Успел?

Покидать его в тот день не хотелось, но так было нужно. Оставлять его было нельзя, но нужно было дать ему личное пространство. По крайней мере так его убедил высоко квалификационный лекарь, что раньше работал с такими пациентами. И по его словам, ещё ни один не остался не доволен. Говорит ли он правду? У Минцзюэ нет другого выбора. Хотелось сгребать любимого младшего брата в охапку и больше никогда не отпускать. Много чего хотелось с ним сделать. Изначально даже поругать за то, что не смог за себя постоять, но с дальнейшим разворотом событий хотелось ругать лишь себя. С каждым днём всё больше и больше. Радовало лишь то, что Хуайсан сейчас лежал в своих покоях. Целый и невредимый. Хотя бы по внешнему фактору. Все острые, колющие и режущие предметы были убраны из его комнаты, а также ближайших. Лишь его душа была расколота и Минцзюэ представлял себе лишь пару трещинок, но как выясняется она была раскрашена на самые мелкие частички, что вообще невозможно склеить воедино. Глава Не лишь мотал головой, отгоняя такого рода мысли. Загоняя в загон последнюю, самую непослушную лошадь вглядывается в горизонт. Расфокусированный взгляд вдруг ловит вдалеке человека. Хмуря брови он начинает вглядываться дальше. И как только хочет закричать и спросить " в чем дело?" подходя чуть ближе видит и второй силуэт. Двое людей молча смотрели друг на друга. Делая ещё несколько шагов, замирает глазам своим не веря. Не Хуайсан стоит на расстоянии вытянутой руки от Цзинь Гуанъяо. Они смотрят друг другу глаза в глаза и явно не замечают его присутствия. Вынимая саблю из ножен с характерным звуком наконец привлекает их внимание. Но те, кажется вовсе не пугаются. Переводя взгляд на брата, Не Хуайсан подходит ближе к Мен Яо, а после и вовсе заходит за его спину, пряча лицо от разъяренного брата, что находится в смятении. Цзинь Гуанъяо лишь со своей фирменной улыбкой, разворачивается к Не Хуайсану и берет его под руку. " Да что за чертовщина происходит!?" - хочется выкрикнуть это вслух, но губы словно онемели. И рука держит саблю уже не так уверенно, а так нужно сейчас замахнуться ей на предателя. Тело его не слушается, вот кто сейчас предатель. Двое лишь медленными неторопливыми шагами уходят в след заходящему солнцу. " Почему... ПОЧЕМУ Я НЕ МОГУ ПОШЕВЕЛИТЬСЯ" - Минцзюэ хочется кричать надрывая связки, но сейчас он не властен над своей силой. Или ситуацией? Пройдя довольно большое расстояние, Хуайсан оборачиваясь завет его - Брат. - глаза слезятся. Он повторяет это снова и снова. - Брат. - Почему он сейчас так далеко, а его голос раздается у него прямо над ухом? Его зовут снова и снова и снова, а рука с саблей дрожит все больше и больше. От чего же? Да от обиды и злости вперемешку. От безвластия в самый неподходящий момент. Мэн Яо агрессивнее тянет Хуайсан вперёд. Злости Минцзюэ нет предела. Внезапно эти двое резко исчезают. Нет, не уходят за горизонт, удаляясь постепенно, а резко и видимо безвозвратно. Резко все эмоции сменяются на страх. Слёзно смотря в горизонт, он понимаю что не его трясет, а его трясут. Еле как отрывая взгляд от злосчастного горизонта переводит его слегка левее и неожиданно встречается глазами с первым нефритом. Шок и непринятие явно читается в его глазах. Лань Сичэнь по доброму игнорирует. - Брат, тебе не хорошо? - Сичень как всегда старается быть на позитиве. Рука перестает его трясти и просто покоится на плече. - Просто задумался. - тараторит Не Минцзюэ и это звучит больше как оправдание. Интересно... для Лань Сичэнь или себя? Хотя в душе он знает, его оправдание никому не сдались. Тем не менее, убирая саблю обратно, следует обратно на конюшню под пристальным взглядом. Из собственных очей наконец катятся искренне слезы. Ведь в тот день он так и не успел.............................................