цветение весны.

у Акааши всегда нейтральные эмоции на лице. всегда. за исключением того момента, когда на горизонте появляется самая счастливая и позитивная физиономия Бокуто-сана, который на всех парах бежит к парню с громким "Акааашии". это как никогда грело душу Кейджи, чьи чувства горели ярким пламенем глубоко внутри. сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки от одного только упоминания о том, что Котаро вспоминал его и интересовался им. чувства разжигали пламя любви к Бокуто-сану. а Акааши наверняка даже и подумать не мог какой отваги требовалось Котаро, чтобы просто улыбнуться ему без смущения, которое красовалось на лице светловолосого каждый день до встречи с темноволосым. знал бы Акааши какой отваги требовалось Бокуто, чтобы "как всегда" подбежать к нему с громким "Акаааши" и обнять его. хотелось никогда его не выпускать из своих обьятий, хотелось застыть в этой позе, чтобы остаться с ним в этом самом желанном комфорте. знал бы Акааши.. да видимо не судьба. Акааши всегда выглядит прекрасно в глазах Котаро, который каждую ночь представляет то, как они гуляют вместе, держась за руки, то, как они находятся у кого-то из них дома и смотрят фильмы или сериалы на ноутбуке, лёжа под пледом в обнимку. мечта. мечта, которая когда-нибудь воплотиться в жизнь. Кейджи такой замечательный, такой восхитительный, он буквально недосягаемая мечта, к которой со всеми своими усилиями стремится Бокуто. Бокуто всегда был таким открытым? он всегда подбегал к темновлосому и обнимал его? он со всеми такой? или..? нет, невозможно, наверняка Акааши себе придумывает. Бокуто-сан всегда был позитивным и тактильным ко всем, но.. темноволосый никогда не замечал за ним то, что он обнимает всех своих сокомандников. Котаро всегда обнимал только его, хотя, может парень просто не замечал того, как светловолосый обнимал и других? всё настолько сложно, что даже голова начинает болеть от всех этих нудных мыслей. – хей!! Акаааааши, – снова счастливый, снова такой прекрасный, снова любимый, снова тот Бокуто-сан, о котором тайком мечтает милый Кейджи, – пойдём сегодня домой вместе? – конечно, Бокуто-сан, – спокойно произнеся это и слегка улыбнувшись от позитива Бокуто, которое било через край, Акааши пытался унять своё бешенное сердцебиение. как? он и сам не знал. а весна в этом году по истенне прекрасна. сакура начинает отцветать от чего, на всех улицах лежат розовые лепестки. они продолжают падать, аккуратно ложась на волосы и одежду прекрасного Акааши, чьи сапфировые глаза, пронизывющие до самых костей, были до боли восхитительны. прекрасен. настолько, что слова теряют смысл, предложения в голове путаются, а из горла невозможно выдавить ни одного звука. – Акааши, – тихо выдавил из себя Котаро, продолжая пристально смотреть прямиком на Кейджи, что отвечал ему взаимными переглядками. – что такое, Бокуто-сан? – также тихо произнёс парень напротив, затаив дыхание от того, как всё-таки обворожительно выглядит сейчас Котаро. – ты мне нравишься, – глаза цвета сапфира дрогнули, глухо слышно дыхание Кейджи, удивление читается на бледном, покрывающимся румянцом лице. а лепестки делают эту картину ещё замечательней. две минуты смущённого молчания длятся будто целую вечность. паника Бокуто бьёт через край, глаза напротив не отводят взгляд никуда. страшно. невыносимо страшно. а вдруг он не ответит взаимностью? а вдруг возненавидит? нет. Кейджи не такой. он напрямую откажет или же ответит несуществующей взаимностью. собственно, что плохого в том, что тебе не ответят тем, чем ты хочешь владеть? это нормально, если тебе нравится человек, а ты ему нет. будет больно, но дальше будет легче. ведь так? напряжённая рука, сжимающая лямку от сумки, начинает расслабляться, слышится громкий выдох, расслабленная рука тянется к разгарячённой щеке, чтобы хоть как-то охладить её. удивление сменяется самой яркой улыбкой, что мог позволить себе Акааши. смущение горит не только на лице самого связующего, но и на лице его дорого оппонента. – вы мне тоже. – отвечает Кейджи, всё также охлаждая свои щёки и продолжая смотреть в эти самые любимые янтарные глаза напротив. эта весна стала одной из самых любимых как для Акааши, так и для Бокуто-сана, чьи чувства оказались взаимными.