И демон в красном почувствовал себя матерью...

— Сань Лан. И в миг все успокоилось. Все эмоции, что порывались вырваться наружу словно кипящая лава были потушены одним тихим голосом. Одним единственным. Таким родным и таким спокойным. Но больше ничего произнесено не было. Хуа Чэн подумал, не показалось ли ему. Может это всего лишь голос разума пробивается наружу, пытаясь остановить его от необдуманных поступков? Однако, Э Мин также затих. — Сань Лан? Хуа Чэн резко развернулся. В дверном проеме, окутанный лишь слабым светом луны стоял Се Лянь с деревянным тазом в руках. На нем была даосская белая одежда, правда без верхнего халата. — Все свечи в храме догорели и я сходил, попросил одну у старосты. Завтра нужно купить новые. — Се Лянь продолжал говорить так, будто ничего не произошло, но все же сделать шаг навстречу не торопился. Наконец придя в себя, Хуа Чэн улыбнулся. Широко, искренне и счастливо. Он в один миг оказался рядом с супругом, заключив его в крепкие объятия. Таз с грохотом упал на пол и Се Лянь также сомкнул руки вокруг талии Хуа Чэна. — Гэгэ. — только и мог произнести демон, целуя принца в макушку. — Ты помнишь что-нибудь? — Ох, Сань Лан… — смущенно выдыхает Се Лянь не зная, смеяться ему или плакать. — Лучше бы не помнил. Как мне теперь смотреть в глаза генералу Пэю? Хуа Чэн ободряюще поглаживал его по спине, но затем опустился на колени, низко склонив голову. — Простите, Ваше Высочество. Это моя вина. Не сумев остановить Хуа Чэна вовремя, Се Лянь с улыбкой садится напротив него, обрамив его лицо ладонями. — Глупости, Сань Лан. Ты ни в чем не виноват. Его губы мягко касаются щеки Хуа Чэна. Одной, другой. Кончика его носа. Наконец демон чувствует мягкий теплый поцелуй на своих губах и снова заключает принца в объятия. — Как ты вернулся в нормальное состояние? — За это нужно благодарить Повелителя дождя и ее способность выращивать редкие магические травы. Она сказала, что напоила меня отваром из рами. Хуа Чэн удивленно посмотрел на Се Ляня. — Рами? Обычная крапива? Се Лянь отрицательно помотал головой. — Обычная подойдет разве что для изготовления тканей. Юйши Хуан вырастила рами среди других магических трав. Таких, как тот шелк, что она привозила для починки Жо Е. — Мне стоит сказать ей спасибо. Они могли бы и всю ночь так просидеть, но Се Лянь уже начал подрагивать от холода. Его верхняя мантия за ненадобностью лежала в соседней комнате. Оказалось, что она мешала мыть пол в храме тем, что сильно волочилась по полу, когда Се Лянь садился на корточки. Он закончил как раз перед приходом Хуа Чэна и вышел избавиться от грязной воды, а заодно и попросить свечу. — Сань Лан, ты голоден? Я приготовлю что-нибудь поесть. Тусклый свет наконец озарил храм Пу Цзы. Се Лянь смог разглядеть довольную улыбку Хуа Чэна, сидящего за столом и подпирающего подбородок рукой. — Этот Сань Лан очень и очень голоден, гэгэ! Ему пришлось несколько дней прожить без твоей еды! — он драматично положил руку на грудь. — Ох, этот гэгэ извиняется перед Сань Ланом и впредь обещает готовить ему три раза в день! Се Лянь неловко кашлянул, пытаясь не засмеяться. — Как так вышло, что я превратился в ребенка? Ты смог выяснить? — он положил на стол несколько овощей и принялся нарезать их. — Да. И боюсь, что тебе не понравится мой ответ. Лан Цянцю с тобой связывался? — Нет. По крайней мере после того, как я стал прежним, и духовные силы восстановились. — Ци Жун сбежал. Се Лянь застыл на месте, а затем приложил два пальца к виску. Словесного пароля Лан Цянцю он не знал, поэтому обратился в общую сеть. «Кто нибудь может сказать мне где Лан Цянцю?» В абсолютной тишине неуверенно прозвучал мужской голос. «Ваше Высочество?» «Фэн Синь?» «Ваше Высочество, с вами все в порядке? Когда вы…» «Несколько часов назад. Со мной все хорошо, спасибо. Фэн Синь, мне срочно нужен Лан Цянцю. Можешь попросить его связаться со мной или прислать в Пу Цзы?» «Да, Ваше Высочество.» Отключившись от системы духовного общения Се Лянь покачал головой и вернулся к нарезке овощей. — Где сейчас Ци Жун? — Заперт в Призрачном городе. Он захватил тело какого-то бедняги по имени Лян Чао. Се Лянь сразу понял о каком Лян Чао шла речь. Мужчина часто работал на полях, но в последнее время зачастил в храм. Кроме этого, никаких изменений в его поведении не было. — Значит, те подношения были отравлены? — Верно. — Хуа Чэн неотрывно наблюдал за движениями ножа. — Но это был не совсем яд. Если бы их съел, например я, а не ты, то моя смерть была бы неизбежна. Но в твоем случае лишь обращение ребенком. Се Лянь замер. Он неосознанно вспомнил как Хуа Чэн в тот день распался на тысячи бабочек. Как он не мог удержать их. Как после всего пережитого ощутил себя бесконечно одиноким. — Не говори о своей смерти с таким спокойным лицом. — строго отчеканил Се Лянь. — Вообще не говори о ней. Хуа Чэн встал из-за стола и подошел к принцу со спины, уложив свою голову на его плечо и обнимая за талию. — Никогда больше. — тихо произнес он куда-то в изгиб шеи. «Наставник! Учитель! Эээ… Ваше Высочество! Вы искали меня?» Все еще находясь в объятиях Хуа Чэна Се Лянь снова приложил два пальца к виску. «Цянцю, где лампа с Ци Жуном?» «В моем дворце.» «Ты уверен в этом? Можешь проверить?» «Да, сейчас. Наставник, лампа на месте. А что случилось?» «Не называй меня наставником, прошу. Проверь лампу и наличие Ци Жуна в ней.» Молчание затянулось, а потом связь с Лан Цянцю и вовсе оборвалась. Не успел Се Лянь возмутиться, как в двери храма сначала постучали, а потом резко открыли. — Учитель! Ци Жун сбежал! Се Лянь выдохнул. Он уже начал думать, что бедного Цянцю могли провести с каким-нибудь заклинанием и заточить в несчастную лампу. — Все хорошо, он уже пойман. И почему ты называешь меня учителем? — Ну, вы же попросили не называть вас «наставником». — он виновато опустил глаза, становясь все больше похожим на нашкодившего щенка. Се Лянь не знал смеяться ему или плакать, а Лан Цянцю совсем не понимал, как же так вышло, что Лазурный демон ускользнул прям перед его носом. Позже, он конечно отправится в Призрачный город для допроса, но сейчас покорно возвращается в Небесную столицу, подделав яркий огонек для спокойствия Гу Цзы, что до сих пор проживает с ним. — Гэгэ был очень милым ребенком. — внезапно говорит Хуа Чэн, довольно наблюдая, как у Се Ляня краснеют кончики ушей. — Сань Лан! — Мне даже немного грустно. Гэгэ ведь практически не слезал с моих рук! — Сань Лан, прошу! — Се Лянь закрыл лицо руками не в силах посмотреть на этого демона, что так коварно подшучивает. — А как гэгэ практически довел Му Цина! И отказывался отпускать меня всю ночь, желая использовать мою руку вместо подушки. И в правду такой милый. — Прекрати! Забудь об этом, пожалуйста. Се Лянь не знал куда себя деть от смущения, но Хуа Чэн уже стиснул его в объятиях. — Ну уж нет, гэгэ. — он тихо рассмеялся, уткнувшись носом в его волосы. — Я сохраню это в памяти на долго.