Воины света

Личная пытка Изуку длилась весь вечер, ночь и начало дня. В конце концов Шигараки ушел, оставив ее спать. Придя в зал, он окинул взглядом собранных: его солдатам недосып и голод были ни по чем, а вот обычные люди страдали. В результате он приказал солдатам принести воды и еды остальным. Сел в кресло короля, оглядел всех... — Где Изуку? Что ты с ней сделал? - вдруг резко спросил Шото. — Она в королевской спальне. Что с ней делал, думаю, понятно... Или тебе расписать в подробностях? - ехидно усмехнулся он. — Нет, спасибо. Но вы общались так, будто знакомы давно. — Это так. Меня приставили к ней как друга-компаньона, который поможет изучить магию. Ей было десять, мне четырнадцать. Мы очень много времени проводили вместе. Столько же она проводила на тренировках у своего рыцаря, чтоб его... — Какого рыцаря? - удивилась Фуюми. — Того, который ее тренировал, такого же друга-компаньона... Только он еще старше был. Если вы не знали, то ее папенька очень долгое время выдавал ее за мальчика, говоря всем, что это принц. При этом тренировки и обучение были, как у парня, несмотря на то даже, что у нее нет способностей к магии. — Ужас! - воскликнула Фуюми. Она помнила, каким было ее обучение, и каким оно было у братьев, - Это же просто невозможные нагрузки для организма девочки. Теперь понятно, почему у них с Тойей за почти полгода не получился ребенок... — Э... Женщина, ты хоть слышала, что вчера сказал я и сказала она? Твой старший брат ее не трогал, вообще, только бил. Тут его прервал один из солдат без лица: он быстро подбежал к седому парню и начал что-то шептать. Шигараки после этого только цыкнул и открыл портал теперь уже в свою спальню. Оттуда послышались недовольные возгласы. В конце концов он вытолкнул через пространственный проем сопротивляющуюся девушку, замотанную в одну лишь простынь. — Я тебе говорила, что не хочу появляться перед всеми в таком виде! — Ха-ха, а вчера ты вообще без всего была, забыла? — Ты! - от злости Изуку аж задохнулась, - Ты!!!! — Ну... Продолжи, малыш, мне интересно, что же ты скажешь, - гадко улыбнулся он. — Ты — моральный урод, потерявший всякий стыд и понятия о рамках приличия! — О, да, детка! Ты права, как никогда! - заулыбался, - Но знаешь, принцесса остается принцессой. И ты это сейчас показала... — Знаешь что, Тенко? Ай, не смотри на меня так: для меня ты был Шимура Тенко, им и останешься! Хуже, чем сделал мне вчера, ты уже вряд ли сделаешь, так что можешь не угрожать! Так вот! - Изуку сама не понимала, откуда взялось столько агрессии и храбрости, ведь после ужасов ночи еле могла шевелиться, а сейчас не стесняясь никого высказывалась, — Я хочу спросить, что с мамой? - она прищурилась. — С мамой? С госпожой Инко все то же самое, что и с остальными, - как-то тихо сказал он. — Она долго мучилась? - девушка опустила голову. — Нет. Твоя мама всегда была добра ко мне, поэтому нет. Я хотел оставить ее в живых, но она так защищала того деспота, что... — Что ты ее убил, - выдохнула она. — Да. Нет, Изуку не плакала. Она знала, что королей и королев постигает одна участь при захвате. Она знала, что ее мама будет вступаться за отца, что бы ни было. Она знала, что ее убьют в любом случае, но почему так больно сейчас? Одно облегчает — мама не мучилась... Зато теперь за всю семью будет отдуваться она одна. Самое интересное, что ей уже не страшно и даже почти не больно. Она просто фиксирует все происходящее вокруг, будто окончательно не принимая все это близко к себе, будто это ее почти никак не касается. Наверное, психика решила так защититься... — Одного я не понимаю, Тенко, почему ты все это сделал? Ведь не могла быть обида на моего отца, на то, что он сделал с тобой, быть такой всеобъемлющей, чтобы пойти убивать простых людей. — Наверное, нет. Но она стала одним из решающих факторов. — Хорошо. Обида на отца, но я тут причем? Я же тебя искала, понимаешь? Я! Искала! Отправляла агентов, своих людей, о которых он даже не знал. А в ответ всегда получала только извещения об их смерти. Зачем ты их убивал?! — Просто так. — Урод! А ведь я просила его оставить тебя, умоляла, стоя на коленях, говорила, что ты не виноват и что ты чуть не умер. Я даже память ему свою открыла в тот момент! Все, кто был в зале, ахнули, потому что знали, что открытие своей памяти другому магу очень болезненная процедура, заставляющая проживать все-все, что было заново. И помнить это... Даже то, что твой мозг старательно забыл и спрятал из твоего сознания. — И что? Изуку! — Да о чем вы вообще говорите? - не вытерпел перепалки Шото. — О том, дорогой наш принц, что произошло, когда ей было четырнадцать. Тогда кто-то из тех, кто казался приближенными к ее отцу, узнал о том, что принц — не принц, а принцесса. И сдал эту информацию кому-то другому. Нас тогда захватили в плен обоих. Ее попытались изнасиловать, но оказалось, что король Яги обезопасил свою дочь печатью Света. Да-да, это то самое заклинание, которое испепелит любого, кто прикоснется к заколдованной. Тот мужик осыпался пеплом... Это впечатлило оставшихся, поэтому они стали мучить нас обоих, протянув между нами ментальные нити, из-за которых мы чувствовали боль друг друга, как и свою. Ей резали руку, ломали кости, выкручивали суставы, выдергивали ногти и перебили все пальцы. Казалось, что девочка дальше точно будет без правой руки — придется ее только ампутировать... Мне же отрезали кисти, нацепив их на лицо и горло так, что я сам чувствовал вкус своей крови, мне выкололи глаза и «расширили» рот, кололи, резали и били, повреждая остальные части тела. Нас спасли до того, как они приступили к ее левой руке. В результате король вернул мне зрение, руки и лицо в нормальный вид. Над ней тоже хорошо поработал, вернув весь функционал руки... Единственно, Яги не смог справиться со шрамами, поэтому часть из них красуется на ее коже до сих пор... — А потом его обвинили в том, будто это он нас сдал мучителям. Это была ложь, ведь Тенко всегда был рядом со мной, да и ему досталось больше меня — не могли свои же так издеваться. Но отец был глух к моим и нашим общим доводам. Он наказал его, лишив магической силы на какое-то время, выгнал со двора и из королевства в целом... Как я уже говорила, я пыталась отца остановить, найти друга, но не получилось, - Изуку совсем голову повесила. — А потом я пришел на конный рыцарский турнир, где Изуку участвовала, как принц, и попросил ее уйти со мной. — Тогда твои глаза уже были красными, но волосы еще оставались черными... С чем это связано? — Подождите, какой турнир? - удивилась Фуюми. — Ну, обычный рыцарский, где здоровые мужики скачут в сторону друг друга на конях, а потом сталкивают противника деревянным копьем, - как умалишенной объяснил Шигараки. — И что, Изуку в нем участвовала? — Ну да. — А сколько ей было лет в это время? — Шестнадцать... Мне было шестнадцать. Я прошла только один круг, со второго меня вышибли. — Оххххх... — Да, Изуку. Я не знаю, почему у меня так изменилась внешность. Хотя есть предположения, но тебе их я озвучивать не буду. Пока. Что до нашей встречи... Надо было тебе соглашаться на мое предложение и бежать вместе. Тогда бы ничего этого не было... — Я так не думаю! Твои мозг и сердце уже были отравлены тьмой. Поэтому если бы я пошла с тобой тогда, два года назад, сейчас было бы что-то другое. Но точно было бы. — Может быть. А может быть и нет... Кто его знает? - он как-то грустно улыбнулся, - В любом случае, ты сейчас моя. Оба королевства тоже. Возможно, буду еще что-то к себе присоединять. Посмотрим. Но пока мне не до этого — мне есть, чем заняться, - похабно осмотрев ее ухмыльнулся Томура, - Единственно, я не знаю, что мне делать с нашими королевскими отпрысками. Убьешь сестру, старший братец быстро зачахнет. Убьешь его, зачахнет сестра. — Это еще почему? - удивился Шото. — Как , ты не знаешь? - наигранно, слишком фальшиво, - Твои старшие брат и сестра вместе. Причем совсем не как кровные родственники. Вполне вероятно, что ваш отец об этом знал, поэтому и не спешил устраивать браки для них обоих... — Фуюми, Нацуо, что за бессмыслицу он несет? — Шото... - Фуюми вздохнула, - Это правда. Смотри, похоже, что и невестка наша догадалась об этом, вон как голову повесила от стыда, что поняла все. Ты только один у нас, кто дальше своего носа, точнее, члена, ничего не видит. — Это невозможно, - ошарашенно. — Но это так. Шигараки рассмеялся. Ему определенно нравилось вытаскивать потаенные секреты других, грязь, которую они прячут ото всех. Нравилось, да. Только вот у Изуку вытащить, казалось, нечего. — В общем так. Я, как новый правитель этой земли, скажу вот что! Всех отпрысков королевской семьи, включая и старшую дочь запереть в самой глубокой темнице. Стражей будут мои солдаты. Это первое. Второе! Простые люди, которые хотят продолжить жить также, как и раньше, должны подчиниться мне. Малейшие даже мысли о бунте и неподчинении будут караться тем, что вы и все представители вашей семьи станут моими солдатами. Вот такими вот безликими. Мне не важно, будет это ребенок, девушка или женщина, старик, либо кто-то еще. Я могу превратить в идеальное орудие убийства любого. Только эта боевая единица больше становится заклятием, чем человеком. Если согласны, встаньте на колени не медля. Это было странно для многих, но весь зал встал на колени. А вот к рыцарям и солдатам еще не обращались, поэтому они остались неподвижны. — Ну а вы, боевая элита королевства, подвергнетесь совсем другой процедуре. Поэтому, мои, отведите всех на задний двор. — Погоди! - этого крика от Изуку никто не ожидал. Томура остановил рыцарей, которых уводили. Ем стало интересно. Изуку не стала близко подходить к кому-то конкретному, чтобы не причинить ему большего вреда. Просто встала в толпу рыцарей и сказала: — Держись. Что бы ни было, что бы с тобой ни сделали, держись. Я найду способ с этим справиться, - это уже тише, едва различимо, - И спасибо за всю поддержку, которую ты мне оказал. Надеюсь, свидимся еще. Развернулась и ушла к столу, все также кутаясь в простынь. Зал опустел. Остались только повара и его солдаты, большую часть которых он развеял, отправив их по разным делам. — Что? Что ты на меня так смотришь? — Ничего. Просто думаю, то же заставило тебя так измениться? Из милого и доброго мальчика сделало таким уродом... — Ой, сейчас договоришься! — Пфф, напугал, - Изуку пытается храбриться, но ее голос в конце фразы все равно выдает волнение. Нет, все же завтрак, объединенный с обедом, они не ждут: Томура уводит ее в их комнату, не слушая никаких возражений.