Телохранитель

− А где он вообще живёт? — поинтересовалась Ореста, отстёгивая ремень. Илона собирала косметику, рассыпанную по ногам. Накраситься дома, как всегда, не хватило времени. − Наверное в одном из своих пентхаузов в Конча-Заспе. Я не езжу к нему домой, если ты на что-то намекаешь, − она выбралась из авто и открыла заднюю дверцу. Ореста обошла машину и помогла ей вытащить чемоданы. На крытом паркинге возле офиса Журавского-старшего кроме них двоих не было никого. Илона набрала Игоря, пока Ореста составила багаж возле его Мерседеса. − Привет! Спускайся, мы уже возле машины. Ореста не слышала, что он ответил, но Илона добавила: − Я с Орестой. Потом она сбросила вызов и показала язык телефону. Быстро глянула на часы и вытащила Айкос. Поискала взглядом, а потом повернулась к Оресте, которая стояла, облокотившись на багажник Ягуара, засунув руки в карманы. − Малая, иди сюда. И сама подошла к ней. − Илона, я ни на что не намекаю, мне пофиг он, ты же знаешь. А в глазах читается: он точно пофиг, но вот ты… Ты слишком дорога мне, ты же знаешь, что я без тебя не смогу. Она вытаскивает руки из карманов и делает шаг навстречу. Илона обнимает её, прижимаясь всем телом, делает ещё одну затяжку и целует водителя в губы, выпуская дым в её рот. Ореста быстро сглатывает, обнимая в ответ ещё крепче и чуть покачивая инерцией своего тела. − Как тебе мой мэйк? Смоки айс норм? Мне идёт? − Тебе всё идёт, − Ореста держит её за руки и прижимается всем телом. Смотрит на неё увлажнившимися глазами. Они стоят так целую минуту, а потом стеклянные двери со свистом разъезжаются, рожая на паркинг Игоря Валентиновича в элегантном пальто и тёмно-синем костюме. Он подходит к ним с двумя большими сумками, и охранник открывает дверь в будку, чтобы помочь с багажом. Игорь жестом отказывается от помощи. Подходит к женщинам, обнимающимся возле его машины и клацает брелоком сигнализации. − Илона, пора ехать. Спасибо, что обтёрли всю пыль с машины. Они разлепляют губы. Илона разворачивается к нему. − Привет! Он наклоняется и целует её, притягивая к себе. − Не могла приехать на такси? Обязательно таскать везде за собой принцессу-воина? Он морщится, пока Ореста укладывает вещи Илоны в багажник Мерса. − Давай в следующий раз я пришлю за тобой машину? У меня тоже есть водитель… − Игорь, хватит уже! Илона зло вырывает руку и подходит к Оресте. − Береги себя, а я скоро вернусь. И за Романом присмотри, давай, не скучайте, и звони. Она сухо чмокнула её в щёку, видимо не желая лишний раз драконить Игоря, который закинул свои сумки в багажник и захлопнул его. − Всё, поехали. Он открыл дверь и уже поднял ногу, когда, словно что-то вспомнив, остановился: − Кофлер, кто тебя учил так парковаться? Как я должен выезжать по-твоему? Она посмотрела сначала на него, а потом на расстояние между их машинами — не меньше двух метров. Подумала о том, что он специально провоцирует её, но всё же достала ключи, готовая уступить ему дорогу. Он приоткрыл окно и сильно газанул: − Не кашляй, Кофлер! А потом проехал опасно близко возле неё, и серый Мерседес вылетел с паркинга, оставив Оресту одну. И за что он так сильно ненавидит её? За то, что Илона теперь с ней? Так это утверждение уже давно было под вопросом. Смоки айс, блин. Илона включила быструю перемотку и просмотрела несколько последних дней. Роман с Верой играли в снежки и кувыркались в снегу, словно им по восемь лет. Ореста чистила снег и иногда останавливалась, опираясь на лопату, запрокидывала голову кверху и вглядывалась в небо. Проверяла телефон и снова засовывала его в карман синей куртки. Блин, Илона же подарила ей кучу нормальной одежды, что это за бомж-стайл, блин? В Оресте не было лоска, но, в конце концов, красоты Илоны хватит им обеим. Ещё это шрам на пол-лица. И на руках. И вообще, нужно будет когда-то по приколу посчитать, сколько у неё на теле вообще шрамов. Но, увидев её обнажённой впервые, она, по крайней мере, поняла, почему Ореста чаще предпочитала закрывающую тело одежду. Шрамов, синяков, ссадин и всякого такого − было множество. Но даже это не могло испортить это прекрасное тренированное тело. Эти мышцы, спускающиеся от груди вдоль рёбер, к бёдрам, ныряя под резинку трусов, заводили её так сильно, что она не могла себя держать в руках рядом с Орестой. Плоский живот, который хотелось целовать и оставлять засосы, бицепсы, которые раздувались, как кувшинки, когда Ореста подтягивалась на турнике. Она была очень классной, а шрамы добавляли пикантности и шарма. Хотя Илона, как для себя, убрала бы на лице и запястье. Видео мелькало перед глазами подъезжающими и отъезжающими машинами, рисующими колёсами по снегу во дворе. В какой-то момент Роман пробегал мимо Оресты и едва не зацепил её плечом. Остановился и, по всей видимости, перекинулся с ней парой слов. Потом внимательно вгляделся в её лицо, о чём-то спросил, но она только махнула рукой. Он отбежал на десяток шагов, а потом слепил снежок и кинул в Оресту. Водитель погрозила ему кулаком, но он бросил ещё один кругляшек, и лопата для снега отлетела в сторону, а Ореста тоже наклонилась и зацепила пригоршню снега. Пару минут спустя к ним присоединилась и Вера, и дальше они играли вместе. Бесились, бросались снегом, играли в догонялки. Илона никогда не занималась подобными глупостями. Игорь, обернув полотенце вокруг бёдер, незаметно подошёл и встал рядом. Через её плечо заглянул в телефон. Несколько минут понаблюдал за тем, как Роман подставил Оресте подножку и повалил её на снег. Уселся сверху и принялся кормить снегом, прижимая ко рту рукавицу. Вера обстреливала их, перемещаясь вокруг. − Боже, на кого ты оставила нашего сына? Этой Кофлер вообще заняться нечем? Директор, мать её! Илона ничего не ответила, наблюдая за тем, как Ореста помогла Роману встать и обтрусила куртку от снега. − И ты ей за это ещё деньги платишь? Что она развлекает нашего сына? Я думал, что он уже давно перерос своих нянек. Он смотрел с презрением, но во взгляде читалось явное облегчение, что она, по крайней мере, уж точно не спит с его сыном. − Сколько ей лет? − Сорок три, − пробормотала Илона, перематывая более ранние записи со двора. Дошла до того момента, как Пётр Кофлер швырнул права Илоны Оресте под ноги. Сплюнул в снег. Уехал, оставив Оресту перед воротами. Илона видела, как она устало прислонилась к забору. Протёрла лицо снегом, а потом вернулась к своему занятию с Ягуаром. Илона вернула видео на начало и отключила ускорение. Досмотрела до конца их встречи и ощутила странное опустошение. На обоих эпизодах Ореста выглядела несчастной. Какой-то словно бы чужой. Она явно не заслуживала такого хренового к себе отношения, как поступал с ней её родной отец. К единственной дочери, росшей без матери, блин. И она испытывала жалость. Роман тоже был мерзавцем — вместо того, чтобы помочь Оресте почистить снег, он прибежал и ещё больше его раскидал. А потом они с Верой ушли домой, а Ореста снова взялась за лопату, хотя и джинсы были мокрыми от валяния на снегу. Она бы могла взять её сюда с собой, но так не хотелось, чтобы Игорь снова что-то пиздел, нервируя её ещё больше. А она… никогда не пойдёт против него. И Илона не хотела подставлять её под ещё больший удар. Ей и так было несладко. Она думала, что дома Оресте будет лучше. Но теперь, кажется, осознавала свою ошибку. Ореста выглядела несчастной и потерянной, а Игорь трахал Илону и придерживал за руку, да ещё и представлял всем своей женой. Он налил на два пальца виски и присел на диван возле Илоны. Протянул ей запотевший стакан со льдом. − Что ты в ней нашла, а? Он заложил ногу за ногу и выглядел комично в белом полотенце и босиком. Сделал глоток, но даже не поморщился. Ждал ответа. − Илона, давай раз и навсегда поговорим про неё, и я больше не буду касаться этой темы. Мне эта твоя Кофлер вообще не приносит удовольствия, но я боюсь, что она может создать нам всем проблемы. Она резко закрыла планшет крышкой чехла и отложила в сторону. Проверила мобильный и взяла из рук бывшего мужа протянутый стакан. Сделала маленький глоток и поморщилась. Схватила из вазы в центре стола несколько конфет и быстро разжевала. − Вот она, например, тоже как и ты пьёт такую дрянь и говорит, что это напиток Богов. А я вообще не могу пить виски чистым. Игорь сделал ещё глоток. − Напиток Богов, что ж, − усмехнулся, − я, правда, хотел поговорить не про её гастрономические предпочтения, а по сути. Илона отставила стакан и принялась водить пальцем по его запотевшему боку. − Хорошо, что ты хочешь знать? − Что ты знаешь про этот «Хайп»? Она и сейчас завязана с наркотиками? Из-за этого едва не посадили нашего сына. Илона не знала ничего про «Хайп» кроме того, что он был занимательной штукой, но были такие вещи, которых она и не хотела бы знать. Правда — слишком тяжёлая ноша. Кроме того, всё и так было сложно, зачем было усложнять ещё больше? Игорь допил виски и сходил за бутылкой к бару. Бросил на Илону быстрый взгляд: − Понятно. То есть тебе вообще всё равно, чем она занимается? Наш сын уже подвергался опасности из-за её грёбаных наркотиков, потом его избили так, что понадобилась операция. Илона, я, кажется, зря помешал закрыть её всерьёз и надолго. − Она директор школы и помогает мне в моих делах и дома, для меня этого достаточно, − она смотрела с вызовом. − А ты не думаешь, что тебя или Романа могут привлечь за соучастие? А если кто-то решит надавить на неё через вас, как уже было с этим Психом? А если будет суд, что за показания ты дашь? Илона встала и поправила платье: − Суда не будет, я для этого приложу все усилия. Игорь кивнул: − Как уже защитила её десять лет назад, да? Дуэль взглядов, и она отворачивается первой. − Илона, − остановил её голос Игоря, − есть какой-то предел этому всему безумию, а? Мне просто интересно, как далеко ты можешь зайти во имя любви к этой… преступнице. Она играет за себя, а не за тебя и мою семью, ей плевать на тебя и нашего сына… − Прекрати, или я уйду, Игорь! Илона развернулась и резко глянула на него. − Не нужно пытаться убедить меня в том, что Ореста плохой человек — ты просто её не знаешь. Он широко раскинул руки и усмехнулся: − Отчего же? Воровка, − и принялся загибать пальцы, − лесбиянка, наркодилер, самозванка, преступница. Илона смотрела на него дикими глазами: − Что ты вообще несёшь? Ты просто её не знаешь совсем! − Да это ты её не знаешь, − он встал, − и, знаешь, я не верю, что ты её любишь. А в том, что она тебя не любит, даже можешь не сомневаться. − Я тебя вообще не знаю, Игорь. Я замуж выходила за другого человека, а теперь всё, что тебя волнует, это деньги и ещё больше денег. Ты сумасшедший. − А ты безумная! Смотри, Илона, когда Кофлер подставит тебя, я ничем уже не смогу помочь. − Она подставит меня? Да ты вообще спятил! Игорь встал, и едва успел поймать полотенце, съехавшее до колен. Илона увидела его эрекцию. − Если ты хочешь, я помогу тебя разобраться в тёмных делах этой твоей Оресты. Давай выведем её на чистую воду, и ты сама всё поймёшь? Илона пожала плечами. С одной стороны, ей действительно пофиг, занимается Ореста наркотой или нет, хотя когда Илона просила, она давала ей «Хайп», но сама не употребляла. А с другой… Ореста не собиралась больше возвращаться в их с сыном дом. Она ушла и вернулась к отцу. Она не искала встреч, не писала и не звонила. Если бы Роман не вернул её тогда, её вообще могло бы не быть уже в их доме, в их семье. В живых, в конце концов. И она всегда. Всегда, блин, выбирала её и Романа. − Илона, если её посадят, ты снова будешь просить меня вытащить её? Я не буду продавать бизнес из-за какой-то водителя, а с деньгами у меня сейчас туго. Илона круто развернулась: − Так а ты сам попробуй наркоту продавать, может, что и заработаешь? У Оресты точно не было плана. Директорское кресло Илона насильно впарила ей сама, машину подарила по своей инициативе. Сама поцеловала её и изнасиловала. А потом ещё раз вернула и привязала к себе обещаниям, которые сейчас… перестала выполнять. Ореста не давала ей повода думать, что относится к ней неискренне или что-то в подобном роде. И так же прекрасно она относилась к Роману. Даже если она занималась наркотой или продолжала выслеживать людей Психа, это никак не вредило ни Илоне, ни Роману. Хотя… вспомнилось, как она разделась перед Илоной в гаражах отца — всё эти синяки и кровоподтёки на теле — чем бы не занималась Ореста, это вредило, в первую очередь ей самой. Илоне не на что было жаловаться. И теперь Игорь хотел сказать ей, что?.. Нет, если выбирать между ним и Орестой, у него нет ни одного шанса. Илона зашла в ванную, закрылась на защёлку и достала из кармана пакетик с таблетками. Два «колёсика» запила водой из-под крана, зачерпнув её пригоршней. Вытащила одноразку и затянулась, присев на унитаз. Набрала по Фэйстайму Оресту, и обрадовалась, когда женщина ответила практически сразу. − Привет, малая! Чуть прищуренные глаза, бледное лицо без косметики, мятый воротник рубашки. Да, а Илоны дома не было только двое суток. − Привет! Ореста откинулась в кресле и потёрла глаза. За её плечом находилась розовая полоска на стене кабинета директора. − Работаешь? − Да, − под глазами — тёмные круги, в глазах — печаль. На столе — куча каких-то бумаг, тетрадей, лептоп, два телефона. Илона оценивающе изучала её через камеру телефона. − Ореста, ты хоть что-то ешь? Она кивнула, поджала губы. Щёки налились румянцем. − Вообще-то, на тебе ещё двое детей, ты о чём думаешь, а? Можно хоть в магазин заехать, Вера бы приготовила что-то… Как будто Роман сам не мог заехать в магазин? Но она действительно последний раз ела вчера в обед, и то только потому, что Вера позвала её дважды. А ремень в джинсах сегодня пришлось застёгивать на ближнюю дырку. Интересно, сколько она сейчас весит? Может, уже меньше, чем сама Илона. − Ореста, может мы из тебя модель сделаем? У тебя живот уже совсем к спине прилип, даже у меня не так. − Конечно не так, кто-то качает пресс двести раз в день, а кто-то — ноль. Ореста слабо улыбнулась, но по лицу было видно, что она думает о том, с кем сейчас Илона. И она хотела бы поменяться местами с Игорем Валентиновичем. Илона выпустила струю дыма: − Малая, чем ты вообще занимаешься, а? Ореста вытащила руки и положила перед собой на столе: − В смысле? Илона решила надавить и посмотреть, что из этого получится: − Покажи мне прямо сейчас, что ты там пишешь? Зачем тебе столько документации? Что в компе? Ореста высоко подняла брови, но ничего не сказала. Взяла мобильный и повернула к экрану компа, где было развёрнуто расписание уроков для учителей на следующую неделю. Медленно повела и показала классный журнал, где она заполняла внеклассные занятия. Разблокировала лептоп, но там был открыт Ютуб с видео, где как будто в танце под снегом кружились две Ауди. Пальцы Оресты поочерёдно переворачивали несколько листков, лежащих перед ней — заметки к родительскому собранию, список спортивного инвентаря, который нужно закупить до Нового Года, какие-то подсчёты в столбик, а на полях — её имя ручками разных цветов. Документы на подпись — зарплатные ведомости. − Что это? Ореста слабо улыбнулась уголками губ: − Деньги. Считаю, что мы можем ещё позволить на деньги спонсоров, но не могу решить, что важнее — крыша над актовым залом или препараторская в кабинете биологии. Ореста замолчала, щёлкнула ручкой. Подняла глаза на Илону. − Эй, ты чего? − Что? − Обижаешься? Ореста пожала плечами. Теперь Илона поймала её на том, что она скучает по ней. − Нет. Как там вопросы Игоря Валентиновича? Илона снова закурила: − Нормально, через несколько дней уже вернёмся. Ты действительно так сильно любишь машины? Ореста едва не рассмеялась: десять лет знакомства, она у неё грёбанный водитель, и тут тыц-пиздыц. Любит, конечно, наверное, это увлечение досталось ей от отца. Но Илону, похоже, любит всё же сильнее. − Угу, − протянула медленно, − но, думаю, на нашу семью машин пока достаточно, что скажешь? Рейндж уже больше стоит, чем ездит. − Не хочешь новую ещё купить? Думаешь, пока обойдёмся? Она кивнула головой, но было видно, что она находится сейчас где-то далеко. Илона позвала её по имени, и она подтянула телефон ближе к себе. − Я люблю тебя. Слушай, не могу не спросить… − Спрашивай, − вдох Оресты получился каким-то обречённым. − Тебе кто-то угрожает? Ты в опасности? А мы все? Наша семья? Карие глаза вглядывались в синие, наблюдали за тем, как Илона закусила губу. Кажется, этот вопрос был лишним. Кажется, он возглавит рейтинг тех вещей, которые она не хотела бы знать. Ореста медленно ответила: − Тебе не о чем беспокоится, я сама обо всём позабочусь. Возвращайся поскорее. − Я люблю тебя, Ореста, не заставляй меня нервничать из-за тебя. − Илона, всё будет нормально. Не бери в голову. Но глаза оставались грустными. − Оресте, тебя что-то мучает, я же вижу… скажи мне, что происходит? У тебя что-то болит? Ты плохо себя чувствуешь? − Нет, всё в порядке. Илона отключилась, а Ореста уронила голову на руки. Кто-то продолжал следить за ней — сегодня «хвост» вёл её прямо до школы. Синяя дешёвая машина, тонировка в круг и левые номера. Звонить в полицию смысла не было, но она не могла понять мотив. Сейчас она действительно занималась делами школы — в конце концов за такие деньги, как она здесь получает, можно и немного поднапрячься. Кто мог следить за ней и, главное, зачем? Их с Илоной уже неоднократно облили дерьмом в прессе и на Ютубе, только ленивые не обсуждал их отношения. Видно, даже её отец не смог выдержать эту явную заказуху. А Псих, чёртов Псих, был мёртв. Да и он, скорее всего, просто убил бы её, а не стал так сильно заморачиваться. Здесь было что-то другое, но она вообще не могла понять, где искать. Пальцы пошевелили компьютерную мышь, и Ореста подключилась к камерам. Глянула расписание и нашла математический класс. Роман сидел на последней парте, перед ним — Вера, развернувшись к нему лицом. Ореста присмотрелась, − Бот ты мой — Вера писала решение к тригонометрическому уравнению на полях его тетради. Любовь действительно существует. Вот малый паразит. Ореста набрала Романа, наблюдая как он хмурит лоб, показывает экран Вере, а потом поднимает руку. Ирина Владимировна отпускает его, и он отвечает Оресте, пока идёт к выходу из класса. − Привет. Зайди ко мне сейчас, пожалуйста. − У меня, между прочим, математика. − У тебя алгебра, и пока Вера решает тебе уравнение, можешь потратить пару минут на меня. Он скорчил рожу телефону и бросил на ходу: − Иду, − засунул руки в карманы и озирнулся по сторонам. Он вошёл без стука и с разбега прыгнул на диван, забросив ноги на подлокотник. Ореста отставила кофе, от которого шёл горячий пар, и поднялась из-за стола, отодвинувшись в кресле. − Нормально сядь! − Всегда мечтал так сделать в кабинете директора, не обламывай кайф. Ореста прищурилась: − Я тебя на второй год в десятом классе оставлю, вот кайф получишь! И папку порадуешь, − пробормотала себе под нос. Роман заметил, что она не в духе. Он сел, сбросив ноги на пол и сделал серьёзное лицо. Посмотрел на неё: − Что? − Кофе будешь? Он перевёл взгляд с ней на новую кофемашину. Пробормотал: − Буду, но ты же не для этого позвала. Ореста наклацала несколько кнопок и протянула ему одноразовый стаканчик. − Мама волнуется за нас, − и посмотрела прямо на него, заведя прядь волос за ухо. − За тебя или за всех нас? − И за тебя тоже, − она вернулась в кресло, − скорее всего, это твой отец что-то сказал ей, но я должна знать, а потому спрашиваю у тебя, Роман, есть что-то такое, о чём мне следует знать? Он смотрит на свои сцепленные пальцы. Потом быстро допивает кофе залпом. Не смотрит на неё, мямлит под нос: − Нет, всё в порядке. − Уверен? Роман, я говорю сейчас о серьёзных вещах. Дай слово, что если тебе или кому-то из нас будут угрожать, ты сразу мне скажешь. Он проходит мимо неё и выбрасывает скомканный стаканчик в ведро под столом. Распрямляется и улыбается своей широкой улыбкой: − Отличный кофе, Ореста, если бы знал, то заходил бы к тебе чаще. − Не привыкай, завтра её перенесут в учительскую, − и быстрый кивок на кофемашину. − Ну ладно, мне на урок пора, − он помахал в воздухе рукой, − па! − Роман! Но за ним уже закрылась дверь. Час спустя Ореста получила доступ к реестру недвижимости, из чего узнала, кому принадлежит заброшенный завод, где держали Веру. Два месяца назад его купила некая Марина Бойко, у которой была дочь, одноклассница Романа. Та земля принадлежала теперь матери Анны-Марии Бойко. И там же её единственную дочь и убили неизвестные. А это мог быть мотив мстить как Журавским, так и Оресте. Она уронила голову на руки и прикрыла глаза.