Уже не отзовется...

И сердце то уже не отзовется На голос мой, ликуя и скорбя. Все кончено… И песнь моя несется В пустую ночь, где больше нет тебя. А. А. Ахматова

      Крохотные снежинки медленно парили в воздухе. К утру дым от погребальных костров развеялся, уступая время живым. Люди и гномы выволокли на улицу столы, сооруженные из всего что попалось под руку и могло более или менее стоять, выставив на них провиант, привезенный эльфами из Лихолесья. Все праздновали победу, чествуя героев, стараясь не вспоминать об умерших. Все, кроме одного. Маленькая фигурка отделилась от шумной компании еще в самом начале праздника, исчезая во мраке. Снег почти не скрипел под босыми ногами, пока он поднимался все выше и выше, туда, где всего пару дней назад лежал его великий король гномов... Торин, от одного звука его имени, засевшего глубоко в сознании, произносимого на разные лады, на глазах наворачивались непрошенные слезы. Хоббит до крови прикусил губу, стараясь сдержать выступившую влагу, он пообещал себе больше не плакать. -Возьмите себя в руки, мистер Беггинс, ваши слезы теперь уж точно никому не помогут...       Он поднялся наверх ступая по толстому слою льда. В ночной темноте здесь было практически ничего не видно. Холодные звезды издевательски подмигивали с небосвода, молча взирая на страдающего мужчину, раз за разом приходящего сюда, как будто пытаясь что-то найти. Взломщик подошел к самому краю, осторожно ощупывая лед, чтобы не дай бог не провалиться, памятуя о том, куда делся Азог во время своей мнимой смерти. Лужа крови так и присохла к камням, на которых умирал его король: "Прощайте... Господин взломщик... "-Бильбо зажал уши отчаянно мотая головой, слова гнома эхом отзывались в голове, заставляя сердце сжиматься от боли, будто там застряли тысячи осколков. Хоббит сглотнул ком в горле, резко отворачиваясь, глупая была идея подниматься сюда, нечего бередить прошлое, расшатывая и без того хрупкое самообладание. -Подзадержался я здесь, пора вспомнить о том, кто я...       Хриплый голос разрезал ночную тишь. Ему ответило тихое завывание ветра, тут же поднявшего в воздух колючие хлопья снега. В голове набатом стучались последние слова умирающего короля гномов, не желая покидать кучерявую головушку. В ту ночь он так и не смог уснуть, воспоминания и чужой голос преследовали его, в каждом темном углу горы он видел его силуэт, слышал тяжелую поступь по каменному полу, чувствовал горячее дыхание в затылок, заставляющее вздрогнуть и обернуться, но никого там не было, только тишь и темнота. Он знал, что стоит спуститься вниз, туда, в самую темную точку горы, где лежит его король, и голоса отступят, но так и не решился этого сделать. Слишком тяжело было смотреть на расслабленные лица мертвецов. С рассветом он уехал, пообещав себе не оборачиваться, ускользнул пока никто не видел, спасибо Гендальфу, уже ждавшему его около выхода из горы, путь в одиночку его не ждал.

***

-Кто этот Торин Дубощит?-Бильбо так и замер, по пути к родной норке, перед глазами снова встали опустевшие синие глаза мертвеца, безразлично смотрящие в небо, где медленно парили величавые птицы. -Он...-Хоббит сглотнул, стараясь остановить непрошенные слезы,-Он был моим другом...       Желая поскорее скрыться он нырнул в норку, захлопывая дверь. Внутри была настоящая разруха, его прекрасное поместье опустело, все имущество растащили "достопочтимые соседи" и "любимые родственнички". Но это был его дом...Родной дом, наполненный воспоминаниями. Над ухом зазвучал тихий хриплый баритон: "Значит, это и есть хоббит?"-Бильбо зажмурился, замотав головой, прогоняя звуки из головы. Вопреки его попыткам, в голове вспыхивали новые воспоминания. Маленький хоббит сполз на колени зажав голову руками, по щекам текли слезы. "Мистер Беггинс воспользовался своим шансом! С самого начала он думал лишь о мягкой постели и теплом очаге! Мы больше не увидим нашего хоббита...Он уже далеко,"-Бильбо разрыдался в голос, падая на пол, с грохотом ударившись головой об пол. -Нет...Я здесь...Я не ушел...       Встать на ноги оказалось тяжелее, чем он думал, голова гудела от боли, по лбу текла кровь, а ноги не слушались, но хотя бы голоса ненадолго отступили, надо было занять себя делом, чтобы отвлечься и не дать им снова его терроризировать. Он двинулся вглубь норки, зацепившись карманом за какой-то гвоздь торчащий из косяка, послышался треск ткани и что-то с тихим цокотом покатилось по плиточкам. Он медленно перевел взгляд на пол, разглядев в полумраке маленький желудь. "Не богатый трофей ты принесёшь в Шир,"-хоббит горько усмехнулся. -Ну... однажды он вырастет, и глядя на него я буду вспоминать обо всём - о плохом и о хорошем... что мне повезло вернуться домой,-Он подобрал желудь, сжав его в кулак и вышел на улицу.       Рыть землю руками оказалось не очень приятно и крайне неудобно, но он знал, что это единственное, что он мог сделать. Голоса закричали в голове активнее, пробуждая только худшие воспоминания о безумии короля, слова резали по сердцу тысячами ножей, пока он опускал желудь в лунку. Как только хвостик шляпки скрылся под горкой земли все кончилось. В ушах звенело от повисшей вокруг тишины, сердце слегка отпустило, но все еще было ощущение, что он только что его похоронил, хотя знал, что сердце его давно уже осталось в одном далеком краю на востоке. Хоббит встал, глядя прямо перед собой, он был весь в земле, руки кровоточили, сбитые о мерзлую почву. Перед ним стоял гном, полупрозрачный и очень молодой, но эти глаза, синие, бездонные как самая темная ночь, он узнает везде. С выглянувшем из-за туч солнцем морок пропал, довольно улыбаясь, оставляя взломщика смотреть ему в след, оберегая от сильного ветра недавно посаженный дубок.

Нам встречи нет. Мы в разных станах, Туда ль зовешь меня, наглец, Где брат поник в кровавых ранах, Принявши ангельский венец? И ни молящие улыбки, Ни клятвы дикие твои, Ни призрак млеющий и зыбкий Моей счастливейшей любви Не обольстят… А.А.Ахматова