Высокие отношения

Прошел долгий месяц, на дворе февраль. Потепление так и не наступило, Москва же. С Костей все хорошо, он поправился даже быстрее поставленного врачами времени. Рыков в свою очередь был живее всех живых.

***

Ольга Кирилловна сидела в своем кабинете, как в него зашли Паша и Костя. -Ну, здравствуйте,—промолвил Костя. -Мы уходили, чтобы возвратиться!!! Рыков всегда умел разрядить обстановку, пошутить. -Я вас так рада видеть, врачи мои! На подстанции вообще глухо без вас, я думала с ума сойду! -Ой-ой, Ольга Кирилловна, не преувеличивайте—с улыбкой проговорил Рыков. -Так что, нам можно приступать к работе? -Я выписала вам больничный на месяц, с завтрашнего дня уже сможете работать, сегодня—нет. -Почему? -Потому что. По документам вы на больничном, вот идите болейте!! Хотя нет, не болейте, в общем идите, не пудрите мне мозги! Костя без лишних вопросов и оговорок вышел из кабинета, тем самым давая возможность Оле и Паше остаться наедине. Кулыгин делал это неосознанно, ведь о их космической связи никто и подумать не мог. Напряжение в помещении росло с каждой секундой. Стены будто сжимались оставляя все меньше и меньше пространства между ними. -Арефьева, ты ничего не хочешь мне сказать? -Что? Волнение, стеснение, недопонимание с ног до головы окутали Олю. Что она должна сказать? С каждым томным вздохом кислорода становилось меньше. Казалось, что вот-вот она задохнется в своих чувствах, которые никому и никогда не были открыты. Удивлению Оли не было предела, когда Павел Дмитриевич уверенно сократил расстояние между ними, заставив Арефьеву прижаться к столу. -Ты действительно не хочешь говорить со мной? Например о том, как ты посещала меня в больничке каждый божий день, как приносила все, что я пожелаю, как избегаешь взгляда со мной. В этот же момент Паша взял подбородок Оли в свои, казалось, огромные руки, чтобы та наконец-то посмотрела в глаза. Глаза-зеркало души, они не могут врать. Именно правду искал Рыков в ее васильково-лазурных очах… Не прошло и секунды, как Арефьева потянулась к мужчине, дабы слиться в страстном поцелуе. Паша был не удивлен, ведь сам ждал этого месяц… Их языки сплелись, а тепло внизу живота становилось все жарче. Это были не бабочки, нет. Это было необъяснимое чувство близости с человеком, именно тогда ты понимаешь, что нет и не будет ничего лучше этого по-истине волшебного поцелуя. Когда жалюзи и щеколда были закрыты, и они убедились, что никто не сможет им помешать, то приступили к самому интимному процессу. Они молчали, ведь им хватало только близости друг с другом. Медленно спускаясь вниз, Арефьева стянула штаны и начала мастурбировать Паше. Член его пылал от возбуждения и им обоим хотелось уже приступить к процессу. Ублажая друг друга минут 7-8, наконец-то решились отдаться друг другу. Грубо перевернув Олю, Паша прижал ее к столу. Сначала медленно вошел, чтобы не причинить боль малознакомому, но уже близкому человеку. -Ну давай же, Паш. Эти слова эхом пронеслись в голове Рыкова. Как красная тряпка для быка подействовала фраза. Ускоряя темп, параллельно целуя изгибы спины, они сливались с этим холодным февральским днем. Снежинки падали за окном, но никому до них не было дела, ведь спустя столько времени они сошлись. Волна и камень, стих и проза, лед и пламень. Их тела пылали пожаром, приближаясь к феерическому финалу. Головы их были пусты от мыслей, в это мгновенье им хотелось быть рядом. Изредка слышались стоны, ведь нормы приличия никто не отменял. Кончив дело, довольные и счастливые, они пытались отдышаться. Одеваясь, Оля заметила, что в порыве страсти, ее любимое кружевное белье было надорвано.

***

-Рыков, я… -Это я тебя люблю. Я хочу быть с тобой с самого первого дня работы под твоим руководством. Раньше я боялся признаваться себе в этом. Ты же тогда была замужем. Теперь я не стыжусь этого и говорю прямо. Люблю. Люблю я тебя, Оля. -Я тебя тоже… Они заново слились в поцелуе, но уже другом: это был нежный поцелуй, который передавал все чувства влюбленных. Арефьева и подумать не могла, что все так скоро воплотиться в жизнь: все ее мечты и мокренькие сны теперь реальны. И впервые за много-много лет, она почувствовала себя счастливой. Что кому-то она нужна, что кто-то хочет заботиться о ней. И по-настоящему любит…