Свобода взаперти

Проснувшись поутру, Лирико некоторое время смотрела в потолок, осознавая, пожалуй, одну из самых неожиданных вещей в жизни: она выспалась и действительно хотела встать с кровати. На часах значилось семь утра, а девушка уже опустила ноги на пол, зевая и потягиваясь. Шкура, немного растерявшаяся от того, что ей не выпало шанса потоптаться на инертном теле хозяйки, с урчанием приминала лапами матрас. Интересно, а этот… В смысле, доктор Гудсир спал хорошо? Какое странное ощущение. Как будто знакомы не пару дней, а всю жизнь. И хочется встретиться. Стоп, а уж не хитрые ли это манипуляции Финли? Ткнув рецепт завтрака на крафт-машине наугад, девушка облокотилась на столешницу бедром, размышляя о завершении вчерашнего дня. Запихав гостя из прошлого в его номер, Лирико по привычке пошла докладывать боссу о проделанной работе. Финли встретил её с привычной мягкой улыбкой и прищуром – ничего удивительного, и разрешил доложить в устной форме. Его лицо не выказало ни единой эмоции негодования или же одобрения. Опять казалось, что он знает больше, чем озвучивает. Это и бесило. Лирико воспринимала Грейсона Финли как хитрого и по-своему коварного деда. Он мог быть жёстким в своих решениях, но пугала как раз его творческая непредсказуемость. Однажды Лирико спросила его про свою собственное имя. – Имя? О, это забавная история. Мне нравился один фильм в молодости, там был Лирико, уличный художник. Хотя теперь, когда ты выросла, я думаю, что ты больше похожа на главную героиню – Вербо. Но Лирико, в отличие от неё, был умным и дальновидным. И сочинял стихи. – То есть меня назвали в честь какого-то рифмоплёта? – вздёрнула бровь девушка. – Очень умного рифмоплёта. Хотя ты больше похоже на Вербо. Такие дела. Фильм Лирико посмотрела. Неплохой, но идеально для кого-то помоложе. Все эти лозунги о своём месте в мире... Воспоминания ушли на второй план, а вопросы остались. Что задумал Финли? А, ладно. Что бы ни было, хитрый дед этого не получит – и хватит об этом. Негромкий «дзинь» доложил, что завтрак готов, и Лирико с тупым изумлением уставилась на фаршированный перец. Фе. Но раз сделала, придётся съесть. – Пойдёшь со мной? – спросила Шкуру девушка, но та лишь лениво потянулась на нагретом хозяйкой месте. Хорошо всё же, что её не надо выгуливать в одно и то же время, как собаку, боясь, как бы не появилось сюрприза на придверном коврике. Вход в обитель Гудсира открылась быстро, судя по всему, анатом не спал уже давно: – Мисс Лирико! Какой приятный сюрприз. – Ну да, ну да, особенно учитывая, что я приставлена за Вами следить, – усмехнулась девушка, – Доброе утро. – Доброе утро. Пожалуйста, входите, – посторонился он, – Кофе? – Ух ты, разобрались с крафт-машиной? Гудсир покраснел. – Могли бы просто сказать, чтобы помогла, – девушка подошла к автомату, – И не завтракали, полагаю? – Увы, хоть мне и стыдно это признавать, – развёл руками он. – Здесь нет ничего постыдного. Чего бы Вам хотелось? – отчего-то ей вспомнилось детство и голографическая инструкция для начинающих. Блинчики, яйцо пашот… Эх, были времена. – Яичница с беконом меня вполне устроит, и... Моё предложение выпить кофе остаётся в силе. Извините уж, что пока не могу заварить сам, – анатом очень мило поскрёб затылок, усмехаясь. – Кофе никогда не помешает... А с одеждой управиться удалось? – О да! Я даже сменил жакет, – он повертелся, показывая обновку, узор которой едва заметно переливался при свете. «Гусиные лапки». – И как снимать тоже разобрались? – Да. – Как? – Пальцы ставятся в пазы, и… Мисс Лирико, ведите себя прилично! – Я спросила, «как», но не просила показывать… Да бросьте, док, Вы так легко смущаетесь, что мне нравится вас подначивать. Я не со зла, правда. Со стороны гостя из прошлого послышалось возмущённое сопение: – Вы ведёте себя как шкодливый юнец, а не как дама. – Ну простите, – без особого сожаления сверкнула улыбкой Лирико, – Значит, дело не в одежде. – Не понимаю, о чём Вы. – Да Вы какой-то суетливый с утра пораньше. То есть Вы суетитесь довольно часто, особенно если видите новое, но сегодня… Снова краснеет. Ему бы врачу показаться, вдруг это какая-то болезнь. – Кофе, – поняв, что ответа можно ждать целую вечность, Лирико занялась завтраком. Если в это время док и наблюдал за ней, то довольно деликатно. Не пялился. Похоже, в те незапамятные времена умели воспитывать как положено. – Ваша яичница с беконом и кофе, сэр, – иронично протянула последнее слово девушка, указывая на блюдо и кружку, – Полагаю, Вы в состоянии взять их сами. – Да, разумеется, не вопрос! Нет, он действительно чересчур суетливый сегодня. Кинотеатр ему икается, что ли?.. – Я не знаю, можно ли умереть от интриги, но проверять не собираюсь, – подождав, пока гость из прошлого примется за кофе, обозначила свою позицию Лирико. – Что Вы имеете в виду? – вознеслись на неё карие глаза. – Ну же, док, я не Санта. Можете просто сказать, что Вам надобно, а я постараюсь исполнить ваше желание, если оно не противозаконно, – отхлебнув из собственной кружки, скрестила руки на груди девушка. Лицо Гудсира из удивлённого стало серьёзным: – Видите ли… Мне бы хотелось почтить память моих товарищей. – О… – Лирико оторопела. Перед глазами как наяву возник орущий во всю глотку Этора с его «риском абсентии», который этот яйцеголовый видел в любом стрессе вплоть до резкого чиха со стороны, – Мистер Гудсир, мне знатно влетит, если... – Я в полном порядке, правда! – замахал руками гость, – Просто это… необходимо сделать. – А. Вроде как перелистнуть страницу? Анатом посерьёзнел ещё больше: – Это ведь не просто эпизод, а трагедия, … – Вот поэтому я и скажу «нет», – Лирико как наяву представила соскребание хнычущего тела с пола какого-нибудь музея, – Ещё не хватало получить от Эторы, что вгоняю Вас в стресс. – Но мисс Лирико! – ей на секунду показалось, что гость сейчас сложит руки в молитвенном жесте, как подросток, просящийся переночевать у друга, – Я лишь хочу сказать, что Ваше сравнение не показалось мне уместным. Девушка прищурилась, выдержав паузу. Гудсир постарался не отвезти взгляда, хоть это и было нелегко. – Что ж, – она пожала плечами, сдаваясь, – Если честно, даже не знаю, что Вам предложить. Когда-то в Лондоне был памятник сэру Франклину, но его уже давно там нет. Снесли. – То есть… постойте, – для верности анатом даже потёр виски, – Памятник Франклину? То... только ему одному? – Вы не один удивляетесь, в то время подобное решение показалось странным довольно многим. – Меня это не утешило, но спасибо. Снесли-то его точно за дело: мои товарищи пострадали из-за решений сэра Франклина как капитана, да простит меня Всеблагой Господь. – Снесли его из-за расширения застройки, но не суть, – пожала плечами Лирико, решив не комментировать упоминание Творца. Гудсир задумался, а затем произнёс: – Разумеется, это логично. Памятники для победителей. А не для кучки энтузиастов, не сумевших перезимовать во льдах. Странно что я принял это настолько близко к сердцу. – Вот что я думаю, – закончив с кофе, кивнула сама себе Лирико, – Мы можем навестить то место, где нашли остатки кораблей. Бухта Нунавут. Устроит ли Вас такой вариант? Анатом заметно оживился: – Да, но это наверняка очень хлопотно и опасно, даже если предположить, что теперь люди передвигаются быстрее. – Вовсе нет, пути сообщения весьма надёжны. – Боже ты мой, как? Эти ужасные торосы и проливы, коварное ледяное сало, и я уже не говорю про айсберги... – он так разволновался, что принялся мерить комнату шагами, – Как люди сладили со всем этим? Это какая-то сложная технология? – Ну... – Лирико сделала глубокий вздох, прекрасно понимая, что её ответ может огорошить почище памятника Франклину, – Дело в том, что это не мы. Точнее, не совсем. Виновато глобальное потепление. Все те проливы и бухты, в которых вы останавливались... Там больше нет льда. – Как… Как это нет? – в его горле родилось удивлённое сипение, – А зимой? – Вообще нет, – развела руками девушка, чувствуя себя так, будто только что извинилась за нелепость современного ей мира. – С ума сойти, – видимо, сумев отфильтровать все неуместные при общении с дамой слова, всё же покачал головой Гудсир, – Я обдумаю это, но позже. – Вот и хорошо. Несмотря на технологии, будет нам предстоит неблизкий, – она встала. – Ваша очаровательная зверушка не поедет с нами? – Нет, я без понятия, как она отреагирует на пневмотрубу, хотя о том, как отреагируете Вы, у меня также нет никаких сведений. – Обещаю не метаться из угла в угол, чем бы ни была эта… труба, – немного настороженно отозвался анатом. – О, мистер Гудсир, – Лирико усмехнулась, – У Вас не выйдет метаться в ней при всём желании. И я очень надеюсь, что у Вас нет клаустрофобии.