Колесо фортуны

Ещё одна ночь проведёна за творчеством. Кажется Достоевский вот-вот «отбросит коньки» от нехватки сна и пищи. Он не часто ест,быть точнее вообще не ест, поэтому он так исхудал. Его друг, Николай Гоголь, кормил писателя «насильно». Кажется,это единственный человек,который прибегал к такому решению... Корзина забита доверху исписанными бумажками; на полу также валяются скомканные листы бумаги,которые не «долетели» до корзины. На столе догорает свеча. Ее воск потек окутывая в «мягкие объятия» карандаш, лежащий под свечой. Также на столе среди стаканов развалившись мирно посапывает брюнет. Уже среда... Новый день - новые заботы. Вдохновения,на удивление,нет. В помещении пропала «точка возрождения» вдохновения. Много негативной энергии из-за частого стресса, даже открытые окна не помогают. Нужно пойти проветриться. Хоть Фёдор не любит писать под обычным светом,от солнца, но он часто собирает вдохновение на свежем воздухе. Ему это посоветовал Иван Гончаров,сказал,вроде как,помогает.

***

Япония сама по себе красивая; чистые улицы,не то что в России... Сакура высаженна в линию. Погода была великолепная, солнце светило и грело. На самом деле Фёдору неприятна такая погода, слишком много людей. Он больше любит сырость и вялую погоду; прям как крыса в сыром подвале. Решив зайти в малолюдный парк, Фёдор любовался дивной красоте деревьев. Красивый дуб раскинул свои ветви создавая тень. Под дубом,в тени, кто-то спал,накинув раскрытую книгу на лицо. Интерес овладел писателем. Его мало волновали людские жизни,он попросту не замечал людей,они его «отталкивали». Но данная персона наоборот, притягивала,заставляла подойти поближе. Каштановые волосы закрывала книга. Шатен сладко спал, шея и руки парня были замотаны бинтами,мумия какая-то! Лицо парня накрывала книга, поэтому разглядеть лицо не получалось. Фёдор решил сесть с другой стороны дерева и продолжить писать. На ветвях дуба сидел, кажется, кот. Тот мяукал и ластился. Увидев на другой ветке птицу, он прыгнул,но унизительно упал вниз. Дерево колыхнулось, птица гневно защебетала и улетела. Шум разбудил шатена. Книга спала с его лица открыв взор на коньячные глаза. Тот громко вздохнул и взяв упавшую на землю книгу, сунул ее в сумку. Парень хотел уже уйти,но на секунду завис. Взор вцепился в худощавую фигуру за деревом. Писатель сидел облокотившись на дерево с другой стороны,рядом с ним сидел виновник. Он завороженно тянул лапки к волосам парня. Шатен узнал в этом худощавом парне самого Фёдора Михайловича Достоевского. Его звали холоднокровным писателем,который с лёгкостью может описать кровавые и грустные сцены без эмоций, встретить его, ласково улыбающегося и играющего с кошкой - что-то новое, особенное. — Ми-тян? – Шатен присел на корточки, кот откликнулся и махая хвостом оторвался от ласки писатели и подошёл к шатену. — Проказник! Поспать никогда не даёшь. Писатель погрузив свои вещи в рюкзак, поспешно встал. Шатен перевел на него взгляд и ещё больше удивился. Его догадки оказались правдивы. — Вы Федор.. Досевскии.. Дрсиоеврки.. – парень замолк. — Не утруждайтесь, русские фамилии трудно будут вам даваться. Фёдор Достоевский. А вы? — Вы прекрасно пишите. Не думал,что встречу Вас.. — Недолюбливаю внимание к себе,но не спорю,я признательно удивлен. — Дадзай. Осаму Дадзай. Что Вас заставило приехать в Йокогаму? — Вы корреспондент? — Почти, – шатен хихикнул. — Я детектив. — Интересно. И давно Вы с искусством на ты? — С детства. Моя мать часто читала мне сказки и книги,на ночь. Когда ее не стало, я не мог засыпать без сказок и ее бархатистого голоса. Поэтому я самостоятельно стал читать. – приговаривал Осаму с приросшей улыбкой на лице. — Печально. – безэмоционально хмыкнул Фёдор. — Я слышал Вы не любите социум. Зачем Вы вышли в свет,в социум? — Вдохновение. Оно покинуло меня сегодня,решил проветриться. — Ох, ясно. – Сказал шатен. Достав из сумки телефон,тот взглянул на время. На гаджете был час дня,время обеда для кого-то закончилось,для кого-то началось. Работа никогда не привлекала Дадзая. Со стороны можно было подумать,что он бездельник. Из раздумий Фёдора вивел телефонный рингтон. Шатен неловко поклонился и ответив на звонок, закинул лямку сумки на плечо,быстро удалившись в сторону, кажется, детективного агенства. Кот провожал Осаму взглядом,после как ни в чем не бывало повернулся к брюнету. Тот собирался уходить. Ми-тян мяукнул, склонив голову. Оторвавшись от собрания бумаг, Фёдор повернулся и спросил: — Что? – Кот на это подошёл ближе к писателю. Ми-тян стал крутиться вокруг Фёдора требуя ласки. Тот смотрел на него пустым взглядом; его мысли были забиты этим странным шатеном. Со стороны казалось,что это какой-то отпрыск и шут с отклонениями в психике,такое понятие происходило из-за бинтов на видных местах. Но Достоевский чувствовал,что он гений в маске,который был вынужден стать таким. Словно актер большого театра,где гениальный человек играл дурочка-просточка. Поправив лямку рюкзака, брюнет быстрым шагом удалился прочь из парка. Скоро пойдут люди с работы и учебы,не хотелось бы нарваться на кого-нибудь человека,который знаком с литературой. Казалось бы: писатель - дело антисоциальное, где можно днями напролет сидеть дома и заниматься своими книжками. Еду можно просто заказать или попросить знакомого, который не прочь сходить в гости к «заказчику». Но на деле это сложнее чем кажется. Из-за неестественных поз спина начинает болеть и кривиться; недосып сопровождается отсвтвием аппетита; писатель просто выживает. Однакож много кто-то представлял,что писатель - это работа мечты,сиди дома и пиши. Ох,бедные куски плоти, возможно кто-то узнав это, похоронил свое понятие о писателях. Кот проводил писателя грустным взглядом,после встав с земли,он поплел в противоположную сторону,куда ранее пошел Осаму Дадзай.

***

Вернувшись в номер, Достоевский первым делом пошёл на кухню,дабы заварить крепкий и горячий чай,чтобы после вернуться за работу. Писатель никогда не мог писать без чая, словно писательство высушало последние силы в Фёдоре. Написать что-то ему даётся без труда,но с кражой сил; как физических,так и моральных. Под силой я имею в виду желание. Когда чай заварился, писатель забрал кружку и направился в свою «норку». Много кто прозвал его «крыса», в основном из-за скрытых манипуляций и выигрышей в азартных играх; но другие прозвали его «демон». Это прозвище мало объяснено, кто-то говорил,что оно появилось из-за умения изумительно описать события в повествовании. Но кто-то считает,что из-за желания устроить мир во всем мире с помощью геноцида. Сесть за работу Достоевскому не дал телефонный звонок. Посмотрев на панель, писатель скривил рожу. — Дос-кун! Ты что,ответил мне на звонок с первого раза? – голос Николая прозвучал из трубки. — Я сейчас брошу трубку. — Я тут хотел заскочить к тебе,а то ты там умрёшь от скуки и от голода! — Никоша,нет. — Ну все! Я на тебя обиделся,ты не уважаешь мой труд! — И ты под трудом имеешь в виду то,как пихаешь в меня еду? — Именно! – за словами послышался грохот. — Может ты мне откроешь? – после минутного молчания сказал Гоголь. Мысленно проматерившись писатель побрел к дверям. На кухне сидело два парня. Один «как мамочка» смотрел на брюнета,который отворачивался от еды. — Я же сейчас.. – блондин взял в руки ложку. — Летит самолётик и.. — Так все, – брюнет резко встал. — перестань вести себя как маленький. — И ты ещё называешь меня маленьким?! – блондин тоже встал. Он всегда когда начинал злиться выглядил,даже,смешно. — Уходи. Мне не нужна нянька. — Ты исхудал, тебе нужно есть! — Я поем когда захочу,а сейчас, уходи. Изобразив сильнейшую обиду, Гоголь накинув на себя куртку быстро вышел из номера писателя. На самом деле он не обидчивый.

***

Брюнет налив чай засел до ночи. Николай Гоголь не всегда знает границы дозволенного. Он попросту врывается в жизни писателя и откровенно «насилует» его своей «заботой». Это сложно назвать заботой,он просто следит,как сталкер, за писателем: когда ел и сколько, нормально ли спит и прочее и прочее. Фёдор пытался отцепить от себя Николая,но тот как банный лист приклеился к писателю. Николай когда-то занимался писательством, поэтому и задружил с Достоевским,но когда сжёг свое произведение - решил бросить,но дружба осталась. По его словам, это было лучше,ведь при писательстве Гоголь терял себя; мог на психу начать произведение,где в конце кто-то, обязательно, умрет. Между парнями была разница в возрасте, Фёдору двадцать четыре, Николаю девятнадцать. Он пока не совершеннолетний; странно, по японским меркам совершеннолетие защитывается, когда человеку проживающему в Японии становится двадцать лет. В России же,в восемнадцать. Глаза уже покраснели, писатель задумывался о том,чтобы лечь спать; но когда тот лег в мягкую постель,на него напало вдохновение. Быстро встав, Фёдор «судорожно» стал записывать все моментально придуманное на листы бумаги. Боря чрезмерное желание поспать, Достоевский влил в себя пятую кружку крепкого чая. Кофе уже не бодрил, а крепкий чай без сахара и без молока - вполне себе. Ближе к семи утра писатель заснул.