rotten soul

Выпускной класс, чёртовы экзамены и постоянная тягомотина, все бегают вокруг тебя, ждут окончательного решения, надеются на то, что ты уже повзрослел, что ты вырос и серьёзно подходишь к этому вопросу. Но мне было наплевать, наплевать на всех вокруг, я не думал о том, что смогу дожить даже до этого возраста, что уж думать о будущем. Но сегодня все должно поменяться, сегодня все вокруг будут ликовать, это определённо праздник, для меня, моего окружения, но в первую очередь, это долгожданный отдых для моего увядшего от бессонницы мозга, розы, которую никто не поливал, все только втаптывали в неё свои огромные грязные ботинки. С такими мыслями Фрэнк возвращался домой. Ему было спокойно, спокойно, как никогда прежде, он ушёл с последних двух уроков, у него были дела поважнее. Перед уходом, он забрал все лишние вещи из шкафчика. Подошёл к парочке учителей, чтобы поблагодарить за то, что они единственные поддерживали пребывание в этом поганом месте. Приятное удивление на их лицах должно было сбить с толку, но у Фрэнка был план, все шло просто замечательно. Следующий пункт — дом. Нужно было как можно быстрее туда добраться, он знал, что его родители не будут ему мешать, каждый вечер они были заняты собственными ссорами, драками и многочисленными бутылками спиртного, но было бы здорово закончить начатое без лишней пары глаз. В его комнате был бардак: одежда валялась на полу, кровати, тетради, раскиданные по всему столу. Аккуратно стояли только книги гитара в углу. Окно было открыто нараспашку и, несмотря на общий беспорядок, в комнате все ещё пахло благовониями, которые он зажигал на днях, чтобы сбить запах горелой плоти и пластика. Он быстро перенёс всю одежду в шкаф, убрал все лишнее. Всё было готово. Пара бумажных писем, в некоторых из них не было ничего кроме "Спасибо, спокойной ночи", он не видел смысла расписывать огромные и никому не нужные послания. Решил не оставлять их в открытом месте, убрал на полку, за парой канцелярских принадлежностей. Родители уже вернулись к тому времени с работы, пришлось сказать, что он рано лёг спать, устал, и его не нужно беспокоить. Дальше все было как в тумане, он помнил, как запер дверь на щеколду, как достал толстый шнур, зажигалку, кусочки твёрдого пластика, которые нашёл в кладовке своего отца, а также два главных атрибута сегодняшнего вечера, коробка с новыми лезвиями, купленными за день до этого, а также две коробки серьёзных отцовских успокоительных. Он помнил крики родителей вперемешку со звуками колонки с какой-то попсой, как поджёг пластиковые прутья и ещё горящими прижигал к ноге, оставляя глубокие ожоги, как накрутил на шею шнур, затягивая узел. Если быть честным, то он вовсе не надеялся на асфиксию или что-то подобное, вся надежда была на коробки атаракса и лезвие в его трясущихся руках. Будучи ещё в сознании он глотал таблетки, пока не схватился за нож, раскромсав первый попавшийся кусок своей плоти. Он упал на пол. Нет ни одного слова, которым можно описать ощущения в его теле в тот момент. Ноги плавились и появлялись очередные ожоги, голова гудела и была готова вот вот взорваться, а сам он истекал кровью, пока не потерял сознание или уснул, никто так и не понял, что произошло даже он сам. Он не помнил сколько принял таблеток, насколько глубокими были его порезы, последнее, о чем он подумал, была его кошка, которую он забыл покормить утром перед школой. *** Фрэнк открыл глаза. Он лежал посреди комнаты, за окном был сильный туман и лёгкая темнота. Как только он оторвал голову с холодного пола, все его тело пронзила ужасная боль. Фрэнк посмотрел на свои все ещё кровоточащие руки, схватился за шею, в попытках размотать шнур и вдохнуть немного воздуха. Он жив, все ещё жив в своей блядской комнате, все тот же Фрэнк Айеро. Через секунду его вывернуло наружу в мусорное ведро, стоявшее посреди комнаты. Ему понадобилось определённое количество времени, чтобы приди в себя и как только он начал осознавать, что произошло, в его голове пронеслась абсолютно несвойственная ему мысль, которая с каждым словом разносилась по всему телу громким эхом: "Если я не умер сегодня ночью, значит это не просто так. Если я страдал все эти часы, то возможно, я стою хоть чего-то, и в моей жизни обязательно что-то произойдёт в скором времени". Как только он, семнадцатилетний Фрэнк Айеро, подросток с большими проблемами и гнилым сердцем, прожевал этот бессвязный поток слов, то сам не понял, откуда это только появилось у него в голове. "Спать, залезть под одеяло и никогда оттуда не выбираться." — вторая мысль, гудевшая в голове. Заползая под огромное пуховое одеяло, он, лишь обмотав руку старой футболкой, положил свою несчастную голову на холодные простыни. "Спокойной ночи, надеюсь, ты завтра не проснёшься." Вечером 25 октября он снова похоронил кусок своего смольного сердца, в своей собственной крови, огне и ожогах.