Единственное спасение

Горячие поцелуи на обнаженном теле. Тихие стоны на ухо. Прерывистое дыхание в шею. Красный след помады, оставленный на бокале. Одежда, занявшая свое законное место на кресле. Она не мялась на полу, потому что надо выглядеть достойно после. Телефоны, который часто вибрировал у одной, когда у второй звук приходящих уведомлений был не чаще, чем раз в сорок минут. Белая постель, принимавшая тела в свои объятия. Две души, которые отдавались друг другу сполна. В определенном месте и в назначенное время. Блондинка руками сжимала простынь, пока ее обнаженное тело испытывало чувство наслаждения. Вертикальный ряд из поцелуев, начинающихся с мочки уха. Не было конкретной зоны, где они заканчивались. Казалось, что в данный час они целовали не кожу — касались души. Мария смирно распласталась на двуспальной кровати, пытаясь раствориться в приятной атмосфере с любимым человеком. Точнее, с любимой женщиной. Напряженный день оставил отпечаток на светловолосой, отчего в этот раз она требовала больше ласки, чем обычно. Ей хотелось наполниться любовью своей женщины сполна, дабы компенсировать дистанцию. Между их стульями было не такое большое расстояние, но оно ощущалось подобно пропасти, когда есть нечто, что ограничивает тебя в простых действиях. Слишком больно бьет тот факт, что не можешь не то, что дотронуться до желаемого — не имеешь возможности и глянуть в ее сторону. В этот вечер Лаура доставляла удовольствие своей коллеге с особым желанием, ведь теперь у них не было шансов оставаться наедине в той же до боли знакомой гримерке. Везде были глаза. Чужие, похотливые глаза, наполненные интересом к женщинам. Лукина получила и свою дозу эйфории от чувства возбуждения и наслаждения. Далеко не от того, что несколько минут назад они имели физическую близость. От ощущаемого восторга, что рядом с тобой лежит тело, которое только ты знаешь наизусть. Каждую родинку. Каждый шрам. Ты знаешь, как она пахнет, какой помадой пользуется и какого места нужно коснуться, чтобы она извивалась под тобой. Темноволосая окинула взглядом Марию, лежавшую с закрытыми глазами. Шатенка легла рядом, гладя ее белокурые волосы, пряди которых прилипли к влажной коже. Ее взгляд все также был полон незабываемой нежности, что часто ловили объективы камер. Раньше. Не сейчас. В этом сезоне все иначе. — Не прожигай во мне дыру, Лукина, — хрипло обратилась Мария. — Мне и сейчас запрещено смотреть на тебя? — нервно одернула Лаура. — Не начинай, — слегка закатила глаза блондинка. — Это даже смешно, — Лукина покинула постель, подойдя к окну. — Тратить время, чтобы приехать черти знает куда. Поближе отеля не нашлось? — Лаура, не начинай, я попросила, — Мария закрыла лицо руками, демонстрируя недовольство от затронутой темы. — Мы уже говорили об этом. — И что теперь? Делать вид, что так и надо? — шатенка всматривалась в огни вечерней Москвы, что отдавали проблесками. — Лаура, ты можешь хотя бы здесь отключить голову и наслаждаться моментом? — ворчала Третьякова. — А ты можешь перестать зацикливаться на всякой ерунде? Просто не обращать внимания. Расслабиться. Ты удивишься, как жить станет легче, — Лаура сложила руки на груди, не поворачиваясь к женщине. — Ты считаешь, что я сама себе создаю проблемы? — колкие фразы всегда цепляли белокурую, отчего она не на шутку заводилась. — Маш, — Лаура вернулась в постель, усевшись возле Марии. — Ты говоришь мне о том, чтобы я отключила голову и наслаждалась моментом, но ты сама не замечаешь, что в этой комнате только ты напряжена. Не мне надо выключать голову. — Я напряжена? — Третьяково удивленно вскинула бровь, смотря на женщину. — Ты напряжена, — констатировала факт Лукина. — Весь вечер. На протяжении часа я пытаюсь всеми возможными способами тебя расслабить, доставить удовольствие, но ты даже сейчас, лежа в номере без света и с полузакрытыми шторами, думаешь. Мы вдвоем, здесь нет камер, посторонних людей, твоих подруг, — она сделала акцент на последнем слове, продолжив: — Ты в эту минуту лежишь и не можешь расслабиться. Ты, Третьякова, не я. Ты лежишь и прокручиваешь у себя в голове всякий бред, на который сама и реагируешь. — Ты считаешь, что все эти слухи, выдуманные истории, видео, черт возьми, которые обошли весь интернет, всех моих знакомых, команду проекта — это выдуманный мною бред? Ты будто не видишь масштабов того, что происходило, Лаура. Как это задевало меня, мое имя и репутацию. Это бред, скажи? — выражение лица Марии выдавало ее волнение от данной темы. — Это задевало и мое имя, если на то пошло, но, может, вся масштабность зависит не от каких– то видео, а от твоей реакции? — Лаура держалась спокойно и рассудительно, как это было всегда. — Я реагирую так, как реагировала бы любая другая медийная личность. Не понимаю, почему ты так спокойна, у тебя вообще муж есть, а разгребаю я это все сама, — недовольство Марии переходило на повышенные тона. — Вот именно, что у меня есть муж. И я не вижу здесь проблемы, чтобы что– то сгребать и разгребать, — улыбнулась Лаура и начала одеваться. — Ради меня, Лаур, не давай повода в этих двусмысленных взглядах. Это тяжело, но лучше оставить все так, как есть, — Мария наблюдала за тем, как ее женщина надевала платье. — Ради тебя я могу даже перестать ездить в твои шпионские отели, может, тогда тебя окончательно попустит, — Лукина надела свои замшевые коричневые ботильоны. — Ты уже уходишь, что ли? — Третьякова пропустила мимо ушей реплику, непонимающе глядя на коллегу. — Время, — брюнетка указала на часы. — А вдруг на ресепшене заподозрят, что Лаура Лукина может так долго делать три часа одна в номере? А вдруг они подумают, что она здесь не одна, а с Марией Третьяковой, например? Будут распускать слухи, ой! — Лаура выглядела иронично, копируя поведение своей женщины. Мария не оценила шутящее настроение Лукиной, поэтому просто закатила глаза. — Все, дорогая коллега, до встречи завтра на съемочной площадке. Обещаю очередной раз смотреть вниз, вверх, влево, но ни в коем случае не в правую сторону. Вдруг кто– то из нашей команды что– то заподозрит?! — даже напоследок Лаура не выходила из образа, расплываясь в улыбке. Она подошла к женщине, которая в данную минуту вовсе не понимала шуток и расслабленного состояния голубоглазой. Лукина оставила поцелуй в светловолосую макушку, зная, что следующий раз сможет так сделать лишь через неделю. Конечно, во время очередной тайной встречи, но уже в другом отеле. И хоть Лаура выронила, что ради спокойствия Третьяковой может перестать приезжать в отели, прекрасно понимает, что не перестанет. Не перестанет, потому что это единственное спасение.