Шёпот твоей души

      POV Geno       Они грубо толкнули меня в кабинет и закрыли двери. Что происходит? Их лица не внушают мне доверия, а эти ухмылки… Они точно что-то задумали! Что-то очень плохое. Болезненное, ибо от них ласки ждать нельзя. — Что вам от меня нужно? Я не делал ничего странного и не привлекал к себе внимания, как вы и просили. Никто ничего не знает, клянусь, — с тревожным голос и нервной, натянутой до придела улыбкой, пытался их заверить, медленно пятясь назад, пытаясь найти выход. — Ты повторяешься, парень. У меня в печёнках уже сидят твои заезженные фразочки и этот мерзкий голос. Пора бы преподать тебе урок и заставить ответить за всё, что ты сделал, — произнёс один из них, медленно приближаясь ко мне.       В следующую же секунду я почувствовал, как его горячие ладони крепко обхватили и сильно сжали мою шею. Воздух начал заканчиваться, дышать стало трудно и тяжело. Изо всех своих сил я начал бить по чужим рукам, чтобы освободиться, но это его разозлило. Он отшвырнул меня прямо к окну. Я пролетел через весь кабинет и ударился затылком о стекло, осев на пол. Голова неприятно гудела, но мне было на это плевать. Сейчас стоило беспокоиться о том, что они со мной сделают. Отпускать меня они точно не намерены, ещё не наигрались. Желание удовлетворить и потешить своё эго никуда не делось. — Ты так и не понял, что являешься пустым местом и никто не обязан тебе отвечать, а? — насмешливо произнёс ***, присев передо мной на корточки и взяв меня за подбородок, заставляя поднять голову и заглянуть в его мрачные чёрные глаза. — Ну же, исполни наши желания, золотая рыбка~       Его дружки стали ржать, словно сказанное было очень смешным. Во всяком случае для них. Их смех невольно напряг меня, заставил сердце стучать сильнее, а меня слегка напугал. Не хочу думать о том, что произойдёт дальше. Им нужна реакция, чтобы продолжать свои приколы и издёвки, они её не получат. Я просто не буду реагировать, и им это быстро наскучит.       Но вдруг двое парней схватили меня под руки и грубо швырнули о парту, вызывая в моих глазах первые признаки слёз. Стоп, нет, это же не… Нет! Нет, только не снова! Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет… Нет… Прошу, не надо. Я обещаю, я обещаю, что больше не буду доставлять проблем. Больше никаких жалоб и непослушаний. Я буду делать всё, что они попросят! Без вопросов! И не буду лезть не в своё дело, только, пожалуйста, не делайте этого…       Парень сжал мою шею и слегка стукнул голову о парту, заставляя меня выйти из мыслей и вернуться к ним. В попытке освободиться я получил по спине и услышал чужое дыхание в районе уха, а после шёпот, тихий и неразборчивый. Мои глаза округлились и заслезились, позволяя холодным дорожкам потечь по щекам и упасть на холодное дерево. По телу прошлась волна мурашек, сердце сжалось от страха. Я начал тихо всхлипывать, сжав до боли в пальцах угол парты и закусив губу. Как всё дошло до… этого?..

***

Сентябрь

«Дом Роллена»

      Распахнув глаза, я резко вскочил с постели, тяжело дыша и пытаясь вдохнуть хоть каплю воздуха. Я всё ещё чувствовал этот животный страх, всё ещё ощущал дрожь в теле и жар, шедший от шеи. Дрожащими от страха руками взялся за неё и, не обнаружив чужих конечностей, облегчённо вздохнул. В этот раз я пришёл в себя быстрее обычного, видать, привыкаю, но страх до сих пор крепко засел в моём теле. Подняв руку к своей груди, сильно сжал футболку в районе колотящегося сердца. Сколько лет прошло с того дня, как они начались, а я всё ещё к ним не привык? Пугаюсь, как в первый раз. Аж смешно.       Взгляд пал на телефон, лежащий на полу. Подняв его и выключив будильник, который ещё не сработал, я тихо выдохнул и успокоился. Начинать день с кошмаров — явно плохой знак, но меньше всего хотелось бы опоздать в свой первый день. Нужно потихоньку вставать и собираться, заодно и от… воспоминаний отойду. Медленно поднявшись с кровати, я потянулся, немного размял шею и заправил постель. Подойдя к шкафу, ногами ступая по мягкому ковру, руки потянулись к его дверцам и резко распахнули их. Моему вниманию представилась вся имеющаяся у меня одежда. Её было много. Очень. Но меня интересует кое-что конкретное.       Одежда в школу должна быть… Спокойной, неяркой, скромной, в какой-то степени скучной и простой, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. Нужно выглядеть как призрак, быть и вести себя как невидимка, чтобы никто не заметил тебя. Чем больше на тебя направлено взглядов, чем больше внимания, тем хуже будет после… Лучше не провоцировать лишний раз никого и не искать себе новых проблем. С этими мыслями я достал подходящую одежду и начал одеваться. Белые короткие носки, тёмно-серые классические брюки, обычная белая рубашка и чёрный галстук. С одной стороны презентабельно, и выгляжу не как бомж, с другой — ничего яркого и броского. То что нужно, когда появляешься в новом месте и делаешь всё, чтобы тебя не заметили.       Рассматривая себя в зеркало на дверце шкафа, я завязал галстук и немного осмотрел свой внешний вид. Закатал, потом вернул длинные рукава, заправил рубашку, вытащил. Расстегнул две верхние пуговицы и чуть ослабил узел, сделав немного небрежный вид и осмотрев себя вновь. Когда мой взгляд пал на открытую шею, выпирающие ключицы и бледную кожу, в голове что-то щёлкнуло. Я увидел какую-то искру, белую вспышку, которая заставила вспомнить что-то нехорошее. Руки в панике, с дрожащими пальцами, застегивали пуговицы, а после затянули галстук, да с такой силой, что чуть не придушил себя. Схватившись за открытую дверцу, прерывисто кашляя и глотая воздух, дрожащая рука ослабила узел и я смог спокойно вдохнуть. Не хватало ещё и покончить с собой в первый же день.       Выдохнул, немного успокоил быстро колотящееся сердце и вновь вдохнул. Стало полегче. Дыхательные упражнения были тем немногим, что помогало при моих частых приступах. Они ведь могут произойти когда угодно и по разным причинам: во время еды, во сне, на улице, в ванне. И каждый раз всё как в первый: мозг отключается и ты не сразу понимаешь, что происходит и что с этим делать. Интересно, насколько херово мне будет в школе? Решив не делать себе хуже подобными мыслями, я вышел из комнаты. Немного прошёлся по коридору и зашёл в ванную, где заранее включил свет, так как не люблю… тёмные и замкнутые помещения. Приблизившись к раковине, включил холодную воду и плеснул себе несколько раз в лицо, чтобы умыться и проснуться. Холод бодрил и порой хорошо очищал голову от терзающих и навязчивых мыслей.       Подняв голову на зеркало, находящееся над раковиной, стал осматривать своё лицо. Бледное, словно я был вампиром. Вампиром с тёмными кругами под глазами, вероятно, от недосыпа. На таком лице их очень хорошо видно, да и цвет весьма болезненный. Удивительно только то, как я не получил подобное прозвище? Столько ведь их было, а ничего связанного с цветом моего лица — нет. Плохая фантазия у этих людей, однако. Хотя… можно ли вообще их за людей считать? Волосы мои были похожи на кучевое облачко, белые, мягкие, короткие и густые. Их было приятно трогать, они не путались и были податливыми, так что никакого гнезда на моей голове быть не могло.       Я провёл по ним рукой, как бы зачесывая назад мешающиеся пряди. А так я выгляжу ещё более мерзко, чем с ними. Мой высокий лоб никогда мне не нравился, всегда казался отталкивающим и неприятным. Так ещё и брови… тонкие, изогнутые и светлые, практически незаметные. Отпустив волосы и позволив им закрыть нелюбимый участок я заглянул в свои глаза. Гетерохромия всегда казалась мне чем-то особенным и изящным, чем-то, что наделяло тебя каким-то отличительным качеством личности. Карий и голубой, карий и зелёный, даже голубой и серый были распространены по миру и выглядели изысканно, но не мои глаза.       Один светло-серый, приближенный к белому, второй тёмно-серый, к которому можно добавить ещё несколько тонов и сделать его чёрным. Это так отвратительно выглядит. Люди из-за этого на меня всё детство странно смотрели. Говорили, что я чудак, странный и не такой, как они. Что мне никогда не будет места в этом мире. Положив ладонь на зеркало, я сжал губы и слегка нахмурился. Ненавижу себя. Ненавижу эту кожу, бледность, слабость, худобу, волосы и глаза. На меня из зеркала смотрит урод. Я сам урод. Самое уродливое существо этого мира. У меня даже язык не повернется назвать себя человеком. А кто вообще такой человек?       Хотелось ударить, разбить это отражение и посчитать, будто бы я перестал быть уродом, но нельзя. Не хватало ещё зеркало разбить и маму расстроить. От меня и так слишком много проблем, не стоит создавать ещё. Пора бы уже перестать их беспокоить и что-то с собой сделать. Руки до сих пор время от времени чешутся, но я держусь. Больше я не стану этого делать. Взяв зубную щётку, намочив её водой и выдавив из тюбика пасту, я стал чистить зубы, пытаясь выбросить всю дурь из головы. После чистки щётка приняла быстрый душ и вернулась в стаканчик, а я ополоснул рот от остатков и вытерся. Не стал больше смотреть на себя в зеркало и поспешил покинуть холодные стены помещение.       Выйдя в коридор и выключив свет, побрёл в сторону кухни и, оказавшись там, выдвинул стул и сел за стол, дожидаясь завтрака. Мама что-то делала, так что я видел лишь её спину. Отца не было видно, так как он был на неделю в командировке, и потому мы с ним в ближайшее время не увидимся. Я предпочитаю думать, что он просто уходит с головой в работу, чтобы не ранить маму, чем его чувства начали гаснуть. Не хочу, чтобы они из-за меня развелись. Такое я себе не прощу.       Через пару минут тишины мама обернулась, поприветствовала меня лёгкой, но согревающей улыбкой и поставила передо мной чашку горячего чая и тарелку с тостерным бутербродом. Жареный хлеб, скреплённые тянущимся и вкусным сыром, который я безумно люблю. По крайней мере, раньше любил и спокойно ел, а сейчас… Подобная пища была слишком жирной и тяжёлой для меня, вызывала тошноту и тяжесть в животе, от которой хотелось пойти и выблевать всё, что было съедено. Идти в школу в таком состоянии было не лучшей идеей. — Малыш, что-то не так? — склонив голову, поинтересовалась она, рассматривая моё не радостное лицо. — Думаешь, что слишком тяжело для завтрака?       Я кивнул. Может быть, любое жареное мясо, запечённая рыба или мой любимый тортик будет намного жирнее и тяжелее несчастного бутерброда, но я не хотел рисковать своим здоровьем. И без того я весь больной и слабый. Понимаю, что жиры — источник энергии и всё такое, но уж лучше я буду без энергии, чем буду блевать каждый раз после приёма пищи. Я и так стал есть меньше, чтобы мой желудок не выдал нового фокуса, после которого не смогу вообще есть и буду питаться через трубочку. Ещё и анорексиком назовут. — Что же ты тогда будешь завтракать? — удивлённо спросила она, будто бы столкнулась с этой ситуацией впервые. — У нас ещё остался йогурт, но…       Я утвердительно кивнул, не дав ей договорить. Уж лучше так, чем идти голодным в место, под названием: «ад для депрессивного и склонного к паническим атакам подростка». Хотя я бы с радостью перестал вообще есть. Когда в желудке долгое время нет еды, то я чувствую лёгкость и некий комфорт, чем когда поем. Но не думаю, что это нормально, потому и ем. Чтобы не сдохнуть. Но я итак пытаюсь покончить с собой… М-да, противоречу сам себе. — Йогурт на завтрак? Разве ты этим наешься? Ты минимум до двенадцати часов в школе пробудешь, проголодаешься, и что тогда? — она явно не хотела дать мне нормально позавтракать, но после моего молчания тяжело вздохнула и принесла мне йогурт и ложку, забрав первый завтрак. — Ладно, кушай быстрее и собирайся, — добавила она, уходя к себе.       Я вскрыл упаковку и, зачерпнув молочный продукт, отправил его в рот. Вишня и земляника, хороший и спокойный вкус. Сделав глоток чая я продолжил свой завтрак. К сожалению, йогурт один из немногих продуктов, который никогда не вызывает у меня тошноты и я могу нормально есть, не подавляя рвотный рефлекс. Возможно это из-за того, что йогурт вовсе не еда, а простая сладкая субстанция, которую и жевать не надо. По крайней мере, я хоть что-то могу есть.       Спустя немного времени от моего завтрака, я помыл кружку и ложку, выбросил упаковку и вернулся в комнату за портфелем. Мама уже ждала меня возле входной двери, одетая и готовая выходить. Не желая её задерживать и самому опаздывать, я быстро обулся и вышел с ней, покинув единственное безопасное место в этом мире.

***

«В школе»

      Мне… было немного стыдно идти в школу с мамой, будто бы я был каким-то первоклассником, несамостоятельным мальчишкой. Старшеклассники, ребята из средних классов, да даже дети начальной школы шли одни, без родителей или какого-либо сопровождения. Лишь я один как какой-то не такой, как все. Это удручало. Но… Пускай и стыдно, но с мамой было как-то… безопаснее? По крайней мере без неё я бы точно чувствовал себя напуганным и загнанным в угол. Не думал, что могу быть таким трусишкой. Всего боюсь, от всего шарахаюсь, и как вообще здесь будет проходить моя учёба?       Мы дошли до школьных ворот и отошли в сторону, дабы не мешать другим заходить во двор. Мама осмотрела меня, немного поправила одежду и чутка присела, чтобы быть со мной на одном уровне. — Постарайся найти себе друзей, ладно? — с улыбкой попросила она. — Я понимаю, что первый день, новая школа, и это всё тяжёло для тебя, но я верю, что ты справишься с этим, — поднявшись, она всё также тёпло улыбнулась и добавила: — Удачи, — махнув рукой мне на прощание, мама ушла.       Я остался один, с чувством, будто бы меня бросили, пускай это и не так. Учеников становилось всё больше и больше, взрослые появлялись чуть реже, но мне это никак не помогало. Сердце бешено стучало, страх внутри меня нарастал. Казалось, что если я пробуду здесь ещё хоть одну лишнюю минуту, то добром это не кончится. Мне… лучше уйти. Но я не могу, не после всего, что родители для меня сделали. У меня есть желание и возможность сбежать, уйти из этой школы, но куда и зачем? От меня столько проблем, я слишком трудный и бесполезный ребенок, какая им польза от меня? Не хочу быть ещё большим трусом, каким являюсь. Нужно взять себя в руки и зайти туда. Всего лишь год, мне нужно потерпеть только год, а дальше… Что-нибудь придумаю.       С этими мыслями я шагнул во двор и как можно скорее пошёл ко входу в здание. Старался миновать всех людей, протискивался среди них, чтобы случайно никого не задеть и не получить самому. К счастью, я был очень мелким и худым, так что обходить незнакомцев было не сложно. Меньше всего на свете мне хотелось найти себе лишних проблем. Но интуиция подсказывает, что это место может полностью убить меня, и не только морально.       Быстренько пройдя мимо остановившихся впереди подростков, я поспешил к стенду, висевшему в холле по левую сторону. Там уже была неплохая толпа, но меня это не должно пугать или останавливать. Протиснувшись между людьми, чем мог спровоцировать себя на паническую атаку и новую вспышку, оказался в первых рядах у расписания, быстро нашёл свой класс, запомнил номер кабинета и вылез из этого месива. Можно было бы с облегчением выдохнуть, но расслабляться ещё рано, а здесь — смертельно. В школе всего четыре этажа, но последний по неясной для меня причине не работал, так что на один этаж ходить меньше. Вначале я обошёл весь первый и второй, а после поднялся на третий, разыскивая несчастный кабинет.       В коридорах было тихо, неужто я так долго бродил и уже начались занятия? Быть такого не может. К тому же, мой мозг сегодня не особо работает. Какого чёрта я искал свой кабинет на других этажах, если он точно здесь? Все старшие классы по меньшей мере на втором обучаются, но никак не на первом. Идиотина. В первый же день повести себя как трус, дебил и нарваться на неприятности. Надеюсь, что последнее меня сегодня не затронет. Возле одного из кабинетов заприметил женщину, которая явно кого-то искала или ждала. Подойдя ближе и разглядев номер кабинета понял — ждали меня. Ну, хоть кабинет свой отыскал. Значит ещё не всё потеряно. — Ох, слава богу, что ты добрался, — положив руку на свою грудь, выдохнула она, — я уже хотела звонить твоей маме и идти на поиски. Неужто школа настолько большая, что ты потерялся? — с изумлением и слабой улыбкой поинтересовалась она.       Я просто опустил голову, от стыда и осадка вины. Мой первый день активно пытается стать самым худшим из всех, что у меня когда-либо были. Проснуться от воспоминаний, огорчить маму, испугаться такого потока людей, потеряться и заставить учителя нервничать… Я точно пытаюсь всё испортить. И мне это неплохо удаётся. Но мне стало спокойнее, когда классным руководителем оказалась представительница женского пола. Не знаю почему, но со взрослыми мне намного спокойнее, чем со сверстниками, а ещё спокойнее с женщинами. По этой причине я могу шарахаться от отца, но никак не от мамы, хотя даже это не даёт ей возможности прикоснуться ко мне. Жаль. Жаль, что… что я такое ничтожество. Совершенно бесполезное и грязное существо. Как же стыдно за самого себя…       В коридоре, эхом отражаясь от стен, раздался громкий и протяжный звонок, предупреждающий о начале учебного дня. От этого неожиданного и очень громкого звука я напрягся и зажмурился, стараясь успокоить сердце, начавшее стучать быстрее. Кажется, мне придётся привыкать не только к наличию людей, но ещё и громким звукам. Дома было проще. — Подожди меня здесь: я сейчас поговорю с ребятами, а потом приглашу тебя зайти, хорошо? — обратилась она ко мне и зашла в кабинет, закрыв за собой дверь.       Я остался один, в совершенно тихом и пустом коридоре. Мои надежды на то, что сейчас кто-то из опоздавших заявится, ничем не оправдались, кажется, это класс пунктуальных и воспитанных ребят. Ну, мне же лучше? Во всяком случае, лезть ко мне не станут и втягивать во что-то плохое тоже. Ну, я надеюсь на это. А ведь сейчас мне выпала ещё одна возможность по тихому сбежать. Уйти с этого этажа, из этой школы, из жизни, в конце-то концов. К ногам припала кровь, говоря о том что можно бежать. Сердце предупреждало, что может произойти что-то плохое. Но я слушал лишь свой разум.       Он просил меня остаться, дать шанс этим людям и не портить и так тяжёлые отношения с родителями. Все их старания и попытки сделать мою жизнь лучше не должны вот так просто сгореть. Может, я и не лучший ребенок, может, я и помеха в их счастье и спокойной жизни, возможно, мне и вовсе не стоило рождаться на этот свет, но… нельзя испортить всё ещё больше. Нужно справляться со своими страхами, жить с недостатками и видеть хорошие качества. Ну, или попытаться их найти, хотя бы. В любом случае можно много и долго думать об этом, но кем я тогда буду? Уродом, недостойным своих родителей. Жалким трусом, недостойным их доброты и заботы. Пора уже взять себя в руки и хоть что-то сделать, вместо постоянного страха и истерик. Такой как я точно никому не нужен.       Вскоре дверь открылась, чем вывела меня из дурных мыслей и жалости к себе, и женщина пригласила меня зайти: — Проходи, не бойся. Тут все свои, — её лёгкая, но добрая улыбка успокоила моё стучащее сердце и я зашёл внутрь, прикрыв за собой дверь.       Подняв голову на сидящих, я встретился взглядом с каждым из них, но большее внимание привлек парень, сидящий на последней парте первого ряда. Он так странно уставился на меня, а после напыщенно или раздражённо хмыкнул и продолжил смотреть в окно. Кажется я уже здесь не к месту… Не успел толком и в класс зайти, как нашёл свою первую проблему. Я такой наивный… Опустив голову, глаза рассматривали старый паркет, пока я пытался себя перестать накручивать. Все эти взгляды… я до сих пор их чувствую. Они все считают, что я здесь не к месту. Чужак, лишний, пустое место. Никому я тут не нужен, никто не хочет меня видеть. Моё появление всё испортило. Никто не захочет дружить с таким, как я, разве что сделают меня козлом отпущения. Это всё, на что я пригоден.       Как же мне ненавистны эти выходы к доске и представление меня классу, словно я животное какое-то из зоопарка. Почему кроме меня нет новеньких? Это меня судьба так наказывает, да? Жестоко, но заслуженно. Я чувствовал, как сердце бешено стучит и гоняет кровь, как сильно сжались кулаки, едва подрагивая, и как сомкнулись губы от страха. Слёзы так и норовили пойти по щекам, но надо держать себя в руках. Страшно, знаю, но нужно с этим бороться. Если люди узнают о твоих страхах, они превратят твою жизнь в самый худший кошмар. Никто не должен знать о твоих слабостях, никому нельзя доверять. Ну же, возьми себя в руки, чёрт побери! Ты же не станешь как девчонка рыдать перед ними? Нужно быть выше этого. Никаких слёз перед людьми, никаких слёз в школе, никаких слёз вне дома. — Ребята, у нас новый ученик: Гено Роллен, — указала она взглядом на меня. В классе стояла тишина. — Его семья переехала сюда из другого города не так давно, так что он ничего толком не знает. У него есть кое-какие проблемы с речью, поэтому говорить он не может, — от её слов мне стало стыдно, хотелось провалиться сквозь землю. Не знаю, как на эту новость отреагировали одноклассники, но тишина не прекращалась, — но это не значит, что он инвалид и не заслуживает хорошего отношения, — с неприязнью произнесла она. — Если я узнаю, что кто-то будет над ним подшучивать, издеваться, избивать или ещё хуже, то вам не поздоровится, даю слово. В лучшем случае — воспитательная беседа с вами, вашими родителями и пихологом в кабинете директора. В худшем — обращение в полицию и ваше исключение. Здесь учебное заведение, а не место, где вы можете портить жизни всем, кому приспичит. Я понятно объяснила?       Весь класс хором сказал: «понятно», чуть не оглушив меня. Эта женщина… она и вправду такая добрая, или это простое исполнение своих обязанностей? Она ведь не обязана выручать меня и помогать в случае чего, наверное это простая вежливость. Это не доброта, просто её работа. Взрослым всегда всё равно на твои проблемы, ведь у тебя их нет. Учителя не станут разбираться с обидчиком, ведь им проще сказать тебе игнорировать его или назвать тебя ябедой. Лучше уж молча терпеть и не подавать виду. — Можешь занять любое свободное место, — обратилась она ко мне со столь же доброй улыбкой, какой была при нашей первой встрече. Ведёт себя так, как будто ничего не произошло. Ещё одна причина, что никому верить нельзя. Люди просто лицемеры и даже не скрывают этого. Это отвратительно, но моё существование намного хуже.       Кивнув ей, я поспешил занять свободную парту. Их было две и обе на втором ряду. Сидеть за второй партой, почти в центре с людьми и у всех на виду мне не хотелось. Последняя парта явно была для такого ничтожества, как я, так что пошёл именно туда. Единственная проблема заключалась в том, что рядом сидел тот странный парень, которому я не понравился. Что ж, надеюсь, что он не прирежет меня во время урока, пока учитель не видит.       End POV Geno