Истинный порок

— Если русские что и умеют, то это разваливать империи. У Вани молоко на губах не обсохло, розовый сироп в баночке, и чёрные ногти, что он так старательно красил. Он совсем ещё ребёнок, но уже хочет вылить всю ненависть на человека, что лишь пусто и гордо смотрит в потолок. И пусть Дипинс только оскорблять и может, но своего он добьётся: будет кулаками по этой бритой голове стучать, лишь бы его услышали. Концерты тут устраивает, блять. Самый крутой: Жожо Хф. Да хоть Аид в кимоно, или Бог. Да хоть основатель Помпеи: ему то что? Смотря и стоя перед ним, он лишь и может, что дрожать от волнения, громко и чётко выговаривая слова. И пусть это не шутки про его мать, или пожелания сдохнуть, но Бессмертных будет на своём стоять: — Жид ебаный. Петушок. Серёже, кажется, смешно. Он лишь довольно, словно кот, щурится, смотрит на Ваню из-под опущенных ресниц, и как-бы взглядом говорит: смотри, я лучше тебя. Твои губы лишь могут извергать дешёвые слова, панчи и двух-месячно выученные фразы, а я — я император. Я пример для подражания, король для таких, как ты — моих подданных. Ты лишь подвид человека. Пустышка. Забавная и пустая. Оттого и название.

Глупая, ненужная никому вещь.

И Ваня бы поверил. Но у него есть цель. Есть самообладание. — Ты — кусок дерьма, примитивный червяк, я беру тебя в руки — наступает аншлаг. Слух режет. Но внутри не пробивает. Пешков говорит много. Он говорит чётко и звучно, передаёт темы так, чтобы было ясно: здесь говорят не о хлипком батлере Дипинсе Ване, здесь говорят о книгах. — Меня спасала только она. Только книга. Я осознал, что ещё живой. Живой. Да, конечно.

Ебаная самодовольная мразь.

Умершее давно тело, плавающее в бутылке. Бутылке дешёвого формалина, бутылке спрайта и виски. Чистого, похожего на слёзы. Невыплаканные. Недоговоренные. Похожие на отражение в огромных глазах бликов. Толпа ликует. Ваня победил. Он не сомневался, а кто бы ещё мог победить эту самодовольную мразь? Идя с ним бок о бок на улицу, к нему его не тянет. У Бессмертных нету ни малейшей уверенности, что оппонент понял. Понял всё то, что он хотел ему донести. Все эти слова, мысли, чувства, эмоции, правоту — он не понял. Сваляйся Ваня в огне, вскипятись в воде — Жожо Хф не понял бы, даже если бы парнишка кровью на его коленях наклацал. Придётся объяснять по другому. На морозном холоде, губами. Прижав к стене и не отпуская. Мёртвыми, но живыми словами: — Молчи. И я не сделаю ничего плохого.

Не кричи: я не сделаю больно.

И Сергей принимает. Кивает, закрывая глаза. Он понимает: Его империя всё-таки развалена. И что-то грязное пробилось в сознание чистого разума. Тихого и непорочного. Что-то и тяжёлое и странное.

Истинный порок.