Разорви свою душу

      Я шла в родной колледж, напевая про себя арию Сусанина из одноименной оперы. Настроение было просто чудесным, апрельское солнышко ласково целовало мои щеки, а ноги так и хотели перейти на бег. Утро начиналось так хорошо...       Придя в класс, как всегда за полчаса до пары, я начала готовиться к уроку. Но вот прошло тридцать минут, а затем сорок, пятьдесят... Он так и не пришел, хотя клятвенно заверял меня, что уж сегодня то ни за что не опоздает.       Завибрировал телефон.       – Я уехал на две недели, ты там сама поучись и не забудь про школьников в среду и пятницу. А, и ещё подойди к Евгении Георгиевне, помоги ей с хором, сыграй вместо меня.       И всё?! Все... Я и так это делаю всегда. Моя помощь и время и так ваше. Я не требую благодарности, но вы могли хотя бы предупредить, что уезжаете, и не таким способом, а пораньше. Хотя бы в один день в месяце могла бы выспаться. Ну уж нет! Вы у меня дождетесь. Ещё извиняться будете.       По натуре я человек не слишком обидчивый. Дело отнюдь не в доброте душевной, а том, что у меня мало столь дорогих людей, которые вызывали это сильное чувство, а вы – самое драгоценное, что осталось в моей жизни.       Обида не в том, что не предупредил, а в том, что считает мою помощь чем-то обыденным. Он думает, что я буду делать все ради него, забыв о своих заботах. И даже «спасибо» не придется говорить.

***

      Он приехал, но не нашел меня в колледже. Узнав у одногруппников, где я – впал в ярость. Смог произнести лишь одно слово:«Блять». Всю эту ситуацию, смеясь, рассказала мне подруга, а я тем временем мирно ходила по городу, находящемуся в тысяче километров от него. Так ему и надо. Уезжает, не предупредив, а чем я хуже? Естественно, что никакому хору я не стала помогать, а уроки у школьников просто отменила.

      ***

      Я вернулась на учебу, а он не мог даже глянуть на меня, и, конечно, не заговорил. Ну ничего, все знают, кто из нас двоих упрямее. Я. Так и случилось. Прошло всего две недели с моего приезда и он заговорил, хотя, конечно, у него был прекрасный повод. Мой день рождения.       – Может хватит уже дуться? – устоло спросил он.       Я молчала.       – Я долго думал, что сделал не так и понял. Прости меня, что не предупреди Прости, что опять захотел скинуть на тебя мою работу. Я не хочу, чтобы что-то вставало между нами, а потому, в знак примирения, возьми вон тот пакет. С днём рождения, дорогая.       На стуле лежал огромный, с лист а три, свёрток. Я подошла, взяла в руки пакет и открыла его. Улыбку было невозможно сдержать.       – Чай, – воскликнула я, – ура. Знаете ведь, чем меня подкупить!       – Ага. Там ещё шоколадка, привез тебе из Бельгии. Мир? – с надеждой в голосе спросил он.       – Мир.       Я сунула коробку под мышку, повернулась к двери, но внезапно снова посмотрела на него, а затем подошла и крепко обняла.       – Я обижалась, но не злилась. Вы мне слишком дороги, чтобы гневаться. Обида же – эмоция, которую могут дать только небезразличные мне люди.       Я отпустила его из объятий и посмотрела прямо в глаза.       – И ещё кое-что. Объятия изобретены для того, чтобы скрыть лицо.       После этих слов я вышла из кабинета, оставив его наедине со своими мыслями.