Проблема, вроде, одна, а последствий - сотня

Обсидиана по праву можно было считать трудоголиком. Он был одним из немногих на Майншилде, кто по-настоящему впахивал на своих проектах. Этот удивительный парень мог со скорость электровеника носиться по своей базе, вечно вычищая сундуки, поправляя механизмы, или строя очередное здание для его масштабного завода. Отдыхом для него считалось достраивать свой Парк Надежд, для которого приходилось бегать в магазины и за мобами, но и этим он занимался всё реже и реже. Даже среди членов Ордена Красной Звезды он считался одним из самых активных и быстрых, вечно чем-то занятый. Обсидиан просто не умел сидеть без дела, его руки вечно чесались желанием что-то дополнить, переделать, переместить. И это не могло остаться незамеченным. Однажды Альцест попросил его помочь с фермой пшеницы, с которой Обсидиан закончил всего часов за 5, хотя при обычных темпах это заняло бы около 7. Несколько стаков плотной грязи он привёз Веназару за всего какие-то там два часа, после чего, когда уходил, долго чувствовал на своей спине крайне удивлённый взгляд Веника. А сланец для Кавеори был вообще не проблемой: к шахтам он привык, так что кирку в руки - и вперёд! Вот только за всей этой работой он абсолютно забывал, что он тоже вообще-то существует. Конечно, появление Душеньки временно спасло ситуацию. Он стал больше проводить времени за досугом, а не изнурительной работой, а иногда целыми вечерами лежал с любимым человеком в обнимку. Наверное, за это Обсидиан его и полюбил. С Душенькой хорошо, спокойно. Он любит безусловно, не ожидая практически ничего взамен. И ведь знает, что Обсидиан на всё ради него готов, что угодно сделает, лишь бы его любимый был счастлив. Вот только проблемы не уйдут, если от них бежать. И трудоголизм Обсидиана вернулся в полной мере, можно даже сказать, прогресировал. Он стал пренебрегать сном, базовыми потребностями. Какой ещё отдых? База не до конца оптимизирована, здание не достроено, тростник опять забился! За работу! Вот только Душенька, как по-настоящему любящий партнёр, и видящий как он медленно загибается под гнётом собственных проблем и градом мыслей, не мог оставить это просто так. *** - Ообси! - М? Что такое? Парень оглянулся, едва не оступился, выронил молоток с высоты четырёх метров и тихо ругнулся. Душенька тяжело вздохнул, покачав головой. - Можешь, пожалуйста, спуститься? Нам нужно поговорить. - Ааа... да, конечно! Обсидиан немного прикинул, уложиться ли он в сроки, если сделает небольшой перерыв. Впринципе, они не сжимали, так что можно было и отвлечься. Сначала с помощью троса опустив платформу, на которой он работал и забивал очередной гвоздь в деревянный каркас амбара, после чего спрыгнул, оставив расстояние между платформой и землёй метр, и встал перед Душенькой. Тот тихо выдохнул, и аккуратно взял инженера за горячую мозолистую руку. - Пошли. Заодно прогуляемся немного... - Ага. Тааак, что-то случилось? - Да. Я бы хотел поговорить с тобой на счёт заводов... - Я весь во внимании! Душенька поджал губы. Слова давались ему довольно сложно, их приходилось тщательно перебирать и отсеивать, чтобы ненароком не обидеть Обси, и при этом правильно донести свою мысль. И всё же эмоции очень сильно мешали, а особенно - в такие моменты. Когда нужно было говорить спокойно, без упрёка, ровным голосом, а ему то и дело хотелось перейти на крик. - Понимешь ли... ты не думаешь, что немного, ну, перерабатываешь? - В смысле? - В том, что ты проводишь за ними, ну... СЛИШКОМ много времени? - Мне кажется, времени для заводов или проектов никогда не бывает много. По-моему, его наоборот: слишком мало. - Обсидиан... - Что? Душенька подавил тихий стон, закатив глаза. Обси недоумённо на него посмотрел, не понимая реакции парниши. - Хорошо, задам другой вопрос. Когда в последний раз ты отдыхал? - Позавчера. - Обси, постройка Парка Надежд - это не отдых. - Ээээ... - Ну вот. В этом и проблема! Обсидиан остановился, слегка нахмурившись. Он по-настоящему не понимал, не видел причины закатанных глаз, сжатых в кулаки тонких рук и этого странного, нервирующего раздражения. Он просто жил в своём обычном темпе, не обращая внимания на другие вещи. - Душенька, я действительно не вижу проблемы... - Не видишь проблемы?! Он не выдержал. Крик продрался сквозь горло, разодрал язык и был выплюнут вместе с рвущейся вверх яростью. Руки были сжаты в кулаки до побеления костяшек. Он закусил губу, поморщился. Нужно хоть немного успокоиться. - Обсидиан. Ты перестал думать о чём-то, кроме работы. Ты забыл, что такое нормальный сон. Знаешь, сколько раз я находил тебя дремлющим в совершенно невозможном месте, а когда ты вскакивал от звука моих шагов - то нервно оглядывался и истерично хватался за первый попавшийся инструмент? Когда в последний раз ты смотрелся в зеркало, НОРМАЛЬНО спал в собственной кровати? Проводил хоть пару дней не за работой, а за чем-нибудь кроме неё? Обси, я тебя очень люблю, но я так не могу! Когда в последний раз мы с тобой прогуливались, когда проводили время вместе? Обсидиан, я так просто не могу! Это чертовски больно! Больно видеть то, как человек которого ты любишь и за которого готов и убить, и умереть сам убивается по какой-то херне, которая по сути того не стоит! Которую можно построить медленней, но не вредя самому себе! Прошу, ОТЪЕБИСЬ УЖЕ ОТ САМОГО СЕБЯ!! Он не выдержал. Горячие слёзы прокладывали дорожку по нежной коже, губы предательски дрожали. Голос сорвался на крик. Ему было больно. Это отвратительное, щемящее ощущение в груди, от которого хочется просто закрыться от всех и прорыдать в подушку всю оставшуюся жизнь. Ему было обидно. Человек, которого он истинно любил - и знал, что он точно так же любит в ответ - просто-напросто загнобил сам себя. Он не замечал никаких проблем, просто не мог их увидеть. Не замечал, что стирал руки до кровавых мозолей. Не замечал тёмных кругов под глазами, порядком износившейся толстовки, адски грязных сапогов. Он забил на себя, и на всё вокруг в том числе. Он злился. Очень сильно злился на себя. За то, что не заметил, когда просто занятие любимого человека превратилось в одержимость и личную пытку, которую он не мог оборвать. Не мог прекратить этот порочный круг, по которому Обсидиан носился с вымученно-счастливым лицом, подгоняемый только своими страхами облажаться. Страхами, которые были невероятно огромны, и с которыми Душенька никак не мог ему помочь. Дорожка слёз превратилась в самую настоящую реку. Из горла вырвался первый всхлип, затем ещё один, и ещё, и ещё... *** Обсидиану стыдно. Он чувствует себя мудаком. Полным, абсолютным, мерзкий, бессердечным - каким угодно. Главное что мудаком. Душенька содрагается от рыданий, буквально трясётся после гневной тирады в его сторону. И Обсидиан не пропустил ни единого слова. Он... забыл. Он просто забыл, что это такое. Нормальный сон, чистая и аккуратная одежда, человеческий внешний вид - зачем ему это? Что от этого изменится? Ему просто будет стыдно запачкаться, а так как этого на стройке избежать невозможно - это только понизит эффективность. Но... зачем ему эта эффективность? За ним же никто не смотрит, не подгоняет. Не пинает под зад, ежесекундно проверяя, насколько хорошо выполнена работа. Тогда зачем? Стоп. Это не то, о чём сейчас нужно думать. На данный момент перед ним стоит его любимый человек. И рыдает. Из-за него. Обсидиан - конченный мудак. Это не обсуждается. Он мягко обнимает Душеньку, и тот прижимается к нему всем своим телом. Худые руки обхватывают Обсидиана, и он продолжает всхлипывать, уткнувшись носом ему в грудь. - Обси, пожалуйста... не нужно так... надрываться... Обсидиан не знает, что говорить. Огромный ком перегораживает горло, перетягивает его тугой резинкой, не давая издать ни звука. Он ведёт его в дом, и они сидят вместе в обнимку на кровати. Наверное, Обсидиан устал. Он впервые за долгое время заметил, что пальцы почему-то сложно разгибать. И у него болит спина. И ещё много чего. Вроде бы, там у него оставались синяки после случайных падений, ошибок и всего прочего... стоп, а сколько раз он так ударялся? И какого это, выспаться? А как пахнет чистый воздух, без примеси дыма и машинной смазки?... Он не замечает, как слёзы медленно вытекают из глаз. Ком в горле становится ещё больше, а дышать - тяжелей. Он кладёт голову на плечо Душеньке. С растресканных губ срывается тихое "Прости". Слёзы продолжают течь, размазывая грязные пятнышки на бледных щеках. Он вздрагивает после собственного всхлипа, поражаясь, насколько жалко и одиноко он звучит. Чужие руки обхватывают его, прижимая Обсидиана к себе. Он пытается сделать это в ответ, но вдруг осознаёт: ему даже на это сил не хватит. - Душенька... прости, пожалуйста... я... я действительно не знал... - Всё хорошо.. всё хорошо, Обси... - Я чертовски устал... - И я.. *** - Хээй, Обсидиан! Обсидиан вздрогнул, едва не выронив молоток, и обернулся. К нему бодро шагал Веназар. - О, привет. - Слууушай, тут есть дельце... можешь мне помочь с одной фермой? Внутри Обсидиана всё сжалось. За несколько секунд размышлений он разрывался на части: с одной стороны, это человек из Ордена, и он обязан был помочь, а вот с другой... пальцы до сих пор так нормально и не разгибались, а от синяка на спине переодически взвыть хотелось, и он ещё не говорил о мелких неприятностей, коих был целый ворох, и не хотелось повторять историю. - Ээ... - наконец протянул он. - Наверное, мм.. нет? Я просто тут и сам занят... - А! Хорошо! Без проблем! - Веназар выдохнул, и даже немного улыбнулся. - О, стоп, кстати... ты выспался? - вопрос он задал скорее удивлённо. - Аэа..... ну да.. - Чёрт, это круто что у тебя всё налаживается! - юношеское лицо Веназара озарила полноценная солнечная улыбка. Увидев абсолютное замешательство Обсидиана, он, неловко прокашлявшись в кулак, решил пояснить: - Мы в Ордене просто за тебя сильно волновались, а то ты всю прошлую неделю как живой труп, если честно выглядел. - А... Обсидиан мысленно отметил, что когда Душенька придёт к нему, он зацелует его до смерти. Вот кто был самым настоящим ангелом в человеческом обличии.