Твой мальчик из Питера

Антон просыпается от чьей-то мёртвой хватки, вцепившейся в его запястье. Открыв глаза, во тьме, еле различима фигура Арсения. Мужчина напуган. Он сидит на краю кровати, и крепко держит руку парня. — Арс? Ты чего? — юноша в недоумении приподнимается, прямо под пристальным взглядом. — Ты… Чт… Ты кричал, — Арсений не находит подходящего вопроса, и лишь надеется на какое-то объяснение со стороны Антона. — А-а. Это… Ну мне кошмары снятся. Ничего особо страшного, — холодно и равнодушно отвечает парень. — Я испугался. — Можешь идти, всё хорошо. — Уверен? Может мне остаться? — мужчина вновь кладёт руку на предплечье парня. — Арс, всё в порядке. Как только за мужчиной закрывается дверь, парень падает на кровать, убрав опору в виде локтей. Он закрывает лицо руками и глубоко выдыхает. Очередной кошмар. Вновь и вновь, раз за разом, один и тот же. Каждую ночь они мучительно проникают в голову Антона, заставляя страдать от недосыпа и постоянной тревожности. Выходом было лишь не спать вовсе. Именно это он и делал. Бессонная ночь в компании гитары, а на утро две чашки кофе, и пару банок энергетика. Никакие таблетки, психологи, психотерапевты и психиатры не помогали. Врачи лишь разводили руками, выписывая очередное снотворное. Горсти лекарств только отравляли печень, но не приносили обещанного результата. Мать Антона, не выдержав криков каждую ночь, поменяла место работы, которое подразумевало только работу в ночные смены. Сегодня Антон позволил себе уснуть. Уснуть в соседней комнате с человеком, ничего не знающим о недуге, болезни, расстройстве парня. Уснуть в соседней комнате с человеком, который стал причиной и героем кошмаров. Цикличные сновидения начались у Антона после аварии. Каждую ночь после этого, все два с половиной года, он видит одно и тоже видение. В нём он попадает в момент, когда Арсений выходит из машины, потом несёт его на руках. Дальше видит как мужчина заходит к нему в палату, говорит, что после выздоровления они вместе поедут на отдых за город. Следующий момент и… он видит дачу. Ту самую дачу Арсения. Сегодня, оказавшись рядом, его будто пробило током — это именно тот дом из кошмаров. Всё последовательно и правильно, в том порядке, как всё и было. Это были даже не сны, это были воспоминания. Они заставляли проживать ситуации заново, с каждым разом мрачнее чем в предыдущий. Каждую ночь Антон был вынужден заново ощущать ту боль сломанных костей и ушибов, которая заставляла кричать. Он мог смириться с этим, и, наверно уже даже смирился, но дом из сна, который сегодня вживую парень увидел впервые, не давал покоя.

***

Утро Антон и Арсений провели в тишине. Арсений ничего не спрашивал о ночном кошмаре, хотя очень хотел, а Антон ничего не говорил, но ему тоже хотелось поделиться этим хоть с кем-то. Плотный завтрак в виде вчерашнего шашлыка с картошкой, зелёного чая, и круассанов, купленных ещё перед выездом из Петербурга, всё же заканчивается неминуемым разговором о прошедшей ночи. — Антон, а что у тебя за кошмары? Ты сказал, они у тебя часто? — Ну да. Со дня аварии. — Той самой… — Да, — разговор исчерпан. Арсений вновь не знает как корректно продолжить разговор, и узнать то, что его интересует. Долго ждать не приходится. Выдержав небольшую паузу, почувствовав напряжение между ними, Антон продолжил: — Мне каждую ночь снится авария, и весь следующий месяц. И ты… снишься. Я бы даже не сказал, что это сон, или кошмар. Это просто воспоминания. — А снотворные, лекарства? Ты лечился? — Лечился. Никто ничего не знает, таблетки не помогают. Я стал редко спать ночью, обычно после школы, или в крайнем случае вечером, на пару часов ложусь. — Но ведь так нельзя. Человек не должен так спать. — А что мне делать? Арс, я каждую ночь чувствую свои сломанные рёбра, руки, ушибы. Я ежедневно во снах ощущаю боль, равную настоящей, физической. Даже когда я ложусь днём, мне часто снится один и тот же момент — когда я в палате, потом приходишь ты, говоришь, что поедем загород, на дачу. — У меня есть знакомый врач, мы можем съездить к нему. Я уверен он поможет. Когда вернёмся, я ему сразу же позвоню. Хорошо? — с надеждой на согласие, Арсений машинально перегибается через стол, сокращая расстояние между ним и Антоном. — Давай уедем. — Сейчас? — Да, пожалуйста. Я плохо себя чувствую, — парень встаёт, берёт со стола свою посуду, и направляется к кухонной раковине. — Что-то болит? — мужчина продолжает внимательно наблюдать за юношей. — Просто простудился. — Тогда на реку сходим в другой раз, — Арсений надеется, что парень захочет приехать сюда вновь, и откладывает катание на коньках на следующий раз. Дорога домой оказалась намного дольше, чем ожидалось. Ранние пробки на трассе, и в самом Петербурге затянулись больше, чем до десяти утра. По понедельникам в большом городе это было уже привычно, но сегодня им обоим хотелось добраться домой как можно раньше. Бессонная ночь сказалась на них не лучшим образом. Арсений волновался за парня, и это крайне заметно. Успокаивал лишь сам спящий Антон на заднем сиденье, и его вид в зеркале. Он такой уютный и беззащитный сейчас, полностью в доверии к старшему. Его притягательная и очаровательная внешность странным образом действовала на мужчину, заставляя сейчас засматриваться на него в зеркало заднего вида. Светлые волнистые волосы парня аккуратно уложены, а чёлка симпатично вьётся, прикрывая сейчас большую часть лица.  — Пробки? — Антон обращается к Арсению, перебираясь на переднее сиденье. — Что у тебя с голосом? Горло болит? — Мужчина моментально улавливает хрипоту в его баритоне. — Есть немного. Пройдёт. — Не надо было вчера сидеть на полу, — старший оглядывает юношу разочарованным взглядом, с долей презрения, и мысленно перестраивает маршрут, добавляя в него пункт «аптека». Парень недовольно отворачивается, но ничего не отвечает, дабы лишний раз не напрягать связки. Свернув в переулок, Арсений ищет в навигаторе маршрут до нужного здания. — Мой дом на улицу ниже. — Заедем в аптеку. Надо купить тебе противовирусное, витамины и какой-нибудь спрей для горла. — Не надо. У меня были какие-то таблетки, — Антон хмурится и машинально вжимается в сиденье, укутываясь в толстовке. — Так, я сказал, что тебе нужно лечится нормально, а не «какими-то таблетками», значит я куплю тебе противовирусное. Ладно? — Арс, не надо. — Я уже понял, что ты очень упрямый, но сейчас это лишнее. Значит едем в аптеку. — Какой ты нудный! У меня просто болит горло. Просто горло! Ты собираешься меня химией пичкать? Прекрати как отец за мной бегать! — парень явно раздражён излишней заботой о нём — он не привык к такому отношению. Арсения эти слова задевают, и он останавливает автомобиль. — Пошёл вон! — Что? — такой напор тут же гасит недовольство юноши. Его взгляд моментально цепляется за нервно-бегающие глаза мужчины — он зол и раздражён. — Я что-то невнятно сказал? — теперь визави смотрит прямо на Шастуна. Горящий взгляд пугает, и заставляет усомниться в его адекватности. Ещё несколько секунд в ожидании объяснения парень смотрит прямо на Арсения. Не сбавляя напора он лишь накаливает обстановку, и вот уже через доли минуты в салоне BMW невозможно находиться вдвоём. Немного придя в себя, после короткого ступора, Антон забирает с заднего сиденья свой рюкзак и мгновенно выскакивает из машины. Он громко хлопает дверью, от чего мужчина вздрагивает.