Твой мальчик из Питера

Антон сидит на подоконнике в школьном туалете и курит. Не очень то хороший у него выдался день. Вдруг парень слышит как открывается дверь в туалет. В другой день он бы начал нервничать, но не сегодня. — А, это вы, — Антон мельком осмотрел вошедшего мужчину. — Курение убивает. — Ага. Слышал это уже много раз, вы не первый. — Антон, что ты всё время бегаешь от меня? Я уже полгода здесь работаю. А с того случая прошло ещё больше времени. Нам с тобой контактировать ещё больше полугода. Тебе стоит забыть и принять это. Я уже много раз извинялся. Я не мог поступить по-другому, ты же знаешь. — Ну да, знаю. — Ну вот и хор… — Знаю, что вы просто выкупили свою свободу. Просто дали взятку, а я мог вообще не выжить. — Антон… — До свидания, Арсений Сергеевич. Парень встаёт на подоконнике, выкидывает сигарету в окно и спрыгивает на пол. Проходя по длинному коридору, он ещё несколько раз оглядывается на дверь туалета, чтобы убедиться, что мужчина не последовал за ним.

***

Тёплый сентябрьский вечер создаёт атмосферу беззаботного июня. Будто всё лето ещё впереди. Вокруг Антона всё до раздражения хорошо и спокойно. Настолько, что хочется швырять вещи в стену и кричать. Парень идёт по безлюдной улице. Только-только включились уличные фонари. В наушниках играет какая-то старая песня. Вдруг она становится тише, и раздаётся звук уведомления. Свет от экрана телефона неприятно бьёт по глазам, но через секунду они привыкают. На заблокированном экране новая заявка в друзья от Арсений Попов — Пх, псих. Что же дальше он будет делать? — с усмешкой, шёпотом пробормотал Антон. Интерес переборол парня и он всё же зашёл в профиль нового «друга». Много красивых фотографий, некоторые даже были сделаны в студии. То, что он мог ожидать от Арсения Попова, которого знает давно, но не то, чего ждал от Арсения Сергеевича, который его учитель.

***

Антон играет на своей старенькой гитаре, сидя в середине небольшой группы одноклассников. В большом классе звук немного теряется и становится тише, но звонкая симфония струн и голоса парня звучит потрясающе. Это уже третья песня Алёны Швец в исполнении Шаста. Казалось бы, как такой паренёк может слушать, а тем более играть её песни, однако она была его любимой исполнительницей. Такие близкие по смыслу и духу тексты очень задевали Антона. Тёмными одинокими ночами в компании гитары и незамысловатых строчек он сидел часами напротив окна. Его мать часто работала в ночную смену, а отец ушёл от них, когда Антону было почти пять лет. Поэтому он часто оставался один. Восхищённые взгляды окружают его, сидящего на краю парты, позволяя лишь немного вытянуть вперёд ноги. Антон почти заканчивает песню, когда в класс заходит их учитель русского: — О, ты играешь на гитаре? — с удивлением подходит к парню педагог. — Ну да, играю, — не совсем рад Антон начавшемуся диалогу и хочет побыстрее его прекратить, но всё же отвечает ровно и сдержанно. — Я пока шёл в класс немного слышал. Это очень красиво. — Как вежливому человеку, Антону следовало бы поблагодарить мужчину за такой комплимент, но он лишь молчит, продолжая смотреть на учителя. А после и вовсе встаёт, как только раздаётся звонок на урок. Проходя мимо педагога, он вынужден остановиться, так-как тот хватает его за предплечье. Окликнуть парня Арсению показалось бессмысленным из-за громкого звука в коридоре — он всё равно не услышал бы. Попросив всех ребят не ждать Антона, а идти на урок, он остался с парнем наедине. Такое «мероприятие» сразу не предвещало ничего хорошего. Да и тема их грядущего разговора Антону известна. — Ну не надо, я же знаю о чём вы опять будете говорить. У меня нет желания это обсуждать, — парень встаёт и, огибая столы, движется к выходу, — у меня урок начался, нужно идти. Всего доброго. — Нет, Антон, подожди, — мужчина обхватывает запястье шатена, резким и сильным рывком притягивает ближе к себе, заставляя того развернуться. Арсений хватает второе запястье, и теперь остаётся совсем мало шансов вырваться. Они стоят очень близко друг к другу. Антону неприятно от этого навязчивого взгляда буквально в душу. — Антон, я уже понял, что неприятен тебе, но выслушай, пожалуйста. Давай присядем, — махом головы мужчина указывает на стулья. — Да, мне пришлось заплатить большую сумму, чтобы наше дело не дошло до суда. Тогда же я и твоей маме заплатил, и лечение оплатил. — Вас никто не просил. И это называется взятка. — Называй как хочешь. Знаешь… мне было очень плохо и больно. Я сильно напился. Влил две бутылки вина и одну кальвадоса в себя. В тот день у меня умерла сестра. Младшая сестрёнка… она разбилась на машине. Мне было очень тяжело, потому что она была моим самым близким человеком. Родители постоянно были на работе, и я, можно сказать, сам её воспитывал. Я тогда ещё жил совсем рядом с больницей. Вот оттуда сразу в магазин, и домой. С вином и водкой. Через час, уже ничего не разбирая, по дури я сел за руль… Скрежет тормозов. Оглушающий звук и… удар. Всё это происходит лишь за одну-две секунды. Арсений выбегает. Перед машиной, освящённый светом фар, лежит мальчишка, на вид лет четырнадцати-пятнадцати. Свет фар от машин на встречной полосе больно бьёт в глаза в сумерках. Июньский ветер вперемешку с дождём неприятно колет кожу. Туман в голове и вокруг мужчины давит со всех сторон, заставляя прищуриться. Несмотря на большое количество промилле алкоголя в крови, Арсений тут же приходит в себя. Осознание произошедшего бьёт быстро, метко, и заставляет согнуться почти-что пополам. Мальчишка весь в крови, и нужно срочно что-то предпринимать. Сейчас его жизнь зависит по большей части от водителя злосчастного автомобиля. Кажется, уже через секунду молодой мужчина несёт паренька в больницу на руках. Медицинское учреждение находится в двух минутах от места ДТП. Парень без сознания. Он высокий и очень лёгкий, относительно своего внушительного роста. В сумрачном свете и так нездоровая бледность кожи отдаёт синевой. Сейчас мужчину совершенно не волнует дальнейшее его привлечение к ответственности за ДТП и то, что покинул место происшествия. Его заботит лишь жизнь этого юноши. С каждой секундой, всё больше и больше приходя в себя, до мурашек, дрожи и озноба проходит сквозь тело волнение за него. Парень совсем не виновен в том, что в этот момент шёл по чёртовому пешеходному переходу. И не виновен в том, что пьяный Арсений сел за руль. Тем более не он просил мужчину пить. Никто его не просил. Через пару минут он, весь в крови, с парнишкой на руках, стоит в приёмном отделении больницы. Шатена оперативно увозят на каталке в реанимацию. Арсений остаётся в коридоре. Медсестра выходит из-за стойки и приносит мужчине стакан воды. После следует долгое заполнение документов, вызов ГАИ, сложные протоколы и бланки, медицинское освидетельствование, по итогам которого строится обвинительная статья: наезд на пешехода в состоянии алкогольного опьянения. Дальше долгая реабилитация Антона, долгие дни и ночи для Арсения в палате парня, неприятные вердикты врачей по поводу его состояния, большие затраты на лечение, разбирательства в прокуратуре, следственные эксперименты и ещё много-много неприятных вещей. Много переживаний, слёз и нервов. Итогом и решением дела становится большая сумма в конверте для мамы Антона, и сумма в два раза больше в таком же конверте для следователя. Неужели все мучения Антона стоят каких-то бумажек? Неужели виновный не должен понести соответствующее наказание? Неужели в этом мире всё настолько прогнило? Арсений продолжал каждый день приходить к больному в палату, и часами с ним разговаривал на отвлечённые темы, наблюдая за его медленным, но верным выздоровлением. Рядом с мужчиной он весь светился и шёл на поправку в разы быстрее. Несмотря на разницу в возрасте в восемь лет, парень наконец нашёл хорошего, близкого друга, с которым ему комфортно и весело. Антон представлял, как после его поправки они поедут на дачу Арсения, про которую тот так много рассказывал. Каждый день проходил всё быстрее и быстрее. Но эти посещения продолжались недолго. Через три недели Антон узнал от мамы, как нагло мужчина выкупил свободу. Парню было хорошо рядом с Поповым, и он был очень рад, что тот так заботится о нём. Почти сразу он хотел сделать всё возможное, чтобы Арсения не посадили. Но этот ужасный поступок сильно опустил его в глазах Антона. Он начал видеть в нём настоящего преступника и лжеца. В тот же день он со скандалом выгнал Арсения из палаты и попросил больше не приходить. За всё это время он стал очень близким человеком для Антона, и его предательство сказалось на парне не лучшим образом. Ему было не так-то легко отпустить его и всю эту ситуацию, ещё и параллельно набираться сил и поправляться. — Да я сто раз пожалел о том, что так поступил. Я действительно должен был понести наказание. Прости. — Не знал, что у тебя случилось в тот день. Наверно… это очень трудно пережить. Видимо… я погорячился и тоже был не прав, — Антон действительно был удивлён признанием. — Сейчас уже не важно. Я понимаю, что дальше мы вряд-ли сможем наладить отношения, потому что ты даже просто поговорить не хочешь. И я принял решение перейти в другую школу. — В конце сентября? — Да, сейчас трудно куда-то перевестись, но есть одно место в 453-й школе. — Это же на другом конце города? — Верно. На данный момент я могу перейти только туда. И то, не сейчас, а только в ноябре. Потерпишь меня до ноября? — с улыбкой, пытаясь расположить к себе собеседника, задаёт вполне риторический вопрос учитель. — Знаешь, Арсений… — парень не успевает договорить, как приоткрывается дверь, и сквозь щёлку виднеется лицо одноклассницы Антона. Девушка пришла сообщить, что учитель, на чьём уроке сейчас должен быть парень, очень хочет его видеть. — Я ведь отпрашивал на этот урок Антона. — Девушка лишь неловко пожимает плечами. — Мне действительно нужно идти, Арсений Сергеевич. Ещё немного, и мужчина сможет увидеть в ответ его улыбку. Но пока что это лишь спокойный тон и располагающая ухмылка. Но времени ещё много. Чуть больше месяца. После этого разговора налаживание отношений должно пойти гораздо быстрее. Дверь за Антоном закрывается, и в кабинете становится до жути тихо и, видимо, одиноко.