Пушистая переменная

      Всё было как в тумане. Я был сторонним наблюдателем собственной жизни. И я отличался от своих сородичей. Я понимал это каждый миг, начиная с раннего детства. В моей голове пролетали сотни мыслей, но сконцентрироваться на них я не мог.       Почему так? Среди них был и этот вопрос, на который до некоторого времени я не мог дать ответ.       В одно время, будучи слепым и глухим щенком, не было волнений из-за моего отличия. Мне было уютно в норе с братом и сестрой, пусть беспомощность и угнетала. Ведь снаружи есть злой холодный мир, зачем туда идти, если есть мама? Ладно, беспомощность угнетала ощутимо. Опасения насчет вторжения в наше мирное гнездышко терзали меня с завидной стабильностью. Однако по мере взросления меня это волновало всё меньше. Я смирился, в любом случае что сможет сделать щенок?       Дни и недели слились в одну ночь. Не помню сколько нам уже было, сбивался со счета много раз и на десятый решил наконец бросить это гиблое дело. Мы смогли выйти из норы. В первый раз мне было не по себе, всё время казалось что я снова оказался беззащитным щенком. Незнакомая местность, звуки, запахи… Из укрытия они чувствуются по-другому. Эти ощущения были интересными. Помню как хвост заходил ходуном от любопытства. Тогда ещё ощутил на себе взгляд. В то время я не знал много и естественно занервничал, но инстинкты говорили что всё в норме. Да, мне до сих пор было страшно. Но ведь нужно узнать местность вокруг дома? Старшие не стали бы оставаться на месте, если бы здесь было опасно. Сейчас они ушли за едой. Но позже я понял, что чувствовал внимание одного из них, приглядывающего за нами, к тому же у моих младших хорошее чутьё на опасность, чуть что и они несутся на первой космической к норе, а я с ними. Поэтому, поддавшись беззаботному веселью, я носился вокруг норы, постоянно вынюхивая, высматривая и выглядывая. Бабочка? Цветок? Куст? Хочу потрогать, посмотреть! Глаза светились, разум был ясен как никогда, лапы слегка ныли, хвост метался из стороны в сторону. Мне никогда не было так хорошо. Мой энтузиазм не иссякал даже спустя…несколько недель. Каждый раз меня накрывали новые и новые чувства.       Но кое-что нарушало мою идиллию. Биологические потребности. До определенного момента я не задумывался над тем, что животные едят других животных. Если говорить, исходя из человеческого опыта, кого-то убивать вообще мне не нравится. Но протянуть на одной растительности, особенно зимой, не получится как бы не хотелось. А дело было в том, что старшие стали всё чаще приносить нам еду или мы искали её самостоятельно. И всё меньше и меньше молока.       Однажды, в один из первых разов, когда нам принесли полевку, я ничего не понял. Вдруг ни с того ни с сего на поляне перед входом стало слишком шумно, ещё меня звала мама. Быстро выбежав из-за кустов, увидел в чем дело. Брат с сестрой сцепились и грызлись друг с другом с невероятным азартом. На землю полетела кровь, но на них не было ран. И моим глазам предстала она. Истекающая кровью, слабо дергающая конечностями, мышь истошно пищала, пока они, рыча и фыркая, с азартом в глазах пытались её поделить. Но я не пытался вступить в схватку. Я испугался. Я увидел в этой полёвке все свои скрытые страхи. В пасти вмиг пересохло. Я боялся быть сожранным хищником или даже убитым человеком. Ноги затряслись, зрение помутнело. Я боялся, что не выдержу законов дикой природы. И я верил в это. От этого становилось ещё хуже. Не в силах смотреть или учавствовать в этом, развернулся и забежал за кусты, откуда и пришёл.       Нет-нет-нет! В голове, будто ударяя по сознанию, стучала мысль.       Ты можешь быть следующим.       Это неправильно. Так не должно быть. В ушах набатом стучало сердце. Дышать становилось невозможно. Я резко остановился. Лапы утонули в земле и тело чуть не потеряло равновесие. Развернувшись, пошел обратно к норе.       Нельзя убегать слишком далеко.       Вернувшись на поляну, побрел входу, но плюхнулся на брюхо, не дойдя шага. Лапы не держали. Кинул мимолетный взгляд туда, где младшие дрались за мышь. Они уже играют, успели съесть за время моего отсутствия. Шелест листвы убаюкивал.       Этот день стал одним из самых ярких воспоминаний.       После таких ярких событий всё вернулось на круги своя. Мимо меня пролетало время. Я стал реагировать на всё, как и обычно сквозь пелену, вяло. И не ел мясо. Меня воротило даже от запаха. Слишком сильные раны оно бороздило.       Я ел всяческую растительность. Честно говоря, не помню даже… Может быть случайно захватил мелких насекомых, но это даже хуже чем мясо. Гадость.       И вот в один день я проснулся со странными ощущениями. Хотя не очень-то и странными, учитывая что мясо не было съедено мной ещё ни разу за последние несколько дней. Старших в норе снова не было. Посмотрев на младших я понял, что мы подросли. Или только они. Сколько нам уже? А, неважно. Выйдя из норы, увидел папу. Ого, а чего это он? И что за запах, у меня аж слюни потекли. С удивлением посмотрел на него. Да ну не… Живот скрутило. Он что-то поднял с земли. Подождите, это же…       Со спины послышались шорохи.       …Мышь. По всему телу разлилась теплота. Разум прояснился. Не было ни капли сомнений. Я сорвался с места. Старший выкинул полёвку в сторону и отошел. Всё внутри сжалось от напряжения. Кто-то с рыком пролетел за спиной.       Она моя.       Схватив на бегу добычу, я свернул в сторону и посмотрел за спину. На меня смотрели младшие. Я смотрел на них. О, теперь я понимаю почему им так нравилось.       Безумный азарт, разливающийся в крови. Пригнувшись и тихо зарычав, я медленно положил полёвку в сторону, не спуская с противников глаз. Идите сюда. Брат первый побежал ко мне с намерением укусить. Я опасался вступать в длительный бой, но тогда меня волновал лишь соперник и еда. В ответ на атаку я полоснул по его морде лапой. Он отпрыгнул. Лишь задел его. Тем временем сестра попыталась по-тихому украсть мышь, но я схватил дичь в зубы и побежал к ней. Свернув на полпути, удрал к другому концу поляны и, развернувшись, случайно располосовал землю.       Тут из кустов вышла мама с мелкой птицей в зубах. Мы притихли. Вновь появился отец. Они вышли так что бы мы могли их видеть и смотрели на нас. Я не увидел ничего необычного в их взглядах, ведь был занят охотой.       Младшие занялись птицей, а старшие снова разбрелись кто куда.       Я отошел х дереву и начал вгрызаться в мышь. Буквально забыв обо всём, наслаждаясь каждым укусом, я обглодал кости. Место где я занимался расчленением покрылось кровью и остатками в виде костей. Почувствовав тяжесть в желудке, сыто облизнулся. И запнулся.       Я. Сожрал. Мышь. И мне понравилось. Ну, относительно. Не деликатес из мраморной говядины, но жить можно. С удивлением посмотрел на свои лапы, выдвинув когти. На них была свежая кровь.       Я не чувствовал то, что гложило меня на протяжении всего недавнего времени. Только сытость. И необходимость помыться.       Хотя нет, всё же осадок остался.Раз я — лис, такое будет часто происходить? Наверное… Да, верно. И получается я справлюсь. Хочешь жить умей вертеться.       Я — лис. Теперь всё по-другому.