Однофразники по ГП

Педсовет — Конечно; давайте потратим спонсорские средства на новые метлы; а что у Поттера подушка плоская, как блин, и на ней заснуть невозможно — так это же неважно! — в запале возмутился профессор Снейп на заседании педсовета... И очень густо покраснел. Месть по-гриффиндорски «Аконит — не аконит?» — думал Люпин, вертя в руках флакон с зельем и вспоминая радостный рассказ Гарри про то, как гриффиндорское трио тайком пробралось вчера в кабинет Зельеварения и небезуспешно поменяло этикетки... Мародеры: тревожная молодость «Еще раз увижу, как Блэк с Люпином целуются — обоих брошу!» — эмоционально думал Джеймс Поттер, отвлекая начинающего легилимента Северуса Снейпа от исполнения его дебютного минета. Верный муж — Как ты могла подумать, что я тебе изменяю, Нарцисса?! Я, отец твоего ребенка! — трагически возопил Люциус Малфой и, переполненный незаслуженной обидой, рухнул в кресло, прикрывая собственным за… телом забытый там поутру Снейпом любрикант. Имя — Собираешься, значит, назвать нашего сына Джулианом? — не хуже покойной Нагини шипел Драко Малфой, стараясь осторожно, без видимых повреждений выковырять из-за шиворота любимца Астории — пятнадцатисантиметрового гвинейского императорского скорпиона. — Ну, это мы еще посмотрим… Почтальон Нарцисса Блэк громила отцовский шкаф в поисках ингредиентов, недоумевая, зачем Люциусу понадобился Веритасерум и почему именно от нее он потребовал в срочном порядке изготовить данный продукт; а черный малфоевский филин, одним глазам наблюдая за страстными объятиями молодого хозяина и юного мистера Снейпа, думал, что на этот раз крайне удачно перепутал послания. Стратегическая ошибка «Луна нынче полная, поднимется выше — будет совсем светло, да и молодые хозяева крепче уснут; тогда и пойдем на дело», — рассуждали два мага-домушника, глядя на свою сегодняшнюю цель — коттедж «Ракушка». Статус кво «Нечего тут, профессор; померли так померли», — думал Гарри Поттер, испепеляя письмо из захолустной магической больнички, в котором его просили помочь с установлением личности высокого, черноволосого, худого человека в хогвартской мантии и со следами странных укусов на шее, в полубессознательном состоянии аппарировавшего к ним в день Последней битвы. Спор — Так, значит, ты решительно отказываешься верить в силу любви, Том, и превыше всего ценишь Непростительные? — поставил вопрос ребром профессор Дамблдор после двухчасового спора с бывшим учеником унылым октябрьским вечером, за бутылочкой Старого Огденского. — Пусть жизнь нас рассудит! Пойдем; знаю я тут в Годриковой Лощине одну молодую семью…