B41

      Тэхен от будильника не проснулся, лишь сильнее прижался к обнаженной груди Чонгука, снова проваливаясь в теплый сон. Тяжелое одеяло давило, из постели выбраться не давало, а руки альфы не выпускали из плотного кольца. Чонгук дышал в самое ухо, расслабляя, даря стойкое ощущение спокойствия, которое так противно разрушалось звуками уведомлений: одногруппники писали настойчиво. Тэхен встал, потирая опухшие с ночи неподъемные веки.       Чонгук мило посапывал в подушку, и у Тэхена назрел резонный вопрос, который сорвался с губ хриплым от сна, скрипучим голосом, непохожим на то, что человек захочет услышать утром первым делом:       — Подключишься к лекции?       — Нет, — пробурчал альфа в подушку, отворачиваясь к стене: свет открытого монитора бил в глаза. Больше всего на свете Тэхен хотел снова забраться к Чонгуку в постель, проспать еще несколько часов в надежных руках.       От чашки кофе в воздух поднимался пар, Тэхен насыпал в напиток так много сахара, как только мог. Сладость оставалась на языке, а кофе, горячий и приятный, грел болящее слегка горло. Омега курил бессовестно, сбрасывая пепел в тарелку, а от никотина во всем теле еще сильнее разливалась полусонная истома, что пропала тут же, стоило на экране лицу преподавателя, недовольному и суровому, высветиться.       Мистер Пак начинал пару минута в минуту, а заканчивал позже, войдя в кураж и не обращая внимание на время. Тэхен же всегда считал секунды до конца занятия, а они, как на зло, растягивались в вечность: у нудных преподавателей была не подчиняющаяся никаким законам физики магическая сила, превращающая минуты в часы. Оттого мистер Пак Тэхену не нравился, красивый внешне и жесткий внутри.       Биографии, которые Чимин старательно рассказывал, от темы не отступая, Тэхен не любил. И, наверное, никто в группе B41 не находил лекцию хоть на каплю интересной, потому что омега отчетливо слышал, как телефон бренчал новыми уведомлениями, сообщения сыпались, как из рога изобилия. Тэхен присоединился, пальцы по клавиатуре забегали:       ttaev: зачем мне, как издателю, знать биографию какого-то древнего чувака?       seokgod: зачем мне вообще что-то знать?       ttaev: и правда…       realelder: Заткнитесь? Я вижу сообщения и абсолютно злобно собираюсь поставить вам пропуски.       Чонгук не просыпался, сопел, и Тэхен соврал бы, если бы сказал, что не завидовал ему. Он-то сидел на неудобном стуле за столом, пытаясь вслушиваться в монотонный голос, что иногда прерывался щелканьем мышки или клавиатуры. Скука витала в воздухе почти осязаемой взвесью.       Чимин Тэхену не нравился. Он проверял конспекты лекций дотошно, снижал баллы за посещаемость, придирался к оформлению домашних работ, и зачет у него стоил больше нервов, чем любой другой экзамен.       Возможно, он не нравился никому. Тэхен с трудом мог представить его друзей, вообще людей, которые бы согласились общаться со столь педантичным человеком, что сейчас с экрана читал нуднейшую лекцию, кажется, не моргая, пока омега даже не пытался слушать, продолжая пальцами клацать по холодному стеклу экрана, не смеяться старался: в комнате Чонгук все еще умильно сопел, прижимая подушку к груди.       Тэхен мечтал стать этой самой подушкой. Лекция его убаюкивала, желание спать растекалось по всему телу вместе с тяжестью дремоты, а голос Чимина звучал монотонно, очень скучно, время текло излишне медленно. Омегу развлекала только переписка с одногруппниками, что строчили шутки и отправляли уморительные фотографии мистера Пака. Лишь изредка взгляд Тэхена возвращался к экрану.       И, в один момент, он заметил, как маленькая тень мелькнула в дверях за экраном. Тэхену пришлось присмотреться, чтобы разглядеть в очертаниях тьмы ребенка. Он уверенно двигался к Чимину, был тих, и альфа его не замечал, перелистывал страницы собственного конспекта, больше напоминавшего древний фолиант. Малыш же уверенно шел в сторону, наверное, отцовского кресла.       ttaev: вы видите?       realelder: Тэхен…       ttaev: нет, стой, там ребенок?       seokgod: так и знал! мистер Пак ест детей на завтрак.       ttaev: получается, его перекус сбежал из заточения и пришел мстить?       seokgod: возможно, мы прямо сейчас увидим акт каннибализма!       realelder: Этим можно объяснить то, что мы никогда не видим его в столовой?       Тэхен рассмеялся, но рот ладонью прикрыл. Чонгуку он желал только выспаться и не пугать омегу полными отчаяния глазами на протяжении дня. А эти факторы были, на удивление, связаны очень плотно.       — Там папа тосты приготовил! С джемом, — улыбался малыш. А грозный в глазах студентов мужчина вместо упреков, просто сказал:       — Поцелуй его за меня, ладно? — Тэхен мог поклясться, что такого голоса студенты никогда не слышали, сейчас степенно ждали, удивляясь друг другу в сообщения, когда мистер Пак договорит с ребёнком и продолжит читать материал.       seokgod: он его не ест...       ttaev: неужели он, как все нормальные люди, завтракает тостами?       seokgod: этот очаровательный малыш сказал «папа», значит, у мистера Пака еще и омега есть.       ttaev: живой при том…       — Можешь сам поцеловать, — раздался уже мягкий, будто пропитанный патокой, голос. Из-за двери показалась голова с пушистым ворохом волос на макушке. Тэхен давил в себе удивление, сорвавшееся с губ тихим выдохом. — Давай не будем мешать отцу, ладно?       Тэхен увидел омегу, одетого по-домашнему, в тапочках, выглядящих очень мягкими. Он ребенка за руку взял, а тот недовольное лицо состроил, явно замученный днями, полными работы отца, лишенными возможности вдоволь пошуметь. Чимин точно требовал от малыша тишины и спокойствия, раз на парах следил чуть ли не за осанками студентов и положением их ручек на столах.       Омега, нежный, смотрел на Чимина мягко, пока общий чат группы B41 сходил с ума. Тэхен точно видел отвратительные смайлики, изображающие трепещущие сердца, похожие на те, что, кажется, из глаз Чимина готовы были посыпаться под ноги омеги. Странно, что почти все находили увиденное милым, и лишь единицы интересовались, все ли хорошо у человека, решившего связать жизнь с их злобным преподавателем.       Только сейчас Тэхен заметил на пальце альфы золотой обруч кольца. Такой же, сквозь тьму утра, увидел у омеги.       — Вы мне никогда не мешаете. Продолжаем.       — А ты можешь отпустить их раньше? Уже час прошел, я видел. У тебя не было столько материала.       — Юнги, — бурчаще-нежно проговорил Чимин, вновь отрывая взгляд от экрана.       Омега ближе не подходил, но восходящее солнце освещало его мягкое, нежное лицо. Глаза выражали нечто теплое, а волосы, явно крашенные, но пушистые на вид, сияли рыжеватой бронзой. На нем футболка была домашняя, широкая, испачканная мукой и разводами масла у подола, наверное, ребенок постарался. Тэхену омега показался очень подходящим строгому мистеру Паку.       Вот уж правда: красавица и чудовище. И, кажется, чудовище было совершенно без ума от своей любви.       Чимин ему улыбался той самой улыбкой совершенно влюбленного человека. Вечная суровость слетела с лица, залом между бровями разгладился, образуя на лице очень-очень глупое выражение, которое точно не должно искажать черты профессора. Но любовь ведь всегда творила с людьми чудеса.       — С черничным джемом и моей любовью, — проговорил омега, закрывая за собой дверь, уходя совсем неслышно. Потом повисла тишина, но стояла в комнате она всего несколько секунд, пока преподаватель не вернул взгляд к камере.       — Отметьтесь в чате. До скорой встречи, — проговорил он быстро. Связь оборвалась как раз в тот момент, когда Тэхен бесстыдно рассмеялся, закрывая лицо руками, будя Чонгука, что на постели заворочался. — Домашнее задание вышлю Намджуну на корпоративную почту.       И экран погас, оставляя чувство странного удовлетворения и веселья в воздухе. Тэхен ощущал, что улыбка на губах расцветала, в кровать возвращаясь. Комната все еще была окутана тьмой, а звуки сообщений доносились до омеги будто сквозь плотный слой воды. Альфа растрепанным воробьем сидел в ворохе одеял, пытаясь открыть мутные глаза.       Чонгук только глаза открывал, с подушки собирал бренное тело. Тэхен к нему обниматься полез, покрывая теплые и колючие по-утреннему щеки поцелуями беглыми, рваными, а альфа только вздыхал, но омегу в ответ к себе прижимал, принимая неожиданное проявление нежности с охотой.       — Я что-то пропустил?       — Ничего такого, — улыбнулся Чонгуку Тэхен, а тот в чат группы сразу полез, разражаясь смехом неожиданно.       seokgod: я не знаю, кто этот Юнги, но он точно не человек. встречу на улице — расцелую.       seokgod: я думал, нас задержат, как обычно, на год типа?       realelder: Нас не задерживали дольше пяти минут никогда       ttaev: плюс пять минут к пытке. такой себе аргумент, не очень.       seokgod: вот-вот.       ttaev: но этот Юнги, видимо, правда не человек.