Further Precautions

Если бы не лишнее тело, эта миссия вызвала бы ностальгию. После скандала и разоблачения Цзюнь У было сложно вернуться к нормальному ритму, но происходящее на небесах не мешает смертным молиться в храмах и особенно не мешает призракам создавать проблемы. Они всё ещё заняты. Но, несмотря на бешеный темп, Му Цин не может сказать, что недоволен снова изгонять призраков вместе с Се Лянем и Фэн Синем. Если порыться в воспоминаниях, оставив позади тревоги, было так же. Да, тогда было чуть больше высокомерия и меньше мастерства, но разве суть не та же самая? Проблема лишь в, буквально, мертвом грузе, который идёт с ними сейчас. Собиратель цветов под кровавым дождем прилип к Се Ляню ближе, чем собственная тень, – но если тень безобидна и молчалива, Хуа Чэн полон колких комментариев и самодовольных улыбок, будто все происходящее шутка. Для него охота на призрака похожа на летнюю прогулку на лодке по тихому озеру. Однако то, что за год пропало уже почти сорок человек, многие из которых были молодыми людьми, это не шутка; как и не шутка то, что люди начали молиться богам войны, сжигая благовония в недавно построенных храмах. В любом случае, лучший способ избежать Хуа Чэна – молчать, хотя это наверняка то, чего он добивается (осознание этого стирает часть удовлетворения). Он, вероятно, доволен собой сейчас, когда Му Цин угрюмо и молча плетется позади, но все его внимание, как обычно, направлено на Се Ляня; спустя пару минут и Фэн Синю надоедает пытаться вмешаться в их разговор. — Неужели никому не показалось странным, что заброшенные деревни так близко друг к другу? — вслух размышляет он, замедляя шаг, чтобы поровняться с Му Цином. — Люди пропадают и никто не подумал «о, а может это связано с теми заброшенными зданиями, которые я проезжал по дороге в гору»? Му Цин привычно закатывает глаза. — Иногда, когда видишь что-то странное, лучше не высовываться и не обращать внимания. Если у тебя есть семья, о которой нужно заботиться, и куры, которых нужно разводить, стал бы ты волноваться о каком-то старом прогнившем доме? — Да, потому что если здесь случилось что-то плохое, то это может случиться и с моей семьёй и курами, — отступив в сторону, Фэн Синь на пробу пинает дерево, которое почти такое же серое, как повисший в воздухе туман. Му Цин чувствует, как в глубине живота необъяснимо нарастает чувство страха. — Не делай этого, — огрызается он. — Почему? Мы ещё ничего не исследовали. Чего тут бояться? Для начала тут не так уж много мест для исследования – на самом деле, вокруг всего несколько зданий, которые уже начинают обрастать листьями. Деревянные доски раскололись, а почерневшая черепица на крыше рушится, но отчего-то Му Цин чувствует, что там они будут в безопасности. Снаружи прячутся опасные твари, но если он завернет за угол и найдет дверь, они больше не смогут его увидеть. Ему лишь нужно открыть дверь и войти внутрь. Там он будет в безопасности от всех тварей, таящихся в глубине леса, которые желают ранить его. — Му Цин, — зовёт голос Фэн Синя. Он моргает. Мир перед глазами покрывается туманом, затем проясняется, более яркий и ясный, чем раньше. Он понимает, что в какой-то момент рука оказалась на рукояти сабли. — Здесь, — успевает предупредить Му Цин, но прежде чем успевает подготовиться, чувство возвращается. Скорее, даже несколько чувств – сначала мурашки по коже, оттого что за ним наблюдают, а после знание, что он должен сделать. В лесу твари, которые хотят сделать ему больно. Он должен войти внутрь, чтобы скрыться от них. Дверь недалеко. Если он проползет немного дальше, то доберётся. Несмотря на страх, Му Цин знает, что стоит ему добраться до двери и переступить порог, они не смогут найти его там. В ушах звенит, перед глазами мелькают пятна. Он пытается сделать вдох, но не может – холодные пальцы сжимают горло. Ему лишь нужно добраться до двери, чтобы дышать.

✧✧✧

— Му Цин, все хорошо. Его больше нет. Сквозь туман прорезается голос Се Ляня. Му Цин отнимает руки от своего лица, разворачивая тело. Сердце всё ещё колотится в груди, конечности напряжены от страха. Однако это проходит, стоит ему выдохнуть; друзья здесь, виден слабый свет солнечного света на лесной подстилке и, самое главное, больше нет ледяных рук на шее. Дальнейший осмотр показывает, что, кроме затяжного послевкусия ужаса и потенциальных синяков на шее, он не ранен. Отвлекая, кто-то прикасается к его плечу; это Фэн Синь, стоящий на коленях рядом. Когда Му Цин переводит взгляд на руку, тот убирает её. Призрак… Должно быть, это именно тот, кого они искали, верно? Му Цин хмурится, осознавая, что не сделал ничего. Лишь жался к зданию, как испуганный кролик. Остальные сразились с ним? Они победили? Его нынешнее состояние смущает, но и настораживает – какое существо было настолько сильным, что пробило его защиту? На него смотрят три пары глаз. Му Цин сглатывает, отказываясь встречаться взглядом хоть с кем-то из них. — Вы изгнали его? — спрашивает он, облизывая пересохшие губы. Странно, но ему отвечает Хуа Чэн. — Он трусливо убежал, когда мы заметили его. Под «мы», он, вероятно, подразумевает себя и то, что призрак убежал, когда узнал его; похоже, они и вправду склонны делать это, замечает Му Цин. Следующим говорит Фэн Синь, озвучивая вопрос, который терзал самого Му Цина. — Почему он напал только на тебя? — Откуда я, черт возьми, знаю, — хмуро отвечает Му Цин, пытаясь встать. Вероятно, это не важно; может, он просто был первым, кого призрак увидел, и тот решил сосредоточиться на одной цели. А может он напомнил призраку его заклятого врага. Если бы мотивы призраков всегда были понятны, они были бы меньшей проблемой из всех. Се Лянь задумчиво хмурится, но момент, когда он приходит к осознанию отчётливо виден. Глаза расширяются, плечи расправляются. Он возбуждённо поднимает руку. — Я понял! — Гэгэ уже догадался? — спрашивает Хуа Чэн. — В Му Цине есть то, что отличает его от нас троих, — объясняет Се Лянь. — Что-то общее с теми молодыми неженатыми жителями деревни, которые пропали без вести и бродячими заклинателями… — Девственность, — догадывается Фэн Синь до того, как он заканчивает говорить. Взгляд Му Цина становится убийственным, когда он смотрит на Фэн Синя. — Блять, заткнись. — Что? Это твой выбор. Ты не можешь злиться на меня за правду, — возражает Фэн Синь. С неохотой Му Цин должен признать, что Се Лянь прав; в деревне, откуда молились, было много супружеских пар и стариков, но нашлось очень мало молодёжи; те немногие, кто был, едва ступали во взрослую жизнь. Жители деревни также упомянули, что пришедшие разобраться с проблемой заклинатели, тоже пропали без вести; если в их ордене практикуют такой же тип совершенствования, это может совпасть с теорией Се Ляня. Се Лянь вежливо прочищает горло. — В любом случае, раз мы выяснили причину, нам нужно использовать эту информацию. Этого призрака привлекают девственники, но мы не знаем, что он делает с ними после того, как ловит. Если нам удастся понять, мы сможем… Голос затихает. Он задумчиво чешет подбородок. — Сможем, что? — открытое заявление не улучшает плохое настроение Му Цина, как и веселая ухмылка на лице Хуа Чэна. — Если собираешься предложить использовать меня, как приманку, думаю, у меня есть право голоса в этом вопросе, да? — Конечно! — заверяет Се Лянь. — Я бы не попросил тебя сделать что-то опасное, если ты не готов. Но, учитывая, что это опасно и нацелено на тебя, думаю, нам стоит разобраться с этим. Разобраться с чем? С его неудобной девственностью, хотя они даже не уверены, что призрак напал на него именно из-за этого? Му Цин чувствует, как бледнеет. Естественно, Фэн Синь, который выглядит настолько же поражённым таким комментарием, делает всё только хуже. — Ты же не хочешь сказать, что один из нас должен…? Прямо здесь?! — Фэн Синь… — вздыхает Се Лянь. — Я не это имел ввиду… Хуа Чэн смеётся. — Мы с дянься не будем помогать в этом, но если вы двое хотите, то, пожалуйста, не стесняйтесь. — Мы можем не говорить об этом, как о шутке? — огрызается Му Цин. — Моя жизнь находится в опасности, а вы надо мной смеётесь? Посмотрим, шевельну ли я пальцем, чтобы помочь кому-нибудь из вас в следующий раз. — Если выживешь, — улыбается Хуа Чэн. Естественно, Се Лянь не пытается заткнуть своего мужа, но сочувственно протягивает руку Му Цину. — Я не смеюсь над тобой, — успокаивает он. — Я правда думаю, что мы можем что-нибудь придумать, не подвергая тебя опасности и не разрушая совершенствование. Может быть, если ты будешь держаться поближе к нам, он не сможет засечь тебя? Или, если он находит по запаху, мы можем скрыть его? Вздохнув, Му Цин закатывает глаза. — Что ты собираешься делать? Обнять меня? Как всегда бесстыдный, Се Лянь приглашающе раскрывает объятья. Конечно, это вызывает сталь в глазах Хуа Чэна. Не то чтобы Му Цин всерьез намеревался принять предложение. — Если бы это было так просто, можно было бы просто обменяться одеждой, чтобы обмануть его. Сомневаюсь, что он настолько глуп, — говорит Хуа Чэн, что хотя бы на этот раз звучит правдиво. — Нужно придумать что-нибудь получше. Се Лянь опускает руки и кивает, возвращаясь к мыслям. — Было бы проще, если бы мы знали, что скрывать, — вмешивается Фэн Синь. — Он не пахнет и не выглядит, как девственник. Что ещё? Может призрак понимает это по голосу? — Тебе нравится этот вариант, — обвиняет Му Цин, прищурившись. — Мы не можем спросить напрямую, — говорит Се Лянь, нахмуриваясь. — Му Цин, думаю, тебе решать, что делать дальше. Конечно, мы сделаем все возможное, чтобы защитить тебя, но если мы можем чем-то помочь, пожалуйста, не бойся говорить. Не сказав ни слова, Му Цин скрещивает на груди руки и обводит каждого взглядом. Возможно, сейчас он выделяется каким-то аспектом совершенствования, но разве он всё ещё не входит в число самых могущественных богов войны на небесах? Разве не по этой причине они позвали его с собой? Да, он ошибся раньше, но сложно защититься от нападения без предупреждения. В следующий раз он будет готов и не позволит застать себя врасплох. По крайней мере, он надеется, что не позволит. В конце концов, было бы лучше не испытывать это чувство страха ещё раз. — Возможно, возбуждение обманет, — внезапно говорит Фэн Синь таким тоном, будто размышлял вслух и забыл, где проходит граница допустимых комментариев. — Может, кто-то в дереве оставил книгу с эротическими картинками, которую мы могли бы показать ему? — Он все ещё останется девственником, — отвечает Хуа Чэн. Комментарий оскорбителен в основном потому, что он всерьез воспринял предложение, а не назвал Фэн Синя идиотом, как следовало. Неужели они правда собираются прекратить охоту и обшарить прогнившие книжные полки в надежде найти иллюстрации мужчин и женщин, прикасающихся друг к другу? Одна мысль заставляет лицо Му Цина вспыхнуть от негодования. — И я бы хотел, чтобы так и осталось, — тихо говорит Му Цин, хотя сейчас почти уверен, что никто его не слушает. — Как насчёт поцелуя? — продолжает Се Лянь. — Он не повредит твоему совершенствованию слишком сильно, но если он будет не слишком целомудренным, то это могло бы запутать призрака. Твой партнёр мог бы даже одолжить тебе немного духовной силы, чтобы компенсировать потерю. Как я делаю это с Сань Ланом. Точно. Партнёр. Му Цин знает, что они не будут тянуть жребий насчёт того, кто это будет. Хуа Чэн скорее превратится в пепел, чем поцелует кого-то другого, кроме своего любимого дянься (что Му Цин неохотно счёл бы намного более трогательным, если бы не презирал его). Точно так же Се Лянь, наверняка, не предал бы обожание и преданность своего мужа даже ради помощи другу – но если бы всё-таки сделал это, возмездие Хуа Чэна в конце концов обрушилось бы на Му Цина с куда большей яростью, чем призрак, за которым они охотятся. В действительности, единственным, кто может осуществить подобное, это Фэн Синь. Конечно, не то чтобы Му Цин всерьез рассматривал это предложение; то, что оно пока лучше озвученных ранее, не говорит о том, что оно самое лучшее. — В этом нет необходимости, — тихо говорит Му Цин; он не осмеливается поднять глаза. — Я могу рискнуть. Вы можете использовать меня, как приманку. Плевать. — Вы так близки с Фэн Синем, — отзывается Хуа Чэн с очевидной насмешкой; похоже, он пришел к тому же выводу, что и Му Цин. — Тебе не кажется, что небольшой обмен языками с Генералом Огромным Членом поможет твоей ситуации? С таким количеством девушек, которые ему молятся, у него должно быть много сексуальной энергии. Он может поделиться. Выругавшись, Фэн Синь показывает грубый жест. — Я даже не подумал об этом! — добавляет Се Лянь; голос звучит слишком взволнованно. — Если вы оба готовы подумать об этом, думаю, мы бы очень продвинулись в расследовании. Но решать тебе, Му Цин. — Знаю, — огрызается Му Цин. — Просто… дай минутку. Он немного устал от великодушно-жалостливых взглядов Се Ляня, будто это не могло быть их общей проблемой, если бы они столкнулись с делом немного раньше. — Если это то, что тебе нужно. Мы с Сань Ланом осмотримся и попробуем узнать что-нибудь об этом существе. Позовите, если у вас двоих возникнут проблемы, хорошо? — Нас двоих..? — Му Цин обнаруживает, что говорит одновременно с Фэн Синем. Когда их глаза ненадолго встречаются, он отводит взгляд. Се Лянь улыбается. — Очевидно, Му Цин не должен оставаться один в таких обстоятельствах. Фэн Синь, пожалуйста, присмотри за ним! Позаботься о нем, пока нас не будет!

✧✧✧

Малиновая и белая фигуры исчезают в деревьях на склоне горы. Му Цин обиженно вздыхает. Он сгибает пальцы; упустив возможность защититься, ему будто не терпится снова ощутить знакомую тяжесть сабли. Если бы сейчас тот призрак наслал группу слабых и неуклюжих бину в качестве отвлечения, он был бы не против разрубить на части их. — Что случилось? — спрашивает Фэн Синь после того, как повисшее молчание начинает казаться неловким. — Мы разговаривали, а потом ты упал на колени и задрожал. — Понятия не имею, — признается Му Цин; взгляд скользит по полуразрушенному зданию, в котором он хотел спрятаться. Призрак звал его туда, чтобы заманить в ловушку? Навязанное чувство ужаса исчезло, но он все ещё опасается пинать дверь и заходить внутрь. Он полагает, что им следует провести расследование, прежде чем покинуть это место, но Се Лянь прав. Сначала нужно принять меры предосторожности. — Оно проникло ко мне в голову. — Что ж, это было странно, — заключает Фэн Синь, поморщившись. — Можем согласиться, что будет лучше, если это не повторится? У тебя есть другие идеи, как обмануть призрака или мне придется поцеловать тебя, как предлагает дянься? — Тебе не нужно соглашаться на всё только потому, что так говорит дянься, — Му Цин закатывает глаза, но одна ладонь крепче сжимает ножны бесполезной сабли. — Мы не знаем, сработает ли это. Не знаем, даже верна ли теория. С другой стороны, если бы он знал, что его вот-вот отравят, и если бы кто-то предложил попробовать вероятное противоядие, он был бы глуп, если бы отказался. Даже если бы вкус был горьким. С медовым оттенком кожи и теплым ароматом агарового дерева в воздухе вокруг, Фэн Синь совсем не похож на горькое лекарство. Лучше он, чем, скажем, Хуа Чэн с его холодными мертвыми руками… Кроме того, Му Цин думает, что восторженное согласие Фэн Синя будет раздражать даже больше, чем протест и недовольство. Что, если он сейчас прикоснется к руке и насмешливо назовет ланцзюнем? Фэн Синь, несомненно, проклянет его. Зато Му Цин почувствует себя немного менее уязвленным. Как будто его гордость не была задета. — Даже если не сработает, что с того? — говорит Фэн Синь, пожимая плечами. — Это не так важно. Я тоже нервничал перед первым поцелуем, но… Значит, Фэн Синь был слишком взволнован, чтобы поцеловать понравившуюся девушку, но Му Цин не хочет, чтобы тот рассказывал об этом. Он бросает на него неодобрительный взгляд. — Разве ты не заплатил ей за это? Лицо Фэн Синя темнеет. — Пошел ты. Не смешно и неправда. — А я уже понадеялся, — бормочет Му Цин, — Что тоже смогу получить хоть какую-то компенсацию. — Компенсация в том, что тебе не придется валяться в грязи и дрожать, когда призрак вернётся, — глаза Фэн Синя вспыхивают. — Так мы сделаем это или нет? Я уверен, что он нападет ещё раз, так что если мы продолжим спорить… Поймав его взгляд, Му Цин удерживает его. — Почему тебе так не терпится поцеловать меня? Ведёшь себя, как будто тебя заставляют, но сам продолжаешь говорить об этом. Чего он не ожидает, так это того, как вспыхнут щеки Фэн Синя; его брови сводятся, а губы изгибаются в хмуром выражении. — Ладно. Если хочешь знать, это потому, что… Даже если не было бы призрака, я все равно хотел бы сделать это. …ох. Разум Му Цина на мгновение избавляется от всех мыслей; он пристально смотрит перед собой. Фэн Синь хочет поцеловать его. Он мог бы дотронуться до его руки, назвать ласковым прозвищем и Фэн Синю бы понравилось. Тот сейчас беспомощно стоит рядом; руки напряжены по бокам, взгляд блуждает, не останавливаясь на Му Цине. Здесь достаточно тихо, чтобы шелест деревьев над головой казался таким же громким, как гром. Это вызывает покалывание на коже Му Цина, когда в голове вспыхивает опасение, что призрак решил вернуться пораньше. — Какого хрена ты говоришь мне это сейчас? — замечает ли Фэн Синь лёгкую дрожь в голосе? Если да, сможет ли Му Цин списать это на нервы после нападения призрака? — Потому что ты спросил! — Фэн Синь хмурится так сильно, что лоб прорезают глубокие морщины и, хотя он, кажется, пытается контролировать эмоции, голос повышается. — Я бы признался раньше, но какой смысл? Я думаю, что твои обеты целомудрия глупы, но не мне судить. Если бы я сказал раньше, ты бы просто сказал мне отвалить и оставить тебя в покое. Поэтому я и молчал. Он не ошибся. Но он все ещё идиот, раз выбрал и без того напряжённый момент для такого признания. Это совсем не то, что представлял Му Цин в моменты, когда позволял себе мечтать. Что ж, ему следовало ожидать, что Фэн Синь найдет способ все испортить. Как всегда. — Иногда я действительно ненавижу тебя, — вздыхает Му Цин. Фэн Синь выглядит невозмутимым. — Я ненавижу тебя б… Остальная часть заглушается, когда Му Цин сокращает между ними расстояние и накрывает чужие губы своими. Губы Фэн Синя приоткрываются, но, к его чести, он быстро реагирует. Му Цин чувствует, как его рука опускается на поясницу, притягивая ближе до тех пор, пока они не прижимаются грудью к груди, бедром к бедру. Пока неопытность Му Цина заставляет его колебаться, Фэн Синь не сдерживается – его горячий и настойчивый язык сразу же облизывает губы Му Цина. Му Цин уступает. Руки обхватывают шею Фэн Синя, – несколько неловкое движение из-за все ещё зажатой в руке сабли и длинного лука за чужой спиной. Ему плевать – он лишь хочет, чтобы тот был ближе. Фэн Синь углубляет поцелуй, надавливая достаточно сильно, чтобы Му Цину пришлось отступить назад, пока спина не касается гниющего здания. Несмотря на все сомнения в устойчивости строения, часть его рада поддержке; Фэн Синь не позволяет ему остановиться, чтобы перевести дух. У него уже кружится голова от усилий не отставать. Может быть, от всех молитв в храмах Наньяна и вправду есть какой-то остаточный эффект, из-за которого Фэн Синь знает, что нужно делать со своим языком, чтобы заставлять Му Цина задыхаться в губы и выгибаться от прикосновений. Это словно разжигает огонь под кожей, особенно в местах, где сжимаются его руки, или где бедра заметно подаются вперёд. Даже тихие звуки, вырывающиеся изо рта Фэн Синя, заставляют дрожать и прижиматься ближе. А может быть, это не имеет никакого отношения к храмам и молитвам. Может, все связано с тем, как долго Му Цин отрицал, что хочет этого, несмотря на все причины, по которым не должен. Он не знает, как долго это продолжается; достаточно, чтобы губы начали неметь, а поцелуи стали более беспорядочными и неточными. Наконец, Му Цин отстраняется и откидывает голову, чтобы перевести дыхание. С губ случайно срывается стон, когда Фэн Синь продолжает целовать его вдоль линии челюсти. На секунду между ними слышатся лишь звуки тяжёлого дыхания. Му Цин позволяет рукам блуждать, опуская их. Фэн Синь перед ним выглядит беспорядочно; губы влажные, на густых бровях все ещё виден слабый след хмурого взгляда. — В здании рядом что-то есть, — в конце концов говорит Му Цин, пытаясь не думать о вкусе Фэн Синя на своем языке. — Я вдруг вспомнил. Призрак хотел, чтобы я вошёл туда. Фэн Синь медленно моргает. — Ладно. Давай посмотрим. Когда он так и не двигается, Му Цин рискует ещё раз быстро поцеловать его в покрасневшие губы. Лучше сдаться сейчас, пока он все ещё может. До того, как Се Лянь и Хуа Чэн вернутся с разведки и до того, как призрак снова нападёт. Фэн Синь запоздало вздрагивает и прищуривается, глядя на него. Кончик языка высовывается, чтобы провести по губам, куда несколько секунд назад поцеловал Му Цин. — Хочешь сказать, что в том здании все это время что-то было, но ты не подумал… ты не подумал, что об этом нужно сказать? Что, черт возьми, с тобой не так? — Это ты увлекся, — коротко отвечает Му Цин. — Я же говорю тебе сейчас. Там что-то есть. Ты идёшь или нет?

✧✧✧

Сражение, в котором они оказываются, сложное, но не подавляющее. Важно то, что на этот раз у Му Цина есть шанс присоединиться. Ужас не возвращается. Он так же удивлен, как и остальные.

✧✧✧

Как только призрак связан и увезен младшими чиновниками их дворцов, они вчетвером остаются, чтобы уведомить жителей деревни, что те теперь в безопасности. Это задача, для которой лучше всех подходит Се Лянь, так как он единственный достаточно тактичен, чтобы объяснить, что так много людей было заманено и съедено; он берет с собой Хуа Чэна. Му Цин и Фэн Синь с окраины наблюдают, как он в своей бамбуковой шляпе скачет по тропинке. — Я рад, что тебя не съел голодный до девственников призрак, — замечает Фэн Синь, забираясь на низкий деревянный забор. — Поверить не могу, что это сработало. Какого черта. — Мгм. — Му Цин стоит рядом, скрестив руки на груди и глядя на Фэн Синя краем глаза. — Я тоже рад. Кто знал, что призраки могут быть настолько тупыми? Фэн Синь смеётся. Му Цин пытается не обращать внимания на морщинки в уголках его глаз. Без своего хмурого взгляда, оставляющего морщины там, где им не место, он выглядит моложе и беззаботнее. — К счастью для тебя. И все же, я думаю… Мы могли бы принять дополнительные меры предосторожности. На всякий случай. Му Цин наклоняет голову. — Дополнительные меры предосторожности? От чего? — Знаешь, — неопределённо отвечает Фэн Синь, махнув рукой. — От призраков. От демонов. От ещё чего-нибудь. Я слышал, развратные старики и демонические заклинатели всё ещё любят собирать девственников. Ты можешь быть в опасности. Му Цин отвечает не сразу; он, прищурившись, смотрит, как Се Лянь машет рукой одному из деревенских старейшин. Неизвестно успешный это разговор или нет. Учитывая статус бога, Му Цин не должен подвергаться большему риску, чем сегодня, – конечно, не со стороны смертных или заклинателей. Но он также понимает, что дело не в этом. — Где ты вообще слышал подобное? — спрашивает он не без искреннего любопытства. Фэн Синь пожимает плечами. — Ты бы сильно удивился, если бы услышал некоторые молитвы в моих храмах, — отвечает он, прежде чем голос внезапно смягчается. — Просто… если ты беспокоишься, предложение в силе. Качнув головой, Му Цин прикусывает язык, но лишь для того, чтобы на лице не появилась предательская улыбка. — Хорошо. Если дворец Наньян пришлет официальный отчет об опасности демонов и старых развратников, я приму это во внимание.