***
Принцесса Хелейна лежала под чардревом во дворе Красного замка. Погода была замечательная: ярко светило солнце, но было не то чтобы жарко. Она не любила жару, это пагубно влияло на ее белую кожу истинной принцессы дома Таргариенов. Невысокая трава приятно щекотала ее лицо и руки. Это место нравилось Хелейне, здесь она чувствовала себя вдали от шумных улиц Королевской гавани и мрачных коридоров Красного замка. Яркие листья свисали с белесых ветвей чардрева, вырезанные лики старых богов задумчиво смотрели на принцессу, где бы она не находилась.
«Чудовище, что таится под досками» — пронеслось в голове принцессы. Почти все считали, что Хелейна была не в себе.
Однако, когда на днях состоялась коронация Эйгона, ее родного брата и мужа по совместительству, то она поняла истинное значение этой фразы, ведь в тот момент принцесса Рейнис «Почти-королева» триумфально вышла из подземелья верхом на собственном драконе, и кроваво окончила коронацию брата Хелейны. Разумеется, все были в ужасе от столь кровавой церемонии, но, с другой стороны, подвернулся повод объявить Рейнис врагом королевства и начать подготовку к грядущей войне.
«Плохое предзнаменование. Правление, что началось с крови, кровью и закончится"—была уверена Хелейна.
После этого принцесса окончательно убедилась в том, что здорова, и все навязчивые мысли и видения, что преследуют ее в последнее время, сбываются. Жаль, она была не уверена в том, что ее семья думала также. Действительно, родичи не слишком утруждали себя слушанием «бредней» принцессы.
Даже Эймонд.
Но, в отличие от остальных, он всегда был чуток к сестре. Стоит ли говорить, что они были ближе, чем тому положено. Хелейна всегда хотела найти родную душу и настоящую близость. Ведь их нерадивый брат Эйгон чересчур любил шлюх и вино, и считал свою родную сестру чокнутой. А также, по некоторым слухам, Эйгон был жесток. Хелейна знала это наверняка, когда в очередной раз муж приходил к ней пьяный и пытался вывести из себя рассказами о своих бравых похождениях и немыслимых жестокостях на убогих улицах миллионого города. Принцесса выдерживала все оскорбления, которые наносил ей ее муж своими рассказами. Не говоря уже о том, как Эйгон вел себя на семейном пиру, когда их общий отец Визерис был ещё жив. Хелейна слишком хорошо знала своего брата, и догадывалась, что он любил не только девушек. Когда он подсел к их племяннику Джейсу, все сомнения в этом были отброшены. Эйгон явно не столько хотел задеть их племянника с невестой оскорблениями по поводу сексуальных проблем жениха, сколько привлечь к себе внимание Джейса.
«Стронг явно херово трахается"—не унимался муж Хелейны, когда пир с семьёй закончился мордобоем и они разошлись по своим покоям. «Наверняка ты хочешь это проверить"—хотела было съязвить Хелейна, но нашла в себе силы держать язык за зубами. Хотя она признавала, что юный Веларион действительно недурен собой, и к тому же неплохо танцевал с ней и был обходителен, хоть и только потому, что хотел в ответ задеть ее брата.
Хелейна тоже неплохо поставила Эйгона на место, сказав свой скандальный тост про трудности семейной жизни и вечно пьяного мужа. Воистину, нужно было видеть выражение на физиономии принца в тот момент. К слову, Эймонд единственный раз за весь вечер поднял свой кубок именно за тост Хелейны, что не могло не порадовать принцессу.
Очевидно, что по сравнению со своими импульсивными братьями и богобоязненной матерью, Хелейна была не такой уж и сумасшедшей в этой семье. Принцесса любила проводить время в одиночестве, лежать в траве, и восхищаться различными насекомыми, которые в огромном количестве ползали в королевской богороще. Эти, казалось бы, простые, но удивительные создания не переставали восхищать ее.
Принцесса не заметила, как постепенно начала погружаться в царство грез. Во сне она увидела огромные скалы, и волны, что бушуют от бури, а также темные тучи и сильнейший ливень с раскатами грома. Во всем этом можно было разглядеть замок, над которым разрывают воздух два огромных чудовища, что кружат в некоем танце. Она уже видела это накануне. Ее вновь обуяло чувство тревоги, что что-то плохое должно случиться. Она сказала о своих опасениях Эймонду, который как раз должен лететь в Штормовой предел—искать поддержки лорда Баратеона, но он не воспринял всерьез ее слова.
Тем временем сон продолжался, огромные твари продолжали кружиться в воздухе и нападать друг на друга, их крики были настолько громкими, что заглушали саму бурю.
Хелейна проснулась. И снова услышала крики. Крики Вхагар, самого большого ныне живущего дракона дома Таргариенов. Дракона ее брата Эймонда. Он вернулся. Ее сон плавно перешел в реальность.
Вхагар как раз приземлялся на скалы у стен Красного замка, когда Хелейна проснулась от его криков. На нее все так же смотрели лица старых богов, трава приятно щекотала принцессу, только теперь Вхагар загородил собой солнце, что уже спускалось на Восток, за Узкое море.
Уже через несколько минут Хелейна увидела Эймонда, он бежал в ее сторону. Он всегда знал, где ее найти. Однако, по мере того, как он приближался к ней, принцесса начала понимать, что случилось что-то ужасное. Она ещё никогда не видела своего брата таким. Растрепанный и взволнованный, с растерянным видом и невидящим ничего перед собой взглядом, он шел к ней и повторял что-то невнятное.
—Я не хотел… не хотел—донеслось до Хелейны.
—Что случилось, Эймонд? Чего ты не хотел?
—Причинить боль Люку…
—Он тоже был в Штормовом пределе? Что ты сделал? Покалечил его? —заволновалась принцесса.
Разумеется, все знали, что братья Хелейны не особо жалуют племянников, которые были столь не похожи на родню, но принцесса никогда не думала, что они способны всерьез навредить друг другу.
В этот момент ее брат уже подбежал к Хелейне и бросился в объятия сестры. По его щеке текли слезы, единственный глаз был красным и опухшим.
—Что я наделал?! Что наделал? —повторял Эймонд. Он зарылся в прямые и пахнущие чем-то приторно сладким волосы сестры и тихонько всхлипывал. Хелейна обняла брата, и начала гадать, что могло случиться. Ответ пришел к ней довольно быстро. Догадаться было действительно не сложно.
—Неужели—зашептала принцесса—Неужели малыш Веларион мертв? Как это случилось?
—Вхагар не повиновался—мямлил Эймонд—я пытался… пытался остановить его, заставить служить, но он будто бы не слушал меня. Я хотел лишь напугать Люка, видят Семеро, я не хотел причинить ему вред…
И тут Хелейна в очередной раз поняла, что видения не врут. Танец драконов в Штормовом пределе… Не стоило отпускать Эймонда в этот суровый край, а ему, в свою очередь, стоило бы прислушаться к сестре.
Но она ничего не сказала Эймонду, ведь было понятно, что теперь тот понял ее предостережения.
—Видения не врут—единственное, что сказала Хелейна, когда Эймонд успокоился, и они вместе лежали на траве под белыми ветрями с красными листьями.
Голова принца спокойно лежала на мягком животе Хелейны, сам он был задумчив и притих. Принцессе нравилось спокойствие, которое так часто появлялось в ней в такие интимные моменты совместной близости. Как будто они одни в этом мире, наполненном страхом и неопределенностью. Хелейна тихонько гладила принца по прямым белоснежным волосам, и в очередной раз задумалась, насколько они были похожи с братом.
—Как мне сказать об этом происшествии остальным? —нарушил тишину Эймонд.
—Мы вместе что-нибудь придумаем. Как всегда—успокоила его сестра.
Однако внешнее спокойствие было полной противоположностью того, что принцесса чувствовала внутри. Она всерьез забеспокоилась.
И боялась увидеть следующие видения.
