Mercy

      Тогда, в часовне, что-то заставило Хисторию вернуться к семье. Она не стала слушать Кенни по поводу того, что Род лишь манипулирует людьми. Тогда ей показалось, что правильнее будет вернуться к родным тебе людям, пока есть такая возможность. А Кенни как раз тот человек, для которого семья — это не самое важное в жизни.       Хистория любила Эрвина. Собственно, как и он её. Им было плевать, что Смит в два раза старше Хистории. В данном случае они руководствовались фразой «любви все возрасты покорны». В Развед-корпуса об этом знали пока только Леви и Ханджи, как близкие друзья Эрвина. Никто другой как в легионе разведки, так и за его пределами не знал об этом. И, наверное, зря.       Веди меня в цепях.       Эрвин собирался свергнуть действующего короля Стен и сделать из Хистории королеву, как истинного представителя королевского рода. Нет, вы не подумайте. Это не для того, чтобы выйти за неё, а потом стать королём. Ему не нужен был такой высокий статус. Многие хотели выйти за Хисторию не из-за того, что любили её, а только ради того, чтобы править на троне. Если Эрвин и хотел жениться на Райсс, то совсем по другой причине. Только вот само правительство было против таких фокусов. Тем более со стороны разведки, которую и без этого многие не любили.       Освободи от стыда       Эрвина несколько дней держали в темнице. Не самое лучшее место. Хотя, это и без этих слов понятно. Эрвин сидел на холодном и грязном полу. По телу частенько пробегали мурашки. Сидеть в этом месте в одной рубашке и брюках было не самое лучшее удовольствие. Хистория переживала. Она периодически приходила к нему, чтобы поддержать. Просила отца и других значимых людей отпустить её. Но её никто не слушал. Эрвина продолжали делать в темнице.       В ночь на день суда Хистория практически не спала. Её мучила мысль, что её возлюбленного вот-вот повесят. Она плакала. На коленях умоляла отца хотя бы не отправлять Эрвина на казнь. Но её, конечно, продолжали не слушать.       Военная полиция Эрвина вела по коридорам дворца в цепях. Они направлялись к тронному залу, где примется окончательное решение по поводу того, что делать с Эрвином и Развед-корпусом. Хистории было больно смотреть на Смита в таком виде. Он был весь потрёпанный, избитый, в наручниках… Хистории хотелось плакать. А все остальные в помещении без всякого сожаления смотрели на Смита. — Отец, пожалуйста, не надо! — кричала Райсс, когда слышала от родного отца не самые приятные вещи о своём любимом человеке.       После Хистория бросалась к Эрвину, стоящего на коленях, и ласково прижималась к нему, стараясь защитить. — Он не сделал ничего плохого! И знаете что? Я люблю его! Вы не можете забрать его у меня!       Лаской причини боль. — Хистория, не нужно, — подал голос Смит.       Эрвин говорил так же ласково. И можно было увидеть с какой нежностью он смотрит на Хисторию. На неё так больше никто не смотрел. По этой причине можно было догадаться, что он тоже любит её. — Ещё как нужно! Я должна спасти тебя! — продолжала кричать блондинка. — А когда всё это закончится, то мы с тобой обязательно поженимся и станем самой настоящей семьёй. — Ни за что! — прорвчал Род от таких заявлений. — Ты никогда не выйдешь за такого человека, как он!       Я стою на коленях и умоляю тебя сжалиться. — Ну, а если мы любим друг друга?! — Больше не будете, — теперь Род говорил уже не так громко. — Мы приняли решение, что Эрвин Смит будет казнён. И для него уже установлена виселица.       А ты говоришь: «Не проси о милости. — Нет, пожалуйста! — по щекам Хистории потекли слёзы. — Я не вынесу, если это случится.       Тебе ещё предстоит испытать так много боли — Отойди от него! — Род подошёл к дочери схватил её за руку и начал оттаскивать от Эрвина.       Хистория изо всех сопротивляться. Но она была такой маленькой и хрупкой. У неё просто не хватало сил, чтобы тягаться с отцом и вырваться. Она во всё горло выкрикивала имя возлюбленного. Тот с болью во взгляде смотрел на неё, но ничего не говорил. Он, в отличии от Хистории, принял свою судьбу.       Приведи меня в ярость — Эрвин, пожалуйста! Скажи что-нибудь! Почему мы молчишь? Неужели ты хочешь оставить меня одну? — Эти люди уже приняли решение, — тяжело проговорил Эрвин. — Меня ждёт казнь. Я уже не смогу ничего сделать. Они даже тебя не слушают. — Как? Как же так? — Хистория не могла поверить в слова Эрвина. — Прости, Хистория, — блондин виновато опустил взгляд. — Я так хотел стать твоим мужем. Я так хотел, чтобы мы с тобой воспитывали нашего общего ребёнка. Но судьба, видимо, распорядилась иначе. — На висилицу его! — воскликнул Род.       Военная полиция подхватила Эрвина и подняла его на ноги. Один из полицейских толкнул Смита и тот начал движение. Его вели прямиком на виселицу.       И выжми до капли кровь       Хистория упала на колени. Теперь она начала плакать ещё сильнее. И на этот раз было слышно, как она всхлипывает и подвывает. Она не могла поверить. Её собственный отец отнял у неё любимого человека. Как он только мог? — Хистория? — Род подошёл к дочери, присел рядом с ней и захотел обнять её, но Хистория оттолкнула его. — Как ты мог?! Как ты мог приказать убить его?! — Это была вынужденная мера. Он — враг человечеста. — Враг человечества? Это ты враг человечества! Он просто пытался докопаться до истины. И был близок к этому. А ты, как и всё правительство, пытаешься запретить народу знать правду.       Род не знал, что ему ответить на это. Он только вернул себе дочь, а она уже ненавидит его. Видимо, он действительно ужасный отец, раз не может позаботиться о собственном ребёнке. — Я любила Эрвина. Мы хотели сыграть свадьбу и быть одной семьёй. И конечно, как любая нормальная семья, хотели иметь ребёнка. Но теперь… Теперь он умрёт. И этим мечтам никогда не сбыться.       Хистория говорила грустно. Её лицо за считанные минуты стало бледным, а губы посинели. Не успела Хистория подняться на ноги, как вновь обессилено опустилась на пол. Её вырвало прямо в тронном зале. — Ты ужасно выглядишь, — взволновано проговорил Род. — Я позову лекаря на всяких случай.       Род вышел из помещения. Хистория сама не поняла, когда ей успело стать плохо. Наверное, это всё из-за стрессового состояния. Она не смогла спасти любимого человека. Хистория продолжала плакать и ощущать, как её платье становится всё более мокрым. А после она почувствовала, как к ней прикоснулись чьи-то холодные руки. Это был тот самый лекарь, за которым отправился Род. — Поздравляю, мамочка. У Вас будет малыш, — сообщил лекарь через пару минут осмотра. — Мамочка? Малыш? — Хистория не понимала, что происходит. — Да, — подтвердил лекарь. — Боже, Эрвин, спасибо… — Хистория опустила взгляд и снова заплакала.       На этот раз слёзы печали смешались со слезами радости. Сейчас в её животе находится ребёнок Эрвина. Хистория была благодарна, что он всё-таки оставил некую память после себя. Хистория будет любить этого ребёнка. И, смотря на него, она будет вспоминать Эрвина и свои чувства к нему. Она уже представляла, как их ребёнок будет копией Эрвина, и Хистория будет рассказывать ему, каким его отец был героем. Не только для Хистории. Но и для всего человечества.       Смилуйся.