Ab cinis in flamma (в режиме редактирования)

Едва не задохнувшись от вспышки жгучей боли, на миг ослепившей глаза, Эльмина ощутила, как у нее подкосились колени, лишившись сил твердо держаться на ногах. Дева почти свалилась бы на землю, если бы вторая холодная рука не схватила ее за шею и не прижала спиной к себе. Немного придя в себя и несколько раз проморгавшись, краем глаза она видела, как около нее развеваются знакомые черные одеяния. Ее сердце рухнуло в пятки от охватившего страха - они попали в ловушку. — Яд, что я впустила в ее кровь, быстро распространяется по телу,- быстро молвила Моргана, приняв свой истинный лик и злобно глядя на Ланселота, что крепко держал клинок и прикрывал испуганного Персиваля за спиной.- Ей осталось жить до полуночи, жгучая боль будет все нарастать, и она умрет в адской агонии. Лишь я могу помочь ей, не дав умереть мучительной смертью. И ты знаешь, Монах, чем надобно заплатить. — Ланселот, не делай этого,- говорила Эльмина, оправившись от боли в лопатке. — Так что важнее для тебя - жизнь этой девушки-фэйри или так долго желаемый тобою Зуб Дьявола?- сцепила зубы Моргана, глядя на него почерневшим взглядом. Ланселот тяжело дышал, пытаясь выровнять колотящееся в груди сердце. Требование смуглокожей ведьмы выводило мужчину из себя, заставляя кровь в жилах вскипать от осознания собственной беспомощности. Он дал клятву Мерлину, что никому не отдаст Меч, но сейчас в руках этой дьяволицы была жизнь Эльмины. А он не мог допустить ее смерти. Яростно сжав челюсти и до побелевших костяшек сжав рукоять, Ланселот опустил клинок, вонзив его в землю, и сунул руку за ворот плаща, хватаясь за свернутую лоскутом ткани рукоять Меча Власти. Клинок сверкнул сияющими рунными символами, убеждая девушку, что воин держит в руках именно тот самый меч. Моргана ослабила хватку и выпустила раненую девушку, зная, что она все ещё отравлена и не сможет выжить без противоядия, который имеется лишь у нее. Белка в ту же секунду подбежал к осевшей на землю Эльмине. Жжения в плече пока не ощущалось, однако дева не могла твёрдо держаться на ногах, ощущая, как тело пронизывает странное покалывание, доходящее до самых кончиков пальцев. Эльмина прикоснулась к ране другой рукой и попыталась вызвать пламя, дабы очистить кровь от попавшего яда, однако к собственной неожиданности ощутила горячее острое жжение под кожей, что заставило ее тихонько взвизгнуть, резко убирая ладонь. Эльмина была напугана как никогда: ее пламя ещё никогда не приносило таких неприятных ощущений при исцелении, а теперь место ранения стало отдавать жаркой пульсацией. — Можешь не стараться излечиться самостоятельно,- холодно произнесла Моргана, даже не глядя в ее сторону.- Яд Кайлех не вывести из тела огнем. Напротив, он подпитывается им, быстрее просачиваясь в кровь своей жертвы. Отдай мне меч, Монах, и девушка будет жить,- в холодном приказном тоне отозвалась Моргана к мужчине, продолжая сверлить его гневным выжидающим взглядом. — Моргана, зачем ты это делаешь?- не выдержал Персиваль, заставляя ее перевести свой взгляд на мальчика.- Ты ведь на самом деле не та, кем хочешь казаться. Я же всегда считал тебя доброй. — Все, что я делаю, лишь для спасения твоего народа, Белка. И порою необходимо совершать зло во имя блага,- Моргана поспешно отвернулась от мальчика, не позволяя пробудиться чувству милосердия.- Ее время уходит,- обратилась та уже к Ланселоту, что от безысходности пожимал челюстями и почти пылал от жгучей в его груди ярости. Он дал клятву Мерлину, он поклялся жизнью, что отыщет Пепельный народ и избавиться от этого оружия. Но сейчас решалась судьба не только его обещания. Эльмина может умереть, если он откажется отдать клинок. Мысль о неподвижно лежащем бледном теле девы, в чьих глазах навсегда погас спасительный огонь, пронзила острой болью все его внутренности. Он не сможет простить себе, что позволил ей умереть. Не сейчас, когда она почти вытащила его из той ямы бесконечной тьмы, в которой он успел погрязнуть с головой. Не сейчас, когда он только начал пробуждаться от многолетнего кошмарного сна, вкушая прелести истинной жизни. Не сейчас, когда он только обрёл людей, что, единственные, готовы были пойти за ним куда угодно и подвергнуть себя смертельной опасности ради него, хотя его падшая душа не достойна ни песчинки такой преданности. Нет, он согласен гореть в адском пламени всю оставшуюся вечность, но ни за что не позволит Эльмине уйти сейчас, так рано, когда он и Персиваль как никогда нуждаются в ней. Ланселот опустил взгляд на меч, что держал в своих руках, коснулся другой рукой острого клинка, положив его на ладонь, и сделал несколько медленных шагов вперед. Сидящая на земле Эльмина поняла, что он желает сделать, и не могла допустить, чтобы мужчина совершил такую ошибку. Возможно, она умрет от яда, но, отдав Моргане меч, сгинут тысячи других невинных душ. Когда речь идет о сохранении жизни одного человека и целого народа, выбор кажется очевидным. И она готова была заплатить такую цену. — Ланселот, прошу, не делай этого,- крикнула Эльмина, слегка скривившись от неприятного покалывания в груди.- Подумай о тех сотнях, кто умрет из-за того, что ты сохранишь мне жизнь. Этот Меч никогда не насытится, после окончания одной войны он будет требовать новую, и так будет длится вечно, пока жаждой он не поглотит своего хозяина окончательно. Ты сам видел ужасы, какие он творит. Прошу, не позволяй случиться этому снова. Если для сохранения жизней нужна жертва, я готова к ней. — Но я не готов,- мрачно произнес Ланселот, бросив тяжелый взгляд, отчего Эльмина пораженно задержала дыхание.- И Персиваль,- чуть тише добавил он и обратился уже к колдунье в черных одеяниях.- Я должен быть уверен, что она останется живой после того, как я отдам тебе меч. На лице Морганы сияла легкая улыбка, выдающая, сколько ликования девушка испытывала теперь, ощущая свою победу над Плачущим Монахом. Она всегда сдерживает слово - все церковные ублюдки получат по заслугам и захлебнутся собственной кровью за смерть невинных фэйри. И Монах будет первым в ее списке. — Лишь одного моего касания будет достаточно, чтобы предотвратить действие яда. Я никогда не даю ложных обещаний и не поступаю подло. Даже в отношении своих врагов. Не так ли, Белка? Мальчик согласно кивнул в ответ, однако взгляд Персиваля был наполнен боязнью и недоумением, когда глядел на девушку, которую ещё несколько седмиц назад мог с уверенностью и гордостью назвать своим другом. Он восхищался смелостью Морганы, что побуждала ее противостоять Кардену и помогать фэйри, будучи простым человеком. Она не раз рисковала жизнью, укрывая беглецов в аббатстве, спасла жизнь Нимуэ и помогла ей захватить целый город, выгнав оттуда всех кровавых псов. Однако теперь все переменилось. Ее глаза уже не источали ту теплоту, что всегда видел мальчик в ее взгляде, теперь, глядя в ее темные глаза, мальчик испытывал страх, чего раньше никогда не было. Моргана стала другой, неведомые силы превратили ее в иного человека, который Персивалю был не знаком. Ланселот внимательно вглядывался в черты лица девушки, что была почти уверена в своей безоговорочной победе. Сложив руки за спиной, она устремила свой взор четко на него, будто пытаясь прожечь его глазницы насквозь. И все же она была взволнована, нервно сглатывая и напряженно ожидая следующих его действий. — Я обещаю, что сохраню ей жизнь, для этого тебе надобно только отдать мне Меч. Карден ценил Ланселота не только по его невероятным умениям убивать. Мужчина имел удивительный навык читать людские чувства, подмечая ничтожные детали в чертах их лиц. Его глаза в то же мгновение упали на поджатые в тонкую линию губы девушки. Он слышал ее учащенное тяжелое дыхание, как хрустят суставы ее пальцев, что с каждой секундой белеют, сжимаясь в кулаки. Ланселот был уверен: она лжет ему. Мужчина тяжело вздохнул и, сделав несколько медленных шагов вперед, протянул руки, где лежал мерцающий в языках пламени Меч Власти. Моргана восторженно взглянула на преподнесенный ей клинок и не могла поверить в то, что ей удалось добыть для фэйри оружие, с которым они одолеют всех заклятых врагов. Быть может, с этим мечом в руках они сумеют не только возвратить утраченные дома, но и заполучить сам королевский трон Британии, дабы теперь фэйри вершили судьбу людей. Девушка медленно протянула руки к нему, желая наконец ощутить вибрацию его стали, и извивающиеся черные ткани потянулись вслед за ними, начиная окутывать меч. — Возможно, в глазах фэйри я навсегда останусь Плачущим Монахом,- хриплым голосом произнес Ланселот.- Но, в отличии от тебя, я не нарушаю обещаний. Ладонь мужчины ловко перехватила рукоять, крепко сжимая ее, отчего рунные символы на холодном клинке вновь вспыхнули изумрудным блеском. Ощутив небывалый прилив сил и мощный всплеск жаркого тепла на щеках, Ланселот взмахнул около себя Меч, со звоном рассекая воздух, и, развернувшись телом, полоснул по темным змеящимся одеяниям и вытянутым запястьям Морганы. Сидящая на земле Эльмина вскочила с места, забыв о всякой боли, и потянула Белку назад за собой, когда клинок Меча вспыхнул ярким струящимся пламенем, озаряя на миг все вокруг ослепительным светом сияния северных земель. Моргана вскрикнула от ужаса, ощущая пронзительную жгучую боль от удара Меча, и спустя несколько мгновений, когда яркая вспышка света погасла, ее темный силуэт растворился в воздухе вслед за ним, словно ее здесь никогда и не бывало. Ланселот стоял неподвижно, тяжело дыша, и неотрывно глядел туда, где еще мгновением назад находилась ведьма. Опустив Меч, что он все еще крепко держал в руке, он взглянул на другую ладонь. Она продолжала искриться изумрудным блеском, распространяя по кончикам пальцев щекотное необъяснимое тепло. В отличие от изумленных увиденным Эльмины и Белки, он не мог видеть, как его багровые полосы приобрели оттенок под стать истинному пламени, мерцая тем же блеском, что и его ладони; через несколько мгновений все окончательно погасло. Теперь Ланселот мог поклясться, что тогда, в пламени, ему не показалось - силы его народа еще не угасли в нем. Они только пробуждаются.

***

Ночной Железный Лес был окутан привычной влажной пеленой сизой дымки, что оседала на холодную землю. Луна едва освещала темные очертания скрюченных, поросших мхом деревьев, изо всех сил пытаясь пробиться бледными лучами сквозь плотную завесу тяжелых облаков. Трое всадников, что этой ночью продолжали свой путь, вздрогнули от дуновения осеннего сырого ветра, что промозглой влажностью просачивался сквозь их одежды под бледную кожу. Легкие летние одеяния путников были уже совершенно не подходящими для такой погоды, но выбирать было не из чего, потому каждый как мог закутывался плотнее в тонкие ткани. — Я чувствую неподалеку запах фэйри,- сосредоточенно вглядывался в темные чащи Ланселот, втягивая в легкие влажный воздух.- Он едва ощутим, почти рассеялся с лесом. Должно быть, где-то неподалеку находится их место пребывания. Нужно поторопиться. Мужчина был напряжен, словно натянутая тетива, и изо всех сил пытался не терять самообладания, оставаясь сосредоточенным. Им повезло, что ему удалось заметить тянущийся шлейф пребывания фэйри: они как никогда нуждались сейчас в их волшебных целительных руках. Если верить словам Морганы, у них оставалось не так много времени, чтобы попытаться вывести яд своими силами. Никто из них даже понятия не имел, как это сделать, но Ланселот не позволял жутким мыслям проникать в свою голову. Он не мог допустить даже предположения, что эта ночь станет для Эльмины последней. Мужчина взволнованно перевел свой взгляд на девушку, осматривая ее с головы до ног и проверяя ее состояние каждую минуту. — Ланселот,- отозвался Белка, заставив мужчину перевести свой взор на него. Чуткий слух Ланселота сразу же отметил непривычную серьезность и неуверенность в голосе мальчика, что сразу дало мужчине понять, что он хочет спросить о чем-то важном. Он внимательно глядел на мальчонка, ожидая, пока он решится произнести вслух тревожащий его вопрос. — Моргана,- несмело начал Белка.- Как думаешь, она еще попытается забрать у нас Меч Власти? Или… тебе удалось победить ее… насовсем? — Я не убил ее, Персиваль,- сразу догадался Ланселот, о чем пытается спросить мальчик, и поспешил унять его тревогу.- Возможно, мне удалось ранить ее, но не отнять жизнь. — Значит, она вновь нападет на нас? — Наш отказ отдать ей Меч Власти пришелся ей не по душе,- тяжело вздохнул Ланселот.- Она не упустит случая заполучить его. Поэтому нам нужно скорее уходить подальше отсюда. — Не так давно она была мне другом,- задумчиво вздохнул Белка и ощутил облегчение, увидев в глазах воина понимание его волнения за девушку.- Ей удалось помочь Нимуэ сбежать и спасти множество фэйри, хотя она - всего лишь человек. Точнее, была человеком. Она храбрая и добрая, думаю, ты могла бы подружиться с ней, Эльмина. Тупая головная боль тревожила девушку, отдавая стучащими позывами в виски одновременно с обжигающими острыми спазмами в плече, где Моргана выпустила свой яд, и не давала ей поддерживать беседу с мужчинами. Первое время боль была несущественна, однако совсем скоро область поражения стала все быстрее растекаться по телу. Эльмина старалась дышать неглубоко и часто, дабы немного уменьшить степень жжения в легких, однако и это уже переставало помогать. Ей становилось хуже, но девушка как могла старалась не показывать своего истинного самочувствия, дабы еще больше не напугать своих путников, что и без этого были напряжены и взволнованы. Однако едкое влияние отравы было сильнее женского благородства и довольно быстро взяло верх над силой ее терпения; Эльмине было все сложнее держать стойкость на лице, отчего она неосознанно все сильнее стискивала зубы и поводья в ладонях. — Эй, ты в порядке?- девушка слышала, каким тревожным был голос Белки, когда он обратился к ней, чуть повернув голову. Видно, мальчик заметил, как побелели суставы ее пальцев, сжатых в кулаки. — Тебе становится хуже?- остановил Голиафа Ланселот, внимательно глядя на побледневшую девушку. — Нет-нет, все хорошо, можем ехать дальше,- постаралась улыбнуться Эльмина, но в тот же миг тело пронзило столь острой пульсирующей болью, что девушке не хватило сил скрыть ее, крепко зажмурив глаза и согнувшись пополам. — Не слушай ее, она уже в седле еле держится,- воскликнул Белка, чувствуя, как крепко ее ладонь сжала его плечо. Ланселот нервно сглотнул и одним ловким движением спрыгнул с лошади, приблизившись к ним за несколько широких шагов. Он и сам видел, какой бледной стала она всего за несколько часов после попадания отравы. Моргана не врала: этот яд действует слишком быстро. И это пугало его как никогда. — Позволишь мне осмотреть рану?- тихим голосом произнес мужчина, придерживая Люцию за поводья и несмело глядя на девушку. Поджав губы в попытке стерпеть болезненное жжение в спине и шее, Эльмина коротко кивнула, понимая, что теперь ей даже больно вымолвить слово, и молча протянула к мужчине руки, позволяя ему помочь ей спуститься. Девушка крепко схватилась за его широкие плечи, опираясь на них и ощущая, как от резких действий пробуждается острая боль в плече, и еле сдержала жалобный стон - она не привыкла испытывать такие боли. Обхватив руками девичий стан, Ланселот со всей бережностью, на которую только был способен, спустил ее на землю. Встретившись с парой ее зеленых глаз, сверкающих в холодном свете луны, он на мгновение затаил дыхание: в последний раз дева находилась в такой непривычной близости, когда они пребывали в руинах Калзинского замка. Однако сейчас было не время предаваться трепетным воспоминаниям. Мужчина слышал, как порывисто дрожало все ее тело, а черты лица искажались в болезненной гримасе. Ей было больно; Ланселот ощущал, как от этой мысли где-то в груди неприятно сдавливало. — Нужно немного приспустить рубашку,- произнес Ланселот, пытаясь в данный момент засунуть подальше свою робость: сейчас надобно думать о ее жизни, а не о смущении. Девушка согласно кивнула, отстегнув ворот походного плаща и поворачиваясь спиной. Ослабив шнуровку, дева приспустила рубаху, обнажая перед взором Ланселота правое плечо. Аккуратно взявшись пальцами за ткань, мужчина стянул ее чуть больше вниз, стараясь не касаться ее кожи и разглядеть в полусумраке очаг ранения. Увидев участок поражения, мужчина тяжело вдохнул воздух в легкие, нервно поджав губы: в самом центре кожа почернела, а в округе стала приобретать темный синюшный оттенок, извилисто распространяясь почти по всей лопатке. Он не ожидал, что яд будет иметь столь скорое действие. Возможно, времени у них меньше, чем они предполагали. — Ну, что там, Ланселот?- крикнул Белка, пытаясь разглядеть с лошади плечо девушки, но из-за своего положения не имея возможности ничего увидеть. — Нужно поторопиться,- осторожно накинул он обратно на ее плечи одежду и помог зацепить плащ. — Все совсем плохо, так ведь?- дрожащим голосом произнесла Эльмина, повернувшись к нему. — Фэйри известны даром исцелять. Они могут помочь. — Тебе лучше поехать с Ланселотом,- отозвался Белка.- Мне не удастся тебя удержать, если вдруг ты свалишься с седла. — Ты уверен, что справишься с лошадью?- с опаской глядел Ланселот на мальчика. — Люция спокойна и покладиста, а я не сомневаюсь в своих возможностях. Услышав в голосе мальчика твердую уверенность, Ланселот одобрительно кивнул, доверившись его словам, и выжидающе взглянул на девушку, ожидая ее ответа. Девушка опустила взгляд, быстро моргая, дабы не позволить слезам выйти наружу, и коротко кивнула, соглашаясь пересесть к Ланселоту. Мужчина осторожно взял Эльмину под локоть, подводя ее к Голиафу, и поправил стремя, дабы она могла просунуть ногу. Эльмина уже положила руку на седло, как очередной жгучий позыв вызвал резкую режущую боль в животе, отчего дева сжала ладони в кулаки и согнулась пополам, порывисто хватая воздух и издавая болезненный тихий стон. Ланселот обхватил ее талию, помогая ей держаться на ногах и ожидая, когда хватка боли чуть ослабнет. — Уверена, что сможешь забраться на лошадь?- негромко спросил он. Медленно выпустив воздух через рот, спустя несколько мгновений Эльмина кивнула, набираясь смелости и решимости. Схватившись за седло, мужчина помог ей сунуть ногу в стремя и подтолкнул ее наверх, когда она сделала рывок. Несмотря на пронзительную жгучую боль, Эльмине с первого раза удалось взобраться на Голиафа, и Ланселот легко запрыгнул следом, устроившись за ее спиной и перехватив поводья по бокам от девы. Всадники возобновили шаг своих лошадей, продолжив свой путь. Белка ехал впереди, дабы мальчик всегда был под пристальным присмотром Ланселота. Пульсирующие жгучие спазмы во всем теле не давали Эльмине расслабиться ни на миг, заставляя ее постоянно вздрагивать от очередного спазма. Мужчина видел, как сильно она сжимает седло ладонями всякий раз, когда испытывает болезненные судороги, и ощущал ноющее чувство безысходности, что горечью отдавало во рту. Хотел бы он сделать хоть что-то, чтобы ей стало легче. — Можешь взять меня за руку,- негромкий голос Ланселота прямо у ее уха на миг вытащил Эльмину из мучительной пелены. Она схватилась за его ладонь, словно за спасительную соломинку, находясь на краю бездонной темной пропасти, и тихо всхлипнула: у нее нет столько мужественной выдержки, дабы выдержать такую степень боли. Сердце окутывалось страхом, ведь она понимала, что это еще не предел. Ланселот крепко держал ее руку в ответ, безмолвно выражая свою поддержку и стараясь передать ей хотя бы толику своих сил. Беспомощно сжав другой рукой ткань его куртки, Эльмина повернула голову и уткнулась носом в его плечо, прислонившись ближе к сильной мужской груди. Про себя она отметила, что запах Ланселота стал меняться: аромат церковного ладана рассеивался, уступая место иному, что отдаленно напоминало ей сочетание хвойной смолы и горелой древесины - влияние католического прошлого на жизнь мужчины постепенно ослабевало. И хоть действие отравы не собиралось стихать, Эльмина на несколько мгновений почувствовала облегчение. Ощущения уютного кокона, что создавались нежными объятиями Ланселота, навевали чувство доверия и безопасности, какое девушка не испытывала уже очень давно. За все те недели скитаний по Железному Лесу она успела ощутить усталость и острую нехватку чьей-то поддержки, простых людских объятий, которые хоть на миг приносили бы ей уют и защиту. И теперь, ощущая, как крепко и осторожно Ланселот удерживает ее подле себя, поджав ближе локти, и крепко держит ее руку, давая чувство своего присутствия рядом, дева испытывала приятное тепло где-то глубоко в груди, что немного облегчало болезненные ощущения. Ланселот не мог видеть ее лица, но даже через толстую ткань куртки ощущал нездоровый жар ее тела, что не переставало дрожать ни на миг. Острый слух улавливал тихие мучительные стоны девушки, когда очередная судорога охватывала ее внутренности; Эльмина крепче сжимала его руку и ткань куртки на предплечье. Ланселот тяжело вздыхал, понимая, что ничего не может сейчас поделать. Ему оставалось лишь бережно сжимать в ответ ее мягкую ручку, безмолвно говоря ей, что он здесь, рядом с ней и так будет всегда, пока она того желает. Сейчас она как никогда напоминала ему маленькую хрупкую птичку, что одиноко сидела на ветке суровой снежной зимой, поджав шею и крылья как можно плотнее, пытаясь спрятаться от порывов морозного ветра. Беззащитное и нежное создание, что надобно оберегать от всяких невзгод и напастей. Как же у нее хватило сил пережить столько бед, что свалились на ее плечи? Ланселот медленно вдыхал запах весенних пионов, вслушиваясь в каждый ее вздох и содрогание плеч, и чувствовал, как из недр его сердца поднимается теплая нега, согревая грудь и внутренности. Предательская дурная мысль все же протиснулась в его голову, омрачая неприятной горечью дивное трепетное мгновение и сдавливая горло в железные тиски. Нет, она не может уйти, не сейчас и не так. Стиснув зубы, Ланселот ускорил шаг Голиафа. Выбравшись из густой дремучей чащи, путники вышли на освещенную рассеянным лунным светом опушку леса, что широко растянулась на небольшой возвышенности - сами всадники находились в низине. Острый глаз Белки сразу заприметил вдалеке силуэт хижины, что казалась сейчас неприметной серой точкой, походившей на огромную каменную глыбу, однако, подъезжая ближе, очертания становились более явными, и теперь мальчик был уверен: то было не что иное, как жилой дом. — Свет в окнах не виден,- наблюдал за ним Белка.- Быть может, он стоит заброшенный? — Запах почти исчез, скорее всего, хозяева давно не появлялись здесь,- негромко отозвался Ланселот.- И, должно быть, вряд ли появятся в ближайшее время. Мужчина огорченно вздохнул: он надеялся, что они смогут застать здесь фэйри, которые смогли бы им помочь. — В любом случае, проверить лишний раз не помешает,- отозвался Белка, получив в ответ согласный кивок от Ланселота. Всадники приблизились к хижине и остановились за несколько десятков фунтов от него, прячась за вечерних тенях деревьев. Несмотря на замечания Ланселота, Белке все же удалось уговорить мужчину отпустить его на разведку, дабы проверить, действительно ли кто-то проживает в этом доме, или же он стоит заброшенный. Вооружившись ножом, Белка оставил Люцию и направился пешком, преисполненный гордости: его отпустили на настоящее важное задание. Долго Ланселоту не пришлось ожидать мальчика - он вернулся довольно быстро, весьма довольный результатом своего разведывания. — Вряд ли там кто-то живет,- заключил мальчик, ловко запрыгивая на лошадь.- Дверь сарая была открыта нараспашку - были бы хозяева, никогда не оставили его незапертым. К тому же, свечи покрыты пылью. Были бы жильцы, они бы использовались ими каждый вечер. Так что можно без опасений остановиться там. Как ты, Эльмина?- обратился к ней Белка, обеспокоенно глядя на побелевшую девушку. Мальчику даже не понадобился ее ответ, ведь один лишь взор на нее явно давал понять: девушке становится хуже. За несколько мгновений всадники добрались до хижины с пристроенным к нему небольшим сараем с сеном, где можно было разместить лошадей. Белка спрыгнул с Люции первым и сразу же отвел ее внутрь. Ланселот осторожно пошевелился, отпустив поводья и осторожно касаясь ее предплечья свободной рукой - все это время он не выпускал ее ладонь из своей руки. Эльмина не могла выпрямиться из-за острых спазмов в животе, даже не представляя себе, как теперь ей слезть с Голиафа и устоять на ногах. — Сейчас я спущусь, а ты держись крепче за Голиафа, я помогу тебе, ладно?- слышала она возле уха его тихий хриплый голос и согласно кивнула. Ланселот быстро спрыгнул на землю и тут же протянул руки к девушке. Эльмина обессиленно обвила слабыми кистями шею мужчины, и через мгновение воин легко подхватил девушку на руки. Понимая, что деве будет тяжело передвигаться в таком состоянии, он прижал Эльмину к себе, поддерживая ее за талию и подхватывая другой рукой под колени. Сама девушка, тихо всхлипывая от боли, уткнулась носом в его плечо, обвив сильнее его шею и зажмурив глаза от усиленной судороги. Ее спина горела; теперь она понимала ощущения тех, кому судьбой не посчастливилось окончить жизнь на костре. В вечерних сумерках Ланселоту удалось разглядеть на распахнутой настежь двери красную метку - скорее всего здесь жили фэйри, и Паладинам удалось добраться до них. Пропустив мальчика вперед, он осторожно вошел следом. В хижине было темно, хоть глаз выколи - надобно зажечь свечи. Мужчины смогли разглядеть в темноте камин. Благо, Белка уже успел отыскать кресало и трут, когда побывал здесь во время своей разведки. Ланселот изумился, как ловко мальчику удалось разжечь огонь. Теперь, когда свет немного озарил помещение, можно было осмотреться. В доме действительно долгое время отсутствовала людская жизнь - дом стоял заброшенный, вероятно, не один месяц и успел заметно обветшать. Воздух был прелый и тяжелый, ночью глаз не видел этого, но при свете дня, наверняка, можно обнаружить слои пыли на всех поверхностях. Однако сейчас путников меньше всего волновала чистота. Сама хижина была действительно довольно простой, без всяких вычурных излишеств, однако обставлена довольно уютно: по правую сторону от входной двери перед каменным камином располагался диван с небольшим потертым креслом, по левую - обеденный стол с подвешенными на нитях метелками засушенных трав. Напротив располагалась еще одна дверь - Белка сказал, там просторная спальня с широкой кроватью, что хоть и рассчитана на две особы, но если прижаться друг ко другу теснее, может вместить в себя и троих. Отыскав простой подсвечник с еще не до конца сгоревшими свечами, мальчик зажег их лучинкой и провел Ланселота в комнату. Спальня была действительно довольно просторной и, несмотря на спертый тяжелый воздух, здесь было на порядок чище: дверь и ставни были плотно заперты. К каждому углу застеленной кровати, что располагалась по правую сторону, были прикреплены столбы, поддерживающие установленный над нею балдахин. — Осторожно сними покрывало, чтобы повсюду не разлетелась пыль,- попросил Ланселот мальчика, продолжая держать Эльмину на руках. Поставив подсвечник на стоящий перед ставнями по левую сторону письменный столик, Персиваль послушно выполнил просьбу, сняв залежалое одеяло и поправив подушки. Теперь мужчина мог наконец опустить деву на кровать, что была на диво аккуратно заправлена белыми простынями. Приступ острого спазма вновь захватил Эльмину стальной хваткой, отчего та жалобно заскулила, поворачиваясь на бок, и свернулась в комок, поджав под себя колени. Дева дрожала всем телом, пребывая в самой настоящей агонии: ее кожа пылала жгучим жаром и алела в пламени свечей, грудная клетка рвано вздымалась при каждом вдохе. Лишь сейчас, очутившись на мягкой постели, Эльмина не выдержала боли, что испытывала сейчас, и отчаянно разразилась горьким обессиленным плачем. Даже во время родов она не испытывала такие жуткие судороги. — Как же больно,- шептала она, уткнувшись носом в подушку и стискивая простыни. Ланселоту приходилось видеть всякие людские муки, но не мог смотреть спокойно на ее страдания без кома в горле. Белка тоже едва сдерживал слезы, сидя подле девушки. — Мы должны сделать что-то,- говорил Белка, глядя на Ланселота с надеждой, что мужчине известно, как ей помочь, но встретил такой же растерянный взгляд синих глаз, в которых впервые видел неподдельный страх.- Мы же не можем сидеть и смотреть, как она умирает! — Наши действия здесь бессильны,- хрипло промолвил Ланселот, горько сведя брови и опустив взгляд.- Мы можем лишь молиться и уповать на волю Всевышнего. — Молиться?!- вскочил с места Белка, гневно глядя на мужчину.- Это все, значит, на что ты способен? Просто сидеть на коленях, сложив руки, шептать молитвы своему вездесущему Богу и смотреть, как жизнь покидает ее?! Никто не придет на помощь. Ни твой глупый Бог, ни силы земли, ни ещё что-то невидимое - никто не в силах помочь ей, кроме нас! — Я не знаю, что мне сделать, Персиваль!- громко вскрикнул Ланселот, вызвав в мальчике недоумение; мужчина ещё никогда не был таким эмоциональным.- Думаешь, если бы я знал, то не сделал бы? — Значит, нужно думать, что делать, а не сидеть и ждать, пока она умрет. Дать ей каких-то трав, облить водой да хоть выжечь железом эту заразу. Между прочим, в моей деревне именно так и поступают, если кусает какая-то змея или прочая живность. — Моргана сказала, что пламя лишь подпитывает этот яд. Он разгонит его в крови с новой силой и лишь приблизит ее кончину. — А если это огонь фэйри? Слова Белки прогремели в голове Ланселота мощным раскатом грозовой молнии. Единственной слабостью сил той ведьмы стал именно Меч Власти, что в руках его вспыхнул ярким изумрудным истинным пламенем и ранил ее. Вдруг он же поможет им одолеть и ее отраву? — Сиди с ней, я сейчас вернусь. Ланселот быстро покинул комнату и направился в сарай, где он оставил отдыхать Голиафа. Найдя в седельной сумке сосуд с закупоренным огнем фэйри, Ланселот вытащил его и через несколько мгновений возвратился в дом. — Что ты задумал?- внимательно глядел мальчик на мужчину, что поспешно снял с себя мешающую ему походную куртку. — Помоги Эльмине перевернуться на спину и приспусти рубаху, чтобы открыть рану,- скомандовал Ланселот, поставив сосуд на стол и впервые откупорив его. Искристые языки истинного пламени вырвались наружу, представ перед завороженным взором мужчины. Ещё никогда ему не приходилось тщательнее присмотреться к свету этого дивного огня. Мужчине не верилось, что в его силах когда-нибудь вызвать такое пламя прямо из своих ладоней, как удавалось это делать его предкам. Однако сейчас было не время думать об этом. Мужчина схватился за рукоять Меча Власти и со стальным звоном вытащил его из ножен. Он не знал, сработает ли то, что он задумал, однако Персиваль прав: нужно делать хоть что-то, одними молитвами Эльмине не помочь. Поднеся острие клинка над пылающим огнем, Ланселот надеялся, что сталь накалится под действием силы пламени фэйри; слава Всевышнему, так и случилось. Железо Меча напитывалось жаром истинного огня, сверкая невероятным изумрудным сиянием. — Что вы собираетесь делать?- ослабленным голосом шептала Эльмина, слегка повернув голову к мужчинам. Ей казалось, она одной ногой в аду, с такой силой пылала ее спина и поясница. — Ланселот сейчас поможет тебе, не волнуйся,- пытался успокоить ее Белка, хотя сам был напуган не меньше: никто не был уверен, что действия мужчины возымеют успешный исход. Однако других вариантов не было, а ее рана выглядела более ужасающе, нежели блестящий накаленный меч.- Ты только не волнуйся, сейчас может быть не очень приятно, просто держи меня за руку, хорошо? Эльмина приняла маленькую ладошку ребенка, едва улыбаясь ему. Она взглянула на светящееся накаленное острие клинка, понимая, что намеревался делать Ланселот, и в страхе втянула побольше воздуха; ей не был страшен огонь, однако сейчас она сомневалась в том, что данная процедура пройдет для нее безболезненно. — Это будет недолго,- уверенно отозвался Ланселот, намереваясь немного успокоить девушку, однако едва заметная дрожь в его голосе выдавало, что нервничал мужчина сейчас не меньше ее или мальчика. Белка обернулся в сторону мужчины, наблюдая, как с каждым мгновением меч нагревается под жгучими языками пламени фэйри. Ланселот встретился с мальчиком взглядом и коротко кивнул: клинок накален до нужной температуры, теперь надобно действовать быстро. — На всякий случай лучше задержи дыхание, Эльмина,- произнес Ланселот. Девушка сделала так, как сказал мужчина, и через несколько мгновений ощутила нестерпимый жгучий жар в области плеча; теперь она понимала, какие адовые боли испытывают приговоренные к сожжению. Дева изо всех сил сжала руку мальчика и издала истошный крик, утыкаясь лицом в подушку. Через несколько мгновений перед глазами все стемнело, и дева погрузилась в глубокий мрак, ощутив наконец долгожданное облегчение после нескольких часов болезненных судорог. — Она потеряла сознание,- Белка как никогда сильно ощущал жуткий страх; он не боялся так сильно даже когда попал в руки Паладинов. Ланселот быстро убрал раскалённый клинок и взглянул на ее лопатку: синюшные разводы вокруг темной кожи стали извиваться сильнее, расползаясь в разные стороны от места, где только что была горячая сталь. Казалось, будто область раны становилась все шире, быстрее распространяя яд по теле девушки. Сердце мужчины трепетало как безумное, намереваясь вырваться из груди. Он не отрываясь глядел на рану в надежде, что сейчас огонь фэйри подействует. Это ведь была их последняя надежда на спасение девушки. — Ну же,- шептал Ланселот, выронив меч на пол и присев подле.- Давай, действуй! Белка всхлипнул, глядя на искаженное болью лицо мужчины, и перевел взгляд на ослабленную ладонь девушки, которую он продолжал держать в руке. Все также ничего не происходило, и Ланселот не мог поверить, что все завершится именно так. Нет, она ведь не может умереть именно сейчас. Боже, неужто для того, чтобы покарать меня за все тяжкие грехи, Тебе надобно отнять жизнь у нее? Она не заслуживает такой участи, не должна расставаться с этим миром ради моего наказания. Уж лучше мою душу забери, я давно готов гореть в адском пламени за море пролитой крови. А ее душа невинна, она должна жить - лишь об этом я молю Тебя. Сквозь пелену перед глазами Белка вначале подумал, что ему померещилось, оттого, протерев веки от выступивших слез, он более пристально взглянул на мужчину. И обомлел, когда заметил, как блестят при свете свечей его покрасневшие глаза, что сейчас казались ещё более синими. Персиваль неотрывно глядел изумленным взором, как по-настоящему плакали вечно плачущие глаза Ланселота. В тот миг мальчик окончательно убедился: человеческие чувства, что были плотно заперты долгое время, бесповоротно пробудились вновь в сердце бывшего жестокого воина церкви. В ту ночь Плачущий Монах исчез навсегда из этого мира, и возродился Ланселот, сын Ансгара из рода Пепельных. И этот человек - его друг. Навсегда. Малейшее, едва ощутимое движение в руке заставило Персиваля вздрогнуть, переводя глаза на ладонь девушки, что он все ещё продолжал держать. Ему не показалось: пальцы Эльмины дрогнули ещё раз, сжимая в ответ его руку. Мальчонок взглянул на ее рану и изумленно раскрыл глаза от увиденного. Синюшность почти рассеялась, а место, где кожа была черной, словно смола, начала растворяться на глазах. — Ланселот!- восторженно окликнул его Белка.- Посмотри, оно сработало! Слова мальчика заставили его поднять глаза. Несколько раз быстро проморгавшись и убедившись, что увиденное ему не кажется, Ланселот с неверящим восторгом глядел, как кожа девушки вновь приобретает свой сливочный теплый оттенок, избавляясь от жуткой ядовитой раны, что оставила на ее теле та ведьма. Если она однажды встретится ему на пути, он не станет медлить - без всякого сожаления отнимет у нее жизнь, и неважно, насколько сильна любовь народа фэйри к этой особе. Господь вновь услышал его, уже во второй раз. Значит ли это, что Отец Божий простил его грехи, оставив на земле ее душу? Мужчина не знал ответа, впрочем, он и не нуждался в нем: главное, что Эльмина спасена. Теперь все будет хорошо.