За гранью

Прошло около получаса, Иккинг и Джек почти не замолкали когда наконец разобрались с собственными мыслями. Их диалог лился безостановочным потоком разнообразных размышлений. Даже их мышление было схоже. Джек говорил о том, что стоило бы учтивее относится к людям которые не похожи на других. Иккинг кивал и соглашался, ведь сам до какого-то времени был отличным от других. От своих знакомых, от тех кто жил в деревне. Джек тоже когда-то был одним из тех, кто отличался. Но только он смутно помнит это. Он всегда веселил детей когда ещё не был ледяным Джеком. В целом его сфера деятельности практически не сменилась. Он всегда хотел привнести в мир, что-то доброе. Он хотел видеть улыбки вокруг себя. — А ты когда то думал о том, что бы самому стать счастливым, а не делать счастливыми других? — спросил вдруг Иккинг. Странно, что подобный вопрос задал именно он, тот кто всю жизнь старался угодить отцу и в целом всем окружающим. Обычно так стараются делать люди, которые ещё не нашли свой собственный путь. Но как только Иккинг нашёл этот самый путь (в виде приручения дракона), он совсем изменился. У парня появилось своё мнение и он даже перечил отцу тогда, за своеобразными кулисами арены. Та ситуация стала отправной точкой. А появление Джека стало опорой и поддержкой, точнее даже не появление. А сам Фрост. — Знаешь, меня всегда делали счастливым чьи то улыбки. Твоя в особенности, — Джек улыбнулся и погладил парня по голове, слегка потрепав его волосы. Они так мило разлохматились. Фрост хихикнул, щеки Иккинга чуть покраснели от этих поглаживаний по голове. В груди снова разлилось приятное тепло. Оно расцветало словно прекрасные тюльпаны по весне. — Ты сделал мое детство счастливым, да и сейчас ты для меня стал просто гигантской опорой! — Иккинг наконец признаётся в том, что же все-таки Джек значит для него. Значит очень много. Хочется вспомнить все то, что Фрост делал для него в детстве. Иккинг очень надеется, что постепенно он вспомнит и узнает обо всем этом. А Джеку просто хочется быть рядом с человеком который.делает счастливым его самого не только благодаря радостной улыбке. Благодаря тому, что юный викинг правда интересуется жизнью ледяного духа, какими-то его чувствами. — Ого, кто-то у нас расчувствовался? — чтобы не испытывать сильного смущения, Фрост просто отшучивается. Но в его душе появляется надежда на то, что это странное чувство которое можно описать как бабочки в животе, вполне себе может быть взаимным. — Эй! Я ведь правду говорю, Джек! — воскликнул Иккинг, смеясь. Они оба были смущены этим диалогом. Все таки это безумно личное. Это чувства, трудные вопросы. — Да знаю-знаю, извини, — улыбается Фрост. Он так счастлив, что сидит сейчас в мастерской вместе с Иккингом. С очаровательным парнем, который с годами становится только умнее и тактичнее. Парнем который понимает Джека как никто другой. Это зацепило ледяного духа уже во взрослом Иккинге. Он из тех людей, кто правда искренне интересуется делами других и их чувствами. Обидно, что долгие годы всем, кроме «невидимого» Джека было откровенно плевать на его собственные чувства. Странно, что в такой обстановке он не утратил чувство сострадания. — Так. Думаю, что на сегодня работы хватит, — заключает Иккинг. Доспехи были почти готовы, остались только детали которые были больше украшениями чем элементами первой необходимости. Джек улыбнулся и со словами «Вот и правильно», погладил Иккинга вновь, только уже по плечу. Они вышли из мастерской. На улице стоял морозный воздух, который оба вдохнули с удовольствием. Иккинг выдохнул густоватый пар и оглядел округу. Все было завалено девственно чистым снегом. — Замечательно, — улыбнувшись сказал Фрост. Ему действительно нравилась картина, стоящая перед глазами. Иккинг кивнул и они направились в сторону дома парнишки.