Пятьдесят Оттенков Крови

Но на комментарий Рудольфа Энтони отвечает только медленным поднятием головы, а на лице не читается никакая эмоция. Застыв в замешательстве, брюнет быстро водит взглядом с чужих глаз на стакан, и так ещё пару раз. Потом он пытается не спеша забрать его, только Томпсон его отводит в сторону, задерживая на собеседнике долгий пустой взгляд. Секвиллбекк тревожно сжимает руку в кулак и быстро опускает обратно к бедру. Внутри он почувствовал себя виноватым, и это вынудило его опустить голову, смотря на пол, а чужой взгляд осуждающе давит на него. Как некрасиво получилось.       — Есть ещё вопрос, Рудольф, — голубые глаза прикрывают пушистые ресницы, — может эти люди правы насчёт тебя? — и одна из бровей выгибается, но остальное выражение лица стоит непоколебимо. Брюнет тут же поднимает взгляд обратно на парня, сжав губы и резко выдохнув через нос.       — Тони, тебе не кажется что ты немного обнаглел, — он делает шаг к нему, — ты считаешь что в этом доме примут подобный характер? — его голос звучит как тихий ледяной ветер, который обволакивает и тело и разум, ослабляя с каждым словом.       — Я обнаглел?! — внезапно блондин сузил брови, — Сюда чуть не пришёл один из моих коллег, который не совсем догадливый и уязвимый, и возможно тут же был бы найден, выжатый как фрукт до последней капли, — Тони со стуком кладёт стакан обратно на стол, лёгкий гнев в нём распространялся как инфекция, — а ты тут стоишь и прибедняешься что про тебя страшные вещи пишут, да ещё меня трогаешь, гладишь, заигрываешь, дразнишь меня, заставляя мысленно просить о больш… Тут Томпсон осекается, понимая что ляпнул это в самый неподходящий момент. И опять щёки становятся горячими. Настала звенящая тишина. Как не странно, сверлящие рубиновые глаза округляются, а злость с лица как будто стёрли, заменяя её ничем, тамим же пустым лицом без эмоций. Когда то видел он подобный случай, в фильмах, обычно перед взрывом, убийством, или рваным криком в ответ, но почему-то он не ожидает того что перечислил, хах! Рудольф Секвиллбекк уже доказал парню что он непредсказуемая личность, те реакции были бы слишком бесцветные для бизнесмена. Брюнет опускает голову но вскоре быстро возвращает обратно.       — Во-первых, я не прибедняюсь, — он легко повертел головой, издав низкий смешок, — а во-вторых, Тони, хоть ты и догадливый, но с чего это ты взял что ты такой «неуязвимый»? — и не торопясь делает шаг к блондину, оказываясь ближе, чувствуя на лице чужое тёплое дыхание. И наступает очередная тишина давящая на виски. Томпсон физически ощущает поражение, сердце стукнуло в грудную клетку, из-за чего перехотелось смотреть на парня, да и вообще находится с ним, выглядя как загнанный в угол. Стыд его давно начал пожирать изнутри, и журналист не может это терпеть, думая взять свои вещи и покинуть этот дом навсегда. Только когда он решается отойти, на плечо ему словно змея, кидается холодная ладонь, а ногти впились в ткань рубашки, возвращая парня на место. Рудольф стоит так что ноги блондина располагались между его, после он кладёт свободную ладонь на второе плечо парня и уже обеими руками начиная разглаживать вверх и вниз с плеч на грудь. Томпсон застывает в лёгком недоумении, не зная что сказать на это.       — Куда это ты хотел? — тихо и нежно спрашивает Руди, поникнув головой на бок, — сам же сказал, что хотел бы большего — его ледяные руки поднялись к шее блондина, большими пальцами погладив линию подбородка, пальцы чувствуют пульсацию крови под тёплой кожей, которая не на шутку возбудила его. Его глаза перемешаются с чужих глаз на приоткрытые, розоватые губы. Они выглядят такими идеальными для поцелуя. Голубые глаза блестят смотря на брюнета, в них подрагивают зрачки, дыхание парня было медленное но сердце внутри билось как птица в клетке, Рудольф смог почувствовать это, лишний раз к нему не прикасаясь.       «Ты такой милый и красивый…» эти слова летают лёгким пёрышком у него в голове, в то время как бледные руки пропитываются теплом от чужого тела. Приятно почувствовать это вновь, спустя несколько столетий. Томпсон продолжает молчать, рассматривая лицо Рудольфа. Можно сказать, его сердце тарабанило сначала от неожиданности, но потом от некой радости внутри, из-за того как Секвиллбекк сейчас держит его, прокалывая взглядом, заставляя разуму поддаться любым приказам.       — Ты больше не боишься меня, — тот разбивает тишину шёпотом, — я рад, безумно рад. Низкий голос заставляет блондина дрогнуть от мурашек, выдавая быстрый вздох, ему резко захотелось дотронуться до бизнесмена, но он не знает, одобрит ли он этот жест. Теперь его руки покалывает.       — Не стесняйся, можешь тоже на меня руки положить — бледный парень улыбается в очередной раз, только сейчас Томпсон замечает то, на что ранее не обратил внимания: пару заострённых клыков, что красуется на верхней челюсти, их кончики упираются в нижнюю губу.       — Ты вампир, — Томпсон спокойно заявляет, протягивая руки к изящной талии, расположив ладони с обеих сторон, — кровососущий мерзавец, который манипулирует своей жертвой и вскоре убивает её, высасывая весь кровяной эликсир — закончив, уголок его губ поднялся, а ладони начинают медленно гладить талию вампира вверх и вниз. Ранее, пока Энтони говорил, Рудольф, не заметно для него, макнул два пальца в стакан с кровью.       — Хм, умный ты смертный, — потом подносит те два пальца к губам блондина, обильно обмазав их алым соком, а Тони снова быстро выдыхает, стиснув хватку на его талии — только убивать я тебя не стану.