Свобода взаперти

И казалось бы, что после дня, полного неожиданных открытий, потерь и обретений полагается до бесконечности ворочаться в постели, обдумывая то одно, то другое, но нет: стоило Гарри Гудсиру на мгновение преклонить голову на подушку, как его сморил сон – будто бы и не было пяти дней без сознания. Не справился даже восторг от обретения потерянного дневника. Как назло, кровать оказалась невероятно удобной и совершенно не скрипучей. Объятья Морфея оказались душными, словно он временно принял ипостась троюродной тётки, которая безнаказанно сжимала анатома в далёком детстве во время одного из семейных праздников. Доктору снились корабли, пики торосов, бродящий в пурге Туунбак, один раз мелькнула леди Безмолвие, а следом за ней – крысиная морда Корнелиуса Хикки. Новая реальность не снилась: мозг отказывался допускать даже малейшую возможность того, что всё это было наяву, до самого утра пытаясь убедить владельца в том, что всё увиденное лишь побочный эффект яда. Разбудил Гудсира свет, отчётливо чувствуемый через веки. Странно: в комнате не было окон. Оказалось, на прикроватной тумбочке засветилась панель – ровным и красивым светом, похожим на восход солнца. Учёный с удовольствием понаблюдал за тем, как странный прибор меняет свечение. Совсем как газовый фонарь, только непонятно, кто регулирует. В комнате только он… И всё же пора смириться с тем, что это – не галлюцинации. Гудсир при всём тщании не смог бы выдумать настолько необычный мир. Да, в нём много от рая, например, отличная пища и даже одна норовистая гурия… От этой мысли Гарри Гудсир почувствовал, как краснеют его уши. Да как он вообще посмел так низко пасть, думая о своей спасительнице в подобном ключе?! Разумеется, он сделал пару набросков в дневнике, но это чисто из антропологического интереса! У Лирико занятный череп и черты лица, должно быть, среди её предков были скандинавы. Вот и отлично. Думай о скандинавах, одевайся, и… «Приветствую Вас, доктор Гудсир» – раздалось из ниоткуда, и натуралист резко передумал высовывать ногу из-под одеяла: – Кто здесь?! По голосу не удавалось определить, юноша это или же дама, хотя ни в том, ни в другом случае доктор не горел желанием показаться в неглиже, однако загадка очень быстро решилась сама собой: на кровать запрыгнул предмет размером с кролика, с чёрным колечком в центре «головы». Сам он был белым и по манере движения напоминал кенгуру. «Здравствуйте, доктор Гудсир. Я Ваш синх-помощник. Не пугайтесь, это голос живого человека, записанный на плёнку. Вам хорошо спалось?» – Да-да, а… «Чудесно! Спешу уведомить Вас о том, что после завтрака Вы приглашены в кабинет директора нашего агентства «Хронос» – Грейсона Финли – для обсуждения дальнейших перспектив сотрудничества» – Я весьма польщён и непременно приду, только… – Гудсир ощутил невероятный соблазн заглянуть под кровать в поисках чревовещателя. Кольцевидное образование на «голове» неведомого механизма пришло в движение, словно самый настоящий зрачок: «Уверяю Вас, Вы тут один, мистер Гудсир» – Прошу извинить моё недоверие, мне просто требуется время, чтобы привыкнуть. Как мне… называть Вас? «А как бы Вы хотели?» – поинтересовался «голос». – Вы, словно Оберон, маните меня в царство фей. «Оберон? Что ж, да будет так. А теперь, мистер Гудсир, я бы хотел сыграть с Вами в игру» – В игру? «Да. Она несложная, но от неё зависит очень многое. Она позволяет получить важные научные данные» – Даже так? – изумился врач. Если люди превратили науку в игру, новое поколение воистину великолепно. «Именно. Сыграем, доктор Гудсир?» – Конечно, мне жутко любопытно. «Я буду показывать Вам цветные карточки» – глаз Оберона засветился, и перед анатомом появились два флажка, сотканных прямо из света, зелёный и оранжевый, – «Мне нужно, чтобы Вы выбрали из этих двух тот, что нравится Вам больше. Я буду менять карточки, а Вы – тыкать пальцем в понравившийся цвет до тех пор, пока они все не закончатся» – А как выяснить, выиграл я или нет? – решил уточнить Гудсир. «Я непременно сообщу Вам о результате. Учтите: выбирайте сердцем, а не умом. Договорились?» – Договорились, Оберон. «Тогда начнём» – аппарат занял более удобное положение, снова высвечивая две карточки прямо в воздухе, – «Выбирайте ту, чей цвет кажется Вам более приятным» *** Гудсир не знал этого, но данные, полученные Обероном игры, по факту являющейся продвинутой версией теста Люшера, отправились прямиком к директору агенства «Хронос» Грейсону Финли. – Доктор Этора, наш гость с достоинством прошёл тест. Никаких следов болезни. Прибывший заранее азиат бесшумно выдохнул. Конечно, абсентия проявлялась далеко не сразу, но нельзя было исключать и того, что её цепкие когти ухватятся за серьёзные нервные перегрузки, которые доктор получил за время ледяного плена. Помочь при первых симптомах было можно, но это означало лишь оттягивать неизбежное: печальный исход, о котором ни Финли, ни Этора предпочитали не думать до поры до времени. Финли улыбнулся, закрыв сводку данных аккурат перед носом подчинённого: – Подглядывать нехорошо, доктор Этора. – Я ведь его лечащий врач! Или… Постойте, это, верно, одна из Ваших экстравагантных схем, которой я буду противиться всеми руками и ногами? – Этора скрестил руки на груди, с подозрением глядя на пепельного блондина, который, казалось, достиг дзена. Грейсон Финли был слишком креативен для директора. Не смотря на свои 96 он умудрялся раз за разом изумлять коллег нестандартным мышлением. Если бы кто спросил Этору, он сказал бы, что его босс не знает меры, подразумевая под «порой» часто. И сейчас Финли точно собирался провернуть авантюру с их новым подопечным, только какую?.. «Уже дошли» – раздался голос робота. Дверь отъехала в сторону, явив взгляду двух учёных третьего, который испуганно отшатнулся от прохода, но немного успокоился, увидев Этору: – Доброе утро, джентльмены. Спасибо, что проводил, Оберон. – Какое забавное имя для синх-помощника, – по достоинству оценил кличку Финли, – Прошу, доктор Гудсир, проходите, чувствуйте себя как дома, – Директор поднялся с места, протягивая гостю руку, – Моё имя Грейсон Финли, и я директор всего этого безобразия. – Гудсир, Гарри Гудсир, хотя, я полагаю, вы итак об этом знаете, – с радостью отреагировал на знакомый жест анатом, поняв, что тот привычен и для собеседника. Этора не предложил ему руки при знакомстве, и Гудсир было решил, что традиции изменились. – Позвольте выразить искреннее восхищение Вашим кабинетом, а также условиями моего проживания. Мне очень комфортно. – Я рад это слышать. Как себя чувствуете? – На удивление хорошо, сэр… Простите мне мою бестактность, но Вы наверняка вызвали меня, чтобы обсудить… моё появление здесь? – Отчасти, – Финли прищурился, и анатом подумал, что тот напоминает ему лиса: очаровательного пройдоху, который знает, как сделать так, чтобы удача оказалась именно на его стороне. Какой разительный контраст рядом с серьёзным и рассудительным Эторой! Да ещё и собранные в хвост волосы и летящие одежды вроде древнеримской тоги: настоящий серебристый лис. Сколько ему? Выглядит лет на 40, но при этом чувство, будто он гораздо, гораздо старше. Какое необычное чувство. – Простите меня, сэр, но я не могу даже приблизиться к пониманию вопроса того, зачем я мог понадобиться в этом полном чудес мире, – Гудсир неловко обвёл рукой кабинет, набитый непонятными ему переливчатыми панелями, на которых, как по волшебству, сменяли друг друга цифры и буквы. – Для начала я предлагаю Вам познакомиться с полным чудес миром поближе, – улыбка Эторы оказалась очень приятной, – И мы как раз ждём человека, который непременно поможет Вам с этим. С минуты на ми… – Босс, у Вас одно оправдание: наступает Апокалипсис, и Вы решили сказать мне, что я стала работником года, потому что если повод другой, я буду жутко злиться! – дверь снова открылась, впуская несколько раздражённую Лирико. Гудсир мигом понял, что погорячился, описав предыдущий наряд девушки как «весьма откровенный». На этот раз Лирико предстала перед ним в шортах и спортивном лифчике, погодя протирая шею от капелек пота. – Нашла в чём явиться! – рявкнул со своего места Этора. – О, простите, док, мне всего-то нужно держать себя в форме, – огрызнулась девушка и тут же зафиксировала Гудсира, закрывшего лицо руками от смущения, – А, вот в чём дело. Мистер Гудсир, кринолин мне всё ещё не выдали, потерпите. Но если честно, – Лирико перевела взгляд на непроницаемые голубые глаза начальника, – Какого бодуна я тут понадобилась? – Агент Лирико, моя славная девочка, – снова прищурился Финли, – У меня для тебя две новости, и обе хорошие. Первая: Апокалипсис переносится на неопределённое время. Второе: я принял решение назначить тебя куратором нашего почётного гостя – доктора Гарри Гудсира.