Баловень судьбы или проклятие Узумаки

Накормить Боруто в кафе так и не было суждено. Иноджин спешил и подгонял, уверяя, что у них дома точно есть что-то вкусненькое. Саске не хотел его слушать, всё-таки желая накормить Узумаки здесь и сейчас, но мальчишка обезоруживающе улыбался, уверенно говоря, что голода не ощущает, поэтому может и потерпеть немного. Учиха сдался и они, недолго провозясь в магазине, поднимаются по лестнице на нужный этаж. — Может, всё же стоило предупредить? — с сомнением произносит Саске. — Не-е, тогда она точно закатит мне скандал и наотрез откажется, а так у неё не будет выбора. Да и не век же ей с одной Акимичи общаться? — С Чочо? Они знакомы? — подаёт голос Боруто, поднимающийся рядом с Саске. И со скепсисом бросает взгляд на Учиху. Тот, поймав взгляд, дёргает плечом. — А то! Очень даже, — остановившись перед дверью, хмыкает Иноджин, доставая ключи. Провернув несколько раз, бросает быстрый, немного расфокусированный взгляд на парней: Боруто, будто маленький нахохленный пингвин в поисках тепла, заботы и спокойствия, прижимается к боку Саске, точно маленький брат, которого старший привёл в свою компанию друзей впервые, а то и под давлением родителей, и младший со страхом всматривается в лица и жмётся рядом, боясь как-то показаться неловким или выставить брата в дурном свете. Эта картина и ему напоминает о прошлом, когда маленькая, такая хрупенькая девочка… — И? Долго ты будешь стоять там? — раздаётся мелодичный женский голос. — Или ты опять напился? Если так, то иди, где был! Я не намерена с утра убирать твою блевотину! — Не-не-не! Камомиру, я не один, с гостями! — Иноджин взмахивает руками, висящий на локте пакет противно шуршит. Смущённо улыбаясь и делая шаг в квартиру, он хватает Боруто за руку и дёргает на себя. Подросток, от неожиданности дёргается за ним, но, в поисках равновесия, вцепляется в Саске, который сам следует за ними и прикрывает за собой дверь. Разворачиваясь к девушке, Учиха застывает, как и Боруто, по-прежнему сжимающий в своей ладони рукав его косухи. Иноджин же вцепляется в его плечи, выставив перед собой в качестве щита, но это, видимо, было плохой идеей. — Ты… — ноздри её раздуваются, а глаза… её голубые, такие знакомые, яркие глаза, знакомо сужаются, не предвещая ничего хорошего, — ты совсем охреневший, Иноджин? Ты его ещё и к нам домой приволок? — Нет, нет, нет! Камомиру-чан, дай мне объясниться, окей? — Иноджин отпускает плечи Боруто и парень делает шаг в сторону, не желая стоять между ними. — Ну, попробуй, — хмыкает девушка, а, замечая попытку парня встать ближе к незнакомцу, приподнимает бровь и скрещивает руки на груди. Её домашний сарафан с большими белоснежными ромашками с яркой серединой прекрасно оттеняет её чёрные волосы и голубые глаза. Девушка выглядит маленькой, даже миниатюрной, ниже Боруто. Узумаки не может оторвать глаз от неё. Она кажется смутно знакомой. Особенно её родимые полосочки на щеках, или это татуировки? Парень бросает взгляд в сторону зеркала — точно такие же украшают и его щёки. Саске подавляет желание завести Боруто за спину. Защитить. Прикрыть собой, пока брат и сестра выясняют отношения. — Ну, э-э, — выдаёт подвыпивший Яманака и замолкает. — Я так и думала, — бросает она и разворачивается к гостям. — Извините, но вам стоит уйти. — Извини, — нерешительно произносит Боруто и отводит взгляд, когда Камомиру переводит своё внимание на него. — Иноджин сказал, что ты знакома с Чочо? — Хм. Допустим, но почему ты решил поговорить со мной именно о ней? — Не знаю. Я… просто, — Боруто закусывает губу, но заставляет себя посмотреть в её голубые удивлённые глаза, — я не знал с чего начать. Не выгоняй нас, пожалуйста. Я бы хотел решить конфликт, ведь… Не один Иноджин тогда довёл своих родных, — Боруто бросает виноватый взгляд на Саске, который с любопытством наблюдает за происходящим. Учихе было до безумия важно узнать, что думает его мальчик, но спросить напрямую считает себя не в праве. — И, правда, мы не пьяные сейчас. Да, выпили, мы бы не пришли, но Иноджин очень переживал из-за тебя и не хотел волновать, поэтому мы здесь. С тортиком. Да и… Иноджин сказал, что ты волшебно готовишь, а я… не ел нормально… давно. Девушка обалдевает, переводит удивлённый взгляд с Боруто на Иноджина и обратно, а парень в ответ лишь смущённо ей улыбается и привычным жестом чешет затылок. Ловя в зеркале своё отражение, отмечает, что это любимый жест отца, и тут же отдёргивает руку. — Камомиру, ну правда, давай хоть парня накормим. Серьёзно, мне очень жаль, что я тогда заставил тебя нервничать. Боруто не виноват. Во всём Чочо твоя виновата. — Она у тебя всегда и во всём виновата, — бросает девушка, не сводя глаз с Узумаки. — Так ты и есть сын Хокаге? Боруто морщится. Он это ненавидит. Каждый желает пройтись по этой теме, многие желают с ним из-за этого дружить, а сколько было проблем в школе в связи с этим фактом… но благо, что Саске… Саске всегда стоял рядом. Который и сейчас, словно ощущая потребность в себе, кладёт руку мальчишке на плечо. — Да, — со вздохом произносит Боруто. — А твой отец в курсе, чем ты в свободное время занимаешься? — сужает глаза девчонка. — Логично, наверное, что нет? — раздражение блестит в голубых глазах Узумаки. — Очевидно. И что ты хочешь? — хмыкает она, задумчиво окидывая парня взглядом. — Кушать? — Боруто состраивает невинные глазки. Ну, а что? С Саске всегда прокатывает, как и с отцом, что уж говорить о Каваки. Он закусывает губу, отгоняя панические мысли о нём. А вдруг и с ней сработает? — Ладно, пойдём. Накормлю тебя, несчастное чудовище, — фыркает Камомиру, а её братец скептически хмыкает, наконец-то скидывая ботинки и направляясь на кухню, кивает гостям следовать за ним. — Во-от, — прихлёбывая чай, продолжает Иноджин, — а помнишь, как тогда бегали на заброшку и еле успели удрать, потому, что кто-то несколькими этажами выше вызвал мусоров? — он смеётся, замечая хмурый взгляд Учихи, удивлённый Боруто, который вместе с Саске, не отказавшись от супа, к этому моменту съел не только его, но и большой кусок вкусного ванильно-кремового торта. И раздражённый девчачий. — Ты тогда ещё, когда в гаражах пережидали, возмущался, что я тебя опять подвожу, и твой мелкий тебе устроит. — Ой, а сам-то? — морщится Учиха. — Тебя тогда на неделю под домашний арест посадили. — А с тобой Боруто несколько дней не разговаривал, — Иноджин хихикает и показывает язык на сузившиеся глаза Саске, который демонстративно молчит и отпивает из кружки. Боруто непонятливо переводит взгляд с одного на другого. — Так вы его брат? — обращается Камомиру к Саске, прерывая нависшую тишину. — Угу, — бросая быстрый взгляд на вновь притихшего Боруто, отвечает Учиха. — Хм, странно. Чочо говорила, что Узумаки один в семье, — девушка задумчиво постукивает по столу, допивая свой чай. — Я не Узумаки, — ровно отвечает Саске. Вся ситуация его бесит. Хочется сейчас же забрать Боруто и оказаться с ним наедине, чтобы больше никто не приставал к ним с глупыми вопросами. Для постороннего не заметно, как с виду невозмутимый Боруто, вздрагивает при спорных вопросах о нём, о Саске, и в целом, о щекотливых ситуациях. Парню некомфортно и он часто ёрзает на стуле, пытаясь найти себе место, вымученно улыбается и слушает воспоминания Иноджина об их с Саске прошлых похождениях, о художке, о школе. Но… хорошо, встать и уйти они могут, но куда вести Боруто? Дома чёртова Сакура и стоит лишь показаться там, как она начнёт истерику, дома маленькая Сарада, и если одна Сарада не смутит Учиху, даже наоборот, он очень хочет увидеть, как Боруто возьмёт его точную копию на руки, то новый виток очередного скандала с Харуно сейчас вынести он не готов. В отель? Об этом тут же узнают и заберут у него мальчишку. И… и как быть? Конечно, к этим мыслям ещё придётся вернуться, ведь оставаться у Яманака — не самая лучшая идея. Девочка однозначно оттаяла и зла не держит, но эти расспросы… да и очень бы не хотелось случайно на чём-то проколоться, а она слишком прозорлива, и в кого только такая? Уж точно не в мать, с Ино Саске знаком. Изначальный план заключался в максимально долгом нахождении с кем-то ещё, чтобы создать видимость «нормальности», ведь за ними скорее всего либо наблюдают, либо после будут исследовать обстоятельства. Исходя из чего, проколоться на какой-то мелочи было бы совсем грустно. — Я Учиха, — отвечает Саске, покручивая кружку с молочным зелёным чаем в руках. — А-а, — тянет девушка, — так вот оно что. Вы получается и воспитывали его? Тогда вы и есть тот новый симпатичный преподаватель, о котором мне прожужжали все уши? Боруто резко вздрагивает и тянет носом воздух, но это не помогает и он заходится кашлем, привлекая к себе всеобщее внимание — Простите, не в то горло попало, — откашливаясь и вытирая выступившие слезинки в уголках глаз, смущённо произносит Узумаки. Он невинно машет ресницами и, бросив возмущённый взгляд исподлобья, насупливается. Обречённо вздохнув, Учиха понял: хватит. Ещё пара ревностных взглядов от Боруто, и он больше не сможет сдержаться и сделает с ним хоть что-то, чтобы тот больше так не смотрел. — Ох, уже так поздно, простите, что так сильно злоупотребляем вашим гостеприимством, — произносит Саске, бросая быстрый взгляд на циферблат часов, висящих на стене. Уже за полночь. Осталось надеяться, что Харуно не поднимет ночью скандал, хотя бы из страха разбудить дочь, да и вообще будет посговорчивей, а с утра он придумает, как избежать ругани при Боруто. Хотя бы при Боруто. — Ох, ну что вы. На самом деле, я очень рада наконец-то освободиться от той обиды на брата. Я действительно слишком сильно волновалась за него, а потом узнала, что он весело развлекался, вместо того, чтобы прийти домой. Я в тот момент приболела и нуждалась в его заботе, а он, так и не поняв, ушёл вновь, — поделилась она, злобно зыркая в сторону Иноджина, который предпочитает разглядывать свои пальцы, делая вид, что ничего не слышит. — Боруто, я не обижаюсь на тебя. Ты забавный, — хмыкает она под удивлённый взгляд парня. — И, поэтому, скажу по секрету: мне всё равно, но Чочо утверждает, что ты парней предпочитаешь, — хихикнув, делится она заговорческим шёпотком и наблюдает за реакцией парня. Боруто нервно сглатывает, и открывает рот, но девушка продолжает. — Мне правда всё равно, не отвечай, я лишь хочу тебя предостеречь: в четверг по новостям крутили, что дочь Правителя страны выходит замуж… ты же не хочешь скандала? Будь просто осторожнее. Мы с тобой не так близко знакомы, но я почему-то чувствую свою ответственность в том, чтобы предостеречь тебя, будто твои проблемы… — она задумчиво поджимает губы, подбирая слова и заканчивает, — как-то могут меня коснуться. — Оу, — это всё, что может выдать озадаченный Узумаки в ответ. Сборы оказываются недолгими, надев обувь, Саске накидывает любимую косуху на плечи, от всего сердца зовёт Яманака заглядывать в гости и выходит из квартиры, утягивая мальчишку за собой. Наконец, оставшись с Учихой вдвоём, Боруто кусает губы и неуверенно переминается с пятки на мысок. Бросает взгляд на Саске, который стоит на лестничной клетке рядом и роется в карманах. — Что дальше? — тихо произносит парень. — Куда мы пойдём? Саске вытаскивает ключи, поднимает взгляд и задумчиво разглядывает его лицо. Боруто бледен, с синяками под глазами, потухшими глазами, со странной эмоцией на лице и кусающий и так искусанные губы. Так много в этом эмоций, которые резко обрушиваются на Учиху, стоит им остаться вдвоём, что сразу же не пойми откуда взялись неловкость, страх, непонимание, как себя вести, что сказать. Хочется подойти ближе, а Боруто точно отступит, сделать ещё шаг, заставить его вжаться спиной в стену. Прижаться к нему, положить руки на бёдра и жадно целовать. Саске грустно улыбается, свободной рукой, сам не замечая привычного движения, тянется за подвеской, но в последний момент сжимает пальцы, меняя траекторию руки, и чешет грудную мышцу, но понимание, что Боруто всё равно и так всё понял, ударяет в голову, отзываясь там ни то негой, ни то стыдом. — Мы идём ко мне и, чтобы Сакура не сказала, я тебя ночью одного никуда не отпущу. Боруто еле уловимо улыбается и, закусывая губу, тянет руку. Саске, хмыкая, принимает ладонь и переплетает пальцы, резко дергая, и впечатывая его лопатками в стену. Боруто ойкает от неожиданности, вскидывает голову и неотрывно смотрит в чёрные глаза, со страхом и надеждой ожидая продолжения. Саске перехватывает свободной рукой его подбородок и притягивает к себе, нежно касаясь губами. Узумаки от неожиданности распахивает глаза, но покорно впускает чужой, толкающийся в сомкнутые губы язык. Он вздрагивает из-за ответного касания, которое отдаётся теплом в теле, мутя разум. Рука Учихи, скользящая по спине, замирает на пояснице и прижимает к себе. Боруто мычит, не понимая, чего хочется: прижаться и поддаться или… в голове мелькает зарëванное лицо Конан, и он свободной ладонью толкает Саске в живот. Учиха морщится, но игнорирует, не желая отпускать. Боруто, поддавшийся секундной панике, не находит лучшего варианта, как прикусить его язык, но мужчина, хмурясь, всё равно отказывается реагировать. — Пусти! — шипит сквозь поцелуй Боруто, дрожа в его руках. В расширенных глазах блестит ужас, и, обеспокоившись о состоянии пацана, Саске нехотя отпускает. Голубые омуты лихорадочно блестят, а Узумаки, прикрыв глаза, откинувшись на стену, жадно втягивает кислород в саднящие лёгкие в безрезультатной попытке надышаться. Хмурящий брови Учиха, склоняет голову, рассматривая испуганное лицо. — Боруто, — привлекает внимание Учиха, но рук с желанного тела не убирает. — Я в порядке, извини, — произносит, не открывая глаз, Боруто. Закусывает губу, когда Саске пропускает запястье под его шею и прижимает к своей груди, губами касаясь волос. Злость на самого себя никуда не делась, но наличие Боруто рядом заглушает чувство вины, и Саске полностью концентрируется на сейчашнем моменте, не позволяя себе скатываться в самокопание, он слишком отчётливо видит, что нужен. Что парень ищет в нём хоть какую-то возможность самому также не копаться в себе, уж слишком много за его столь немноголетними плечами дерьма, которое и не желал бы помнить. Поэтому Саске готов взвалить это бремя на себя, лишь бы Боруто было хоть чуточку, но легче. Пусть ненавидит его сейчас, чем копается в своём прошлом. Парню нужно идти дальше, это он — Учиха застыл в том чёртовом дне, когда совершил поступок, за который вряд ли хоть когда-нибудь сможет простить себя. И не важно простит ли Боруто или просто предпочитёт не помнить, он — не простит себя, никогда. Шли минуты. Уже давно затекло тело от неудобной позы, будучи втиснутым лицом в чужую грудь, а спиной в стену Узумаки дышалось сложно. Боруто чувствует, как потихоньку от нехватки кислорода начинает кружиться голова, но шевелиться и вырываться из уверенных пут, опоясывающих его тело желания не имеется. Наоборот, хочется так простоять всю жизнь. Лишённая любых мыслей, каждая прошедшая секунда чувствуется сполна, выжигая в памяти любимый запах, исходящий от Саске, смесь парфюма, геля для душа и его собственного запаха, температуры горячих ладоней, соприкасающихся с кожей, холод стены за спиной, дрожь в коленях и напряжение собственного тела. Тёплое дыхание на затылке, в ушах чужой пульс, щёки чувствуют, как вздымается грудь от глубокого дыхания, к телу прижимается тело, ладонь лежит на шее, прижимая к себе, вторая же очень медленно и осторожно, будто стараясь успокоить буйное, но любимое животное, поглаживает подушечками спину, пробравшись под пайту и футболку. Пожалуйста, пусть это не кончится. Пусть остановится всё, разверзнутся небеса, придёт Рагнарёк, Пришествие, комета угодит в Землю, столкнутся нейтронные звёзды из ближайших друг к другу галактик или чёрная дыра Млечного Пути усилит своё притяжение — пусть случится что угодно, а Саске так и не отпустит. Всё станет неважным. Момент перейдёт в вечность, а они останутся звёздной пылью под взорвавшимся солнцем для создания новой галактики… нового мира. — Пусти, — по-прежнему не открывая глаз, хрипит Боруто. — Нет, — тихо, на грани слуха, в волосы шепчут губы. Узумаки довольно улыбается, приятно ощутив, как заныли щёки. — Мне… — пытается отодвинуть голову, чтобы вдохнуть кислорода, а не скопившийся в маленьком пространстве между ними углекислый газ, но ладонь на затылке не позволяет. — Дышать нечем. Саске шумно втягивает воздух и Боруто ощущает, как пальцы в его волосах на несколько секунд сжимаются, тут же отдав тепло в живот, но ему хватает сил сдержать почти сорвавшийся с губ стон. Возможно, лишь потому, что глаза его были прикрыты, и он не увидел, как на него смотрят любимые чёрные омуты. Когда руки наконец исчезают, Саске тут же разворачивается и направляется на лестницу. Учиха уже поднялся на нужный этаж, когда мальчишка вздрагивает и, наконец-то отойдя от дрожи в пальцах, следует за ним. Саске лишь на мгновение замирает между поворотами ключа в замочной скважине, засомневавшись в своём решении, но, мотнув головой, проворачивает последний раз и распахивает дверь в свою квартиру. Отступая на шаг в сторону, он пропускает мальчишку вперёд. Боруто с любопытством оглядывается по сторонам: светлая прихожая, завешанная куртками, зеркало на двери за спиной, зонтики лежат на полочке, шапки, несколько розовых шарфиков. Под ней полка, наполненная обувью разных размеров, от больших мужских, до маленьких цветастых девичьих. Несколько пар туфель, бело-розовых кроссовок. Дальше коридор прихожей расширяется и переходит в гостиную. Со смещением от её центра влево, располагается сизый диван, напротив него на стене — телевизор, центр комнаты устлан большим бежевым ковром, вплотную к дивану с обратной стороны располагается стол. А, начиная справа, идут три двери и небольшая арка, ведущая на кухню. Глаза вновь возвращаются к дивану. К такому знакомому и, одновременно, такому забытому. Над ухом слышится тихий хмык, от чего у Боруто краснеют уши, видимо, не только он подумал о том… когда… ещё сердце билось в груди, полное надежд и ожиданий дальнейшего счастья. Первая дверь в ванную. Узумаки переводит взгляд на оставшиеся две и вздрагивает, заметив блестящие ненавистью к нему два зелёных глаза. Эта девчонка… не изменилась. Всё та же, собранная в длинный хвост, розовая копна волос, всё тот же ненавидящий взгляд, всё те же кривящиеся губы. Саске будто и не замечает её, лишь обращая внимание, когда Боруто неосознанно делает шаг назад, почти прижимаясь к нему. Парень вообще забыл, что с Харуно они не одни. Руки опустились на его плечи, заставив Узумаки почувствовать себя идиотом и слабаком. Испугался? Вновь ощутил, что проиграл? Эта девка живёт с его Саске, родила ему дочь, однозначно у них есть отношения, она готовит ему еду, они проводят время вместе, и Саске… его Саске нежно улыбается ей. А кто он? Лишний, ненужный, преданный. «Бежать», — мелькает в голове. Но как? Куда? Руки на плечах сжимаются сильнее, принося неприятную давящую боль. Длинные музыкальные пальцы Саске впиваются в плечи. — Так и знала, что ты притащишь домой свою зверушку, — кажется ровно произносит Сакура, но бросает взгляд на Учиху и опускает взгляд и молча отступает от двери, направляясь к арке. Боруто не понял, что это было. Почему за секунду девушка переменилась в лице и сама удалилась. Он выдохнул, только сейчас осознавая, что забывал дышать после того, как встретился с зелёными глазами. — Боруто? — зовёт Саске. — Раздевайся, — говорит мягко, обволакивает своим голосом и заставляет успокоится. Парень выдыхает и, не развязывая, за пятки, стаскивает кроссовки, стягивает любимую пайту и вешает на вешалку. Холодок пробегает по спине: зелёные глаза вернулись, застыв в проёме кухонной арки с кружкой в руках. Саске, также стянувший с себя верхнюю одежду и обувь, хватает его за локоть и тянет в ванную. Там всучает в нетвёрдые руки мыло, но обратив внимание на заторможенность парня, моет его ладони сам, бережно обмывая их под прохладной водой и вытирая. Голубые глаза зависают невидящим взглядом в пространство перед собой, они словно застыли где-то меж реальностью и виртуальностью. — Я не пущу его к ней, — холодно произносит Харуно, а Боруто вздрагивает, возвращаясь в реальность. Они вновь стоят в гостиной, Саске держит рукой ручку двери, а девушка преграждает им путь. Чёрные глаза блестят в тёплом свете небольшого светильника из коридора. — Нет, Саске. Я и так терплю, что ты выброшенного, облезшего, никому не нужного кота в дом притащил. К Сараде я его не пущу, — ощетинивается Сакура и выставляет ладонь в косяк. Боруто не видит лица Саске, но стоит ему повернуться в пол-оборота на Сакуру, как даже он желает вжать голову в плечи, а отчаянная девчонка так и остаётся стоять на своём. — Отойди, — рычит Учиха, но даже не пытается отодвинуть её руку. — Нет, — она неумолима. С ненавистью поджимает губы, вновь бросает взгляд на Боруто, замершего подле дивана. — Сакура, она моя дочь… — начинает Саске, но не успевает договорить своим шипящим от гнева тоном, как из-за двери слышится хныканье, заставившее девушку прорычать сквозь сжатые зубы и отступить, делая два шага в сторону. — Боруто. Узумаки дёргается. Саске не изменяет тон, обращаясь к нему. Но парня напрягает не это, а то, как на эти шипящие нотки в голосе отзывается его нутро, заставив закусить губы. Что не скрывается от девушки, которая разглядывает его, еле удерживая рот закрытым, сжимая ладони в кулаки. Саске раскрывает детскую и заходит внутрь, направившись к хнычущей после сна девочке. Боруто не решается делать шаг, прикованный ненавистным взглядом. Он ёжится, скидывая с себя оцепенение и упрямо, под провожающими его зелёными глазами, делает несколько шагов. В комнате, в отличие от прихожей, ванны и гостиной, изменилось всё. Когда-то здесь стояли ящики и коробки, на окнах не было нежно-голубых штор, обои были ужасного коричневого цвета, не то что сейчас — белые с маленькими, в ладошку ребёнка зверьками: зебрами, манулами, китами и лемурами. Странный набор, но выглядит вполне симпатично. На потолке слабо светящиеся флуоресцентные звёздочки. У стены люлька, а у противоположной стены разобранный диван, застеленный бельём, будто кто-то ещё совсем недавно здесь спал. Боруто бросает взгляд на дверь, но Сакура нашлась рядом с Саске, качающим в руках маленькую черноволосую девчушку. — Тише, тише, — мужчина любовно глядит на малютку, укачивая. Он поднимает глаза на Узумаки, — подойди. — Саске! — возмущённо пищит Сакура, но остаётся проигнорированной. И отец девочки, заметив сомнения парня, подошёл к нему сам. Боруто сжимает веки до белых пятен. Так всё-таки у него дочь. — Боруто, — мягко зовёт Саске. Парень, не раскрывая глаз, мотает головой. Страх увидеть, что у малютки зелёные глаза или… что того пуще, есть черты от мамы, а его Саске смотрит на неё так, заставляет панически пятиться. Узумаки отворачивается и стремится выйти из комнаты, но твёрдая рука хватает за плечо, разворачивая на себя. Затравленный взгляд пропадает в чёрном мягком омуте талой воды. И Боруто с облегчением понимает, что эта эбеновая радужка, до болезненного знакомая, принадлежит малютке в руке Саске. Девочка хмурится, разглядывая незнакомца, но спустя секунду уже во всю тянет к нему ручки. — Апа-а, — тянет девочка. И задорно смеётся, продолжая тянуть ручки. Саске отпускает плечо и перехватывает дочку в руках, наблюдая, как Боруто неосознанно копирует его жест. — Она — Сарада, — произносит Учиха, вкладывая дочку в, поначалу дрогнувшие, но тот же час твёрдо перехватившие, руки. Сарада разглядывает его во все глаза. Тянется рукой к волосам, и Боруто склоняет голову, позволяя малышке дёрнуть себя за светлые патлы. От неожиданного испуганного вздоха Сакуры дрогнули все, даже малышка неодобрительно воззрилась на мать. — Извините, — лепечет девушка на приподнятую бровь Учихи. Она, не смущаясь предупреждающего рыка от него же, подходит к ненавистному подростку и, протянув руку, оттягивает широкий ворот футболки, оголяя его ключицы и с ужасом разглядывая молодое изувеченное тело. А сам парень, на руках с её дочерью, с вызовом смотрит исподлобья, не пытаясь выпутать свои волосы из маленького кулачка. — Это же… — она сглатывает, заглядывая в голубые глаза. С ужасом глядит на Саске, который готов в любую секунду защитить собой своё чудо, только вот своего Узумаки или свою дочь на его руках? Но сейчас Сакуре плевать, не сказать, что она утратила ненависть к парню, очерняющему её любовь, но его тело выглядит ужасно. — Что с тобой произошло, малыш? — тихо, будто риторически, понимая, что вряд ли ей ответят, озвучила она мысль. Боруто приподнимает брови и ехидно ухмыляется. Вот же мелкая язва. — Я, конечно, не медик, но после декрета собиралась менять институт… — Саске нахмуривает брови, наблюдая, как, казалось бы, знакомая девчонка стоит здесь и, изменившись в лице, как мамочка, качает головой и, отпустив футболку Боруто, миролюбиво заканчивает свою идею. — Я не буду ничего спрашивать, но пожалуйста, позволь мне осмотреть тебя, я… хотела бы оказать помощь. Учиха впервые слышит о её намерениях, да не сказать, что ему вообще есть дело до девушки, которая по неосторожности стала матерью его чада, но её рвение удивляет его. Сакура складывает руки на груди в ожидании ответа. Саске склоняется над улюлюкающей дочкой и выпутывает светлые волосы из её кулачка. Боруто хмуро косится на розоволосую девушку. — Нет, — наконец отвечает за Боруто Саске. — Твоих рук дело? — более утверждает, чем спрашивает девушка, сочувственно косясь на рваную, неровную корку на шее парня. Узумаки ведёт плечами, костеря себя, что так легкомысленно снял пайту. — А если и моих, то что? — безразлично произносит Саске. — Ты чудовище, Учиха, — Саске на это заявление лишь хмыкает и пожимает плечами. — Я думала, что ты хоть его любишь, а ты, видимо, этого и вовсе не умеешь. — Произносит она, чем озадачивает Боруто. — Что? — хрипит парень. Сакура обречённо выдыхает. Саске блестит злыми глазами, и отвечать девушка не отваживается. — Я проходила курсы помощи, позволь я обработаю твою кожу? — предпринимает она ещё попытку. Боруто склоняется над малышкой, требующей безраздельно его внимания. — Не будь столь упрям, малыш. Я не хочу навредить, лишь помочь. — Мне не нужна твоя жалость, — парирует Боруто, вкладывая палец в маленькую ладошку Сарады. — Саске! Ну хоть ты его вразуми! — предприняла она иную попытку. — У него останется шрам на шее, я уверена, он очень болит, и… — Это так? — холодно перебивает Саске. Боруто вскидывает голову, сощуривает глаза и старается выдержать тяжёлый взгляд, хотя понимает, что ответ Саске знает и сам. — Нет. — Он лжёт, — вклинивается Харуно. — Сакура, — предупреждающе бросает Саске. Девушка поднимает руки в капитулирующем жесте. — Я за аптечкой, — бросает через плечо она и выходит. — Боруто? — настойчиво, но мягко. — Очень, — отведя глаза в сторону, еле слышно произносит Боруто. — Шевелиться больно. Спасают лишь таблетки, что Каваки в меня засунул, но их действие… короче… я просто привык к этой боли. Человек существо такое… ко всему привыкает. Саске сжимает зубы, видя, как храбрится Боруто, пытаясь заболтать. — Удержишь? Или помочь? — от его глаз не скрывается, как Боруто боязливо прижимает девочку к груди, не желая её отдавать. — Хорошо, пойдём. Саске ведёт его в спальню. В которой, с момента его последнего посещения, ничего не изменилось. Те же стены, та же кровать на половину комнаты с полочкой над нею, тот же комод под телевизором, дубовый стол между окном и боковой стеной, да стул. Слева от входа ещё один комод с зеркалом над ним, а за ним шкаф от пола до потолка и соседней стены. Напротив кровати маленькая детская люлька. Саске плюхается на кровать у изголовья и протягивает руки, принимая из ослабевших рук мальчишки свою дочь. Парень любовно провожает её взглядом и замирает в растерянности возле кровати. — Ты ел сегодня? — уточняет Сакура и, увидя кивок, удовлетворённо продолжает, — тогда пей, я развела обезбол, — протягивает ему стакан, а коробку из второй руки ставит на кровать. Склоняется над кроватью, раскрывая коробку с миллионами различных таблеток, банок, склянок, шприцов и бинтов, копаясь в ней и выкладывая на кровать, по её мнению, нужное. Боруто принюхивается к стакану, но он ничем не пахнет. Вода, как вода. Посомневавшись с несколько секунд, всё-таки выпивает и отставляет посуду на комод под телевизором. — Футболку снимай, — командует Харуно. Узумаки поджимает губы, нехотя стягивает футболку, откинув её на комод. Замирает под прожигающим взглядом чёрных побуревших глаз. Девушка окидывает его взглядом, тихонько выдыхает, находя мазь от синяков и регенератор для кожи. Откладывает их в сторону. Берёт ватные диски и перекись, с ними подходит к пацану, который напрягается и пытается уйти от её касаний, но её решимость разбивает его неуверенность и неловкость — она зажимает его между собой и кроватью, подставляет к шее ватный тампон под бугристую кожаную корку и, перевернув бутылёк, от души льёт перекись. Та шипит, заставляя Боруто дёрнуться — при резких движениях ранка на шее расходится, заново начиная кровоточить. Перестав лить жидкость, Сакура отдаёт флакон Саске, который присматривает за играющей с эластичным бинтом Сарадой, вытащенным мамой из аптечки. Харуно не считала, что он понадобится, только мешал найти нужные мази. Она прижала влажный диск к шее. — Вот так подержи несколько минут, — произнесла она, хватая парня за запястье и прижимая им вату. Пальцы покорно остались на шее. Проведя задумчивым, встревоженным взглядом по ключицам, по торсу, ведя ниже, Сакура недовольно цыкнула, отняла руку и потянулась за мазями, проигнорировав собственнический взгляд Саске, которому явно не понравилось её самоволие относительно его Боруто. Её касания хоть и были нежными и лёгкими, всё равно вызывали в теле неприятные ощущения. Боруто кривился каждый раз, когда пальцы, измазанные в мази скользили по телу. Они были везде: на спине, плечах, ключицах, груди, рёбрах, талии, бёдрах. Её пальцы не обошли ни один синяк мимо. Он терпел, но, когда подушечки скользнули ниже, касаясь ссадины, выступающий из-под джинс, Боруто сморщил нос и перехватил её запястье. — Достаточно, — чётко произнёс он, заглядывая в зелёные глаза. — Спасибо. Дальше я сам. Девушка смутилась и отвела руку, так и не помазав выглядывающий синяк. — Да, хорошо. Извини, — пробормотала она и, впихнув обе мази ему в руки, сама же взяла третью. Вытянула диск из чужих пальцев, зажала его в ладони и нанесла мазь на смягчившуюся не очень активно регенерирующую кожу шеи, а сверху приклеила пластырь. — Утром повторно нанесёшь мазь на шею, — произнесла она, переставляя аптечку и её содержимое с кровати на пол, а после возвращается к кровати, протягивая руки к дочке. — А нам пора спать. И я… — голос её дрожит, она нахмуривается, сжимает зубы и выпрямляется с дочкой на руках, — лягу в детской. — Скользит колючим взглядом по Саске, который на неё не смотрит. Разворачивается и выходит, прикрыв за собой дверь спальни. Боруто не почувствовал удовлетворённости или радости. Лишь глухую болезненную тяжесть на сердце. Ему до безумия стало жаль Сакуру, ведь Саске… никогда не будет с ней. Несмотря даже на тот факт, что у них дочь и живут они вместе. Она сама привязала себя к человеку, который не испытывает к ней ничего. Стало страшно, а что… если и с ним Учиха всегда лишь играл? Боруто был… удобен? — Раздевайся, — приказной, пробирающий до мурашек голос, вырывает Боруто из задумчивости. — Или это сделаю я. Узумаки не отводит глаз, наблюдая, как грозная фигура поднимается с кровати, смотря глаза в глаза, и опускает руку на его живот, чувствуя, как под пальцами вздрагивает пресс, а дыхание стало прерывистым, скользит ладонью вниз. Пальцы расстёгивают пуговку, щёлкают ширинкой, а Боруто стоит, не шевелясь, не в силах оторваться от любимых глаз. В голове странная морось, всполохи неприятных эмоций, переживаний, лицо… улыбчивое девичье лицо, а потом оно зарёванное о чём-то просит, что-то хочет, всхлипывает. Что-то отражается в его глазах и Саске, хмуря брови, замирает, так и не стянув с него джинсы, прижимает к себе, совершенно наплевав на испачкавшуюся в мази футболку и гладит мальчишку по голове. — Всё хорошо, Боруто, всё хорошо, я с тобой, — спокойно и уверенно. — Я… извини, да. Всё в порядке, я… просто вспомнил. — Хочешь, я выйду, и ты сам…? — Саске до крови закусывает губу. — Нет, останься, пожалуйста, — Боруто боязливо цепляется пальцами за его предплечья. Учиха отстраняется, кивает, но сам руки не тянет. Боруто ловит ладонь, вкладывает в неё мази и сам сжимает её пальцами, заставляя удерживать тюбики. Стягивает с себя джинсы вместе с бельём. И кусает губы, наблюдая, как у Саске непроизвольно из лёгких вырвался раздавленный выдох. Колени стёсаны и разбиты, на лобке укус, бёдра фиолетово-жёлтые. — Повернись, — хриплое. Боруто грудью ложится на комод. Саске делает шаг к нему и ведёт пальцем дорожку по позвоночнику, вызывая мурашки. Узумаки вздрагивает, закусывает губу из-за этих нежных касаний, которые, смазывая, касаются кожи. Из головы улетают мысли, из сердца переживания и волнения. Пальцы касаются копчика, синяков на ягодицах, бёдер и Боруто выгибается, закусив кончик языка. — Хочешь? — кусая губы, спрашивает Боруто. Стоя обнажённым, чувствуя ласковые касания Саске, безумно хочется нежных прикосновений везде. Хочется забыться и раствориться. Рядом с ним вновь хочется обманываться, верить, что всё ещё возможно счастье. Счастье для них двоих. Вместе. — Тебя? — шумный выдох в волосы, касание тела сверху. Саске прижимается, ведёт носом по плечу. Жёсткая ткань джинсы прижимается к ягодицам, а хлопковая ткань футболки к спине. Боруто пропускает вздох из-за волны восторга пробегающей по телу. Губы касаются его уха. — Очень. — Тогда… чего же ты ждёшь? — подначивает Боруто, потеревшись, оттопыренной задницей о пах. — Бору-уто, — обречённый, надломленный выдох. Его рука пробирается под горло и прижимает к себе. — Я не могу… Узумаки закусывает губу, выгибает спину, сам себя поддушивая чужой рукой, трётся сильнее, увереннее, заводит руку Саске за спину и прижимает к себе. — Давай же, — безапелляционно и требовательно. Саске хочет отойти, поднимает корпус, но двинуться ему не дают: толкают в себя, издав тихий стон. И он сдаётся. — Я буду нежен, — обещает Учиха и целует россыпь синяков на плече. Боруто выдыхает, выгибает спину и толкается в окрепший в джинсах член. — Хочу чувствовать твою кожу, — шепчет Боруто, повернув голову на Саске. Учиха опускает взгляд и стягивает с себя испачканную в мази футболку, стягивает узкие джинсы, а парень так и лежит грудью на комоде и тяжело дышит. Саске, полностью оголившись, приседает, рукой залезая меж разведённых ног Узумаки в нижнюю полку комода и находит в ней, среди своего белья, небольшой флакон с прозрачной массой. Задвигает ящик, целует в бедро дрогнувшего парня, рукой проведя по ноге, от щиколотки до паха. Следующее касание было неожиданным, приятным. Губы касаются ягодицы, ладонь ложится на вторую, а пальцы скользят между, огладив сжавшийся сфинктер. Боруто выдыхает сквозь сжатые губы, стараясь не шуметь. Появление Сакуры сейчас наименьшее из желанного. Ведь теперь всё слишком неоднозначно. Больше нет победителей и проигравших. Есть только желание, пагубное, давящее, унижающее. Это потом Боруто будет анализировать, зачем, почему, а действительно ли ему всё это необходимо? Сейчас же… Нет ничего более желанного, чем смазанные пальцы, легко скользнувшие внутрь, вырвав горячий стон, который заставляет Саске подняться и зажать его рот ладонью. — Какой же ты горячий, — шепчет он и ощущает, как от его слов по Боруто скользят мурашки. — Пойдём в кровать? — Нет. Я… я не хочу там, — отвернувшись, мычит Боруто. Саске не перестаёт касаться его внутри, но не сколько пытается сделать ему приятное, сколько расслабить мышцы, что не исключает первого. Учиха думает, что, вероятно, мальчишка думает, что там он спит с Сакурой, чего на деле не происходило ещё ни разу, но переубеждать не спешит. Ощутив, как Боруто раскрылся, расслабившись, Саске вытащил пальцы и потёрся ноющим членом. — Я… могу? — облизав губы, спрашивает он. Вместо ответа, Боруто в молчаливой просьбе толкается бёдрами назад. Саске выдыхает, пальцами растягивает нежную кожицу вокруг сфинктера и, приставив головку, проталкивается внутрь. Боруто еле успевает закусить ладонь, чтобы хоть как-то заставить себя быть тише, но до конца заглушить своё мычание не получается. Ноздри его раздуваются, когда Саске осторожно толкается вновь. Вторая ладонь Узумаки бесцельно елозит по поверхности комода, в попытке нащупать хоть что-то для фиксации тела. Саске перехватывает его под живот, отдирая от комода, разворачивает его и толкает его собой вперёд, делая с ним пару шагов, после чего опрокидывает на кровать. Боруто охает от неожиданности, но поднимается на колени, морщится от неприятных ощущений в них, но позы не меняет, упрямо упирается в кровать ладонями, пальцами вцепляясь в покрывало. Но у Учихи и на это своё мнение. Он за бедро тянет парня на себя и тот, поджав губы, нехотя плюхается на спину, разводит колени, подпуская к себе. Саске подползает к нему, нежно целует во вновь пойманную щиколотку, ведёт по ноге пальцем, потёршись щекой. — Помнится, раньше ты всегда носил браслет на этой ноге, — перемежая слова поцелуями, делится он. — А потом он порвался. И я его потерял, — хрипит Боруто, наблюдая за этой нежной картиной. — А новый купить? Или тот был каким-то особенным? — Был. Балда. Ты же мне его и подарил, вымаливая прощения, а то неделей ты бы тогда не отделался, — Боруто ухмыляется и тянет руки к чужому телу. — Не помню такого, значит ничего не было, — ухмыляется Саске, проводя дорожку из поцелуев по ноге вверх. — Ой, да, конечно, — фыркает Боруто в ответ, покрываясь мурашками от поедающего взгляда, которым на него смотрит Саске, вновь прижимаясь к нему и толкая член внутрь. — Ох. Или мне пойти спросить у Иноджина, может он помнит, кто тогда так накосячил? М-м… Саске ехидно ухмыльнулся и, осторожно перехватив за бёдра, толкнулся, с превосходством и вожделением наблюдая, как мальчишка под ним выгибается, суча руками по покрывалу, по итогу сжимая его в кулаках, открывая рот и не издавая ни звука кричит, широко распахнув глаза и рот. — Саске… зачем, — облизав пересохшие губы не менее сухим языком, начинает Боруто, — зачем ты сказал Сакуре, что виноват только ты? — Ты… — Саске сжимает зубы, более резко и глубоко вталкиваясь внутрь, перехватывает за горло и тянет на себя, бурея от злости, — хочешь сейчас говорить об этой девчонке? У Узумаки закатываются глаза, ответить он не в силах. Кровь ударяет в голову, а шея инстинктивно вытягивается. В попытке протолкнуть слюну в горло, он не слышит ничего, лишь перекрывающие всё эмоции и чувства, которые просто взрываются вспышками под закрытыми веками. —… молчала, — доходит до слуха, последняя фраза из речи Учихи и пальцы его убавляют нажим, но с горла он их не убирает. — Бо-ру-то, — по слогам выдыхает Саске, склоняясь к нему и ловя губами его, забывающий заглатывать кислород, рот. — Саске, — отвечает также тихо Боруто, фокусируя взгляд на лице рядом. Он отпускает одной рукой плед, впутывая пальцы в смоляные волосы, прижимая мужчину к себе. Не в силах сдерживаться, толкается навстречу, на последнем вздохе прихватывая зубами мышцу на его плече. Саске кончает первым, но также неистово продолжает двигаться, пока любимое существо в его руках не взрывается оргазмом, перемазывая их животы в сперме. — Спасибо, — шепчет Боруто, прикрывая глаза, ощущая ещё очень яркое послеоргазменное оглушение. Саске кладёт голову на его грудь, которая постепенно восстанавливает ритм дыхания. Ресницы мальчишки дрожат, а руки его опутывают тело, не желая выпускать. Лёжа в тишине, нарушаемой лишь дыханием, Учиха понимает, что если не сейчас… — Малыш, мне так жаль… я знаю, что простить меня невозможно, но я осознаю, насколько мерзко я поступил тогда. Я не должен был… считал… прости, — Саске замолкает, так и не понимая, достигли ли его слова адресата и Боруто предпочёл смолчать или он уснул. В печали скривив губы, Саске уткнулся носом в родную грудь и, вдохнув запах любимого человека, прикрывает глаза.