Чупа Чупс

— Подожди, что... Зачем ты это делаешь... Я же сказал, что не злюсь на тебя... — Заткнись. Идиот, блин, нажравшийся. Думаешь, я снимаю с тебя брюки только чтобы извиниться? Ни черта — я просто хочу снять с тебя брюки. Хочу, представь себе, узреть твой вставший на мой халатный вырез член. Веская причина? Ну ладно, не очень: вам парням дай волю — запустите свой круглосуточный «дикпик»-конвейер нам в лички ВК. Желания взглянуть на ваши инструменты, в таком случае, станет не больше, чем на сварку. Последствия для зрения — не исключено — будут такими же. — Я серьёзно, перестань... Мы дико перепили, ты себя не контролируешь... А кто тогда контролирует? Демон похоти? Мой брат, втрескавшийся в тебя? Владимир Владимирович Путин? Я вполне в ответе за свои действия, чтобы с уверенностью сказать: «пленять» твой стояк моей грудью не вынуждает меня ни один из этой троицы. Да, второй случайно навёл меня на мысль — но не принудил к ней. — Не поможешь его пристроить?

***

Полутора часами ранее.

— Проткнул себе руку после оргазма? Серьёзно? Округляю глаза, выпуская пар с ароматом лесных ягод из электронки. Вопрос, конечно, абсурдный — настолько, насколько мог в принципе звучать. Следовало описать общую картину. Я — дочь богатых родителей, пропавших полтора десятка лет назад, выиграла спор у родного брата на его квартиру в центре Москвы, на радостях позвонила своему (ново-)испечённому бойфренду отметить своё (ново-)селье и подружке, которая между странными смешками рассказала, как вчера они с парнем потрахались пьяными и тот после яркой эякуляции «ярко» приземлился рукой на осколок от стеклянной бутылки. А какие у вас представления о столичной жизни? — Ага, зарёкся больше никогда не заниматься со мной сексом в нетрезвом состоянии, — Марго говорила нарочито тихо. Видимо, из-за лежавшего через стену «больного» Влада. — Можно сказать, стал на один шаг ближе к ведению здорового образа жизни. Исходя из такой логики, он должен был случайно выжечь себе сетчатку сигаретой, чтобы бросить курить. К старости подошёл бы инвалидом — зато на ЗОЖе. — А он, говоришь, набросился из-за того, что тебе было не до их офисной игры мускулами? — решила уточнить я факт, немного омрачавший нормальность их любовных отношений. Да, вся его злость по итогу ушла топливом в тестостероновый бак, но события могли пойти и по более переломному пути. Переломному — в плане треснувших костей. — Ну, ему важно чувствовать себя лучше других, — предположила Марго, по тону голоса — вполне нейтрально относившаяся к данной черте характера своего парня. — Было бы хуже, будь Влад безвольным слабаком, согласись? Я равнодушна к гендерным стереотипам, но мне нужен парень, за которым я буду чувствовать себя как за каменной стеной. Ну, вполне нормальное желание (наверно). Прогресс в развитии социального сознания важен, но порой хочется, чтобы твой мужчина хоть немного, но соответствовал своему консервативному образу. Пускай даже волосы на груди себе отрастит — перед сном намотать себе на пальчик парочку, и заснуть удовлетворённой возле этого зародыша неандертальца. — Поняла тебя. Смотри только, чтобы эта стена не наклонилась в твою сторону настолько, чтобы навечно прибить к земле. Если мне не изменяла память на картинки из учебника истории, у каждого неандертальца была при себе дубина. Которой он — по причине своих первобытных инстинктов — мог в любой момент замахнуться. — Постараюсь уж побыть хорошей опорой, Лиз — спасибо, что выслушала. Ты там со своим как? Ах да, мой двухметровый «рыжик». Переполнение эмоциями от заселения в такую шикарную жилплощадь вышло настолько чрезмерным, что я была вынуждена перелить половину из них в его пустоватый сосуд с серотонином (звучал он по телефону не особо весело — до того, как получил от меня приглашение). А звать парня к себе на «просто поделиться радостью» — настолько же опрометчивое действие для девушки, сколько для парня — не брать с собой контрацептив на всякий пожарный. Случай развития ситуации по ходу мероприятия. — Вполне. Вчера удалось затащить его неуверенную задницу на кровать, сегодня — окуну его светлый ум в какой-нибудь дорогой алкоголь. Возможно — с последующим затаскиванием его пьяной задницы на другую двуспальную кровать. В кратком и пылком описании своих горячих планов я как-то совсем забыла принять во внимание всё только что рассказанное Марго. Поэтому — не удивилась её пропавшему задору и возникшему беспокойству. — М-м-м... Слушай, вы там поаккуратнее, хорошо? Снимите сперва накопившееся сексуальное напряжение, а уже после — разливайте по бокалам то же «Бардо». Классный совет, подруга. Может, ещё предложишь «Пепперони» кушать с середины? Нет, мне понятны её опасения. Но, считаю, мы с моим мальчиком сможем лучше соблюсти правила безопасности во время фрикций. — Мне очень приятно твоё беспокойство, Марго, правда. Но, думаю, мы сами разберёмся в последовательности этапов нашего досуга. Хотелось верить, что Коля при отъезде забрал из бара не все запасы. Препятствовать сестре построить личную жизнь с парнем, которого та пусть у тебя и увела, но увела в честной борьбе (поверь, братик, у тебя были все шансы выдернуть его гетеросексуальный стержень своими мальчишескими ручками) — это неплохое такое свинство. — Да ты, засранец, издеваешься... Ничего. Вообще ничего. Он вообще ничего не забрал из бара. Виски, коньяк, белое и красное полусухие, водка, мартини — голова закружилась от одного только вида на разнообразное «голову-вскруживающее».

— Эй, Лиз, привет, слушай, я уезжал — забыл алкоголь забрать. Могу вернуться? — Молодой человек, вы, кажется, не туда попали. Это женский бордель.

При таком разнообразием спиртного — сто процентов он. С возможным переходом в ночную рабочую смену. Но только для двух человек. — ... Не забрал свой алкоголь из домашнего бара? — Данный факт, похоже, смутил Марго ещё больше. — Может, просто не захотел перевозить такое количество бутылок по городу? Сейчас за любую оплошность привлечь могут, сама понимаешь. В любом случае, смешивать не советую. — И в мыслях не было, — вполне честно ответила я фразой, что чаще употреблялась в саркастичном ключе. — Ладно, Марго, мне бы принять душ и переодеться. А то мой бойфренд уже наверняка на всех парах несётся. Он был на седьмом небе от счастья, когда я разрешила ему остаться на ночь в первой квартире — какова вероятность, что сейчас он не прорывается через семибалльные пробки после того, как я пригласила его на вторую? Хотя, с другой стороны, он мог задаться вполне резонным вопросом: откуда у студентки истфака МГУ две квартиры в Москве общей стоимостью в более чем сто миллионов рублей? За возможным ответом — милости просим к заграничным остаткам одной запрещённой организации.

***

Хм, интересно: как долго среди современной детворы сохранялся миф, что, если они воспользуются гелем или шампунем противоположного пола, их тело приобретёт характерные признаки оного? Просто с учётом того, сколько жидкомыльных средств брата я только что использовала, странно, как при мыслях о своём парне в кабинке душа, я не ощутила давление в паху совсем не женского рода. Вот надо было, блин, так спешить с переездом, чтобы забыть взять для него абсолютно всё? Благо природа отсыпала нашей семейке примерно одинаковую предрасположенность к костному развитию: его халат сильно сползать с моих плеч не стал — хоть любому извращенцу и было достаточно одного движения рук под бордовой махрой, чтобы обнажить мою грудь.

*В коридоре на несколько секунд заиграла классическая «К Элизе» Бетховена*

Ну вот, к слову, о парнях: я ещё даже высохнуть не успела, а мой уже трезвонил в дверь. Слишком рано, блин, торопил события — особенно при том, что ещё ни капли не выпил. — Привет, девчу... — Голубые глаза заявившегося почти сразу опустились к наиболее «притягательной» части моего тела. Поражённые силой поля — в панике забегали по сторонам. — Ой, прости, кажется, я слишком рано. — Ну не прямо чтоб совсем, — хмыкнула я. Прекрасно понимая, что иных вариантов захода его мужского взгляда на меня и быть не могло — всё равно с заметным укором в сторону возлюбленного свела ворот халата. — Но мог бы для приличия и постоять минут десять на Арбате, чтобы сослаться потом на пробки. — Эм-м, в метель и минус двенадцать? — В смысле, в метель? Я недавно шла и всё было... А-н нет, и вправду метёт. — Вот, сама понимаешь. Всё равно мог хотя бы в туалет «МакДака» зайти, — продолжала я придираться к его спешке. — Я даже фен у отвергнутого тобой не успела отыскать. — Нет, ну если тебе нужно одеться... — Я отступила в сторону, пропуская в квартиру класса «люкс» человека, имени которого не знала до сих пор, но которого уже успела трахнуть. Не оценивайте, пожалуйста, мои навыки в расставлении жизненных приоритетов. — Могу пока даже не раздеваться. Меня слегка передёрнуло от его слов. Он случайно произнёс два абсолютно разных действия в одном предложении или это его осознанная попытка расположить к себе таким дешёвым юмором? — Поздновато метаться, Флэш, — снисходительно махнула рукой я, направляясь к бару. — Снимай верхнюю одежду, проходи на кухню. Разрешаю присвистывать при оценке моих хоромов. Последнее, собственно, не заставило себя ждать. Обитатель блочной студенческой общаги — каких иных впечатлений ожидать от таких? — Твоих очередных хоромов, — перестав изображать соловья, навязчиво отметил он и незамедлительно принялся развивать не самую приятную для меня тему. — Извини, если лезу не туда, но не могу не поинтересоваться: откуда у тебя столько денег? Просто, глядя на всё это и принимая во внимание, что это твоя вторая квартира... — А какая вообще разница? — Я реагирую раздражённо, выжигая его фигуру взглядом из дикого огня, что когда-то расчищал саму Черноводную. — У тебя что, импотенция на коррупцию? Это я так завуалированно уточнила, мог ли факт преступного способа получения двух жилплощадей повлиять на его мужское отношение ко мне. — Хах, ну... не сказал бы, — удивительно индифферентно отреагировал он, решив продолжить развивать возникшую тему фрейдовских сравнений, пока я избирательно изучала ассортимент спиртного у брата. — Просто мне известна как минимум одна группа людей, у которых вполне бы встал на твои богатства. Не ожидала, что мы сможем оказаться на одной волне. Вчера у клуба он показался мне более заурядным и стеснительным. — Если что, их деятельность запретили в этом году, — совсем невзначай напомнила я, остановившись в финальном выборе между белым полусладким и попсовым до неприличия виски на том, что больше ассоциировалось у меня с маскулинным пафосом. — Кого? — Он кисло усмехнулся. — Налоговой? А-а, так он про этих... — Я чертыхнулась про себя. Засранец, переиграл меня. — Нет, но их деятельность я бы тоже запретила. Исключительно гражданская позиция. — И желание? Ну и желание, бесспорно. Как у любого богатого эгоиста. — Ещё одно слово по поводу моего достатка, психоаналитик — и выгоню сражаться один на один с метелью. — Громко ставлю бутылку «Джека Дэниэлса» с бокалами на стол. — Располагайся, я достану закуски. Честно, я бы без проблем делегировала данную привилегию ему. Просто опасалась, что среди колбас и сыров могла затесаться бутылка молока с пакетиком героина на дне и последующими вопросами по поводу такой «нычки». — Хм-м... — Тот, к слову, стал показательно шумно к чему-то принюхиваться. — Какой приятный ягодный аромат. Автоматический освежитель? — Ну, почти. — Вейп с Арбата и лень выходить на балкон. — Как отнесёшься к «Дор Блю»? Странная еда, на самом деле — деликатес на грани отнесения к испорченному продукту в российских реалиях. Но если так посмотреть... — Для закуски к крепкому алкоголю — сойдёт, — к моему откровенному шоку закончил рыжеволосый мысль за меня. Рыжеволосый, чёрт побери... Нет, это не дело: я идиотка называть собственного парня по цвету волос? Мне нужно узнать его имя. — Слушай, может, настало время познакомиться? — в настойчивом тоне предлагаю я, выставляя тарелку с кусочками плесневого сыра и дорогую сырокопчёную нарезку (про мясо спрашивать не стала: если он вегетарианец — слопаю всё сама). — Эм, ну-у... давай, — заметно мешкаясь, ответил он и открыл уже начатую (кто бы сомневался, братик) бутылку. Что за странная реакция на такую обычную просьбу? — Меня Макс зовут, а тебя? Так, что-то здесь нечисто... Активируем режим лицемерки. — Очень приятно, Макс. — Делаю настолько приторную улыбку, что боюсь вызвать в глазах «шифровавшегося» сахарный диабет. — Я Люмин. Люмин Владислав Григорьевич — так же мне представился тот депутатский сынок? К слову, последствие нашей с ним вещевой путаницы у меня было сейчас при себе. Так сказать, на случай очень важных переговоров. — Как-как, ещё раз? «Люмин»? — Поболтав налитое себе содержимое в бокале и вдохнув его аромат, он приникнул губами к стеклу. — Больше смахивает на чью-то фамилию, чем на твоё имя. А что в нём такого? Будто в нашем мире нету имён, что больше походили на фамилии. — А «Макс» больше походит на ложь, чем на твоё имя, — парировала я по его же шаблону и, наполнив бокал на четверть, вогнала в себя первую порцию спиртного на основе кукурузы. Достаточно для появления потребности забить свой рот заплесневелым продуктом. — Не хочешь говорить — не говори. У тебя не больше причин доверять мне, чем мне — тебе. Факт того, что мы ещё после первой уличной близости — по пути до моей более скромной квартиры, где сейчас «страдал» мой брат — не поинтересовались именами друг друга, уже делал нас, мягко говоря, неординарной парой. Излишне подозрительной друг к другу. Главные герои романтического триллера, нежели своих жизней. — Может, выпьем за что-нибудь... «Люмин»? — сразу же переключился с «именной» на «пьяную» тему лже-Макс. — Почему бы и нет. — Если за химический процесс на букву «Л», выбью тебе зубы за плохое чувство юмора. — За изворотливость на нелёгком жизненном пути и за честность в любовных отношениях. Звонко стукаемся бокалами и одновременно запускаем по горлу вторую порцию виски. Более крупную, более выжигающую глотку — свиная вырезка заходит на ура. — Ну раз уж ты её упомянула... — громко поставив прозрачный полуцилиндр с гравировкой на серую столешницу (так, а я разве всегда цеплялась взглядом за детали окружения?), многозначительно протянул он. — Не назовёшь истинную причину, по которой завела со мной отношения? Он слишком рано поднял тему, которую должна была поднять пьяная в стельку я. Желание обсудить её — главная причина, по которой я его пригласила. Необходимо было расставить все точки над «и» — чтобы в процессе поисков моей точки «G» мы не поставили точку на наших беззаботных жизнях. — А в чём дело, «Макс»? — применяю я бессмысленную и беспощадную тактику ответа вопросом на вопрос, доливая себе алкоголь в рамках продолжавшейся борьбы с грузившим меня разумом. — Сомневаешься в собственном обаянии? Нет, серьёзно, у него были великолепные внешние данные. Окажись мы частью какого-либо элемента масс-культуры — нас бы шипперили и спаривали без остановки как идеальный во всех отношениях пейринг. Да, я нарцисс до мозга костей: сногсшибательна, неотразима и лично знакома с прочими синонимами слова «красивая». — Я сомневаюсь в твоей искренности, «Люмин». — «Макс» предпринял попытку припечатать меня морально, хотя я бы предпочла, припечатай он меня к стене физически, со спущенными штанами. — Ну так что? Я не фанатка группы «Сплин», но ничего не поделать — выхода нет. Надо говорить, или конфликта с ним не избежим. — Решила поспорить с братом, что заполучу тебя раньше, чем он. — Я предполагала, что буду произносить это с поднятым подбородком. В итоге — с опущенными глазами и ослабленным халатным поясом. Не вышло из меня сильной женщины. А ведь так хотелось бы стать основной пассией главного героя в нуарной тематике. — Результаты — вокруг тебя. За столом — тишина и напряжение. На душе — вина и самобичевание. В крови — «Джек Дэниэлс» и желание вытворить что-нибудь эдакое. В правом кармане — вариант для претворения упомянутого в реальность. — Значит, ты вообще ничего ко мне не испытываешь... — «Макс» за (плохую) компанию со мной также начал смотреть себе в ноги. Не уверена, но, по-моему, его слова прозвучали как вывод, а не вопрос. Словно он подозревал в моих чувствах фальшь с самой первой минуты знакомства. — Мне следовало учесть возможные подвохи. Что теперь будем делать? Треть бутылки на двоих уже распили — а на душе только хуже стало... — Ну не зна-а-ю, — протянула я и нырнула рукой в правый карман халата. — Как насчёт того, чтобы пристрелить тебя прямо здесь и сейчас? Пару движений плечом и изгибов в локте — и мой партнёр-собутыльник пугливо вскакивает со стула, роняя тот на пол, и поднимает руки вверх. — Чт... Чего, нахрен?! Откуда у тебя пистолет, Люмин? Ничего себе — так испугался, что всерьёз называл меня фамилией владельца этого оружия. Хотя, с другой стороны, «Люмин с пистолетом»... А ведь что-то в этом есть. — Всегда ношу его на те случаи, когда признаюсь мужчинам, что мне от них нужен был лишь секс. — Закрываю правый глаз и хватаюсь за пистолет двумя руками, беря «Макса» на мушку. — Не двигайся. Попытаешься развернуться на месте — прострелю ноги. Ну ладно, можно и не в нуар. Согласна на главную роль в осовремененном ремейке «Убить Билла». — И с-скольких парней ты уже вот так убила? — запинаясь, спросил он. — Пригласив к себе домой и признавшись им после нескольких стопок, что использовала их? — Я театрально-задумчиво вскинула глаза вверх. — Не помню. Сбилась три года назад на десятом по счёту. — «Щёлк» предохранителем и плавное нажатие на курок. — Аривидерчи, «Макс». Пустота внутри, время замирать. — Постой, н-не надо, я могу назвать тебе своё настоящее... ... Имя? Ну уж нет, таким способом выбивать его я не собиралась. — Пф-ф, ха-х-ха, расслабься, милый, это зажигалка! — Естественно, я предусмотрительно разрядила огнестрел. Даже гайд на Ютубе глянула, для проверки всех отсеков на предмет случайных патронов. — Старая и незаправленная. Он же не в курсе, что я предпочитала электронные (и что забыла настоящую стрелковую зажигалку на барной стойке клуба). Хотя, судя по его реакции, лучше бы был в курсе. — Ты... Ты совсем поехавшая что ли?! — впившись пальцами в свои волосы, заорал он на меня. — Направляешь оружие на человека — и пофиг, что фальшивое. Дура конченная. Охренеть... Охренеть... Меня это задело. Нет, не сам оскорбительный выпад от этого парня — он навёл меня на мысль, что я творила полный бред. Не прямо сейчас — со своей жизнью в целом. Мне двадцать один: я одинока и отстранена ото всех, считая, что возвышаюсь над ними, пытаюсь крутить людьми направо и налево, хочу казаться обольстительной и гениальной, будто Мэри Сью из безграмотных фанфиков на условном «Фикбуке». И никаким созвучным с растением расстройством личности я не обладаю — истинные «себялюбы» никогда за собой его не признают. Твою мать, что я вообще делаю?.. — Так, слушай, прости. Прости, если задел. — Он снова сел, учтиво накрыв ладонью моё запястье. Будто бы сам только что направил на меня пистолет, причём — выстрелил и незапланированно попал. — Я не держу на тебя зла. Мне стоило учесть, что у девушки с двумя хатами в столице могут быть свои закидоны. Я сейчас настолько жалко выглядела? Или он взвесил все «за» и «против» и решил, что провести субботний вечер под градусом можно и с такой, как я? Судя по нарушенной ровности его брюк в промежности — скорее, второе. И не то чтобы мне сильно хотелось строить из себя целомудренную цундере: «Джека» и испорченности во мне было не меньше, чем у моего «рогатого» не-парня. — Подожди, что... Зачем ты это делаешь... Я же сказал, что не злюсь на тебя... — Заткнись. Идиот, блин, нажравшийся. Думаешь, я снимаю с тебя брюки только чтобы извиниться? Ни черта — я просто хочу снять с тебя брюки. Хочу, представь себе, узреть твой вставший на мой халатный вырез член. Веская причина? Ну ладно, не очень: вам парням дай волю — запустите свой круглосуточный «дикпик»-конвейер нам в лички ВК. Желания взглянуть на ваши инструменты, в таком случае, станет не больше, чем на сварку. Последствия для зрения — не исключено — будут такими же. — Я серьёзно, перестань... Мы дико перепили, ты себя не контролируешь... А кто тогда контролирует? Демон похоти? Мой брат, втрескавшийся в тебя? Владимир Владимирович Путин? Я вполне в ответе за свои действия, чтобы с уверенностью сказать: «пленять» твой стояк моей грудью не вынуждает меня ни один из этой троицы. Да, второй случайно навёл меня на мысль — но не принудил к ней. — Не поможешь его пристроить? ... А, чего? Откуда такое чёткое ощущение дежа вю? Моя жизнь — убогая литература, и составляющий её дилетант воткнул пошлый флеш-форвард для захвата читательского внимания? — Всё в порядке? — Он подался бёдрами на стуле чуть вперёд и подхватил член у основания для постановки его вертикально, облегчая мне задачу с межгрудным захватом. — Может, всё-таки лучше... — Забей, — немного приподнимаюсь на коленях и, подхватив обе груди, пристраиваюсь ими у эрегированного органа «Макса». — Мычи и получай удовольствие. Генетическая лотерея одарила меня третьим размером: спину слишком не грузил и парня необычным образом удовлетворить было можно — хотя, если судить по японским анимационным «трёх иксам», там требовалась минимум «четвёрка». Лично я бы поспорила (как и со смыслом существования понятия «анимированный хентай» в принципе): стояк, лишённый пространства для мышечных сокращений, неплохо проводил их и в границах моего, не чрезмерно объёмного, грудного пространства. Предэякулята в границах крайней плоти «Макса» накопилось на маленькое озерцо — халат на голое тело делал своё дело. Захотелось немного выпендриться: собрав языком выделившуюся смазку, попыталась обнажить влажную головку. Получилось неудачно, выглядело смехотворно — мой бойфренд (пускай — пока его член стоит в моих сиськах — побудет им) спокойно оттянул кожицу рукой, и я, огорчённая несовершенством своего языкового мастерства, пристроила свои груди аккурат под пунцовой чувствительной частью, собрав немного слюны и пустив её тонкой струйкой на уретру. Так сказать, для дополнительного увлажнения его кожаного «Чупа Чупса». Чистейший кринж, согласна. Благо сейчас мои мысли никто не транслировал. И никто не станет: «расписывающие чужие жизни дилетанты» дальше воображений их обладателей не заходили. — Не заставляй себя, Люмин... — опять принялся внимать моему разуму на «Джеке» такой же пьяный «Макс», когда я уже практически принялась за заглатывание его головки. — Мне от тебя как от девушки совершенно это не нужно... Сложно было определить, что меня в это ситуации бесило больше: то, что за мной так скоро закрепилось даже не фальшивое имя, а фамилия того клубного утырка, или то, что мои оральные намерения так активно пыталась прервать их цель. — Не строй. Из себя. Феминиста. Мужчины за женское равноправие... Мыши против сыра, блин. Поучитесь у «Дэниэлса» — раскрепощает женщин, когда они сами хотят взять его в рот. Один выгиб шеи — и «Макс»-младший оказался в абсолютном заключении. Без суда и следствия — напрягшийся до невозможности бедняжка вынужден был попасть за устные решётки немедля. У него не осталось выбора: я не собиралась выдавать ему прошение о помиловании, как бы оного не добивался поручившийся за него товарищ, ссылаясь на презумпцию половой неприкосновенности. Единственным вариантом его сиюминутного освобождения являлась бесстыдная и бескомпромиссная очередь по мне, «незаконно» пленившей его колонии. С направлением первой части обоймы на стены камеры, следующую — на пространство возле неё, половину — на этажи пониже. Чтобы последствия его «грязных» действий опорочили большую часть учреждения, совершенно не послужившего для него исправительным. Хоть речи о затоплении подземных уровней в принципе не шло — слишком незначительное воздействие на общую инфраструктуру — администрация здания была вольна провести самоличные работы по ускоренному пуску жидкостей из труб в коридоры вплоть до достижения критической отметки в опасности чрезвычайного происшествия. — Люмин, хватит, остановись! Я сейчас... Внимание, тюремный бунт! Просьба следствию: немедленно изменить меру пресечения с содержания под стражей до домашнего ареста. Первый, самый сильный — внутри, к потолку камеры, последующие три — уже за стенами, на окружение общего уровня. Последние два, холостые (окончание работы пружины в оружейном стволе) — спуск на средние уровни. — Полностью оправдан. — «Начало очереди» я совершенно не побрезговала пропустить по своему основному энергоподающему каналу. — Лиза... — Мне насрать, назовёшь ли ты мне в ответ своё имя. Я хочу, чтобы ты был в курсе моего. — Меня зовут Лиза. Без «Мона». Парень узнал моё имя — только после того, как кончил мне в рот, на шею и грудь. Знакомство порноактёров какое-то. — А меня... — Стоп, он сейчас действительно скажет своё имя? Почему это меня так трогает, блин? — Аякс. Что? Аякс? Это какое-то очень редкое русское имя? Впервые такое слышу. — Очень... необычное имя, — только и выдавила из себя я, поражённая то ли самим именем, то ли фактом его раскрытия мне. Поэтому он не хотел его называть? Банально боялся насмешек? Резонный повод, конечно, но... это вполне красивое имя. Вообще кажется, что фамилия-имя «Люмин» смотрелось бы рядом с ним получше, чем моё заурядное «Лиза». — Спасибо, что так вежливо подала слово «бред». У меня отец — большой фанат футбола, а мама любит всё необычное. И отца. — Ха-х, — я невольно усмехнулась, — честно говоря, не сказала бы, что они у тебя оригинальные люди в плохом смысле. Это... прекрасное имя. Правда. Проявлять подобную искренность к парню с его спермой на теле показалось мне уж слишком явной сценой из порнофильма. Поэтому — в скором порядке принялась смахивать мужское семя с себя. — Эй, рукой-то зачем вытирать, блин... — Вдохновлённый западной эстетикой, мой бойфренд резко схватил меня за запястье. — Сейчас вытру полотенцем. — Ладно, джентльмен, твоя взяла. Когда Аякс неспеша, глухо простонав, поднялся со стула на пошатывающихся ногах и поплёлся на кухню — я слегка забеспокоилась, задавшись вопросом, почему свои «дела» он решил убрать с меня кухонным полотенцем. Когда он, сняв то с ручки духового шкафа, успешно добрался до точки своего назначения — я облегчённо выдохнула. А когда он подвернулся на лодыжке и, потеряв равновесие, громко, будто молотком по дереву, приложился головой к углу столешницы для готовки — я завизжала, разрушив незримой кувалдой свой образ холодной, невозмутимой леди. — Господи, Аякс! Я резко поднялась на ноги и, в развязанном халате с полным обнажением спереди, жёстко приземлилась коленями к холодному полу возле своего потерявшего сознание парня. Весь удар пришёлся на височный отдел черепа: целостность кожного покрова была нарушена полностью, рана, что практически обнажила кость, кровоточила до обильного распределения ярко-красного оттенка по всему его лицу, стекая струйками по лбу, векам и переносице на чёрно-белую плитку. Я приложила пару пальцев к сонной артерии. Пульс присутствовал, хоть и совершенно несравнимый с теперешним моим. Будь моя воля — не задумываясь, отдала бы сейчас Аяксу половину. — Скорая. Будучи на чистом адреналине, я даже не заметила, как набрала на смартфоне единицу, ноль и тройку, и нажала «вызов». Будто за меня действовала вся эмоциональная составляющая, получившая право на управление сознанием вместо моего мозга. — Алло, да... здравствуйте... — Ох-х, голова совсем не соображает. Идиотка, думай, как лучше всего описать возникшую ситуацию. — У нас тут... полный пиздец... Молодец, девочка. Номинация на краткость двадцать первого года — твоя.