Шёпот твоей души

Несколько дней спустя

Январь

«Дом Роллена»

      POV Geno       Многим подросткам моего возраста нравится гулять на улице, особенно в тёмное время суток, лазать по заброшкам, воровать еду у бомжей и ловить голубей, искать себе проблем на очень мягкое место. Я же, как и некоторое число спокойных ребят, больше предпочитал домашний уют, а именно — просмотр разных фильмов и сериалов в собственной комнате, чем похвастаться могли немногие. Вот только предпочтение отдавал не подростковым кинофильмам, а мультфильмам, чаще для детей. И что в этом такого? Вполне себе безобидное увлечение, которое никому не принесёт вреда. Не знаю, почему за подобные хобби некоторые недоразвитые людишки любят гнобить. Я же не наркотики принимаю или курю, пью, обычные мультики, даже не аниме, хотя от него тоже не отказываюсь. Легче просто не распространяться об этом и всё, тогда ни у кого не возникнет вопросов и повода для поднятия руки или ноги не будет. А в молчании мне нет равных.       Сидя за собственным ноутбуком, уже долгое время живущим со мной, смотрел один, казалось бы интересный, но такой душевный и эмоциональный мультик. Большая его часть была молчалива, показывали лишь кадры под музыку, сменяющуюся под нужный лад. И без слов можно легко понять происходящее на экране — жизнь главных героев. Впервые, когда мои глаза застали этот мульт, посчитал его весьма цепляющим и милым, но после нескольких эмоциональных выплесков, захотелось пересмотреть свои взгляды на мир. Молодой мужчина, ничем не отличающийся от остальных, проживал очень скучную жизнь, пока в какой-то момент не встретил милую девушку. Они общались, гуляли и в скором времени стали встречаться. Вокруг них витало счастье и любовь, они открыто показывали свои чувства, а чуть позже мужчина сделал ей предложение. Они отметили скромно, позвав самых близких, начали жить под одной крышей.       Оформили почтовый ящик своими именами и отпечатками рук, перекрасили дом, начали копить деньги на свою мечту. Им нравилось устраивать пикники на природе, рассматривать облака, представляя в их формах каких-то предметов. Деньги, увы, копить не особо выходило: где-то колесо приходилось менять, в другой раз оплачивать больницу и расходы на сломанную ногу мужа. Они мечтали о ребёнке, выделили ему комнату, но так вышло, что женщина не могла иметь детей. Муж всё время был рядом, поддерживал её и любил без всяких карапузов. Они вместе состарились, но всё также продолжали любить друг друга. В один день он купил билеты на самолёт, чтобы порадовать любимую, но она так ослабла, что без сил рухнула, так и не поднявшись к нему на холм, где обычно глядели они облака, устраивая небольшой пикник. Больница, врачи и скорая смерть. Старик остался один в пустом доме, наполненном фотографиями и воспоминаниями.       Он закрылся в себе, спрятался от всего мира, потерял былой блеск в своих холодных глазах. В них отчётливо проскальзывала его боль, отчаяние и одиночество, никогда не приводящее к чему-то хорошему. Каждый раз на этом моменте меня пробирает на слёзы, хочется плакать и сказать человеку, что в какой-то степени мне понятно его горе. Каждый раз меня останавливает тот факт, что человек попросту не существует, потому и не услышит меня. Он нереален, а вот ситуация вполне вероятна в нашем жестоком мире. Пустив слезу, слушая печальную музыку и вместе с ним рассматривая фотографии умершей жены, чуть не подпрыгнул от небольшого землетрясения, которое устроил мой телефон, послав вибрацию столу, ноутбуку и рукам. Дрожь прошлась по телу, заставив лечь руку на сердце, прикрыть глаза и облегчённо выдохнуть, успокаивая взволнованный орган. Паника оказалась кратковременной и слабой, так что, быстро придя в себя, открыл глаза и взглянул на источник всего инцидента.       И кто решил меня до гроба довести? Какой-то незнакомый номер или очередная реклама? Зовут на бизнес фотомодели или обычный спам? Может, предупреждение МЧС о скорой атомной войне? Или просто Рипер балуется и чего-то хочет от меня? Уже догадываясь об очевидном варианте, поставил мультик на паузу, снял наушники, повесив себе на шею, и протянул руку к гаджету, включил его и зашёл в сообщения. Кто бы мог подумать? Попугай: «Привет! Не занят? Хочешь прогуляться?» 13:15

Вы:

«Привет. Даже не знаю, а надо?»

13:17

Попугай: «Ты чего? Погода на улице шикарная, сам посмотри» 13:17       Последовав его совету, направил взгляд в окошко, чуть не ослепнув от отражения солнца в окне соседнего дома. Топазный небосвод без единого облачка ярко сиял, впрочем, как и лежащий на дорогах снег. Никаких осадков не наблюдалось, только солнце, которое и не грело толком. Возможно, мне и вправду стоит выйти на свежий воздух? Не всю ведь жизнь сидеть в четырёх стенах и дышать редкой пылью? Попугай: «Ну пошлиии: '(» 13:18

Вы:

«А там не холодно?»

13:18

Попугай: «ТЫ точно не замёрзнешь. Ну так что? Порадуешь дедушку? А то он состарится уже скоро» 13:19

Вы:

«Хорошо. Где и когда?»

13:19

Попугай: «Давай возле школы. Раз уж ты не занят, то можешь потихоньку одеваться. Буду ждать^_^» 13:20       Послав ему последнее сообщение, отложил телефон и выключил мультик, закрыв крышку ноутбука. Снял с шеи наушники и убрал в сторону, встал и немного потянулся, вяло подошёл к шкафу, начиная поиски подходящей одежды. Раз уж там не очень холодно, я всё равно оденусь потеплее, на всякий случай. Первыми оказались плотные колготки, затем подштанники и сверху более свободные штаны. И плевать мне на тех дурачков, желающих отморозить себе всё на свете. Уж лучше одеваться и париться после, чем от холода в обморок грохнуться. Носочки бордовые сверху натянул, чтоб уж наверняка. Неудобно, конечно, но так точно ноги не онемеют. Поверх серой кофты надел чёрный свитер без горла, с изображением милого котика. Стараюсь не носить одежду, которая хоть как-то соприкасается с шеей — чувствительным местом. От ощущения чего-то на тонкой коже меня душит меньше, чем ПА, зато гораздо болезненнее. Это ведь физический дискомфорт.       Полностью одевшись, взял компактный блокнотик и складную ручку, чтобы уместились в кармане куртки, телефон и, в кои-то веки, вылез из комнаты. В коридоре застегнул и заправил шнурки в горчичного цвета ботинки, накинул куртку. Подошёл к зеркалу, взял с вешалки шарфик и стал завязывать на своей шее узел. Не посмертный, к сожалению. Немного покопошился, затянул не сильно, оставил свободу для воздуха. Оценивающим взглядом прошёлся по отражению, замечая светлокожего парня с румяными щеками и глазами, здоровыми и живыми. Этот шарфик мне очень нравится, несмотря на то, что подобные вещи не любил и не носил. С ним не хотелось расставаться, ибо текстура ткани до того мягкая и тёплая, что я, иногда, ощущаю себя котом, любящим спать в подобных местах. Цвет однозначно был мне к лицу и делал лицо нормальным. Красиво, конечно, можно долго так стоять и любоваться собой, но мне уже пора, не хочу заставлять ждать одного человека. Последний раз бросив взгляд на зеркало, взял ключи и открыл дверь, а вот открытие последующей прервал знакомый голос. — И куда ты так спешишь? — вскинув брови, изумлённо проронила мама, вытирая руки кухонным полотенцем. Пришлось доставать средство общения, чтобы дать свой ответ. «Рипер позвал гулять, ты не против?» — наверное, глупо уже спрашивать. — Ну конечно. Когда тебя ждать? «Он сказал, что там не холодно, так что… завтра?» — Ха-ха, нет. Вернись к ужину, ладно? — легко усмехнулась она, прикрыв рот, но возникшая на лице лучистая улыбка переконтавала ко мне. «Хорошо», — улыбнулся и позволил выпустить себя из дома. Сразу же проверил наличие ключей в карманах и, убедившись в их существовании, выдохнул и спустился. Открыл подъездную дверь и вышел на улицу.       Тут же меня встретил прохладный ветерок, ударив прямо в лицо. Сощурившись от яркого солнца и лежащего снега, вдохнул чистый зимний воздух и весь взбодрился. Вдалеке приметил человека в чёрной куртке и удивился тому, что он пришёл прямо к моему дому. Давно тут стоит или просто вышел раньше? Надо бы узнать, неловко будет, если я так долго собираюсь. Да и стыдно будет за свою медлительность. Покинув подъездную крышу, немного прошёлся и вышел на детскую площадку, остановился возле машущего парня и сразу же начал писать. Может, это было невежливо с моей стороны? Ну, начинать разговор так. «Привет, прости, если заставил ждать», — принёс свои извинения на листке бумаги, виновато посмотрев на него. — Да ничего. Я тут не так давно, просто подумал, что лучше встретить тебя здесь, чтобы тебе не идти аж до школы, да и безопаснее так как-то, — вроде немного смущённо проговорил он, ощущая себя неловко. — Кто знает, кто из-за угла может на тебя кинуться?       От его неловкой заботы я просто млею. Вроде бы серьёзный парень, вечно хмурый, а рядом со мной ведёт себя, словно рыцарь. И чувствую себя в такие моменты какой-то принцессой… странное чувство. Приятно, конечно, получать от кого-то столько внимания, но так неловко. За себя стыдно и свою беспомощность, слабость. Порой кажется, что это простая жалость, а не сострадание и доброта. — А чего ты раздетым вышел? — только сейчас заметил друг, недоумевая от моего внешнего вида. — Ты же у нас мерзляк ещё тот, постоянно ищешь способы согреться и не встречаться с холодом. Мне казалось, что ты как капуста вырядишься, а на деле вышел и даже не застегнулся. Кто ты и что ты сделал с Гено? «Мне просто неудобно в этой куртке ходить застегнутым. Она длинная, имеет два замка. Шаг нормально не сделаешь, а в случае падения — не удержишь равновесия, да и лень мне. Если что, застегнусь», — пояснил ему свой нынешний комфорт и непростые отношения с верхней одеждой. — Оке-ей, — неуверенно протянул он, опустив брови, с недоверием посмотрев на меня. — Про шарф и спрашивать не стану: вряд ли ты до этого их носил. Что насчёт шапки или перчаток? «Шапку перестал носить ещё в шестом классе, а одёжка для рук — мне ненавистна как и для ног. Не люблю носки и перчатки, жутко неудобные и руки нифига не греют. Бесполезные совершенно». — Носки для тебя неудобные? Странный ты человек, — покачал головой собеседник, усмехаясь. — Теперь понятно, почему у тебя здоровье такое слабое и почему болеешь часто. Нет, постоянно. «Что? Нет! То, как я одеваюсь, никак не влияет на здоровье. Глупости ты говоришь». — А кто не так давно попал под ливень и умудрился заболеть? Просидел дома чуть больше недели с высокой температурой и насморком? Не знаешь такого? «Так это дождь, нашёл с чем сравнивать. От холодной воды любой заболеет, а вот от снега или переохлаждения — далеко не каждый. Только странные люди болеют зимой». — От переохлаждения как раз-таки многие и болеют. И это не люди странные, а ты просто особенный. В хорошем смысле, — завершил наш бессмысленный спор и повернулся ко мне спиной, засунув руки в карманы. — Пошли. «Куда?» — спросил его, когда убедился, что текст был виден. — Гулять, куда ж ещё? — изумлённо вымолвил Рипер, словно я записал какой-то глупый вопрос. — Покажу тебе город, удивлю местными деревьями и сооружениями. Думаю, что ты тут почти ничего не знаешь, раз уж из дома не вылазиешь.       И в этом он оказался прав, к несчастью. Домосед, он на то и любитель домашнего очага, что никогда без надобности и веской причины не высунет на улицу нос. Разумеется, что я кроме школы, дома нового друга и нескольких зданий и улиц ничего не видел. Ну, с родителями в паре мест бывал, но не запомнил толком ничего, так что не в счёт. Довольно хмыкнув на моё молчание, проводник повёл нас туда, куда путь знал лишь он. Шли мы обычной серой дорожкой, устланной одеялом снега. Тот скрипел под ногами, переливаясь серебром, повсюду были сугробы разной высоты, где-то стояли снеговики. Солнце не давало нормально смотреть на дорогу и снег, а из-за моей реакции на него глаза начали слезиться. Приходилось щуриться и часто моргать, чтобы случайно не расплакаться от такого яркого мира зимы. — Вижу, что ты носишь мой подарок, — подметил шедший рядом. — Он тебе точно нравится? Длина хоть нормальная? Цвет удачный? «Всё хорошо, не переживай. Мне никогда не нравились такие вещи, но этот подарок стал исключением. Длина хорошая, цвет приятный, а он очень мягкий и тёплый», — расписал ему все прелести этого предмета с благодарной улыбкой, зарывшись в него носом и вдохнув приятный аромат. Вот только чего? «И пахнет чем-то вкусным. Клубника или малина? Никак не пойму». — Вишня, если я не ошибаюсь, — поправил даритель. — Это от порошка. Перед тем, как дарить его тебе, я постирал его. Так, на всякий случай. Потом вспомнил о существовании аллергиков, только вспомнил уже после того, как ты его получил. Очень переживал, как бы тебе не было плохо. Всё ведь хорошо? «Да, я не аллергик». — Фух, прям груз с души ушёл, — облегчённо выдохнул он. «А когда у тебя день рождения? Хочу отблагодарить за такой хороший подарок», — на самом деле меня просто совесть заела, что ничего не подарил ему. — В апреле. А у тебя? «В феврале... И что-то мне подсказывает, что нужно будет делать два подарка…», — ответил ему и опустил глаза, резко сощурил их от одного только вида ослепляющего снега. — А-ха-ха, да нет, не стоит, — рассмеялся собеседник, поняв мой вывод. — Твоя улыбка — вот мой новогодний подарок, так что не парься и ничего мне не дари.       Спорить с ним не хотел, поэтому молча кивнул. В лицо ударил уже более холодный ветерок, заставивший меня зажмуриться. Пальцы слегка онемели и покалывали, но двигать ими всё ещё мог. В принципе, тело не мёрзло, так что и смысла в укутывании не было. Пока не почувствую кожей какой-то лёд, то не стану застёгиваться. «Я снова спрошу, но как там твой отец? С ним точно всё нормально?» — Да, в который раз я тебя в этом уверяю, — слабо улыбнулся он, ничуть не разозлившись на меня. — Расстроился, что на корпоратив к коллегам не смог пойти, перебрал немного с вином и шампанским. Не стоило ему всё же пить… это… не очень хорошая вещь, особенно для него. Но после того, как я его усыпил, всё стало получше. Отоспался и температура быстро сошла на нет. «Получается, что ты из-за него не смог прийти?» — Не, я мог прийти, даже хотел, но совесть не отпустила. Батя меня чуть ли не пинками гнал, чтобы я оставил его и повеселился, но я просто не смог его бросить. Мало ли, что бы он натворил в пьянстве. «Значит есть какое-то личное дело, о котором ты не говоришь и не собираешься мне говорить?» — предположил я. — Упрекаешь меня в том, что я лгу и что-то скрываю от тебя? — поднял бровь и чуть нахмурился, взглянув на меня сердито. «Нет-нет! Вовсе нет! Просто…» — Гено. Если бы я и врал тебе о чём-то, так это только о том, что тебя не касается и о том, в чём ты не сможешь мне как-то помочь. У меня нет от тебя никаких секретов, ясно? «Ясно…», — всё равно в его словах есть что-то не то. Мне стыдно, что я назвал его лжецом, зная, как он относится к таким людям. Но по прежнему считаю, что он явно что-то скрывает. Знать бы, что.       Тут ветер подул с новой силой, ибо мы проходили весьма пустынный райончик и попали в самый эпицентр сквозняков. Порывы холодного воздуха сносили с ног, не давали ступить и шагу, заставляя замереть на месте и дожидаться окончания стихии. Мне всё ещё не было холодно, однако руки что-то похожее ощущали. Как только закончился неприятный ураганчик, ко мне вернулся Рипер, ушедший вперёд и, встав напротив, с каким-то недовольством посмотрел вниз. Что уже случилось? — У тебя руки почти фиолетовые, — намекнул он, заставляя меня это проверить. И вправду: они уже не такие бледные, как раньше, резко окрасились в тёмные и жуткие цвета. — Ещё и полчаса не прошло, а они у тебя уже как у мертвеца. Перчатки надень или в карманы спрячь. «Я же говорил, что не ношу их», — с трудом написал и задумался, как же мы будем общаться, если я не смогу писать? — Да я помню, просто понадеялся, что ты их хотя бы носишь с собой, — устало вздохнул человек и вытащил из кармана чёрные варежки митенки. — Держи. «Но как же ты? Я не могу их взять и оставить твои руки на погибель холода!» — изобразил восклицание на своём лице, отказав ему. — Со мной всё будет нормально. Руки ещё не скоро замёрзнут, а тебе нужнее, — заверил он. — И застегнись, пожалуйста, пока совсем не превратился в льдышку. «Не хочу, мне не так холодно, чтобы куртку застёгивать» — Ты не выглядишь круто, а скорее глупо. Как ребёнок, ей-богу, — хмуро бросил компаньон, всё ещё протягивая мне варежки. — Надевай. «Я не стану их надевать или застёгивать куртку, так что хватит со мной спорить». — Отлично! Ты вынудил меня сделать это самому.       С этими словами он приблизился ко мне на шаг и, выхватив из рук блокнот и ручку, засунул себе в карман, чтобы я точно не ослушался. Затем, пока я находился в ступоре, немного встревоженный его резким поведением и изменением в лице, схватил за запястье, крепко и сильно сжал руку и стал натягивать свои варежки. Руки были сильные, грубые и какие-то жёсткие. Тонкие пальцы походили на музыкантские, но в его случае — баскетболистские, однако его руки были, на удивление, тёплыми. Реально тёплыми, будто их обладатель никогда не мёрзнет и даже не знает, что это такое. И это тепло меня как-то грело, но прикосновения всё ещё сильно пугали. Сердце моё стремительно рвалось из груди, в голове стояли страшные воспоминания о последствиях таких прикосновений. Я зажмурился, сдерживал приближающиеся слёзы и перестал дышать, забыв об этом напрочь. Понимал, что Рипер ничего плохого мне не сделает, знал это своей глубинкой души, но страшно боялся. И пусть его руки не были отвратительны на ощупь, но они не давали мне доверия. — Мне плевать на твои проблемы с прикосновениями и недоверием к окружающим, — прямо, с грубостью и раздражением в голосе заявил он, упорно продолжая натягивать вторую варежку, — но если ты из-за своего идиотизма заболеешь — лечить не стану. Хоть раз в жизни побудь для себя немножечко эгоистом.       Эти слова заставили меня прекратить сопротивление и позволить человеку застегнуть оба замка на моей куртке, — как ему было не лень? — натянуть на мою непутевую головушку капюшон и пойти по дороге дальше, будто ничего и не произошло. Прийти в себя удалось быстро, как и сдержать слёзы, вытерев мокрые глаза о рукав куртки. Как только он убрал свои руки мне стало легче дышать. В его словах и голосе не звучала угроза, скрытый контекст или ненависть. Грубость и раздражение, — да, но всё равно отголоски заботы в нём проявлялись. По крайней мере, он пытался меня отогреть и сделал это пускай и не очень мягко, зато очень уверенно. У меня не было причин его бояться, так ведь? — Тут неподалёку есть кафешка, — произнёс он, когда я нагнал его. — Зайдём туда, пока ты в сосульку не превратился.       Выбора у меня особого не было, так что пришлось молча последовать за ним и ненароком ожидать чего-то плохого. В этом уж моя проблема, вечно ждать какого-то подвоха от, казалось бы, хорошего человека. Жизнь научила, что ещё сказать? Пока мы шли, солнце медленно скрылось за появившимся облаком, позволяя нам без глазной боли смотреть на снег. Путь наш проходил по оживленной, на вид, части города, но почему-то сегодня тут было тихо, даже машины не так часто показывались. Небо пестрило красками, птицы летали и пели, я шёл за своим другом и старался перестать рассуждать о плохих вещах и начать думать о хорошем. Чуть не врезался в его спину, когда он остановился перед незнакомым мне зданием. — Пришли, — объявил и стал подниматься по небольшой лесенке.

Кафе «Sunny»

      Угловое сооружение располагалось не так далеко от дороги и прочих магазинов, как этого хотелось бы. На вид новое, привлекательное и современное. Состоит из тёмного кирпича, металлических перил, больших окон и прозрачных чёрных дверц. Деревянные балки, как опора для полосатого навеса-крыши, предохраняли посетителей от внезапного дождя или же снега. Мы поднялись к главному входу, Рипер открыл дверь и пропустил меня вперёд. Я зашёл, всё ещё чувствуя себя рядом с ним неуютно. Внутри кафешка выглядела симпатичнее и просторнее. Квадраты, цвета молочного и белого шоколада, составляли пол. Светлые, деревянные стены выглядели чистыми и сухими, без всяких гвоздей или заноз. Сквозь большие окна хорошо просматривалась улица и дорога с катающимися туда-сюда машинами. Столики из тёмного дерева и коричневые кресла, где-то стулья и диванчики, казались очень удобными. Играла лёгкая ненавязчивая мелодия, обладающая эффектом спокойствия. Людей, на удивление, было немного, но меня это только порадовало.       Следуя за Рипером, мы миновали несколько столиков с посетителями, прежде чем вдалеке, я не приметил пустующий у стены столик. Хотел уже повернуть к нему, но неожиданно человек впереди свернул влево и остановился возле другого, где уже сидели люди. Недоумевая, подошёл к нему и остановился. — Какие люди, — удивлённо вымолвил он с улыбкой обращаясь к сидевшим. — Рипер, Гено, вы тут откуда? — изумился наш голубоволосый одноклассник, Стар, вроде бы, у него фамилия. — Да так, зашли погреться, а вы? — Друга ждём, притом достаточно долго, — подметил янтароглазый, поглядывая на наручные часы. — Не хотите присоединиться? — Ну… — неуверенно начал друг и резко замолк, взглянув на меня. Ребята последовали его примеру и, не произнося и слова, молча посмотрели на меня, ожидая какого-то действия с моей стороны.       А что я должен делать? Неужто только от меня и зависит ответ? А как же Рипер? У меня нет какого-либо желания сидеть с ними, да и эти люди не внушают доверия, ибо чужие, незнакомые мне. Отказываться я не умел, хоть и понимал, что сейчас это необходимо, — не хотел показаться грубым. Вот только что в таком случае делать? Сказать ничего не могу, писать — лишён возможности, даже просто кивнуть не в состоянии, цепи тревоги и страха сковывают. Что им от меня всем нужно? До истерики пытаются довести или ищут повода для насмешек? Опустив голову так, чтобы не было видно глаз, зажмурился и пропустил по коже мурашки, мысленно извиняясь перед всеми и попутно обвиняя себя в несамостоятельности. — Извините, в другой раз, — неловко окончил фразу стоявший со мной, вызывая во мне больше вины, нежели душевного спокойствия. Заметил, что я напряжён или просто догадался? Наверное, мы с ним на одной волне, раз он подмечает столько деталей. Будто мысли читает.       Мы вернулись к выбранному мною столику и сели напротив друг друга на мягкие кресла. На деревянной поверхности виднелись следы от посуды, стояли солонки с солью и перцем, лежало меню — по всей видимости кто-то забыл убрать. Осторожно и неуверенно подняв голову, посмотрел на своего соседа, встретившись с голубыми кристалликами океана, полными печали и заметного беспокойства. Эти глаза пытались что-то узреть во мне, уловить нечто крохотное и важное, внимательно глядели и изучали, но с чувством вины и сожаления я был вынужден резко опустить голову. Взгляд бегло ходил из стороны в сторону, изучая немного пыльную поверхность стола и кусочек пола. Немного погодя, слегка повернул голову и аккуратно посмотрел на сидящих позади. По ним и не скажешь, что что-то произошло, но мне всё равно паршиво. — Хей, — раздался тихий и легкий голосок, заставивший посмотреть на его обладателя. И тут же заметил протянутый блокнот и ручку, которые принял с удивлением на лице, но большой радостью в душе. — Напиши, о чём сейчас думаешь. Я так-то мысли читать не умею, пускай и очень хотел бы, — с неловкой усмешкой вымолвил он.       Всё-таки не читает, хорошо, наверное. Слабо кивнув, задумался, замирая в собственном разуме. Что писать? Как мне жаль, что я мразь? Эгоист хренов? Человекоподобная сущность, которой плевать на всех? Задумавшись и проведя так небольшое количество времени, всё же смог подобрать подходящие по чувствам слова и неуверенно, отводя стыдливый и провинившийся взгляд, показал человеку. «Прости, что я повёл себя как идиот и ничего не ответил. Я не хотел с ними сидеть, но не мог об этом сказать, вышло бы некрасиво. Просто не могу сидеть за одним столом с теми, кого не знаю. Они для меня чужие, но… может, ты сможешь о них что-нибудь рассказать?» — Мы с ними не друзья, да и не общались никогда толком, но раз уж ты просишь… давай попробуем, — на удивление спокойно отреагировал Рип, согласившись мне помочь. — Что ты хочешь узнать? «Можешь рассказать о Блу? О его качествах, увлечениях, характере быть может?» — Ребёнок, наивный, доверчивый, беспечный, импульсивный, упрямый, но весьма общителен, уверен в себе и комуникабелен. Хорошист, стремления к спорту или урокам не имеет, скорее творческий человек. Оптимист, добрый, отзывчивый, понимающий, у него есть лидерские задатки, но пока их не увидит, то и развить не сможет. «А Дрим?» — Его полная противоположность, — отрезал говоривший. — Отличник, интроверт, предпочитающий живому общению книги, обожает расчёты, составления графиков и таблиц, хороший организатор, пунктуальный, ответственный. Пессимист, осторожный, замкнутый и скрытный, имеет проблемы с пониманием людей и их чувств, но потихоньку приспосабливается, благо Стар ему в этом отлично помогает. Почему вдруг заинтересовался? «Просто хотел немного узнать про них, убедиться, что они такие же добрые, как и ты, и что я могу их не боятся. Чтобы они перестали быть чужаками, и мы могли бы сесть с ними за один стол», — объяснил ему свою хорошо мысль. — Гено… ты радуешь меня всё больше и больше, — с улыбкой, подобно отцовской, ответил он мне, — за каких-то четыре месяца так изменился, горжусь тобой. «Надо же когда-то начинать», — смущённо улыбнулся ему в ответ.       Одновременно встав из-за стола, мы вернулись к ребятам и сели за один общий, чем вызвали у Блу детский восторг и округлившиеся глаза, а у Дрима лёгкую улыбку. Тут же, словно бы поджидая нас, подошла официантка, одетая в стильный чёрный костюм, белую рубашку и галстук-бабочку. Русые волосы, достаточно короткие, аккуратно уложены на бок, а из-под ровной чёлки проглядывали медные глаза. — Здравствуйте, вы уже определились с заказом? — поздоровавшись, поинтересовалась она, застав врасплох и вызвав лёгкую панику. Кто вообще за такой промежуток времени что-то выбрать сумеет? — Мне, пожалуйста, апельсиновый сок, — первым сделал заказ Соул. — А я буду чернично-ежевичный коктейль! — восторженно воскликнул его сосед, широко улыбаясь. — Эспрессо без сахара, — без минуты промедления решил мой друг. Не любит горячее, но пьёт кофе? Наверное, это как исключение из правил. — Хорошо, а вы, сэр? — обратилась она ко мне с дружелюбной улыбкой, явно торопя мой выбор.       А что я? Я впал в ступор. Немой крик выбивался из горла, но, так как говорить не мог, то и оно мне особо не было нужно. Ручки предательски вспотели, а по телу пробежала лёгкая дрожь. Она ждала меня, меня все ждали, но ответить не выходило. Рука просто не хотела что-либо писать на бумаге, а как по-другому мне сказать? Пальцем ткнуть или как? Есть какие-то исключения для моего случая? Сложно в обществе выживать… даже заказ сделать не могу. Чего тогда из дома вышел? Сидел бы там и не парился, нет, блин, потянуло на улицу, на свежий воздух. — Горячий чёрный чай с лимоном, пожалуйста, — заказал мне сосед, взяв на себя такую большую ответственность. — Ожидайте, ваш заказ скоро будет готов, — ответила та и молча ушла на кухню.       Быстро, пока мысли ещё грамотно строились в предложения, поспешил сделать доброе дело. «Спасибо, что помог. Если бы не ты, я бы ещё три часа сидел и решался», — стыдливо показал ему запись, посмотрев в сторону. Слишком уж совестно на него смотреть… — Пустяки, я всё равно никуда не тороплюсь, подождал бы, — заверил он и посмотрел на меня ясными глазами и такой душевной улыбкой, которая имела свойства согреть любого, кому она была адресована. От неожиданности отвернулся и невольно смутился. Вот бы и мне так людям помогать, одной лишь улыбкой…       Рипер, безусловно, хороший друг, но я не должен всё время полагаться только на него. В конце концов, он же не будет ходить за мною везде и всюду? Рано или поздно жизнь нас раскидает, мы перестанем общаться, и помочь мне будет уже некому. Стоит приспособиться к этому миру, желательно самостоятельно, брать на себя ответственность в принятии решений, не игнорировать проблемы и меняться, становиться лучше. Тогда я смогу и в кафе заказ сделать, и на работу устроиться, и в издательство принести свою книгу. Для этого всего нужна уверенность и смелость, а чтобы их получить, нужно работать и работать. Возьму себя в руки и стану таким классным, что буду завидовать самому себе, а начну с того, что задам тему для разговора. Это будет маленький шажок на пути к новой цели. «Как вы отметили Новый год, если, конечно, праздновали?» — не очень быстро написал, но с уверенностью в лице поинтересовался у них. — О, просто прекрасно, — вроде с улыбкой заявил Блу. А, по всей видимости, это была ирония, исходя из его голоса. — Наша семья живёт неподалёку от леса, поэтому городской шум, грязный воздух и шумные соседи нам малознакомы. У меня есть две мелкие сестры, за которыми пришлось весь праздник присматривать. То они к реке пытались убежать, то в лес. В комнате моей кавардак устроили, телевизор уронили с тумбы, и он разбился, конфет объелись и спать завалились. На коврике, разумеется. Столько мороки с ними было, просто жуть. Под бой курантов, который мы так и не услышали, сидел на балкончике, который выходит из моей комнаты на втором этаже. Наслаждался тишиной и сонно глядел на небо. Не праздник, а чёрте что. — А мы как раз живём на окраине леса, так что тишина у нас — явление постоянное, — тихо ответил Дрим. — Ёлку мы не стали рубить или где-то покупать, нашли в лесу пару симпатичных и украсили их тем, что нашли в доме. Пили глинтвейн и наготовили разнообразный стол. Я видел прекрасное тёмное небо зимы, с которого крупными хлопьями падал снег и кружил, словно в вальсе. Снег искрил серебром, деревья укутались в белые одеяния. Где-то стучал дятел, пели синички, кричали вороны, видел белочек и зайцев, кого-то удалось даже покормить, — погружённый в воспоминания парень не сразу заметил, что слишком долго говорит. Но по нему видно, как этот рассказ его радует. — Извините, заговорился. Как у тебя прошло, Рипер? — У бати корпоратив на работе был: Снегурочка и дед Мороз, всё по канону, но он умудрился простыть, вот и остался дома. По такому поводу страшно напился, съел всю еду, поорал на стенку, поговорил со стулом о душевных муках и несправедливости жизни, потом начал на пьяном что-то мне говорить. Я подмешал ему снотворное, так что этот медведь скоро уснул прямо под ёлкой. Пришлось тащить сначала на диван, а с него уже в кровать, попеременно меняя ему компресс, чтобы температуру сбить. То-то мне весело было. — Он у тебя всё ещё пьёт? — уточнил Дрим. Минуточку, я не единственный об этом знаю, получается? Он ещё кому-то говорил или это просто общеизвестный факт? — Только по праздникам, да и кроме шампанского и вина я ему больше ничего не разрешаю. — Он что, за собаку у тебя? — прыснул от смеха Блу, прикрыв рот ладонью. — Типо того. — Ладно, а как ты отметил? — заинтересовался Соул моим празднеством. «Ну, не так уж и круто. С родителями собрались, купили и нарядили ёлку, дом украсили, еды приготовили, подарками обменялись, посмотрели несколько фильмов и пошли спать. Скучно, в общем-то, у вас всё намного интереснее», — кратко рассказал я и поднял голову, замирая от их лиц.       Четыре глаза смотрели на меня так хмуро и озлобленно, будто бы я кого-то убил и теперь за это осуждаюсь. Их хмурые и недовольные взгляды пронзали тело острыми копьями, которые мне было не по силам убрать. Что случилось? Почему они так резко изменились в лице? Разве я сделал или сказал что-то плохое? Судорожно сглотнув непроходящий ком в горле, опустил голову и беспокойно позволил глазам забегать из стороны в сторону. Не чувствуя себя, отныне, в безопасности, стал дожидаться чего-то с вырывающимся из груди сердцем, холодными конечностями и пересохшим горлом. — У тебя, по крайней мере, есть отец, который не бросил свою семью по неизвестной для тебя причине, — отозвался Соул, с каким-то разочарованием и обидой посмотрев в сторону. — У тебя, хотя бы, родители не собачатся по поводу и без, — с колким отвращением и презрением в голосе, бросил Стар, смерив меня весьма осуждающим взглядом.       Сжавшись как можно сильнее, мне оставалось лишь молча сидеть и сидеть. Чувствовал себя ещё хреновее, чем до этого, лучше бы вообще не начинал этот разговор, только испортил всё, как обычно. В напряжённом воздухе витали всякие гадости, желанно впиваясь в мою кожу, с наслаждением разрывая душу на части. Сердце болело, голова ненавистно гудела. Хотелось просто сбежать отсюда и никогда не выходить на улицу, но даже ноги не хотели меня уводить. Как будто сговорились. Девушка очень скоро принесла наши заказы. Все, разобрав напитки, стали по своему собственному темпу пить, покуда я пытался согреть и без того разгорячённые руки. Горячий сосуд едва ли не прожигал кожу, заставляя меня непроизвольно морщиться. Давясь кипятком, обжигая себе горло, желал провалиться сквозь землю или, на худой конец, выпить кипящее масло. Чувствовать, как этот жар заживо расплавляет гортань, скручивая тебя от невыносимой боли. То, что я заслужил, а не этот кипяток с лёгкой кислинкой. Лимона пожалели?       Вероятно, Рипер не мог смотреть на то, как я, уже никого не смущаясь, намеренно вредил и добивал себя, потому как отставил свою кружку с горьким ароматом. Тревожно, с явным волнением за меня посмотрел, вздохнул и строго произнёс: — Понимаю, жизнь — штука жестокая и несправедливая, но Гено в этом никак не виноват. Потому извинитесь перед ним, пока ваши слова не сделали ему хуже.       Даже как-то неловко стало после его слов. Разумеется приятно, просто… новый показатель того, что я не могу сам что-либо сделать в сложившейся ситуации. А как что-то решать без опыта, если опыт не дают получить? Не думаю, что в этот раз кому-то нужно извиняться, скорее это мне нужно быть, точнее, вести себя как нормальный человек. Оно и неудивительно, почему до этого с друзьями не везло — странный я, вот они и шарахались. — П-прости… — неуверенно, словно ему давалось с трудом подбирать слова, начал блондин. — Нам правда не стоило это… Мы не должны были говорить… Ну… — Он хочет сказать, что нам жаль, — поправил его друг, виновато и стыдливо посмотрев на меня, опустив брови. — Просто мы так устали от того, что происходит в жизни, слишком долго держали и копили всё в себе, что ты стал тем, на кого это всё разом обрушилось. Мы завидуем тем, кто растёт в полной семье, как ты, и получает всю родительскую любовь и понимание. Прости нас за те слова. «Ничего страшного. Я понимаю тебя, Блуберри. Мои родители раньше ссорились, в основном из-за меня, из-за моих проблем. Мама ссоры никогда не любила, а отец не особо видит в них смысл, поэтому это достаточно редкое явление. Но в такие моменты мне очень неуютно и страшно, больше всего на свете боюсь, что они разведутся из-за меня», — поделился своим опасением, опустив брови и глаза. — Ссоры — это нормально, все люди ругаются. Они и нужны для того, чтобы выпустить эмоции, отпустить негатив и облегчить душу. Но мне кажется, что взрослым стоит научиться слушать и слышать друг друга. И никогда не выяснять отношения при детях или посторонних, вообще не понимаю, какой смысл в криках, когда можно сесть и спокойно поговорить?       Никто не знал, что на это сказать. Казалось, что даже за соседними столиками услышали наш разговор и задумались, ибо в кафе на мгновение стало тихо. Я и сам был согласен с этим парнем, только вот вряд ли так легко сдержать себя, чтобы не повысить голос и не разжечь конфликт. Для меня это не сложно, но как быть с характером таких людей, как Рипер? — Слушай, ты же без матери вырос? Какого это? — задал совершенно плохой и чересчур прямой вопрос Дрим. Его сосед с таким недовольством посмотрел на него, словно хотел дать подзатыльник.       Не, я, конечно, всё понимаю: у него небольшие проблемы с пониманием чужих эмоций и прочим, но есть ли мозг, чтобы додуматься спросить о таком, так ещё в лоб? Мог бы и про её смерть спросить, раз уж на то пошло, чего мелочиться? Мне стало как-то некомфортно от этого вопроса и, желая узнать реакцию друга, взглянул на него и увидел… А ничего. Он выглядел как всегда, будто этого вопроса никогда не существовало, словно он вполне обыденный. В душе ли он негодует или настолько привык к таким вопросам от знакомых и незнакомцев, что уже пофиг стало? — Не знаю, мне не с чем сравнивать, — совершенно холодно и как-то отстранённо отозвался он, пожимая плечами и делая глоток кофе. — Я никогда не видел её и уже никогда не увижу, знаю о ней лишь со слов отца и фотографий, но… это не то. Хотел бы? Безусловно хотел бы встретиться с ней, даже на миг. Но так как я никогда не знал материнской любви, её тепла и ласки, то и сказать не могу, что мне без этого так плохо. Я никогда не знал другого. — Полагаю, раз уж ты сейчас сидишь перед нами, значит без матери вполне возможно вырасти, — подметил Блу, в этот раз без особой улыбки. — А раз уж и Дрим тут, то и без отца тоже есть возможность прожить. Получается, что и без обоих родителей тоже реально? — Да. Без матери или отца, без обоих сразу или на воспитании бабушек — вполне можно выжить. Вопрос в том, кем, в таком случае, вырастет человек?       Наступило неловкое молчание, все пили из своих сосудов и невольно переглядывались. О чём-то нужно было поговорить, но в голову пришла лишь одна идея. И я рискнул её озвучить. «Блу, а кем ты хочешь стать, когда вырастешь? Дрим у нас физиком будет, скорее всего, а насчёт тебя я ещё не знаю». — О, так это же очевидно! — с уверенной улыбкой воскликнул он. — Мне нравится бывать в центре внимания, среди людей, так что и работать буду в подобной сфере. Организатором детских праздников, аниматором или дизайнером, а если не сложится, то уже актёром. Я весьма эмоциональная личность и неплохо разбираюсь в том, что чувствую и как это выглядит на лице. И изобразить могу любую эмоцию. — Если не выйдет? — переспросил Рипер, усмехнувшись. — Думаешь, что сможешь справиться с такой ответственной ролью? — Обижаешь, ещё и не с таким работал, — гордо улыбнулся тот. — Ну да ладно, обо мне можно говорить часами, но что насчёт тебя, Гено? Кем ты в будущем себя видишь?       О таком вопросе мозг как-то не подумал. Все так смотрели, словно я должен был произнести какую-то важную речь. Но что мне им сказать? Не о своих же увлечениях говорить? Не хочу просчитывать и продумывать их возможную реакцию, так что, лучше всего, будет просто умолчать и скрыть. Я ещё не настолько хороший писатель, чтобы делиться работами. «Ну, я ещё не решил…», — неловко улыбнулся им, увиливая от ответа. — Ну вот, так же нечестно, — обиженно простонал расстроенный Блу. — Может, тебе подойдёт роль библиотекаря или ещё кого? — В любом случае, ты найдешь дело своей жизни, так что не переживай. Я в тебя верю, — улыбкой моего друга можно разогнать любую тучу и разбудить медведя в спячке. А меня легко смутить, почему-то. Так неловко.       Мы ещё немного посидели в тишине, изредка разговаривая на неважные темы, медленно допивая напитки. Чай, к этому времени, уже подостыл, а мои руки и даже ноги хорошенько прогрелись. Окончив нашу незапланированную посиделку, Рипер допил свой кофе и, встав из-за стола, уже собирался расплачиваться за наш заказ, но его остановили. — Не нужно. Мы ещё здесь побудем какое-то время, так что заплатим за вас, — уверенно произнёс Соул. — Нашего друга всё ещё нет, так что он и заплатит, в качестве компенсации, — с улыбкой заверил Блу.       Пожелав им всего хорошего, мы направились к выходу из такого уютного местечка. Я предложил погулять ещё немного, с чем Рипер согласился, если не сниму варежки. Судя по нашему общению с этими ребятами, рискну предположить, что прошло всё весьма неплохо. Время покажет, можно ли им верить.       End POV Geno