Котята

Прошло уже две недели с тех пор, как все съехались и живут в доме. Хёнджин, благодаря знанию английского, нашёл работу программиста в интернете и теперь мог не заморачиваться с подработками, а вместо этого уделять больше времени семье и Феликсу. Хёнджун нашёл ветеринарную клинику неподалёку, куда его взяли на работу как помощника ветеринара, к счастью, график работы специально подстроили под него так, что учёбе ничего не помешает. Йеджи тоже перебралась в дом, откуда каждый день ездила в город по делам. Помимо учёбы, девушка занималась множеством дополнительных занятий: ходила на танцы, пение и рисование. Пусть и не везде всё получалось как надо, но она старалась. С близнецами Ли она хорошо поладила, став третьей в их детской банде. Ёнбок по-прежнему остался озорником, но уже чаще всего отдавал отчёт своим действиям и словам, но бывали и осечки. Феликс сильно увлёкся выпечкой, каждый день пробуя новые рецепты. В доме вновь царили уют и комфорт, а стены излучали тепло, согревающее сердце. Каждый понемногу залечивал свои раны, пытаясь жить новой жизнью, и у них получалось. Большая часть с квартиры уже была перевезена, а в оставшемся и вовсе не было необходимости. Хёнджин, каждый день оставаясь с братьями Ли, а иногда и Йеджи весь день была дома, чувствовал себя многодетным отцом. Частенько проверял их и беспокоился, когда они выходили за пределы двора, в особенности за Ликса. Ему приходилось до сих пор скрывать свои ушки и хвостик от любопытных глаз, ведь Хёнджин так и не решает притронуться к нему, если дело доходит до чего-то серьёзного, он всегда помогает младшему, игнорируя свои желания и состояние, что опять-таки не смогло не сказаться на старшем. — Господи, как же меня всё задолбало, — Хёнджин уже который раз за день заходит на кухню, канюча, и почти с одной и той же фразой. Вызывая вопросительные взгляды Ёна и Джи. — Хённи, что-то случилось? — девушка беспокоилась за брата, он последнее время стал более раздражительный. — Это недотрах называется, да, Хёнджин? — младшие подавились едой, в то время как Джун продолжал спокойно уплетать содержимое тарелки, пока в него не прилетела подушка с мягкого уголка — ответочка от брата. — Что? Хочешь сказать, я не прав? Из вас двоих только Феликс довольный часто из комнаты выходит, с румянцем на щеках. — Ебанулся такое при всех говорить? Тем более при детях? — наготове была уже вторая подушка, оставалось только прицелиться и кинуть. — Где ты здесь детей увидел? -Хёнджун посмотрел на Ёна, после переведя взгляд на сестру. — Ааа, ну разве что мелкая. — И этого вполне достаточно, знаешь ли, — Хёнджин всё же кинул подушку обратно на мягкий уголок и принялся заваривать себе чай. — Ну, а если серьёзно, что собираешься с этим делать? Раньше у тебя девушка была чуть ли не каждый день, а бывало и несколько… наверное. А сейчас ты вдруг в монахи решил податься, — Джун, дождавшись пока все выйдут, пытался рассуждать спокойно, потому что ещё немного и Хёнджин на стены начнёт лезть, это он видит невооруженным взглядом и отчасти понимает. — Не лезь. Не в своё. Дело. — Ну как знаешь. Только прошу, если всё же ты покинешь пост монаха — предохраняйся. Нам и троих детей хватает, точнее тебе, ты с ними проводишь большую часть времени, — Джун сложил все тарелки в посудомоечную машину и, налив кофе, вернулся обратно за стол. — О чем ты? — Хёнджин непонимающе посмотрел на брата. — Он парень. — Необычный парень, как ты уже заметил. Физиология у них тоже довольно необычная, она подстраивается под партнёра, так что просто делай всё осознанно, — Хёнджун сам был шокирован этой информацией, но с тех пор, как он узнал о том, кто эти котята, пытался изучить как можно больше информации про них. — Кстати, а где Феликс? — В душ пошёл. — Ммм… односторонний секс, как же круто, да, Хёнджин? — Джуну, походу, перешли многие былые привычки Ёнбока, ёрничать и пытаться задеть теперь входит в сферу его интересов. — Прошу тебя, просто заткнись, — Хёнджин до дрожи в руках сжимал чашку, взглядом прожигая в брате дыру от злости. — О, Ликси, не хочешь прогуляться вместе с нами? — где-то из гостиной раздался радостный голос Йеджи, которая хотела вытащить котят на прогулку, заодно и поиграть с ними в снежки. Эта троица чуть ли не каждый день выходила на прогулку, иногда даже братья могли выйти в обличии котят, прыгать и резвиться в снегу, а девушке нравилось за ними наблюдать. Или же парни оставались собой, они все вместе гуляли по лесу, могли пойти на озеро, что по-прежнему оставалось покрытым толстым слоем льда, и играть в снежки, после таких прогулок они приходили все мокрые и быстро бежали под тёплый душ. Сегодня на улице погода была чудесной. Светило яркое солнышко, под лучами которого снег сиял, будто кто-то рассыпал множество мелких бриллиантов, из-за чего приходилось морщиться, лёгкий мороз румянил щёки и нос. На замёрзшую гладь озера и вовсе невозможно смотреть: солнечные лучи отражались от зеркальной поверхности, не позволяя взглянуть в сторону озера без режущей боли в глазах и оставляя после себя чёрные пятна, мешающие нормальному взору. Радостный смех слышался повсюду, снег отрывался от земли и падал обратно из-за быстрого бега по нему. Йеджи не давала себя поймать братьям Ли, петляя между деревьев, хотя они были очень шустрыми и ей это с трудом удавалось. Долго погулять не удалось, потому что Хёнджун должен был отвезти Йеджи в город, а Ёнбок уговорил Феликса поехать и погулять по ТЦ, пока старший съездит по делам. Дорога была быстрой, и за разговорами никто не заметил, как быстро прошло время. Старший завез братьев к самому входу и, подождав, пока они скроются за большими стеклянными дверями, уехал. — Пошли в кафешку, хочу поесть, — Ён потащил Феликса на третий этаж, где находилось небольшое кафе, к счастью, сегодня было мало людей, так что его плану ничего не грозит. — Ты же дома кушал перед уходом, — Ликс всегда считал брата обжоркой, потому что тот у холодильника отмечался сто раз за день, не забывая навещать его и ночью. — Это было дома, Феликс, я сейчас. Ёнбок, посадив брата за столик, что находился подальше от остальных, отлучился на какое-то время, оставляя Феликса одного. Ён всю дорогу думал, как начать разговор с братом и не смутить, или что ещё вероятнее — спугнуть его. Задача была не из лёгких. С самого начала, как Ён оказался свидетелем утреннего разговора братьев Хван, он посчитал своим долгом вмешаться и помочь брату, даже не думая, нужна ему его помощь или нет. Он просто знал своего брата, что тот на это не скоро решится, а если и решится, то точно не скажет об этом вслух. А бедного Хёнджина ему в этой ситуации почему-то было очень жалко. — Я подумал, ты будешь не против сладкого, — поставив поднос с шоколадными кексами и двумя стаканами латте. На самом деле, он знал, что брат так же не может устоять перед сладким, как и он, поэтому долго ломать над выбором голову не пришлось. — Я бы хотел поговорить с тобой кое о чём. Но! Сначала пообещай, что не завопишь на всё помещение и мы спокойно об этом поговорим, — Ён задумался, что не плохо было бы выпить, но что-то он об это сразу не подумал, потому что, зная табу Феликса на такие темы, было страшно. — О чём? — блондин сильно напрягся, обычно после такого не жди ничего хорошего. — Сначала пообещай. — Обещаю, — тяжело выдохнув, парень приготовился к разговору. — В общем… я тут кое-что подслушал… ааа, нет, не так, — Ёнбок заметно нервничал, прикусывал губы и не знал, как получше это преподнести. — Короче, ты долго ещё собираешься в девственниках ходить? — Феликс от услышанного подавился и чуть не обрызгал брата только что сделанным глотком латте. — Не плохо, я ожидал худшего. — У тебя больше тем для разговора не нашлось? У нас всё хорошо, — откашлявшись, Ликс всё же заговорил. — Ну, знаешь, это не мой парень ходит никакой. И я не сомневаюсь в том, что у тебя всё хорошо, но точно не у Хёнджина. — Откуда такая уверенность? — Феликс не думал, что Хёнджин может обсуждать их интимную жизнь. — Потому что Хёнджун его постоянно подкалывает, да и по вам видно всё, — Ён сделал последний глоток из стакана, опустошив его, и убрал на пустой поднос. — Я понимаю, как это страшно первый раз. Сам боялся, потом уже пошли наручники, плётки… — Стоп! — уж чего Ликс слушать не хотел, так это об интимной жизни брата, хватало и того, что разбирают его. — А да, точно… так вот, я помогу тебе, сначала сходим в один магазинчик, а потом погуляем немного, — слишком загадочно сказал брюнет, от чего Ликс повторно напрягся. По приезде домой Ёнбок упросил Хёнджуна и Йеджи сходить с ним на прогулку в соседний посёлок, где должны были устроить ярмарку. Хёнджин работал, сидя на кухне, заканчивая очередной заказ, что было на руку Феликсу. Отмахнувшись от всех, мол, сильно устал, он быстро проскочил в комнату, а затем в ванную. Парня до сих пор окутывали смущение и стыд, но он, вроде как, решил, что всё будет сегодня. Тёплая ванна не помогала расслабить напряженные нервы. Ликс знал, как себя подготовить лишь в теории, в интернете всего не найдёшь, потому что он не знал, как правильно сформулировать запрос, а у своих не мог спросить, тогда бы он точно сгорел от стыда. Ему хватило и того, что Ён притащил его в сексшоп, где его глаза от удивления расширились, как две медальки, разглядывая содержимое магазина. Потом брат вручил ему какой-то пакетик и провёл краткую инструкцию, после утащил по магазинам. В одной из витрин Феликс увидел на женском манекене немного свободную атласную блузку, нежно-пудрового розового оттенка, с бантом, завязанным из лент, что являлись продолжением воротника, и такого же цвета мини-юбку в складку с завышенной талией, и чёрт его угораздил, а Ёнбок подбил, добавив ко всему ещё белые капроновые чулки, это купить. Уже прошло больше полутора часа, как младший не выходил из комнаты, заставляя Хвана задаваться вопросами. Хёнджинову спокойствию пришёл конец ещё в тот момент, как на телефон поступило сообщение об оплате его картой в сексшопе, а позже из магазина одежды. Он всячески пытался оставить мысли, что это сделал Феликс, скорее всего карточку взял Хёнджун на время, хотя Хёнджин точно помнил, что отдавал её именно Феликсу, но мозгу так было спокойнее. Закончив свою работу, Хёнджин закрыл ноутбук, убирая его в сторону, и пошёл в комнату, откуда не доносилось ни звука. Феликса в комнате не оказалось, но слышались странные шуршащие звуки со стороны ванной. — Ликси, ты в порядке? — Хёнджин слегка стукнул два раза костяшками в закрытую на замок дверь, после чего послышался негромкий писк и звуки шуршания усилились. — Д-да, я с-сейчас в-выйду, — заикаясь на каждом слове, парень быстро натягивал на себя спортивки с футболкой, как-то всё слишком быстро и неожиданно для него. В ожидании младшего Хёнджин прилёг на кровать и взял в руки телефон. Почти все уведомления были о новых заказах, он работает совсем ничего, а уже вымотался. Но когда занимаешься любимым делом, эта усталость даже приятная. Через две минуты послышался щелчок замка, и дверь в ванную открылась. Хван с ног до головы оглядел парня. Феликс выглядел, вроде, как и всегда, но чувство подвоха не покидало старшего. Феликс медленно подошел к кровати и сел на бёдра старшего. Убрав телефон из рук Хёнджина на прикроватную тумбочку, прильнул к любимым губам, нежно сминая, как делал это обычно старший. Пробрался руками под свитер, поглаживая кончиками пальцев напряжённый пресс. Хёнджин, возвращая своё главенство, мазнул языком сначала по нижней губе и, не чувствуя сопротивления, проник в чужой рот, сплетая языки. Главной сейчас целью было не допустить смену позиций, окажись Ликс сейчас снизу, всё пропадёт и он зря столько промучился с подготовкой. Чувствуя, что вот-вот Хёнджин его перевернёт, младший отстраняется, разрывая поцелуй, и заинтересованным взглядом уставляется куда-то за спинку кровати. Хёнджину стало интересно, что послужило причиной тому, что младший прервался, и проследил за его взглядом, который был прикован к какой-то наклейке на одном из жестяных прутов спинки кровати, и потянулся, чтобы сорвать её, как руки сковал холодный метал, не давая возможности ими пошевелить, приковывая запястья к кровати. — Малыш, ты что творишь? — Хёнджин, сведя брови к переносице, уставился недовольно на Феликса, что облегченно выдохнул. — Извини, я быстро, — чмокнув старшего в губы, Феликс вновь скрылся за дверью ванной комнаты. — Блять. До Хёнджина понемногу начинало доходить происходящее, оплата картой в сексшопе, странное поведение говорили сами за себя, но он до последнего пытался отмахнуть эти мысли от себя. Не то чтобы ему не хотелось близости, он просто боялся сделать младшему больно, или что ему не понравится. Боялся собственных желаний и фантазии, хорошо развитой на такие вещи. Ему нравилось смотреть, как Феликсу хорошо от его действий, как содрогаются ушки, прижатые к голове, как беспорядочно мечется белоснежный пушистый хвост по постели, как он сжимает простыни до побеления костяшек, и ему было этого достаточно. Ему, но не его организму, что требовал внимания к себе. Через пять минут Феликс выходит и останавливается неподалёку от кровати, переминаясь с ноги на ногу, а у Хёнджина лёгкие в работе отказывают. Он лежит, не двигаясь, и с ног до головы разглядывает парня, обладавшего неземной красотой. Блузка вырисовывает острые ключицы, юбка подчёркивает стройность ног, а за чулки Хёнджин и вовсе промолчит. У старшего рот несколько раз открывается в попытках что-то сказать, но вместо комплиментов о том, какой младший ахуенный, выходит следующее: — Феликс, что происходит? — Я думал, тебе понравится, — взгляд тухнет и останавливается на собственных острых коленках. «Ему не понравилось». — Я хочу тебя, — младший наконец решается сдвинуться с места и возвращается на бёдра, чувствуя под собой возбуждённый орган старшего. — Котёнок, мне нравится очень, ты безумно красивый… — Хван делает короткую паузу, до него немного позже доходит последняя фраза младшего. — Подожди, что ты сказал? — Я хочу тебя, — Феликс качнулся, елозя на бёдрах, задевая сильно ощущаемый бугорок, чем выбил из старшего протяжный обречённый стон. Хёнджин мог ожидать всего от Феликса, но не того, что это солнышко станет инициатором их первого секса. Хотелось взять главенство в свои руки и контролировать процесс, блуждать руками по бархатной коже, вызывая мурашки, целовать каждый миллиметр тела, оставляя после себя багровые засосы, тем самым помечая и давая понять, что это только его малыш, но пока многое из этого делают с Хёнджином. Скованные железом запястья уже саднят из-за жалких и никчёмных попыток выбраться. А по телу проходят волны возбуждения из-за действий младшего. Феликс мокрыми поцелуями проходится по шее и чуть прикусывает кадык, от чего Хван крупно вздрагивает и стонет. Задрав мешающую футболку до подбородка, младший начинает прокладывать мокрую дорожку до кромки штанов, чувствуя, как старший с каждым сантиметром, как Ли оказывается ниже, напрягается всё сильнее. На секунду остановившись и закусив губу, Феликс топит в себе всё смущение и следом стыд, сейчас как никогда хочется доставить удовольствие любимому человеку, оттянув резинку штанов вместе с боксерами, освобождая из оков налитый кровью член, не маленьких размеров, отчего Феликс немного испугался, он себя не к такому готовил. Хёнджин читал мысли парня по глазам, если бы руки не были скованы, он бы Феликсу точно не позволил сделать задуманное, но всё, что было в его силах, — просить не делать этого, что игнорирует младший и быстро чмокает того в губы, сжимая ладонь на возбуждённом члене, проводит рукой по всей длине, заметив, как парень закатывает глаза и блаженно стонет, на пробу проводит языком по головке, после проводя по всей длине. Хёнджин закидывает голову назад и выгибается в пояснице, по-прежнему прося этого не делать. И что бы там Хёнджин не говорил, Феликс чувствует по пульсации органа, что ему это нравится. Но отстраняется, он не понимает, почему старший так против, но всё же слушает его. Хёнджин жадно глотает воздух, его до безумия ведёт от младшего, и он морально просто этого не переживёт, но не почувствовав дальнейших действий, позволяет телу немного расслабиться, но ненадолго. Опуская голову назад, Хван видит, как младший приподнимается и со словами «Не переживай, я готовился» самостоятельно насаживается, в ту же минуту морщась от боли и сдерживая слёзы, задерживается на трети органа. — Малыш, прекрати, пожалуйста, и освободи меня. Давай сделаем всё аккуратно, тебе не должно быть больно, понимаешь? — в голове у старшего присутствует только одна мысль, что не так всё должно быть. Ликс, шипя, приподнимается, всячески сдерживая стон от боли и вытаскивая ключ из-под подушки Хёнджина, освобождает руки парня. Хван прикрывает на долю секунды глаза, понимая, что ключ всё это время был в зоне его досягаемости и он мог это предотвратить. — Какой же я никчёмный, — слёзы от обиды градом стекают по щекам парня, падая на блузку. — Даже этого сделать не смог, — Феликс заслонил руками лицо, скрывая слёзы от старшего. — Ты не никчёмный, котёнок, ты самый лучший, иди ко мне, — Хван аккуратными движениями убрал руки от лица младшего и, уложив его на постель, подмял под себя. Поцелуями начал пересчитывать веснушки, не забывая про сладкие губы, что были помазаны вишнёвым бальзамом, имевшим сладкий вкус. Немного прикусив нижнюю губу и оттянув, старший приспустил ворот блузки, припадая к шее, оставляя после себя красные пятнышки, что позже расцветут словно бордовые розы. Из уст младшего вырывались мелодичные стоны, что так ласкали Хванов слух. Хвост давно обвил талию старшего, прижимая его ближе к себе, уши ещё с самого начала так ни разу не отлипли от головы, рукам же Ликс впервые позволил оглаживать тело, нависнувшее сверху. Потянув лапками за край футболки, Феликс стянул её с Хёнджина, открывая себе чудесный вид на торс, усыпанный оставленными им засосами. Хёнджин следом развязал бант блузки, что давно была лишней, и, кинув её куда-то на пол к своим вещам, вернулся дальше к манящему телу. Руки оглаживали мягкую кожу, пальцы пересчитывали рёбра, сжимали бёдра или оттягивали край чулков, а губы без устали целовали каждый сантиметр тела, что иногда вздрагивало от возбуждения и приятных ощущений. Феликс гортанно стонет, когда старший, прикусив, оттянул сосок, после зализывая и повторяя тоже самое со вторым. — Я смотрю, ты изначально невзлюбил нижнее бельё, — проскользнув руками под юбку, Хёнджин не обнаружил боксеров и просто не смог промолчать. Феликс тонул в своих ощущениях, окончательно расслабился, не сразу почувствовав, как поднялась юбка и два пальца в себе, что так нежно оглаживали изнутри. Пальцы Феликса ничто по сравнению с Хёнджина, его три так не ощущались, как два старшего, понятно почему его растяжки было недостаточно. Два пальца плавно сменились на три, задевая простату, заставляя младшего цепляться за плечи своего парня, царапая их своими коготками, а после и вовсе покинули тело парня, разочаровывая чувством пустоты. Долго дожидаться дальнейших действий не пришлось, Хёнджин, надавливая на колечко мышц, медленно входил внутрь, получая стоны наслаждения. Войдя до конца, Джин остановился, дав немного привыкнуть к своему размеру, но младший начал елозить, призывая к действиям, потому что старший позаботился о его комфорте. Старший начинает двигаться в младшем, постанывая от удовольствия и узости, в то время как Ликс оставляет глубокие царапины на его спине. Хван ускоряется, но не переходит на быстрый темп, делая всё плавно, боясь поранить или причинить дискомфорт. Из-за трения органа между хёнджиновым животом и тканью юбки и постоянных попаданий по простате младшего надолго не хватает, и он изливается, пачкая подол юбки и чужой живот. Из-за помутневшего разума Хёнджин, уже будучи на пределе, вспоминает о предупреждении брата и успевает выйти в последний момент, так же пачкая юбку. — Малыш, прости, придётся купить новую, — издав небольшой смешок, Хван наклонился к губам младшего, что пытался восстановить дыхание, нежно поцеловав. — Её можно просто постирать, Джинни, — Феликс мягко улыбнулся свалившемуся на бок Хёнджину, стягивая с себя уже испачканный элемент одежды. — Мм, точно, — старший светился от счастья, и всё это из-за Феликса, что смог завоевать сердце Хёнджина с самого первого дня. — Не хочешь со мной принять ванную? — Ликс почти скрылся за дверьми ванной комнаты, ожидая ответа. — Ну, раз ты приглашаешь, то хочу, только полежу минутки три и приду. Минутки три затянулись на все десять. За это время Феликс успел кинуть грязные вещи в корзину для белья, привести себя в порядок и набрать ванную, в которой уже ожидал Хёнджина. Еле поднявшись с кровати, Хван поплёлся к Феликсу, что уже, наверное, думал, что он не явится. Увлечённый своими мыслями, младший не сразу заметил вошедшего старшего, лишь когда Хёнджин сел сзади и, обняв, оставил поцелуй между лопаток на мокрой коже. Расслабившись в крепких руках, Феликс облокотился спиной на грудь старшего, уложив голову на плечо. Ликс за эти пару минут изменился, и это видно невооружённым взглядом. У него пропали ушки и хвостик, но своей ценности для старшего он не потерял. Эта небольшая деталь для Хёнджина изначально ничего не значила, ведь он разглядел другое отличие Феликса от всех — его самого. — Ликси, — протянул Хёнджин бархатным голосом. — Мм? — младший всё это время вырисовывал на чужом колене только ему известные узоры. — Ты только внешне изменился? — О чём ты? — Ликс непонимающе перевёл взгляд на старшего, что сейчас выглядел весьма задумчиво. — Ну там… девственность не возвращается? — мозг старшего был настолько вымотан, что не смог придумать что-то более умное, вгоняя Феликса своим вопросом в краску. — Хочешь, проверим? — Хёнджин усадил Ликса на свои бёдра, предварительно развернув его к себе лицом, целуя опухшие губы от недавних поцелуев. — Лучше ничего придумать не мог? — Феликс облизнулся, чувствуя сладость своего же бальзама для губ. — Прости, — томно выдохнул старший, перед тем как продолжить. Хёнджин не был скуп на предварительные ласки, уделяя им достаточно большое количество времени. Когда возбуждение вернулось к обоим парням, Джин приподнял миниатюрное тело парня, насаживая на себя. В этот раз пришлось проще, ведь младший ещё был растянут. Хван задавал темп движениям, придерживая Ликса за бёдра. Толчки были ленивыми, но не менее приятными, каждой клеточкой тела парни чувствовали друг друга, наслаждаясь этим. Губы пульсировали от непрекращающихся поцелуев у обоих. Феликс проходился коготками по недавно оставленным царапинам на спине, ещё больше раздражая нежную кожу. Хёнджин чувствует себя сейчас самым настоящим мазохистом, ведь эта боль приносит удовольствие. Он изначально делал ставки на то, что младший будет царапаться своими острыми коготками в такие моменты. Чувствуя скорую разрядку, Хван решил помочь Феликсу, стимулируя рукой его член, требующий до сих пор, чтобы к нему прикоснулись. Младшего переполняли ощущения, а бушующие гормоны ещё больше воздействовали на разум, не давая здраво мыслить. Пары движений руки старшего вверх-вниз вполне хватило, чтобы с протяжным стоном тело обмякло. Выйдя из тела парня, Джин так же излился следом. Открыв слив, позволяя воде спуститься в канализационные трубы, Хёнджин поднимается с младшим на руках и, обтерев их сухим полотенцем, несёт в кровать. Оказавшись в постели, парни продолжали нежиться, хоть и клонило в сон, уделяя время друг другу. — Малыш, скажи мне, как ты до этого додумался? — Хёнджин сравнивал разницу ладоней, что была настолько разной, а Феликс, мурлыкая, лежал на его плече. — Скажем так… я только одежду самостоятельно выбрал, и то не совсем. — В следующий раз, пожалуйста, перед тем, как пойти за советом к кому-то, подойди сначала ко мне. Договорились? — Хёнджин не ругал, а тихим нежным голосом всего лишь просил, ведь реши они между собой всё сразу, много неприятных моментов можно было бы избежать. — Угум, — и совсем необязательно знать старшему, что эти советы сами к нему пришли, потому что тогда не избежать долгих разговоров о том, что Ликс должен самостоятельного принимать подобного рода решения.