Омега для Арсения

      Сон Антону помогает. Разум становится чище, а тело легче. Спать в кровати альфы сплошное наслаждение. Она такая мягкая, а голова просто утопает в подушках и в запахе. Запахе? Антон только сейчас замечает, как много теперь в постели его запаха. Он смешался с запахом альфы. Антон понимает, что вдыхает его с удовольствием. И ему нравится, безумно, настолько, что он зарывается в подушки носом и тонет в запахе альфы. Сразу хочется прижаться к нему, чувствовать его тело рядом, как тогда в актовом зале или на кухне дома. От этих воспоминаний становится так приятно, и мысль, что может быть ещё приятнее, и лучше возбуждает нечто странное внизу живота. Антон это чувствует впервые. Мысли опять путаются, появляются немного пугающие. И чтобы избавиться от них Антон собирается принять душ. Ему немного не по себе. Душ находится в комнате, но он просто матовый, всё выполнено красиво, вопросов нет, но если кто-нибудь зайдёт? Антон старается не думать об этом. Кто может зайти в комнату, кроме Арса? А он вроде не давал повода для волнений. Или Антон хочет, чтобы Арсений зашёл? Нет… Точно нет, не может такого быть. Он просто чувствует себя виноватым. После душа он извинится, и всё будет хорошо. Они поговорят и что-нибудь решат. Да, так и будет. Антон принимает душ, продумывая свои слова. Что сказать Арсу? Какие подобрать слова? Он не знает, потому что уверенности в том, что они друг другу не подходят всё меньше и меньше. Антон рушится вместе со всеми своими моральными принципами и религией, то что он теряет последнее, всё заметнее и заметнее. И это страшно. Раньше он повсюду видел божий промысел, а теперь… Если их встреча с Арсом тоже судьба, то как её принять? Может это её очередное испытание или же подарок? Но он не заслужил таких подарков. Эта мысль в голове омеги, когда он рассматривает себя в зеркале. Слишком худой, некрасивый, зачем ему такой? Только позорить… Да… Это причина. Так Антон ему и скажет, объяснит всё. Вот прямо сейчас, только волосы высушит и оденется. Одежду он решает тоже сменить, долго расхаживает по гардеробу альфы, рассматривает каждую деталь и удивляется: как у него всё дорого, но со вкусом. Даже как-то непривычно надевать на себя вещи такого качества. Но безусловно комфортно и приятно. У них почти одинаковый размер, но штаны хотелось бы чуть подлиннее, пусть это и домашнее трико. Вроде сейчас он уже лучше выглядит, в вещах альфы. Но всё равно замечает как волнуется, как потеют ладони. Надеется, что Арс сам придёт за ним, чтобы позвать на ужин, но альфа не идёт. Наверное, он был слишком резким. Нужно сделать первый шаг.

***

      Арсений злится на Антона, и на себя. Снова обжёгся. В очередной раз доверился омеге. Хотел почувствовать немного тепла и простой любви, а в итоге узнал, что недостойный. Интересно, из чего были сделаны такие выводы? Разве он сделал что-то плохое ему? Арс не хочет об этом думать, хочет отвлечься. Садится на диван и включает какое-то шоу, он сам не понимает как его склоняет в сон. Видимо напряжённость последних дней даёт о себе знать. А сон всё-таки хороший, ему снится Антон. Ласковый и нежный Антон, который ластится к нему, который гладит его, ложится ему на грудь, целует в шею, кусает за ключицу, чем выводит из состояния сна и Арс понимает, что-то не то. Нужна всего секунда, что бы сообразить что происходит.       — Зачем ты пришёл? — Арс резко открывает глаза и делает вид, что и не спал вовсе и сразу понял кто это. Его бы сейчас хотелось видеть меньше всего. Его бы вообще не хотелось видеть. После того что он сделал с ними…       — Я скучал по своему мужчине, — омега снова ластится к альфе, носом проводит по его уху и тяжело дышит.       — Я не твой мужчина, Вань. — Арс отодвигается насколько может, но состояние после сна не отпускает, поэтому он пока не решается на действия.       — Ну сколько раз мне ещё извиниться? Я обещаю, я рожу тебе. Я просто ещё такой юный, какой мне ребёнок? Я сам ещё ребёнок, хочу веселиться, жить в своё удовольствие и тебя. Хочу тебя, слышишь? — Омега опускается на колени альфы и целует грудь через футболку, поднимается к шее. Арс его не останавливает, это странно. Арс вообще как-то странно весь замер и насторожился. Всё потому что альфа чувствует, за ними наблюдают.

***

      Антон тихо спускается по лестнице и до него доносятся голоса. Один из них принадлежит альфе, а вот второй. Довольно интересный, похож на омежий. Такой спокойный, размеренный, даже медленный. Он словно мёд. Интересно кто же это? Антон старается не думать о плохом, хотя даже если это и кто-то близкий альфы, или одна из его бывших пассий, то ему всё равно. Сейчас же, он один… Но сердце опускается в желудок и начинает там конвульсивно биться, когда он слышит «хочу тебя» из уст какого-то омеги, и видит, как он же целует его альфу… Хотя его ли? Зачем всё это было? Или это была иллюзия? Омеге впервые так плохо. Даже отец так больно никогда не делал. А сейчас ему дышать тяжело, и тошнит ужасно, от того что он видит. Арс не сопротивляется, он вообще ничего не делает. Это добивает Антона. Значит все те слова… Они ничто? Он и его чувства игрушка?       Арс сам не понимает зачем делает это? Хотя нет. Он правда хотел всё сразу закончить. Он бы так и сделал, но Антон спустился раньше. Он просто хочет немного его проучить. Показать, что его можно полюбить, что он достоин. Но, кажется, он заигрывается. Не замечает, как Усович стягивает с себя футболку и льнёт к нему. Замечает только то, что Антон исчезает. Слишком быстро. И когда Арс подрывается за ним, он уже захлопывает дверь, врезаясь в чей-то живот. Что это? Беременный омега, но почему от него пахнет почти так же как от Арса? Неужели это ещё один его омега? Антон усмехается, ускоряя шаг. Он уйдёт, убежит, вернётся домой, будет наказан. Но пусть лучше будет так, чем остаться в этом месте и терпеть такое. Антон бежит быстро, выбегает через открытые ворота и не оглядывается. А стоило. Осознание ситуации приходит не сразу. И что он сделал? Где он теперь? Куда идти, чтобы попасть домой, и где его дом? На улице темнеет, когда он уходил было светлее. Страх до тошноты. Точно такой же как у альфы. Арсений боится, боится, что теперь потеряет навсегда. Он просто не понимает, куда так быстро делся омега, ведь он сразу побежал за ним. Ну как сразу, сначала выгнал Ваню. Это было трудно, омега вцепился в него, не отпуская. Арс сделал всё, что бы омега больше не возвращался в его дом. Но потерял столько времени, что теперь находился в такой неизвестности, которая пугала до тошноты. Антон один в незнакомом городе, практически ночью, заметно похолодало, и он только после течки. Последнее заставляло нервничать вдвойне, ведь от него всё ещё приятно пахло. Арс впадал в отчаяние, а отчаянные времена требовали отчаянных мер. Ему повезло, что Нур с Лёшей вернулись. Последний заметно переживал, что вовремя не остановил Антона. Омега корил себя за это и пытался всячески помочь.       — Я считаю, нужно наших собирать, времени мало. Это же Питер, а не их залупень. Первая подворотня и святоша больше не святоша. Нур, звони, — Лёша впервые видел Арса таким растерянным, понимал, что нужно спасать ситуацию, поэтому и сам стал переодеваться, чтобы сесть за руль и прочёсывать дворы. Он в этом деле мастер, водит лучше чем Нурик.       — Ты прав, Лёш. Я возьму район вокзала, остальные пусть по своим работают. Описание дашь, ты же его запомнил?       — Да как такую шпалу не запомнить. Его и найти легко будет, не переживай брат, найдём твою сбежавшую принцессу.       — Ладно тогда, я погнал. Если что, на связи. — Арс собрался быстро, но впервые волнение так сбивало. Если бы это был кто-то другой, Арс бы уже давно придумал план. А пока он хотел быть первым, кто бы нашёл его. И его идея про вокзал, пока казалась самой верной.       Верной ли она была на самом деле? Абсолютно. Антон в Питере был лишь раз, и то в девятом классе, когда школа их возила на экскурсию. Города он практически не знал, но кажется ему везло. Один довольно пожилой омега, который неизвестно что делал на улице холодным сентябрьским вечером, легко указал ему дорогу, совсем даже не обращая внимания на него. Будто говорил эту дорогу сам себе. Хотя чему Антон удивлялся? Это Питер, хорошо хоть заговорили с ним. Теперь он примерно представлял свой путь. Представлял ровно до этого момента. Где он свернул не туда, омега не понимал. А тем временем тучи сгущались. Небо было затянуто чернотой, и первые капли дождя падали на холодные щёки. Выбежать в одном лишь костюме было ошибкой; вообще убегать было ошибкой. Что теперь делать? Вокруг не было ни души, впереди только гаражи, фонари на дороге появлялись всё реже. Но у Антон была тактика, идти быстро и не оглядываться, будто он местный. Когда-то же он попадёт к центру города. У Антона были совсем плохие представления о городе. Он был намного больше и неизвестнее, чем казался. Ещё и дождь, всё-таки начался. Антон планировал попасть на вокзал, до того как он начнётся. Но похоже его план провалился. Дождь ещё можно было терпеть, а вот когда небо начало сверкать и громыхать, Антон остановился. Этого боялся больше всего. Продолжать идти куда-то было бессмысленно. В такой панике он бы никуда не вышел. Единственным выходом сейчас было сесть на корточки, упереться о фонарь и ждать. Ждать, когда всё это закончится. Антон не помнит сколько времени он сидел, запустив голову под толстовку, чтобы ничего не видеть и не слышать, а просто молиться. Молитва поможет же? Хотя когда она ему помогала? Единственный, кто ему пытался помочь был Арсений, но его он потерял. Наверное, навсегда. Навсегда ли? Возможно, это впервые сработала молитва, но внезапно яркий свет залил всё вокруг. Антон надеялся, что это его спасение, иначе он покойник. Но почему он так боялся спасения? Почему боялся показать головы? Трясся как зайчик и закрывал голову руками, он всегда так делал, когда отец бил его. Но сейчас…       — Антон? Антош? — Арсу казалось, что он сбился с пути, откуда в Питере столько улиц, он будто прочертил все. Остановил каждого и заглянул в лицо. А здесь даже заглядывать не надо было — это его костюм. Это его омега. Арс осознал, что впервые был настолько счастлив. Он забыл обо всём, обо всех словах, что они наговорили друг другу. Он подскочил к нему так быстро, что омега не успел осознать, что больше не один. И очнулся только когда почувствовал тепло рук на своих щеках. Неужели это он? И это же не сон и не мираж? Антон боялся открывать глаза. Прятался до тех пор, пока с лица рывком не сняли толстовку.       — Антон, чего же ты молчишь?! — Альфа заглядывал в чужое заплаканное лицо, стараясь понять всё ли в порядке. Но омега будто не слышал его. Он вообще будто не верил в происходящие. Все его конечности заледенели, и он не мог пошевелиться. Ему стоило приложить огромное количество усилий, физических и моральных, чтобы резко наброситься на альфу с объятиями. Он плакал, боялся, трясся от холода и всё сильнее жался к такому тёплому альфе.       — Малыш… — Арс сам был готов заплакать, он виноват, он и должен всё исправить. Мужчина, недолго думая, поднял омегу на руках, усаживая в машину. Он хотел быстрее увезти его с этого места. Что за район вообще? До дома далеко. А омега промок до нитки. Нужно было что-то решать. Сначала он позвонил Лёше, сказал, что Антон с ним. И теперь просто жал на газ, чтобы быстрее выехать, но с этого района выезд только через окраины. Как вообще Антон добрался сюда? Нужно было срочно что-то делать. Арс обеспокоено поглядывал в зеркало, Антон дрожал и смотрел на него таким взглядом, что передать невозможно. Там боль, страх, ужас, разочарование. Арс не выдерживает, останавливается у какого-то обрыва, где нет ни зданий, ни людей, ничего.       Он выходит из машины, заставляя омегу волноваться. Возвращается быстро с вещами в руках, не зря закинул их багажник.       — Быстрее переодевайся, — Арс смотрит на него, видит в нём промокшего щеночка, с самым жалостным на свете взглядом и чувствует себя последним уродом. Как только посмел играться с ним, с самым чистым и невинным на свете мальчиком. Мужчина ненавидит себя, но не знает что сказать. Отвезти Антона обратно в деревню? Сделать так, как он хочет? Нет. Ни за что. Пусть он и дальше будет самым ужасным истинным альфой, но вернуться в тот ад не позволит.       Альфа дверь закрывает и отворачивается, прижимаясь к стеклу. Поднимает голову к небу и не видит его. Такая тёмная ночь и в груди становится так больно от осознания того, что он просто мог его не найти. Что было бы тогда? Он бы себя ни за что не простил. Эти чувства не дают покоя и он отходит. Стоять на ногах тяжело и он садится на капот машины. Мысли в голове не дают покоя. У Антона чувства такие же. Он не может прийти в себя. Не сразу начинает переодеваться, но делает это быстро. Сухие вещи создают иллюзию тепла, но его мало, он берёт плед, как он рад, что эта марка машины обеспечивает им каждого пассажира. Но ему и пледа мало, он совсем не греет. Эта ночь становится всё холоднее. И он не понимает, как Арс уже несколько десятков минут, не двигаясь с места стоит в одной лишь толстовке. Он такой горячий? Пусть тогда и с ним теплом поделится. Антон выходит из машины и Арс оглядывается на него. Боится что-то сделать или сказать. Вообще он думает, что любые слова сейчас лишние. Что сказать, чтобы искупить вину, он не знает. Антон это видит. Он бы хотел что-то сказать, но боится, что чувства, которые он так бережно прячет, вырвутся наружу. Но первый шаг всё же делает. И Арс будто видит, что ему всё ещё холодно, не сдерживается и поддаётся на встречу, крепко прижимая к себе. Он укутывает его сильнее, но Антон сопротивляется и раскрывает плед, чтобы забрать под него и альфу. Арсений удивляется. Но потом вспоминает, что у Антона безумно доброе сердце. А ещё очень холодная шея, которая источает невероятный запах, этот запах даже сильнее того запаха после дождя, что царит вокруг. Арс держится с трудом. Он буквально совершает подвиг. Ведь он всего в миллиметре и может укусить в любую секунду, может провести языком по этой манящей голубой бьющейся под тонкой кожей венке. От этих чувств его ведёт. Он сыпется. Он больше не тот альфа, который брал всё что хотел. Он понимает это, когда говорит Антону следующие слова.       — Прости меня, я вёл себя неправильно, ты не обязан быть со мной… Только скажи, и я… — Арс не прикасается к омеге, боится привыкать к этому чувству, боится смотреть ему в лицо, боится запомнить его слишком хорошо. Поэтому заглядывает Антон. Он помнит, что было до, до того как он всё увидел, он сам хотел извиниться за те слова. Потому что он был виноват, поэтому перебивает мужчину на полуслове.       — Нет, это ты… Извини меня, я сказал тебе те слова, потому что испугался, испугался того, что чувствую. Это я виноват, хотел извиниться, но потом… — Антон отодвигается от альфы, что на его слова реагирует удивлённым взглядом, и отпускать не желает, и впервые за весь момент прикасается к нему, держит за талию, боясь отпустить. Он не верит в происходящее и понимает, как накосячил. Ребёнок шёл к нему, чтобы извиниться, а он с ним так.       — Потом я увидел тебя и тех омег… Ты и он… — Антон боится продолжить, не знает, какие слова подобрать, чтобы продолжить. И вообще стоит ли спрашивать, если он так боится своего первого порока, он пытается его подавить, но не получается, Арс видит его ревность в глазах и ему сносит крышу. Он так быстро меняет их местами, что Антон не понимает, как в мгновение ока смог оказаться прижатым спиной к капоту, а альфа теперь обнимал не талию, а держал его шею, большими пальцами поглаживая скулы.       — Нет! — Альфа одним словом хочет дать понять, что его с бывшим спутником, уже ничего не связывает, но видит недоверие в глазах омеги, и не придумывает ничего лучше, как доказать на деле, что кроме Антона ему не нужен никто. Арс не знает, готов ли омега к первому поцелую, но он сдерживать себя точно не готов. Поэтому прижимается к холодным губам быстро, не давая времени на раздумье. Антон от шока хватается за чужие плечи, широко раскрывает глаза, но это всего лишь на какую-то долю секунды, за которую он успевает понять, что старый мир рухнул. Просто рассыпался под натиском чужих губ, которые заставляют чувствовать его невообразимое. Он не знает как целоваться, не знает что делать, не знает куда деть руки и как повернуть голову. Но ему совсем не неловко, и не страшно. Потому что тело ему подсказывает само, импульсы удовольствия из живота отправляются в мозг и подсказывают «как». Антон расслабляется, руки обвивает вокруг чужой шеи, и в какой-то момент раскрывает губы, позволяя чужому языку не их простые поглаживание, а проникновение внутрь. Арс от удивления чуть ли не стонет, думает, что все его самопожертвенические планы провалились вместе с этим поцелуем, который с каждой секундой перестаёт быть первым. Он не ожидает такой отдачи от омеги. Антон пытается не отставать, поддаётся языком навстречу, наклоняет голову в бок и вообще целуется по-настоящему, будто не он тот невинный мальчик из церкви, который считает грехом всё вокруг. Это Арса заводит и он думает, что пора бы прекращать, пока они не зашли далеко. Ведь омега уже неосознанно прижимает ближе, льнёт к нему, это лишает рассудка. Этого Арс боится, потому что так он может не остановиться, а совершить такую ошибку нельзя. Не сейчас. Он и так перегибает, когда оттягивает время, перед тем как разорвать их поцелуй. Или это Антон тянет, с каждым прикосновением, всё больше требуя ласки и убеждения в том, что он единственный, кого так любят. Арс, конечно, ради этого и старался. Но понимал, что пора останавливаться, иначе первый поцелуй превратится в первый секс. А он ещё не объяснился. Поэтому отстраняется он очень плавно, оставляя напоследок лишь короткое прикосновение языка на губах. Антон не хочет открывать глаза, потому что не хочет терять это ощущение, которое невозможно объяснить, а ещё ему немного неловко перед Арсением. Он впервые так близко, их носы соприкасаются, но альфа не делает ничего. Просто улыбается и рассматривает его, уже пунцового с ног до головы. Именно поэтому Антон отодвигается первым. И очень жалеет, потому что теперь нет того тепла на губах.       — Между мной и тем омегой нет ничего. Он мне противен, он убил нашего ребёнка: сделал аборт, и как только я узнал, вычеркнул его из своей жизни. Тебе нечего бояться, больше он тебя не побеспокоит. Веришь? — Арс смотрел на разомлевшего и смущённого омегу, который наконец потеплел. На щеках даже засиял румянец.       — А тот, что беременный, от него так пахло тобой… Кто он?       — Это Лёша, мой младший брат, муж Нура. У них скоро будет ребёнок. Он очень переживал, что не смог остановить тебя, отправился на твои поиски, собрал всех… — Арс так увлечённо рассказывал про брата, что Антон даже позавидовал. Очередной порок. Кажется, их становится слишком много. Но ему уже всё равно.       — Всех? — Антон жался к груди альфы, получая столько тепла и заботы, сколько не получал за всю жизнь. Он снова чувствовал себя в безопасности. Но больше всего он чувствовал бабочек в животе, которые, похоже, там бал устроили, заставляя его щёки краснеть всё больше.       — У меня есть некоторые подчинённые, скажем так, — Арс не хотел рассказывать, какие подчинённые у него есть. Тот бы не понял, что по сути ему подчиняется весь город. Любой по его приказу опустится перед Антоном на колени, если понадобится.       — Понятно, — Антон и не хотел разбираться в подробностях. Не сейчас, когда ему так хорошо. Буря только успокоилась и он хочет дольше наслаждаться этим хрупким моментом, когда совесть молчит. Когда он забыл статус того, кто перед ним, забыл все его грехи. Хотя ему ли судить? Он сам уже грешен.       Арс замечает, что омега начинает рефлексировать, и это никогда ничем хорошим не заканчивалось, поэтому он решает отвлечь его максимально. Вариантов немного, хотелось бы снова поцеловать и лишить возможности мыслить вообще. Но поцелуи с Антоном это большая роскошь. Платить придётся собственным контролем. А он пока не готов.       — Ты когда-нибудь водил машину? — Альфа тянет Антона к водительскому сидению, и тот боится даже думать, что в очередной раз пришло в голову мужчины.       — Я в салоне то не так часто бывал, а ты говоришь за рулём, — Омега с улыбкой на губах осознаёт, что его ладони в руке альфы, и он так бережно усаживает в водительское кресло, а через несколько секунд вообще присоединяется к нему. Арс усаживается позади омеги обхватывая того словно кольцом. Его руки на руках омеги, а ноги по бокам от чужих.       — Значит сейчас будешь учиться. Это не сложно, смотри, сначала снимаешь с ручника, заводишь, затем выбираешь передачу, трогаемся с первой, плавно давишь на газ и всё, главное не переживай и не дёргайся, я помогу, — Арс получает удовольствие от своего положения. Он дышит прямо в чужую шею, чувствует его сумасшедший запах, а грудью ощущает худую спину, но верх всего — попка, которая буквально вжалась в его пах. Антон бы хотел сделать вид, что не замечает этого момента, но сзади к нему прижималось внушительное достоинство, которое он чувствовал даже через несколько слоёв ткани. И это мягко сказать будоражило, волновало, да что уж, заставляло подрагивать каждую клеточку его тела.       — Но у меня же нет прав, — Омеге машина понравилась с первого знакомства с ней, и научиться водить — его мечта с детства, когда он впервые взял игрушечную машинку, но таких его желаний никто бы не понял. А Арс… Он просто, будто читал его.       — Малыш, тебе они не нужны, если ты за рулём моей машины. Давай, — Арс просто плавно нажимал на чужую коленку и они трогались с места. Медленно, но очень верно. К слову, медленно это было только для Арса. Для Антона же казалось очень даже быстро. Вот они уже выезжают на огромную освещаемую дорогу, где появляются машины. Антону страшно, он боится сделать что-то не так и просто не дышит. Арс грудью ощущает, как омега замер и напрягся ещё сильнее. Его худые руки так вцепились в руль, словно вот-вот сломают. Арс посмотрел на это с улыбкой. Слишком милый и сосредоточенный. Хочется сделать с ним столько вещей, но это всё потом, Арс хочет верить, что у них всё ещё будет. А пока он научит его водить и ничего не бояться. Для это придвигается ещё ближе, практически укладывает голову на чужое плечо, замечает, как омега нервно сглатывает и это смешит. Арс ухмыляется и включает музыку. Укладывает свои руки поверх рук Антона и тому становится спокойнее. Хотя альфа ничего не делает, просто поглаживает его уж очень изящные пальцы.       — Поехали в центр, — Арс берёт инициативу на себя и резко сворачивает, чем пугает омегу.       — Что? Зачем? — Антон не успевает за мужчиной. Тот прижимается своей крепкой грудью к его спине и… Заставляет чувствовать его так комфортно и безопасно, будто так было всегда.       — Ты не поужинал и таблетки не принял, надо исправлять ситуацию, — мужчина говорит так близко с его ухом, что Антон от неожиданности поворачивается к нему, тут же врезаясь в чужой нос своим. Положение забавное, но никому не смешно. Особенно Антону, он вспоминает их поцелуй, ощущение чужих губ на своих. Как же это мучительно, и он сам не замечает придвигается ближе, как томно выдыхает и смотрит на чужие, которые шепчут: «За дорогой следи». Антон снова вспыхивает. Что с ним происходит? Что на него влияет? Истинность? Так течка уже закончилась. Почему же тогда он всё равно хочет его. Из-за его красоты, поведения, запаха? Антон не хочет принимать тот факт, что влюбляется, пытается найти оправдания. Но в какой-то момент поиски прекращаются, потому что вокруг становится слишком красиво. Антон не замечает как они выезжают на самую оживлённую улицу города. Но всё вокруг настолько прекрасно, что рот приоткрывается и приходится постоянно себя одёргивать.       — Подождёшь в машине? Я быстро сделаю заказ, заскачу в аптеку и вернусь. Никуда не сбежишь? — Арс так улыбается омеге, что тот думает, как вообще мог сбежать от такого принца? Ведь стоит только посмотреть в эти глаза и тонешь в доверии и всё равно чем он там занимается. Хотя где-то внутри, тот Антон, который стоял часами на коленях и молился качает головой, пытается взывать к здравомыслию, но новый Антон уже слишком сильно запутался в хорошо расставленных сетях.