Nightmare

План предельно прост на словах и сложен в выполнении. И Чуя, как бы не пытался, не может поверить в то, что слышит. Его действительно заказали убить? В чём он провинился? Сидя в углу палаты Ацуши и глядя в окно на цветущую сакуру, Чуя чувствует себя беспомощным, словно выброшенный на улицу щенок. Ему хочется забиться сейчас в уголок и тихо ждать своей смерти, но он понимает: сдаваться нельзя. Если в него верит какой-то чудак из мафии, то почему он сам не может поверить в себя? Это же проще простого. Чуя старается не слушать разговор Дазая с Ацуши, однако до него долетают обрывки фраз, после которых игнорировать становится невозможно. — …значит, его ты видел? — голос Дазая звучит непривычно растерянно. — Да, — тихо отвечает Ацуши. — А что? Вы знакомы? Несколько секунд Дазай внимательно рассматривает рисунок, а затем кивает. — Можно и так сказать. Из-за него у меня в последнее время забот прибавилось. Чуя поворачивает голову, чтобы взглянуть на выражение лица Осаму. Что он имеет ввиду? «Неужели это он… — мелькает в голове. — Тот, что хочет моей смерти?» Кровь отливает от лица и холодеют пальцы. Сердце стучит так громко, что Чуя бы не удивился, если бы узнал, что этот стук слышат и остальные. «Ведешь себя, как слабак» — наверняка сказал бы отец. Вот только его здесь нет. Чуя одинок, как никогда, и ему чудится, будто кто-то произносит его имя. Сначала тихо и отдалённо, затем — всё громче и ближе. Накахара приходит в себя, только когда чья-то холодная рука легко касается его лба. Он потерял сознание? Нет, он до сих пор здесь, возле окна, значит, просто задремал. Чуя с трудом открывает глаза и видит перед собой недовольное лицо Дазая. — Чуя, — снова зовёт он, а Накахара готов поклясться, что различает в его голосе тревожные нотки. — Я в порядке, — по привычке врёт он, отрешённо глядя по сторонам. Солнце медленно приближается к горизонту, а из приоткрытого окна дует прохладный летний ветерок. — Просто устал, вот и всё, — добавляет Чуя и, как бы в подтверждение этому, проводит рукой по лицу. Затем встаёт и смотрит на Рюноске. — Думаю, нам пора. Он виновато улыбается Ацуши и обещает зайти завтра. Дазай в это время внимательно наблюдает за ними, и Чуя так и ощущает его пристальный взгляд. «Может, стоило позвать его с нами? — думает он, однако после недолгих рассуждений заключает: — Он не из робкого десятка: если бы захотел, пошёл бы с нами и без приглашения». На этом и разошлись.

***

Дома Чую тошнит. От нервов, от крови — от всего, что произошло за последние два дня. На удивленные восклицания матери утверждает лишь, что перенервничал, и, взяв для приличия со стола яблоко, поднимается в комнату. Там тихо, темно и можно, наконец, побыть одному. Свет Чуя не включает для пущей драматичности и падает лицом в подушку. Есть не хочется, думать тоже. Хочется лечь вот так, как сейчас, в тепле и уюте, и просто перестать жить. Чтобы больше никто и никогда не потревожил. Но, к сожалению, смелости не хватает думать об этом всерьёз. Мысли снова и снова возвращаются к Дазаю. К его спокойному и такому близкому шепоту в полутьме каморки. К его темным, почти безжизненным, но таким запоминающимся глазам… Чуе стыдно за эти мысли, но ему хочется, чтобы Дазай сейчас оказался рядом и успокоил его. Ведь он такой уверенный и спокойный, каковым Чуе, возможно, не быть никогда. Накахара стискивает зубы с такой силой, что начинает болеть голова. План Осаму идеален, вот только Чуя в него не вписывается. Он наверняка всё только испортит своим присутствием, и тогда убьют ещё и Дазая. Хотя тяжело судить, что там в голове у этого мафиози. У него, наверное, в рукаве не один туз. — Понимаешь ли, рыжий, — сказал он тогда. — Я не привык недооценивать врагов, а тот враг, что у меня, слишком хитёр и проворен. Поэтому обмануть напрямую не выйдет. — То есть, ты хочешь меня убить? — Я хочу заставить его передумать, — спокойно продолжил он. — А если не выйдет, мы имитируем твою смерть, и ты вместе с родителями уедешь из города. Каким образом бинтованный собирается переубедить своего врага и кого именно тот называет врагом, Чуя не знает. Но почему-то верит ему целиком и полностью, наверное, потому, что верить-то больше некому. Чуя и не помнит, как уснул, но когда просыпается, знойное июньское солнце уже вовсю освещает комнату, а сквозь открытый балкон доносятся веселые переливы скворцов. Новый день, новые проблемы. От нечего делать Чуя берёт телефон и проверяет СМС. Спам, реклама, опять спам и… сообщение с неизвестного номера. Секунду Накахара медлит, а затем прочитывает. «Нужно кое-что обсудить. Встречаемся сегодня в 13 часов по полудню на заброшенном складе порта. Не опаздывай. Дазай.» Сердце пропускает удар. Похоже, Дазай что-то задумал — от этой мысли сводит желудок. Как бы там ни было, надо идти.