не чувствует себя так же? Она смотрит на когда-то горячо любимого мужчину, который стоит на коленях, с закинутой головой к небу и с закрытыми глазами. По его рукам течёт кровь, а плащ, ещё пару часов назад бывший белым, стал кроваво-грязным.       Закусив губу, Хината всё же подошла к мужу, как бы сейчас ей ни было противно, она его жена, и она не допустит, чтобы хоть кто-то лишний узнал о том ужасе, который происходит в её семье.       «Наруто-кун…» — тихо позвала она.       Но мужчина словно не услышал её, продолжая стоять и молчать. После выплеска эмоций на него накатилась апатия. Он ничего не хотел, ничего не чувствовал и ничего не осознавал.       «Наруто-кун!» — тяжело выдохнув, приблизившись ещё ближе, более уверенно позвала Хината. Мужчина вздрогнул, но не ответил и не пошевелился. Девушка подошла к нему совсем близко.       «Наруто-кун, вставай», — она, схватив его за локоть, потянула на себя.       «Оставь меня, Хината, я не способен ни на что. Я просто ужасен. Я растлил собственного сына. А теперь, когда Саске увёл его, мне слишком больно. Я не в состоянии справиться сам. Но, к сожалению, никто, кроме моего мальчика, не в силах мне помочь».       «Он наш, Наруто. Я его вынашивала, и я его рожала», — скептически, совершенно не веря в слова мужа, парировала она.       Но мужчина её слова не воспринимал, или он просто имел в виду что-то иное?       «Нет, Хината, Боруто — мой мальчик. И, к сожалению, я не могу ничего с этим поделать. Я могу лишь ждать его возвращения ко мне», — тяжело выдохнув, мужчина поднял свободную руку и утёр глаза, размазывая грязь и кровь по лицу.       «Хорошо, Наруто-кун, мы подождём его вместе», — женщина попыталась улыбнуться ему.       Наруто посмотрел на жену, как будто только сейчас её увидел и помотал головой.       «Нет, Хината, я думаю, нам стоит развестись. И тебе забрать Химавари и переселиться к отцу, я хочу защитить хотя бы вас от этого всего», — Наруто сжал кулаки. Он любил свою дочь, очень любил. Поэтому искренне боялся, что может навредить ей, если внезапно эта история станет общеизвестной.       Глаза женщины защипало, и она быстро заморгала, силясь не расплакаться. Она очень сильно любила своего мужа. И, даже несмотря на страх за дочь, она поняла, что мужа бросить она не сможет. И за сына она волновалась не меньше.       «Наруто-кун, пожалуйста, давай пойдём домой и поговорим позже, когда ты придёшь в себя? Я боюсь, что кто-то может увидеть тебя и не так понять. Ты же глава деревни, ты — Хокаге, ты так долго стремился к этой должности, я помню, как горели твои глаза, когда ты раз за разом рассказывал, как ты станешь Хокаге», — она, не сдерживая больше слёз, попыталась улыбнуться, поймав наконец-то не потерянный, смотрящий в пустоту, а наполняющийся знакомым блеском осознанности взгляд мужа. Было видно, насколько много Наруто прилагает усилий, чтобы взять контроль над своими чувствами.       Подходя ещё ближе, женщина обняла любимого мужчину. Обхватив его голову руками, прижала к себе. Наруто ничего не оставалось, как уткнуться в её мягкую грудь, прикрыв глаза; потонуть, ощутив столь знакомый, родной и когда-то очень волнующий сердце запах — смеси её любимого парфюма и природный аромат её женского тела.       Но, к болезненному пониманию Наруто, ему захотелось кричать оттого, что это всего лишь она — женщина, родившая ему самого дорогого для него человека. А не он сам. Что-то было в её запахе смутно похожее на скрытую нотку в аромате сына. Но абсолютно не то. Ещё эта чёртова грудь. Да, большая; да, мягкая; да, спать на ней удобно, уткнуться — нежно и уютно. Но это всё, что он испытал сейчас, к своему полному разочарованию.       Но, возможно, именно из-за того, что Узумаки всю жизнь отдал на защиту деревни и достижение цели — становление Хокаге, — он, фактически не присутствующий в жизни своих детей, никогда и не воспринимал сына как своего ребёнка? Он играл с ним, был рядом возраста до шести? А дальше его воспитывала одна Хината, а после — воспитание полностью легло на плечи Саске, который стал для парня больше, чем родителем и учителем. Поэтому, когда Боруто вырос и стал проявляться с любовными веяньями к отцу, Наруто и воспринял его не как сына, а мужчину? Или всё же осознание того, что он — его сын, заводит? Но тогда ему точно нужно в больницу.       Но что же теперь делать? С кем поговорить? С Хинатой не вариант. Абсолютный. Она заинтересована в отсутствии их отношений. А тот единственный, кто истинно мог бы помочь советом — Саске — с его мальчиком… Что и ужасно тем, что Учиха далеко от него самого, но и прекрасно, ведь Боруто полностью защищён. А с кем же тогда? Шикамару? Да нет, вряд ли он будет в состоянии помочь, кроме его извечного «как же Наруто любит доставить ему геморроя». Тогда с кем? Не с кем. Он полностью один, закрытый со своим безумием наедине.       И это всё делало его моральным калекой. Он не мог заставить себя быть рядом с этой слишком доброй и отзывчивой женщиной. Чем она заслужила такого эгоиста и больного человека в мужья? Да, он испытывает к ней чувства долга, привязанности, благодарности за всё, что она сделала для него. Но эти чувства ни в какое сравнения не шли с тем ярким шквалом, который он испытывал, когда так же обнимал сына.       Сердце исходилось жуткими ритмами, желая сбежать из его груди; как тряслись его руки. А когда он чувствовал себя под взглядом любимейших голубых глаз, просто не мог стоять — его колени подкашивались. Улыбка Боруто была для него всем. А когда он уставал и, приходя домой, видел своего мальчика — не мог не желать быть рядом. Ему хотелось плюнуть на всё и, захлопнув дверь, остаться спать с ним. Сын несколько раз приходил и укладывался под бок, когда Наруто ложился спать в гостиной или в своём кабинете, вместо семейного ложа. Мужчина был самым счастливым, когда, проснувшись с утра, понимал, что его маленькое чудо спит у него на груди, оплетя его всем телом.       Только когда сын спал рядом, Наруто мог нормально выспаться и отдохнуть больше, чем обычно. Боруто — словно оберегающая его сон собака, охраняющая его, всегда становясь его ночным ловцом снов, в чьих сетях путались кошмары, которые преследовали мужчину. Только сын знал, как тяжело на самом-то деле даётся ему защита деревни, насколько она его съедает и выматывает.       Сын всегда старался дождаться его, Наруто хватало его взгляда, чтобы почувствовать себя лучше, а когда он обнимал, мужчина чувствовал себя, как в шестнадцать, опять полным сил и способным на подвиги после очень сложного трудового дня. Тот год после начала их безумной связи — Боруто всё время был рядом — был лучшим в его жизни событием, не считая момента, когда Саске вернулся к нему. Эти события были для него равнозначны по эмоциям и важности.       И всё же Узумаки считал себя больным ублюдком. Не должен, не может отец воспринимать своего сына, тем более точную свою внешнюю копию, в сексуальном плане. А Наруто воспринимал. Он очень хотел своего сына. Безумно. Хотел целовать пухлые губы, хотел нежно гладить его там, где ни один родитель не станет. Хотел ласкать и чтобы сын ласкал его, сидя на нём сверху. По ночам Наруто часто не удавалось заснуть сразу, пока он не скинет столь долго копящееся напряжение. Но приходилось это делать под незыблемым, изучающим взглядом серых глаз — Каваки жил с ним. И неотрывно следил, чтобы просто не дать Узумаки сгинуть в одиночестве. Молча, без комментариев, просто делился теплом, находясь всегда рядом.       С того самого дня, когда Саске и Боруто ушли, — в груди Наруто засияла дыра. Словно когда-то он попытался перевоплотиться «пустым» , потеряв свою цепь. Он понимал, что, скорее всего, его любимый и дорогой сын вернётся «нормальным». Без своей ненормальной любви к отцу, Учиха обещал ему постараться сделать всё, что в его силах… Но, возможно, Саске не всесилен? Так себе надежда, если честно.       А если так, то дальнейшая судьба самого Наруто предрешена. Она обречена на одиночество. Но это уже не в его власти, а в руках его любимого мальчика.       «Наруто-кун, вставай. Я верю в тебя. Ты — самый сильный мужчина, которого я только знаю. Ты справишься. Нет. Мы — мы справимся. Мы преодолеем всё это», — сказала Хината, по-прежнему смотря на мужа с любовью и нежностью.       Наруто было больно от этого взгляда. Он считал, что просто не заслужил такую жену. Настолько понимающую, готовую всегда ему помогать и поддерживать. Даже в данной абсолютно неадекватной ситуации.       Женщина потянула его наверх, заставляя встать с колен. Подставила ему плечо, но Наруто отшатнулся от неё.       «Спасибо, я в состоянии идти сам», — пробурчал он, направившись обратно в Коноху и даже не глянув, поспевает ли она за ним.       Дом их встретил тишиной. Что очень радовало, это означало, что в семь утра их дочка ещё спала. Хината искренне радовалась тому, что никто по дороге им не встретился, кроме стоящих на страже — охраны у врат. Но Наруто на них даже не взглянул, быстрым и уверенным шагом двинулся было в сторону его старой квартиры. Но женщина нагнала его и переубедила. Ведь ему нужно через пару часов появиться на работе. А вся его одежда в грязи. И в той квартире переодеться было не во что. Скрипнув зубами, он согласился с ней и нехотя поспешил в их дом.       Последующие несколько месяцев для Узумаки прошли как в бреду. Он гонял себя до потери сознания, выматывая так сильно, что вернуться в квартиру, в которую он всё же перебрался, несмотря на все увещевания Хинаты, — часто был не способен, засыпая в своём же кабинете. Он часто не брился и вообще выглядел словно он — оболочка прежнего себя.       О сыне он ничего не знал. Они поддерживали связь с Саске, он докладывал о продвижении их миссии, но ни словечка про Боруто. Как он? Здоров ли? Не болеет ли? Как дни рождения его проходят? Забыл ли он отца? Одни вопросы. Но задать хоть один Наруто не решался.       Узумаки так и не нашёл с кем обсудить свою проблему. Все прекрасно видели, что с ним что-то не так. Особенно, спустя два года, когда уже давно никто не видел искренней улыбки мужчины. Когда на любое приглашение выпить или встретить вне рабочее время — Наруто качал головой и говорил короткое «работа». И Шикамару не понимал, что происходит. Догадывался, но не понимал, не принимал. Не верил, что именно отсутствие Боруто и Саске в деревне могло так подкосить извечно улыбчивого идиота, такого как Наруто. Нет, вернее — могло отсутствие Учиха так повлиять. Но не сына же. Но если всё-таки отсутствие друга так влияло на него, то почему именно сейчас? Ответ был на поверхности, но логик и стратег Нара просто отказывался дальше лезть в личную жизнь хокаге и копаться там. Ему хватало огромного количества работы и вечно держащей в ежовых рукавицах жены. Если вывести Темари из себя — она была просто дьяволом.       В связи со всем этим, единственная живая душа из двух, которой было позволено находиться рядом с Наруто и которая по-прежнему считала его своим примером для подражания, была маленькая Учиха. Сарада делала всё, пытаясь вытащить из хокаге причину своего состояния, но мужчина лишь грустно и неискренне улыбался. Она неоднократно предпринимала попытки споить его и вывести на сердечные разговоры. Ведь она была влюблена в него. И её сердце просто кровью обливалось, видя его настолько подавленным. Но у неё ничего не выходило, Наруто не пил алкоголь, а в компании девушки и вовсе — ничего крепче чая.       Наруто осознавал влюблённость дочери своего лучшего друга в себя, но не мог позволить девушке приблизиться ближе, чем на расстояние метра. Он не мог допустить разрушение столь молодой и красивой человеческой судьбы. Он постоянно шутил над Сарадой — «а где же твой жених?», «а когда детки?» и всё в таком духе. Он часто говорил девчушке, что её отец очень просил приглядеть за ней, оставив её на него, он доверил ему своё самое дорогое. Девушка дула губки, но мило, искренне улыбалась, принося кофе или очередные испечённые ею печенюшки своему любимому хокаге.       Наруто предпочитал не топить боль в алкоголе, а, наоборот, хранить её в себе. Оберегать, как цветок. Почему-то ему казалось, что стоит сыну вернуться к нему, и всё пройдёт, всё будет хорошо. Даже несмотря на то, что, скорее всего, его мальчик — хотя он уже молодой мужчина, взрослый, сильный, — вернувшись, выберет иной путь, с иным человеком, но просто будет дарить отцу свою улыбку — мужчине этого хватит, чтобы просто начать хотя бы жить, а не существовать, как сейчас. Наруто ни слова ему не скажет и не упрекнёт.       Узумаки старался выкраивать хотя бы два часа каждый день на сбрасывания своего нереализованного тестостерона, гоняя себя до седьмого пота на тренировочной площадке. Единственным, кто поддерживал его тренировки и, даже несмотря на его ворчание, беспрекословно следовал за ним и оставался рядом слишком близко, — был Каваки, которого Наруто обучал вместе с Сарадой. Он старался отдать им всего себя, чтобы вырастить из них достойную смену.       К жене же он давно не подходил. Да и она старалась не попадать ему на глаза, разве что на выходные Наруто иногда заходил — пообщаться с дочерью. Но всегда старался делать это, когда кто-то третий был рядом. Сама Хината, Хиаши, Ханаби или Конохамару. Не так давно младшая сестрёнка его жены и его второй в жизни соперник поженились. Наруто был несказанно рад за них.       А жена? Жену он лично пристроил в тёплые руки. Как-то раз он позвал старого друга выпить. Но сам не пил, лишь довольствовался кофе. Наруто знал, что Киба давно испытывал чувства к его жене. Даже ещё тогда, когда они были детьми. И он лично попросил, чтобы друг не оставил её. Не объясняя причин, просто сказал, что хочет, чтобы Хината была счастлива, а сам он не сможет сделать её таковой. А Инузука сможет. Друг был очень удивлён, попытался всё-таки узнать, что же произошло в их семье, но Наруто, как и всегда, наотрез отказался обсуждать эту тему. Лишь спросил, может ли он надеяться на друга.       Вот так Наруто отдалил от себя всех и вся, выстроив непреодолимые барьеры. Которые позволяли ему прятать истинные свои эмоции от мира. Он почти перестал думать о своём сыне, переживать. Просто замер в каком-то полууничтоженном состоянии, выполняя точно отточенные функции, которые от него требовались.       Единственный человек, который видел, как Наруто плакал за все эти три года, был Каваки. Несмотря на то, что Хината и Наруто не развелись, девушка жила с Кибой в отцовском доме. Вместе с повзрослевшей дочерью, которая, как и прежде, очень любила отца и вообще не понимала, что же произошло в их семье. И почему так долго не возвращается её любимый братик.       И, несмотря на то, что их дом был пуст, Наруто хотел, чтобы Каваки жил там, но парень молча последовал за ним в квартиру. Но странным было не это. А то, что сердце своё парень отдал дочери Узумаки, но всё равно продолжал ни на шаг не отходить от её отца. Когда Наруто узнал — был счастлив, что его принцесса нашла себе достойного принца. И он не понимал, почему «принц его принцессы» живёт с ним, а не с Химавари.       Каваки на этот вопрос ничего существенного не отвечал. Лишь пожимал плечами. Наруто порой казалось, что парень знает всю ситуацию, хоть и рассказать ему всю ситуацию было не кому. Разве что, возможно, сын до того, как ушёл, мог чем-то поделиться. Наруто был искренне благодарен парню за то, что если он всё и знал, то никаким образом не рассказывал об этом его дочери или кому бы то ни было.       Никто в Конохе так и не понимал, что же произошло с их хокаге. Эта тема поднималась постоянно и мусолилась СМИ, но безрезультатно — действительно, никто ничего не знал. Наруто приписывали и миллион любовниц. И разбитое сердце Сарадой, и любовную связь с его лучшим другом, и то, что он сидит на препаратах. Второе, третье и четвёртое всячески отрицала Сакура, как мать, жена и лучший медик.       Но даже розоволосая подруга не была в состоянии помочь лучшему другу, а она и не знала, что произошло и когда её супруг вернётся. Наруто думал обсудить всё с ней, но уже в тот момент, когда это ему стало не нужно, когда он смирился с ситуацией. Просто войдя в стадию «ожидания встречи» со своим ребёнком, которая должна была уже состояться вот-вот.       До двадцатого дня рождения Боруто оставалось меньше нескольких дней.