Война без потерь

"Все обман, все мечта, все не то, чем кажется" Н.В.Гоголь "Невский проспект"

Как Бьерг относился к Вэйно? Он сам не знал. Они были вместе с момента появления Гельсингфорса. Стокгольму было уже 300 лет. Смотря на маленький город, Бьерг видел в нем борца. После они стали общаться. Старший обучал Вэйно всему, что тот должен был знать. Тот учился, знал всю свою промышленность и восхищался Стокгольмом, который должен был в будущем стать столицей. 1713 год Молодому Гельсингфорсу было чуть больше 150 лет. Он тихонько брел ночью по коридору в сторону кабинета Стокгольма. Он прикусывал итак покусанные губы, сжимал свою идеально постиранную рубашку. Король недавно сообщил страшную новость - его сожгут. В этот момент вся жизнь Вэйно перевернулась. Он помнил, как по ошибке был сожжен в 17 лет от дня основания. Помнит, как видел не свет свеч в огне, а свет огня на собственной плоти. Он плакал и кричал, ему было больно. Пройдя последний коридор огромного дворца, Вэйно подошел к крайней слева двери и постучал, ожидая ответа. - Войдите! - послышалось по другую сторону толстой дубовой двери. Парень осторожно приоткрыл двери и, когда увидел пару серых глаз, внимательно на него смотрящих, сглотнул вязкую слюну и вошел в кабинет. - Здравствуйте, я хотел спросить.. - Садись, - сказал Бьерг, указывая на стул напротив него. - Я знаю зачем ты пришел. Король тебе уже сказал, верно, - Хельсинки кивнул, глядя из подлобья на старшего. - Я понимаю, что это ужасно, и пока осуществлять мы этого не будем, можешь спать спокойно. Но будь готов к тому, что скоро могут подойти русские. Они решительно намерены отнять у нас берег нашего залива. Я очень надеюсь, что скоро это закончится. Уже поздно, иди лучше отдыхать. - Хорошо, спасибо, - Вэйно слабо улыбнулся и вышел, направляясь в свою комнату. Завтра он уезжает вновь к себе. Июнь 1713 года Вэйно смотрит на небо молящим взглядом, пошатываясь. Недавно русские захватили его, и шведы решили сжечь город, чтобы он никому не достался. Такой крупный промышленный город не должен достаться врагу. Король отправил какого-то мужчину, чтобы поджечь город и уйти. В руках у того мужчины, вроде посла, свеча, чей огонек сейчас окажется на бледной коже и белых волосах. Посол взял подол мантии города и поднес его к огню. Вэйно сразу почувствовал запах гари и зажмурил глаза. Огонь вспыхнул. Хельсинки почувствовал ужасный запах собственной плоти и дикую боль от ожогов. Прекрасный белый волос сразу же загорелся, обжигая нежную кожу головы и лица. Парень тут же упал на бок, сворачиваясь калачиком на жесткой земле. Его отдали врагу. Он будет призом. Вещью. Хельсинки закричал во все горло от боли, но тело уже не подчинялось ему, и он просто валялся на сырой земля, поскуливая как щенок от боли, страха и обиды. Через несколько часов в выжженный город приехали русские под командованием Федора Апраксина. Измученный город сразу же поместили в какую-то повозку и повезли в сторону новой столицы. Вэйно вели четверо мужчин, заставляя еще не до конца потухший город идти, но точнее сказать ползти. В повозке ему даже не дали напиться, чтобы потушить боль внутри. Над его страданиями просто насмехались. Последнее, что он помнит, это слова одного солдата: "Издохнет здесь, никто его не вспомнит. Свои же бросили и сожгли. Не думаю, что Петр Алексеевич его из темницы выпустит. Только если воля молодой столицы...". А дальше обрыв. Он потерял сознание. Проснулся Вэйно от боли по всему телу. И не только. Во сне он видел Бьерга, который поджигает его и усмехается. Уходит, не оглянувшись на душераздирающие крики. Это было так больно. Хельсинки помнит, что видел свою центральную площадь, где все было уничтожено. Все, что он собирал и создавал по кусочкам. -...Вставай, нечисть. К тебе пожаловал Михаил Юрьевич, - Вэйно еле открыл глаза. Он был в какой-то комнатушке. Темной, мрачной. Стены разваливаются, с потолка что-то капает. Над ним стоял устрашающий мужчина, который держал в руках плетку и наручники. - Вставай, кому говорю! - надзиратель ударил город по груди, от чего тот сразу закричал, чувствуя сильнейшую боль от ожогов. Он сразу принял сидячее положение и закашлял, выплевывая свои легкие. Его схватили за локоть и толкнули в сторону железной двери с решеткой, после застегнули на запястьях наручники, что потревожило глубокие раны. На ватных ногах, еле-еле ползя, Вэйно дошел до небольшой комнаты, где сидел весь нахохлившийся и гордый Михаил. Его вид показывал, что он чувствует превосходство над финским городом. - Что ж, враг мой, могу тебя поздравить. Твой король хочет вернуть тебя. Не знаю пока на каких условия, но скоро ты вернешься на свое пепелище, - Хельсинки только приоткрыл рот, во-первых, потому что он мало что понял, а, во-вторых, потому, что его хотят вернуть. Его помнят! Он попытался улыбнуться уголками губ, но этого у него не получилось, потому что ожоги на лице давали о себе знать. - Через три дня Император встретится с вашим королем, а там как пойдет. В это время ты будешь жить в темнице, не такой уж ты и почетный гость.

***

В тюрьме было плохо. Еду едой было сложно назвать, общения никакого нет, а прогулки по 15 минут во дворе один на один с надзирателем были ужасны. Подробности переговоров Вэйно не знал и знать не хотел. Главное - он возвращается домой. К королю, к своему народу, к Стокгольму. Бьерг.. Он обещал, что его не сожгут, обещал, что этого не произойдет. Но никто не ожидал, что война так затянется. Вэйно пригладил выжженные белые волосы и взглянул на свои измученные пальцы. Указательный и мизинец давно перестали ему подчиняться, еще после сожжения. На левой руке отказало три пальца: указательный, средний и большой. Ноги тоже иногда отказывают. Особенно если долго ходить. Потому что раны обрабатывать нельзя. И спать нельзя. Не положено. Поджав колени к груди, Хельсинки уложил на них голову, легонько улыбаясь, вспоминая Бьерга. Только мысли о нем заставляли иногда улыбаться.

***

Хельсинки вновь ехал в этой повозке. "Передачу" будут проводить на территории Нейшлота, потому что дальше ехать никто не хочет, да и долго. Вэйно узнал, что цена его возвращения стоила территория Ингерманландии, части Карелии, Эстляндии и Лифляндии, острова Эзель и Даго. Так много хороших городов покидают их навсегда. Но Швеция получит 2 миллиона ефимиков. Уже в самом городе русских встретила армия врага во главе с самим королем и Стокгольмом. Оба на белых конях, с важным и грозным видом смотрят на солдат, выталкивающих из повозки раненный город. В этот момент Вэйно увидел в глазах вечно холодного Бьерга волнение. Он даже на секунду замешкался, но тут же собрался, начиная говорить речь. Хельсинки даже не пытался в нее вслушаться, он лишь смотрел на траву под ногами и ждал. После того, как Бьерг и какой-то русский генерал пожали друг другу руки, Стокгольм лично подошел к Вэйно, приобнимая его за плечи и ведя в сторону своей лошади. Видимо, повозки для израненного города у них не было. Хельсинки посмотрел последний раз на удаляющуюся русскую армию. Бьерг помог младшему сесть на коня, а после поднялся сам, беря в одну руку поводье, а второй придерживая Вэйно.

***

Уже в столице Хельсинки смог расслабиться, когда холодные руки Бьерга помогли ему спуститься, а серые глаза, которые никогда ничего не выражали, смотрели с грустью и тревогой. - Я рад, что ты вернулся, - Стокгольм повел Гельсингфорс в замок, придерживая за плечи. - Это слишком дорогого стоило, вы многое отдали, - Вэйно уткнул взгляд в пол, прикусывая губу. - Но мы не могли оставить тебя в плену у врага, ты же это прекрасно понимаешь, - лицо Хельсинки погрустнело еще больше, и Бьерг легонько улыбнулся, пытаясь поддержать. - Вэйно, пойми же, что ты очень дорог для нас. Без тебя и твоей промышленности многое бы не получилось. Оставить тебя русским было бы самым ужасным решением. Если за Эстляндию и Карелию они так боролись, то ты им был не нужен. Отдав тебя, мы бы только усугубили все. Потеряли бы тебя, а потом бы вообще уничтожили страну, - Стокгольм развернул младшего к себе лицом, глядя уже не таким грозным взглядом на него. После он легонько прислонил к своей груди чужую голову, аккуратно поглаживая белые выжженные волосы. - Я предоставлю тебе лучшее лечение, город мы отстроим, все будет хорошо, обещаю.

***

Следующие два года Вэйно жил в Стокгольме, потому что его город был еще не восстановлен. Да и в столице его лечили. Давали все самое лучшее. Даже Бьерг, несмотря на свою занятость, постоянно приходил к нему и проверял его состояние. Август 1742 года. Уже как год идет еще одна война. И Вэйно знал, его снова сожгут. Его раны с прошлого раза до сих пор не зажили, а тут появятся новые. Чем же он так провинился!? Опять центральная площадь, еще не до конца восстановленная, опять мужчина, который поджигает его длинный подол. Опять языки огня охватывают его волосы, кожу, тело. Опять он кричит и корчится от боли на сырой земле. Опять русская армия забирает его в темницу. Только уже в другую. Но отличий сильно нет. Все те же надзиратели, прогулки по 15 минут, одиночные камеры без общения, непонятная еда. Но ведь он не злодей. Он просто воплощение, просто кукла действий людей. За что ему это все? Опять его везут куда, куда он уже не знает. Его глаза закрыты какой-то тряпкой, которая воняет на всю повозку. На месте его вновь отдали в руки Стокгольму, который сразу же посадил его на свою белую лошадь, а потом пошел на разговор с новым генералом. Наручники на руках не позволяли Вэйно снять повязку и увидеть, с кем говорит Стокгольм. Через пару минут Бьерг вернулся, садясь в седло, вновь прижимая к себе израненную тушу, даже не снимая тряпку.

***

Уже в столице Стокгольм, спустив Хельсинки, снял с него повязку и вновь обнял, прося прощение за свою глупость. Вэйно просто не мог ничего сказать, просто мог обнять родное тело, несмотря на боль от новых ожогов. После госпиталя, после войн Хельсинки смог спокойно выдохнуть. Он наконец-то смог пробовать ходить самостоятельно, без поддержки Бьерга, который теперь постоянно с ним. Который теперь следит за каждым его шагом, чтобы вдруг младший не поранился. Берег и охранял его, как самое ценное. Он вел себя как отец с сыном, как старший брат и младший. 1809 год. - Прости, Вэйно, я уничтожу Россию, но верну тебя. Швеция будет великой вновь, - Стокгольм пытался успокоить плачущего Вэйно, поглаживая его светлые, вновь здоровые белые волосы. Недавно из-за проигрыша в войне Финляндское княжество было навсегда присоединено к России. -Я.. Я н-не хочу.. Почему я? Они итак з-забрали часть с-страны, - Хельсинки сильнее сжал чужой мундир, чуть ли не крича в голос. Даже вечно холодный Бьерг вздрогнул, утыкаясь носом в чужую макушку и начиная тихонько покачиваться, будто успокаивая маленького ребенка. - П-пож-жалуйста.. -Прости меня, родной, я верну тебя, обещаю. Они тебя не тронут.

***

На следующее утро Бьерг пошел проверить Вэйно, чтобы в последний раз поговорить. Но в светлой комнате никого не было. Постель была убрана, вещей не было. Глаза Стокгольма расширились, и он сразу же побежал к генералу армии, надеясь, что Хельсинки еще не увезли. - Эй, солдат, скажи, где Хельсинки? - Бьерг даже не пытался отдышаться, его волновало другое. - Увезли несколько часов назад. Он просил передать Вам письмо, - паренек достал из кармана завернутый конверт и передал его городу. - Спасибо... - все в глазах Стокгольма поплыло. Уже в своем кабинете он раскрыл конверт. Несколько раз прочитав письмо, Бьерг до сих пор не мог поверить в это. Вэйно с ним больше нет. Здравствуй, дорогой Бьерг, Советник сказал, что мы скоро уезжаем, поэтому я постараюсь сказать все, что нужно. Я был с тобой всю жизнь, с самого детства восхищался твоими поступками. Пытался повторить каждый твой шаг, манеру общения и мимику. Через какое-то время я понял, что моя жизнь без тебя невозможна. Я не представляю, что будет со мной в России. Прошу, не забывай меня, но продолжай жить. Я уверен, что Швеция вновь станет великой. Я надеюсь, что мы еще раз встретимся, но, надеюсь, не в войне. Я не думаю, что мне позволят писать тебе, так что просто знай. Я люблю тебя. Прости, Вэйно Г. Хельсинки Держа в дрожащих руках письмо, Бьерг чувствовал слезы на своих щеках. Он никогда и подумать не мог, что этот светлый мальчик уйдет от него. Он никогда не признавался. Да, чувства были, да, они были фактически вместе. Но они никогда не говорили про любовь. И только сейчас Бьерг понял, как на самом деле любит и ценит своего Вэйно. 1917 год. После гражданской революции в Княжестве Финляндском было принято решение о создании собственного суверенитета. Оно отделилось от Российской Империи и стало отдельным государством. Сразу после этого Вэйно, как новая столица Финляндии, написал письмо Бьергу, чтобы встретиться. 108 лет. Они потеряли 108 лет. Хельсинки никак не мог связаться со Стокгольмом. Уже через три дня Бьерг прибыл в Гельсингфорс на назначенное место. Увидев Вэйно, Стокгольм сразу обнял родное тело, прижимая к себе и говоря самые приятные вещи на свете. Хельсинки тут же рассмеялся, поглаживая чужую спину. Бьерг тут же отстранился и аккуратно приподнял чужой подбородок, прижимаясь губами к чуть приоткрытому рту. Мягко, недолго, просто чтобы расслабиться. Старший сминал нижнюю губу Вэйно, даже не пытаясь укусить или сделать больно. Отстранившись, Стокгольм прижал к себе любимого Хельсинки. Теперь у них все будет хорошо. 1939 год. СССР начал войну в Хельсинки. Ухе холодно. Конец ноября. А зимой воевать сложнее всего. Нужно предоставить форму солдатам, еда, вода, тепло, лечение болезней - все это дорогого стоит. Вэйно был совершенно не готов. Он и не предполагал, что такое может начаться. Саша.. Петербург, теперь уже Ленинград должен был быть в безопасности. И правительство СССР явно видело угрозу в северо-западном соседе. Стокгольм сразу же предоставил помощь. 30 ноября 1939 год. В этот день Стокгольм был с ним. Все было хорошо. Вэйно понимал, что разрыв дипломатических отношений приведет к чему-то плохому. Но он надеялся и верил. И тут утро. Завыла воздушная тревога. Листовки, которые ни Хельсинки, ни Стокгольм не собирались читать. Вэйно тут же все понял и начал долго упрашивать Бьерга уехать, на что тот лишь прижал город к себе, успокаивая и поддерживая. 16:00 Вэйно дрожал. Его лихорадит. Он сидит на коленях у Бьерга, который прижимает к своей груди чужую голову. Вся его рубашка в крови и слезах. Хельсинки рыдал прямо в голос, потому что ему было больно. Два часа назад СССР начал бомбежку города. Все разрушено. Вэйно мокрыми от слез глазами смотрит на улицу, где бегают люди, плачут матери и мужики. Прикрыв глаза, Хельсинки сильнее прижался к Стокгольму, обнимая его. Холодные руки Бьерга поглаживали волосы, клоками слипшиеся от крови. Вэйно просто ушел в себя, доверяя свою душу и сердце родному Стокгольму. 2022 год. - Что-то случилось, Вэйно? - сонный Бьерг проснулся от того, что рядом спящий Хельсинки начал ворочать и что-то бормотать. Такое периодически случалось, но очень редко. - Вэйно, проснись, - Стокгольм потряс его за плечи, приподнимая худую тушу. Вэйно сразу же открыл глаза, полные слез, садясь на кровати. На него смотрела пара беспокойных серых глаз. - Что случилось? Опять кошмары? - Хельсинки кивнул, кладя свою голову на плечо Стокгольма, а после улыбнулся. - Ты чему улыбаешься? - Тому, что ты рядом. Спасибо, - Бьерг тоже улыбнулся, беря чужую левую руку с кольцом на безымянном пальце. - Ложись спать, завтра будет лучше, - Стокгольм уложил Вэйно на кровать, нависая над ним. Хельсинки засмеялся, обнимая руками его шею и прижимая блондинистую макушку к себе. - Как скажешь. Спокойной ночи, Бьерг. - Спокойной, Вэйно.