Ураганы с человеческими именами

Как только Питер оказался на улице, он тут же шмыгнул в ближаший переулок — благо их всегда было много между жилыми домами — и оказался на соседней улице, где нельзя было бежать: тут находилось слишком много прохожих, внимание которых он мог легко к себе привлечь. Поэтому Паркер притормозил и пошел по тротуару достаточно быстрым шагом, петляя между людьми, но так, чтобы просто быть похожим на торопливого человека. Он успел пройти пару кварталов, когда кто-то схватил его за запястье. Резко обернувшись, Питер наткнулся на пожилую женщину и выдохнул. За мгновение он успел представить, что его поймали, но эта женщина была бездомной, судя по ее внешнему виду. — Извините, у вас не будет пары центов на продукты? — Эм… — Паркер даже растерялся. Женщина выглядела очень мило даже при том, что ее лицо и волосы были грязными, а одежда уже давно не видела нормальной стирки. Парень растерялся между тем двумя словами, горящими алым в голове: «бежать» или «помочь». Паркер мог бы просто оттолкнуть ее, ведь она забирала драгоценные секунды, которые приобретали невероятную ценность, когда он должен был бежать прочь. Да только мозг соображал слишком плохо в стрессовой ситуации, а тело попало в странный ступор. Поэтому Питер просто сунул руку в карман и вытащил оттуда пару смятых купюр, сунув их в руке бездомной, а после этого почти бегом пустился по улице вперед. Минутная заминка заставила его почувствовать страх неожиданно сильнее, чем обычно. Минуя улицы одну за другой, пропуская на переферии взгляда дома, машины и людей, Питер ощущал себя заранее пойманным. Ему казалось, что он слышит сирену, и за каждым поворотом Паркер готовился встретить полицейский патруль. И среди всего этого он думал о том, что больше всего боится среди полисменов увидеть лицо Тони. Он не знал, как отреагирует, если Старк в форме встретит его со снятым с предохранителя табельным пистолетом. Скорее всего, Питер бы просто сдался и позволил бы заковать себя в наручники. Силы были на исходе, и это касалось не физической составляющей, а того, что Паркеры действительно были в опасности, принося эту же опасность другим людям. Но существовала Брук, поэтому первое, что бы Питер сделал, — это отправил бы той SOS-сообщение с быстрого набора в телефоне. Они придумали этот условный знак на случай, если кто-то из них попадет в непредвиденную беду. Такое сообщение означало, что нужно немедленно бежать, не пытаясь играть в спасателя. Но Паркер шел все дальше и дальше, и его все ещё никто не встречал. Постепенно он успокоился, хотя внутри до сих пор копошилось чувство тревоги. Если бы не принятое лекарство, Питер вполне мог бы сидеть где-то в подворотне с очередным приступом, но этого не произошло. «Клозапин» действовал не так хорошо, но и не так уж и хреново. С ним было по-любому лучше, чем без него. «Наркоша... Сидишь на таблетках, чтобы убивать людей и испытывать меньше чувства вины», — эти мысли были правильными, и Питер знал это и ненавидел себя. Оказавшись за несколько миль от места убийства, Паркер остановился, чтобы отдышаться. Ему стоило бы где-то пересидеть пару часов, поэтому он достал телефон и набрал номер, надеясь, что его владелец в городе. — Да. — Эмерсон, это Питер. — Какой? — Ты, блять, знаешь много Питеров? — парень разозлился. Он почти ненавидел Эмерсона за подобные шуточки, но иных вариантов ему никто не давал. Приходилось водиться с подобными не слишком учтивыми людьми. — Ну, одного придурка знаю, — на том конце провода раздался смешок. Звук был ужасным: что-то постоянно трещало в динамике. К тому же, положение парня не делало ссоры выгодными. Поэтому Питер решил пропустить мимо ушей сказанную фразу. — Чувак, мне нужно на пару часов спрятаться. — И ты звонишь мне? Птенчик, неужели тебя поймали и ты пытаешься меня сдать? — Боже, Эмерсон, да кому ты нужен? Если бы я хотел тебя сдать, то сделал бы это уже давно. Ты поможешь или нет? — А что я получу? — Поговорим, если сможешь убрать меня с улицы как можно раньше. Я и так засветился на паре камер, и Моррис этого не оценит. — Где ты? — Эмерсон сдался. Так или иначе, он был лучшим в команде Босса насчет топографической составляющей. Этот черноволосый парень, больше напоминающий какого-то хиппи, мог прорыть выход из любой точки города, даже если на каждой улице будет ждать засада. Именно поэтому Паркер позвонил именно ему. — Я… — Питер огляделся в попытке найти хоть один указатель с названием улицы, — Я на Пирс-стрит. Он достаточно быстро впитывал информацию и изучил почти все основные улицы города, но некоторые закоулки все еще остались ему неизвестны. От этого места веяло небезопасностью. Оно было слишком открытым для Питера. — Так… Погоди… Два квартала налево от тебя, — проговорил Эмерсон, и на фоне послышался стук клавиатуры. — выйдешь на Четвертую улицу, двадцать седьмой дом. Я тебя встречу. — Спасибо, — почти шепотом проговорил Паркер, чувствуя облегчение, и быстрым шагом направился в указанном направлении. До Четвертой улицы он добрался быстро, минут за десять, и принялся искать нужный дом. Он прошел примерно половину улицы, когда на противоположной стороне дороги заметил Эмерсона, мирно курящего у небольшого магазинчика с хлебобулочной продукцией. Вид аппетитной выпечки напомнил Питеру, что он ничего не ел со вчерашнего утра, на что желудок отозвался воем раненого кита. Оглянувшись по сторонам, парень перебежал дорогу к Эмерсону, который только кивнул ему в знак приветствия. Эмерсон был последним человеком, к которому Питер вообще когда-либо обращался за помощью. В прошлом он довольно сильно навредил Брук, так что Паркер-старший всегда держал этого парня на вытянутой руке и под прицелом. Но они давно работали вместе на Морриса, и, как ни странно, Эмерсон создавал впечатление одного из самых надежных людей во всем этом сборище преступников и ублюдков, если дело касалось того, что нужно где-то спрятаться. — Очередная подстреленная утка? — а еще Эмерсон — жуткий невыносимый циник. Питера передернуло от его сравнения, стоило тому взглянуть на чехол за его спиной. — Купи мне еды, пожалуйста, — вместо грубости в ответ, он кивнул на пекарню и протянул чернрволосому помятую десятку. — Вот как заговорил, милый. А что я получу взамен на эту великодушную помощь тебе? — парень резко вдохнул. Эмерсон гадко рассмеялся и с очень двусмысленной улыбкой взял деньги. Он был язвительным до невозможности, наверное, у Питера даже не нашлось бы сравнения. — Я оплачу. — Ничего без меня не можешь… — тот картинно закатил глаза, но все же просьбу выполнил и скрылся за дверью, которая звякнула легким звуком колокольчика. Паркер спрятался между домов, осматривая улицу, пока ждал его возвращения. Он смог наконец-то восстановить дыхание, и в голове немного прояснилось. Осталось пересидеть пару часов, и можно будет вернуться домой. Сообщить Брук, что он уедет и увезет детектива подальше от города, кинуть самое необходимое в рюкзак, а потом просто постараться направить все внимание Старка на себя. Что ж, звучало это на словах куда проще. Эмерсон пришел спустя несколько минут и протянул ему бумажный пакет с приятно пахнущей выпечкой внутри. Питер на ходу принялся грызть еще горячую булочку с сыром, потому что желудок уже принялся исполнять тройные сальто от голода. Он быстрым шагом следовал за парнем, пока тот вел его между домами к своему убежищу. Им оказался небольшой, но довольно комфортно обставленный подвал. Здесь невозможно было жить все время, потому что здесь было жутко холодно — единственным источником тепла являлся инфракрасный обогреватель у небольшого письменного стола, заваленного разным хламом. Посреди всего этого на подставке с охлаждением стоял громоздкий ноутбук, который был включён, — Эмерсон явно над чем-то работал, когда Паркер позвонил. Они с Брук были даже чем-то похожи, не считая, что сестра не была сущим монстром. Убранство подвала заканчивалось на небольшой продавленной софе с клетчатым покрывалом, куда и приземлился Питер, внезапно ощутив жуткую усталость и боль в ногах. — Сколько тебе пообещали? — Эмерсон деловито сел за стол, хватая из кучи мусора большую кружку. Паркер рассмотрел в углу под стеной еще и маленький электрический чайник. — Сделай кофе, пожалуйста, — попросил он, аккуратно укладывая чехол с винтовкой на пол. — Минуту, ваше Величество, — Эмерсон гадко рассмеялся, запрокинув голову. — размечтался. Есть только чай. — Ладно, давай чай, — сдался Питер. Ему искренне хотелось только лечь и уснуть. Его еще не отпустил адреналин, но уже стала подбираться привычная апатия от того, что он сделал. Так было всегда. Он убивал, а затем еще сутки ходил и корил себя за это. — Так сколько? — парень проверил содержимое чайника. Видимо, количество воды его удовлетворило, и он включил чайник, а сам принялся искать на столе мало-мальски чистую кружку. — Двадцать. Эмерсон присвистнул. — Недурственно. Моррис тебя любит. Кстати, сахара нет... — Насрать, — Питер уже прикончил одну булочку и принялся за вторую. — мне нужно оставить винтовку у тебя на время. — Ну уж нет, — Эмерсон покачал головой. Чайник вскипел, и он залил кипятком повидавший жизнь пакетик чая в небольшой стеклянной чашке. — Блять, Эмерсон, пожалуйста, — Паркер закатил глаза. — я не могу явиться с ней туда, где сейчас живу. Меня быстро просекут. — Слышал, вы в неплохой квартире обитаете сейчас, — Эмерсон смерил его взглядом и протянул горячую чашку. Другой осторожно взял ее за края, чтобы не обжечься, и подул на воду. — Это временно, пока выполняем задание. Так я оставлю? Где-то на неделю, может, меньше. — Десять тысяч. — Да хоть все двадцать забери, мне похеру. — Серьезно? — Эмерсон даже закашлялся, потому что поперхнулся от неожиданности и невиданной щедрости. — Да. Мне не настолько нужны деньги, как то, чтобы это все закончилось. Так что? — По рукам, — он встал со своего места и жестом попросил Питера встать. Когда софа освободилась, Эмерсон приподнял сиденье, под которым оказалось небольшое место для хранения вещей. Чехол вписался туда практически идеально по размеру. — Брук ведь с тобой? — вдруг спросил он, когда Паркер сел обратно. Тот с подозрением взглянул на него. Питер уже однажды дал понять, что Эмерсону не стоит приближаться к его сестре, но он, похоже, не понял предупреждения. — Допустим. Тебе какое дело? — Передавай привет от меня, — Эмерсон пожал плечами и отвернулся к ноутбуку. Питер вздохнул и мотнул головой. Он слишком вымотался за последний час, чтобы вступать в перепалку с этим парнем. Тем более, когда под рукой есть оружие. Время потянулось, как резина под солнцем, мучительно медленно. Пока другой занимался своей работой, изредка крепко ругаясь матом, Паркер все так же сидел на продавленном сиденье софы, чувствуя, как поясница начинает неметь. Чтобы убить время, он решил поискать место, куда он мог бы уехать вместе с Тони. Он пролистал с десяток различных веб-страниц с загородными домиками и небольшими отелями, но все было не то. Повсюду было слишком много людей, а ему хотелось, чтобы они остались вдвоем. Почему-то парню казалось, что если они проведут максимально возможное время вместе, то ему будет потом проще попрощаться. А, может, и нет. От акта самобичевания его все равно ничто не спасет. Спустя еще некоторое время Питер все же нашел одно место, которое показалось ему подходящим. Оно находилось в паре часов езды от Джерси. Небольшой дом на две комнаты без соседей рядом. Идеально, чтобы спрятать детектива на некоторое время. Паркер нашел контакты владельца и отправил ему сообщение в мессенджере. Звонить при Эмерсоне было не совсем безопасно: он мог рассказать об этом Моррису, а Питеру это не нужно было. Он надеялся, что Босс поверит в историю о том, что идея уехать принадлежала Тони, и не станет в этом копаться. Ответ он получил достаточно быстро, минут через пятнадцать. Владелец сообщил, что дом свободен на ближайшие несколько дней, но за срочность цена будет в два раза выше. Паркер поколебался немного, потому что выложить почти тысячу долларов за два дня было слишком дорого за такое место, но это было мизерной ценой за то, что уже через несколько дней он может стать свободным во всех смыслах. Договорившись о встрече сегодня вечером, Питер почувствовал себя немного легче. Осталось только дождаться этого времени. Его мысли вернулись к Старку. Каковы были шансы того, что, например, сегодня он узнал о том, что во всей цепочке событий, которые он расследовал, есть одно общее звено, и это именно Питер? Он никогда не считал себя параноиком, но именно сейчас стало казаться, что Тони опасно близок к разгадке. Что он сделает в таком случае? Конечно, он — слуга закона, поэтому обязан выполнить свой профессиональный долг. Тони бросит Питера за решетку до суда, а после его отправят в колонию для особо опасных преступников, где он будет гнить остаток своих дней. Паркер судорожно вздохнул, сползая вниз по скрипучей софе, и прикрыл лицо ладонями. Его настигло ощущение мерзкого разочарования. Он так слепо верил много лет одному человеку, принимая за истину все, что он говорит и делает, чтобы в итоге оказаться просто подставной пешкой в его руках, которой не жалко лишиться ради победы. Нет, он никогда не питал себя иллюзиями насчет особого отношения к Моррису, но все же благодаря ему Питер смог встать на ноги. Кто знает, был бы он еще жив, попади они с Брук в детский дом. Его бы заклевали в первые же месяцы его жизни за его болезнь, а Брук доставалось бы только за то, что она состоит в родстве с психом. Но всю сознательную жизнь Паркер боролся с тем, что не понимает, как на самом деле относится к Моррису, потому что именно из-за него они остались без ничего. Он испытывал злобу, ненависть и вместе с тем некую больную привязанность и верность. Но то, что происходило сейчас, прекрасно открывало глаза все больше и шире. Босс сделал из них удобных машин для грабежа и убийств и успешно пользовался этим, пока глупый маленький Питер думал, что все так и должно быть. Паркер ощутил острую необходимость покурить. Он взглянул на стол Эмерсона, рассмотрел вещи и достаточно быстро в куче хлама обнаружил пачку сигарет. Особо не церемонясь, он прошел через помещение и забрал ее со стола под возмущенные вопли парня. — Боже, я дам тебе денег на целый блок упаковок, нытик, — Питер лишь закатил глаза, вытаскивая сигарету зубами прямо из пачки. Зажигалка тоже нашлась внутри, и через пару секунд подвал заполнился едким дымом, а парень вздохнул с облегчением. Он прошелся несколько раз из одного конца помещения в другой, пуская клубы дыма вверх, и наблюдал, как тот медленно рассеивается. Это всегда действовало на него как некий вид медитации. От наблюдения за серыми завитками его отвлек телефон, вибрирующий в кармане. Он уже приготовился отчитаться о выполнении задания, но звонил не Моррис. Входящий звонок был от Тони. Оглянувшись на Эмерсона, Питер принял вызов. — Да? — почему-то его сердце заколотилось как бешеное, а ладони задрожали. — Ты не занят? — голос Старка звучал достаточно бодро — он явно был в хорошем настроении, и это немного расслабило Паркера. — Ну… Как сказать… — Я закончил все свои дела и уже свободен. Можем не ждать вечера. Если, конечно, у тебя не очень много дел. — Оу… Отлично, — Питер даже попытался придать голосу такую же непринужденность. — я где-то через час вернусь домой. — Я взял машину, так что можем сразу уехать, куда захочешь. — Супер! До встречи. Парень положил трубку до того, как Тони ответил. Он звучал так радостно и тепло, что Питер ощутил себя таким ничтожеством из-за того, что делает, и ему захотелось прервать это как можно скорее. — Мамочка тебя разыскивает? Эмерсон резко перестал усмехаться, когда Паркер за пару шагов сократил между ними расстояние, а его кулак пролетел в паре миллиметров от чужого лица, врезавшись в пыльную столешницу. — Ты считаешь, что это смешно? — Да ладно тебе, — черноволосый растерянно моргнул, немного подвинувшись назад. — прости, я не подумал. — Неудивительно, — почти выплюнул Питер ему в лицо. — тебе нечем думать. Спасибо за помощь. Деньги получишь, когда заберу винтовку. — Л-ладно… — Эмерсон выглядел испуганным, когда другой отошел в сторону. Он только однажды видел этого парня настолько разъяренным, поэтому облегченно вздохнул, когда металлическая дверь захлопнулась, оставив его в полном гордом одиночестве. Питер натянул капюшон пониже и сунул руки в карманы, ежась от сырости. Дождь прекратился, но по улице все еще гулял холодный ветер, пригоршнями разбрасывая опадающие листья. Паркер сжимал и разжимал кулаки, сосредоточившись на этом простом движении, чтобы избавиться от навязчивых мыслей, решивших атаковать его голову именно сейчас. Он шел и думал о том, что Тони все знает. Он знает, и возле дома Питера уже ждет полицейский экипаж. Но он упрямо шел, почти заставляя себя переставлять ноги. Периодически он двигался с закрытыми глазами, считая про себя до десяти и обратно, чтобы немного успокоиться. Паркер знал, что всего лишь его больной организм изводит сам себя, подкидывая в воображение ужасающие картинки того, как Старк сажает его в автомобиль с решетками на окнах, как давит на его голову, проталкивая внутрь металлического салона, а запястья сжимают холодные наручники. Самым жутким ощущением в этом всем было то, что Питер искренне боялся того, что этим полицейским будет именно Тони. Любой другой человек не вызвал бы у него такого ужаса, проделывая ровно те же действия. Он ощущал, как его внутренности скручивало только от одной мысли о том, что именно от рук Старка его голова фигурально полетит с плеч на суде. Паркер чертовски привязался к этому человеку. Его внутреннее желание найти спокойствие было так велико и неуправляемо, что он даже не заметил, как его физическое влечение к Тони переросло в желание находиться рядом как можно больше времени, чтобы чувствовать себя спокойно. Его обычное состояние всегда было похоже на войну: голова постоянно находилась под обстрелом мыслей, сопровождаемая взрывами паники, а кошмары кричали и вопили на каждом углу его сознания. И во всем этом была жестокая ирония — тем человеком, который сумел обуздать его тревогу и страхи, стал тот, кто был главной причиной этих страхов. Как несправедливо, больно, жестоко. Именно поэтому Питер шел туда, где был Тони, чувствуя внутри себя нарастающую панику. Ему нужны были не его таблетки. Ему нужен был этот чертов детектив. Ему нужно было физически оказаться рядом с ним, чтобы успокоить свою душу. Тони стал безусловным способом успокоения. Безусловным, как сердцебиение. Питер не был влюблен. Когда люди влюбляются, то ощущают бабочек в животе. Его же бабочки лежали, придавленные тяжелой могильной плитой из страхов. Он не знал, как назвать то чувство, которое ощущал по отношению к Старку, но оно было, пожалуй, единственным, которое грело его изнутри. За исключением трепетной любви к Брук, однако такое он не сравнивал. Она была единственным живым существом, которое Паркера понимало и принимало таким, какой он есть, со всей грязью, кровью убитых, со всеми паническими атаками. Тони же вряд ли его поймет, если узнает правду. И именно это давило сраных бабочек все сильнее. У этих бабочек не могло быть других ипостасей. Всё упиралось в осознание, что когда-то это закончится, и произойдёт это очень скоро. Парень так бы хотел продлить это время, понимая, что нечто невидимое дышит ему в спину и вынуждает бежать быстрее, быстрее, быстрее, пока лёгкие не начнут пылать. Питер практически не заметил, как дошел до дома. К его удивлению, у входа в подъезд он не обнаружил ни полицейских, ни машин с мигалками. Здесь вообще не было ни души. Только припаркованный автомобиль на обочине. Паркеру стало едва легче, но все еще казалось, что его вот-вот прижмут лицом к холодному асфальту, что кто-то следит. Он быстрым шагом пересек расстояние до входа в подъезд, скрывшись за дверью, и так же быстро взбежал по ступенькам на свой этаж, даже не запыхавшись. Его организм сегодня пережил достаточно физических нагрузок, чтобы не обратить внимания на несколько лестничных пролетов. Ещё немного, ну же. Казалось, даже тело физически желало убедиться, что все в порядке. Ноги принесли Паркера на порог квартиры, где он на автомате открыл дверь и наткнулся на мягкий свет, льющийся из кухни. Все было спокойно. Его никто не нашел, а Брук была в безопасности. Питер захлопнул дверь и съехал по ней вниз, шумно выдыхая сжимавший его легкие сырой воздух. — Эй, ты в порядке? Брук вышла на звук и застала брата, сидящего на полу. Она быстро сообразила, где Паркер-старший был что и делал — ей достаточно было взглянуть на одежду. — Я не знаю, — ответил парень. Это было правдой: он ни черта не знал. — Поднимайся, — сестра подхватила его подмышки, потянув вверх. Питер слабо поддался, закинув руку на тонкие, но вовсе не хрупкие плечи девушки. Они вдвоем добрели до кухни, где Брук усадила Питера на стул и всучила в руки чашку кофе, которую только что налила для себя. — Тебе что-нибудь нужно? — Нет, — парень глотнул кофе и мотнул головой. — никто не приходил и не звонил? — Ничего. Ты беспокоился об этом? Даже Моррис не объявлялся, и Старк тоже. Брук тоже выглядела взволнованно, но, конечно, получше брата. Она снова сидела на ноутбуком, видимо, уже начав поиски. Она выглядела хорошо, тепло, очень по-домашнему. Наверное, единственное, что до сих пор связывало Питера с домом, как там частица предмета, оставшаяся уютом и заботой даже после утери основы. Деталь, остающаяся навечно. Парень любил её тело. Не в романтическом плане, конечно, просто он всегда знал, что может молча, одними лишь жестами напроситься на объятия. Так и сейчас, подавшись вперёд, он прижался к Брук, кладя лицо на её плечо. Руки девушки обхватили его спину бережно, с обожанием — спасение, а не сама жизнь. Они были друг у друга. Питер и Брук Паркеры. И если они были вместе, вдвоём, то у них был шанс преодолеть что угодно. Брук это знала. А Питер в ответ знал, что сможет преодолеть непонятные чувства к Старку, если с ним его сестра. А когда их встретит Коламбус, они найдут свое счастье. Если выживут. Если смогут. Если победят. — Я сейчас уезжаю, Брук, — Питер отстранился после долгого объятия. — Куда? — та моргнула, усаживаясь напротив. — С Тони. За город. — В каком смысле? — Я обещал тебе несколько дней, — объяснил Паркер, немного придя в чувства. Тепло квартиры и объятия немного разморили его, но вместе с тем, ему стало чуть легче. Хотя его все еще тянуло в соседнюю квартиру, где его точно ждал детектив. — я увезу его на два дня за город, чтобы он не копался в своем расследовании. Надеюсь, со мной он забудет о работе. — Он тебе уже доверяет? — Кажется, да. Но я не уверен до конца. Знаешь, все, что было... Это очень туманно. Я обманываю его, но вдруг и он меня? — Просто береги себя. Не дай ему что-то с собой сделать, слышишь? Что бы то ни было. Всё по твоим ощущениям. Я просто... — Брук покачала головой. — Я видела тебя разбитым после встреч с ним. — Нет, это пустяки. Он даже заботится обо мне. Этот коп не такой непробиваемый, оказывается. Тони может быть милым, прикинь. Но ему все равно далеко до тебя, — с этими словами Паркер-старший погладил сестру по плечу: выраженный жест поддержки. — Люблю тебя, Пит. — И я тебя, Брук. — Но ты же выжат как лимон, куда ты поедешь? — сестра тут же превратилась в заботливую мамочку. — Со мной все нормально. Я немного посплю в дороге, и все будет в порядке. — Ты уверен, что это хорошая идея? — Нет, но других вариантов нам никто не предлагал. А я очень хочу дать тебе время и шанс, — Питер пожал плечами, отставив кружку на стол. — мне нужно переодеться. Уходя, он поцеловал Брук в висок. Она наблюдала, как брат скрылся в коридоре, и закусила губу до крохотной ранки. Без лишних слов Паркер направился в свою комнату, чтобы избавиться от этой мрачной одежды. Его все еще колотил легкий озноб, поэтому он натянул на себя другие джинсы, а сверху свежую футболку и толстовку, не оставив на теле ничего, что напомнило бы о событиях сегодняшнего дня. В углу комнаты он нашел старый рюкзак, куда закинул еще немного одежды и белья. Несколько мгновений поколебавшись, парень взял с собой один из висевших за шкафом пистолетов и запихнул на самое дно рюкзака. — Брук… — Питер закинул рюкзак на плечо и вернулся на кухню, где девушка сидела перед своим ноутбуком. Та подняла глаза в ответ на оклик. — Береги себя, пока меня не будет. — Ага. Ни пуха ни пера, — Брук кивнула и коротко улыбнулась. Спустя несколько минут Питер уже жал кнопку дверного звонка квартиры Тони. Тот появился в дверях спустя полминуты. Паркер даже усмехнулся от того, как они были похожи сейчас. Старк сменил свою грубую кожаную куртку на черную толстовку, идентичную той, что была на парне, а на его плече также болтался рюкзак. Детектив улыбался, предвкушая поездку, заражая своим спокойствием Питера, который почувствовал себя гораздо лучше, едва увидел его. — Едем?