Самый худший день.

Припорошенные снегом волосы неопрятными слизкими сосульками липли на щёки и лоб. Ноги утопали в снегу. Дракон, почивший прежде времени во имя будущих сапог, явно был плешив и скотски убог, иначе почему ещё эта злоебучая шкура пропускает воду? «Они переживут даже конец света» — прогундосил в голове манерно-издевательский голосок продавца, вмиг задушенный хваткой крепких пальцев — пока только мысленно. Этот делец даже не догадывается, с кем он связался! Северус Снейп мог официально заявить: он ненавидит этот день, эту зиму и этот хренов праздник! Мало того, что улицы переполнены беснующимися полудурками (какой адекватный взрослый человек станет напевать глупые рождественские песенки и улыбаться во весь рот, когда ему в лицо бьёт ледяной колючий снег?), так ещё и усилившаяся метель! В глазах рябило от разноцветных зазывающих вывесок и лампочек. Уши вяли от какофонии звуков. Хотелось яду выпить, но нельзя: Гермиона его убьёт, если он не закупится по списку. Длиннющему такому — на две страницы с двух сторон. А сама дома сидит, отдыхает зараза эдакая! Со вздохом, отчаянной отвагой и ненавистью ко всему живому Снейп толкнул дверь в первый магазин.

***

Он замер возле собственного дома, взгрустнулось как-то, тень налегла на сердце, пакеты в руках потяжелели на несколько фунтов: не перепутал ли адрес, не ошибся ли? Не мог же он уйти из дома — своего милого аскетичного дома — а вернуться в очаг рождественского поражения? Светло-серый фасад золотом горел, переливался. Снежинки оседали на оплётших стены вторым плющом гирляндах. И вершина сего безобразия — зелёный венок из омелы на двери. Галлюцинация? Определённо. Насмотрелся всякого-разного за день, вот и мучают теперь кошмары. Или его прокляли. Как вариант. Ну, не устроила же ему Гермиона и в самом деле такую каверзу? Не бессмертная же она? Северус переступил порог дома и ужаснулся. Крестраж что ли ему походить поискать? Над потрескивающим камином распростёрлась хвойная гирлянда с шишками, ягодами и (о, сюрприз!) с мерцающими огоньками, на полке — декоративный домик-ночник (тоже светящийся), каркасная фигурка оленя с ветвистыми рогами и, как вершина царящего безумия, Санта-Клаус в своём отвратно-красном костюме — с этой своей бородой он напомнил Северусу Альбуса Дамблдора, как будто без того у него недостаточно триггеров в жизни, но здравствуй ещё один! Лохматая ветвистая ёлка была отвратительна уже одним своим существованием! Это сколько же с неё хвои осыпется на пол? Мало того, что теперь босиком не походишь по собственному дому, так ещё и подметать надо будет каждый день! И зачем она нужна такая высокая? Как Грейнджер, мантикора её задери, вообще притащила сюда это дерево? А нарядила-то его как безвкусно: золотыми и красными шарами! Одним словом — позорище! Словно он раз — и окунулся в ад, или хуже того — в гриффиндорскую башню. Как же нестерпимо воняет хвоей! Северус повёл носом и догадался — не только ею! Гермиона ещё и что-то готовит. Да что же это за день-то такой проклятый. Покрепче стиснув зубы, Снейп направился в столовую. — Гермиона. Что. Ты. Сделала с… — девушка поспешила загородить спиной плиту, но всё равно он увидел. Сердце сжалось в груди. —… Моей джезвой, пережившей три десятилетия, но не твои руки, и домом? — Ничего. — Гермиона, — приглушённый голос обволакивал удушливым, ядовитым смрадом. — Я почищу её, не переживай, — защебетала она, хлопая длинными ресницами. — Как это вообще получилось? Грейнджер выдохнула, расслабилась, обманулась. — О, я варила себе кофе, но отвлеклась на Крукса, который каким-то образом проник в твою… — зрачки увеличились. Кончик языка смочил губы. — Лабораторию? — прохрипел Снейп, расстёгивая верхнюю пуговицу. — Нет, в… — Я повешу его шкуру над камином. — Ты сам не закрыл дверь заклинанием, когда уходил! — бросилась на защиту питомца Гермиона. — Крукс разбил всего лишь несколько пустых колбочек и скинул на пол котёл, тот даже не треснул, я проверяла. Ну и раскидал некоторые ингредиенты для снадобий, мяту, наверное, искал. Вена запульсировала на его правом виске. Испугавшись теперь за здоровье Северуса, Гермиона шагнула вперёд и обняла его, прижавшись носом к… — А почему ты весь мокрый? — Ты на улицу давно выглядывала? — Нет, минут десять назад. Погода волшебная! — залучились возбуждением янтарные глаза. — Пришла настоящая зима. Всё белым-бело. А какие пушистые снежные хлопья летят! — О, да, там так красиво, что аж дух захватывает, — выплюнул Снейп. — Прогуляться не желаешь? — С удовольствием, но только вечером. Как ребята уйдут, — она солнечно улыбнулась ему, а Северус… Северус досчитал до десяти, но так и не успокоился. — Да ты издеваешься надо мной! Прогуляться, блять?! — Но ты ведь сам мне предложил, что не так? — Я промок до нитки из-за твоих… Друзей. Из-за твоего списка. Из моих носков можно воду выжимать! — мужчина сорвал с себя сапоги, очевидно сделанные из кожи соплохвоста, и сверкнул глазами на свою возлюбленную. Она страх потеряла — она даже не казалась раскаивающейся! — Это сколько же ты натоптал, — покачала Грейнджер головой, глядя на пол. — Неужели так сложно было оставить грязную обувь в прихожей? И переодеться в домашнее? Разве я многого прошу? — Ты… Ты! — на язык шёл один мат, ни одного цензурного слова, выместить бы злость да так, чтобы потом не пришлось ночевать на диване. — Эти долбанные сапоги пропускают воду, — рявкнул Северус, сконцентрировавшись на бедолаге, подсунувшем ему некачественный товар. — Я найду этого продавца и… — А вот это вот вряд ли получится, — усмехнулась Гермиона. — Почему? — Разве он ещё не скончался от старости? Сколько им лет? — Какая же ты у меня… остроумная, — процедил Северус злобно. — Я серьёзно. — А в каком году ты поступила в Хогвартс? — В 1991. — Прибавь два года. Что? Аемилиэнус клялся, что они прослужат мне до конца жизни! — Он же не думал, что ты так долго протянешь… — Грейнджер! — Да шучу я, шучу. Давай ты сейчас примешь горячую ванну, а потом… — промурлыкала Гермиона таким зазывательно-интимным тембром, что невзгоды сегодняшнего дня отступили в тень, превратились в угли. Ведомый первобытными инстинктами, Северус притянул её в свои объятия. Волосы отодвинул, чтобы губами найти ухо и пророкотать: — А потом?.. — Сваришь нам глинтвейн? Я уже всё подготовила. — Что как всё? Достала апельсины из холодильника да приправы из шкафчика? Неоценимый вклад! Сначала ты заставляешь меня выходить из дома в мой выходной, — скривился он от презрения, — разговаривать со слабоумными… весельчаками, а теперь ещё и варить глинтвейн? Вели ещё вечером любезничать с твоими дружками! Почему я вообще должен этим заниматься? — Потому что ты меня любишь? Или ты имел в виду менее прозаичный смысл? Тогда ответ такой: всё, что ты готовишь — божественно вкусно, ну кроме блинчиков, они отвратительны, а сегодня праздник, — густым сиропом полились сладкоречивые речи, ластящие слух, но вскоре пощекотавшие привычной горечью. — И да, я рассчитываю, что с моими друзьями ты будешь себя вести подобающе твоему возрасту, уму и статусу, потому что на них особо надеяться не приходится. Они будут шокированы, когда узнают о нас. Гермиона поднялась на носочки и кротким поцелуем коснулась центра его подбородка. — Так что, пожалуйста, будь паинькой. — А что я за это получу? — Моё хорошее отношение? Снейп отозвался сардонической ухмылкой, и Гермиона цокнула языком: метод не сработал, забыла с кем разговаривает. — Что ты хочешь взамен? — Я даже не знаю, — он тряхнул головой как промокший пёс, смахивая с волос снег. — А что ты можешь мне предложить? — Я даже не знаю, — её рука скользнула по пряжке его ремня. Теперь он засмеялся в голос. — Ещё предложи мне сварить кофе на завтрак. — Не поняла? — Твоё предложение должно поразить меня своей оригинальностью, Грейнджер. А что такого необычного в минете? Я и так получаю его на регулярной основе — и без всяких жертв со своей стороны. — Больше не будешь, — её личико скривилось так, словно она только что в одиночку прикончила кислый лимон. — Ты меня ещё сексом пошантажируй, — мужчина растянул губы в хищной улыбке, демонстрируя ряд зубов. — Могу. — Воля твоя. Только помни: я месяцами могу обходиться без него, да что там месяцами — годами. Тяжело приходится только в первое время, а потом ничего, втягиваешься. — Погоди-ка, ты сейчас серьёзно бахвалишься тем, что никто не давал тебе годами? — она засмеялась. В открытую. — Из твоих уст это звучит как-то не очень, — признал он. — Отмотаем этот момент назад? — Воля твоя, — поддразнила его Гермиона с ехидной улыбкой. — Ладно, говори, что хочешь, хватит игр. — Если сегодня я терплю твоих друзей, то завтра — ты моих. — Не хочу я идти к этим напыщенным павлинам! Когда мне в прошлый раз доводилось бывать в мэноре, один из них клюнул меня прямо в ногу! — Ещё раз: что сделал Люциус? — ошеломлённо перепросил Северус. — При чём здесь Люциус? Я говорю о его птицах. — А. — Но и сами Малфои явно не обрадуются, если я вдруг заявлюсь к ним в гости без приглашения. — По поводу этого не волнуйся, они знают, что я приду не один. — Но не знают с кем конкретно. — Догадываются. — Что? Мы же договаривались держать наши отношения в секрете? До поры до времени. — Я ничего им и не рассказывал, сами всё поняли. — Каким образом? — Давай закроем эту тему? — Северус! Мужчина досадливо прищёлкнул языком. — Ну, наши же с тобой взаимоотношения не всегда складывались лучшим образом… Чаще всего после наших случайных встреч я оказывался неимоверно зол и разгневан, что уж там говорить: буквально кипел ненавистью… И, могло так случиться, что Люциус или Нарцисса становились свидетелями сего состояния и выступали в качестве недобровольных слушателей. А когда я вдруг резко перестал тебя с ними обсуждать, они и почуяли неладное. — Ты жаловался на меня Малфоям? — Гермиона изумлённо расширила глаза. — А ты на меня своим друзьям нет? — Никогда, — зельевар скептически задрал чёрную бровь. — Ну может, было пару раз… Ты же вёл себя как мудак! — А ты себя — как истеричная дура, — поспешил он вернуть комплимент. — Так что ответишь? — Я согласна. Сходим. — Отлично, этот вопрос решили, теперь переходим к следующему. Верни дому первозданный вид! — свистящим шепотком велел Снейп. — Что за хрень ты вообще устроила? Сколько тебе лет? Двенадцать? Тринадцать? — Я ничего убирать не буду, — кто-то другой бы сейчас увидел в ней воинственную амазонку, но Северус — упрямую ослицу. Которая до белого каления его доведёт. Придётся прибегнуть к аргументам. — Рождество — это праздник для детей! — Расскажи это миллионам людей, а то они бедные живут и не знают этого. — Он выгоден только продавцам, которые втридорога втюхивают малообразованной массе глупые картонные открытки, никому не нужные сувениры и залежавшуюся под прилавками ерунду! А ты и счастлива! — Северус, ты не испортишь мне настроение, — она блеснула глазами и — явно раздраконивая его — с ласковой усмешкой клюнула уголок поджатых мужских губ. — А зачем ты притащила в дом этот символ смерти? — Дай угадаю: речь сейчас пойдёт о ёлке? — Да. — Я читала древние кельтские легенды, так что можешь не утруждать себя лекцией. — Как человек борющийся за права всё и всех может поддерживать эту варварскую традицию, я не понимаю. Может у нас по программе и жертвоприношения будут? — Непременно будут, если ты сейчас не успокоишься. — Сними хотя бы гирлянды. — Северус, я очень сильно тебя люблю, но ты и правда сейчас ведёшь себя… Смешно! И создаёшь проблему из ничего. На дворе Рождество, и я хочу праздничную атмосферу. Я и так ограничилась малым: несколькими безделушками, гирляндами и ёлкой, но ты всё равно нашёл к чему прицепиться. К простым гирляндам! — Уж прости, что я беспокоюсь о наших жизнях! — Что ты имеешь в виду? — Вообще-то они пожароопасны! Ты и представить себе не можешь, сколько людей стали жертвами собственной безалаберности! — Я не слышала ни одного такого случая. — Но они явно были! — Северус, свет гирлянд… Рождает предвкушения чуда, волшебства, ну, посмотри, как они красиво горят! Неужели ты ничего не чувствуешь, глядя на них? — она ладонью коснулась его груди. — Вот здесь. — Желание повеситься, но полагаю, ты имеешь в виду нечто иное. Из гостиной раздался оглушительный грохот и звон разбитого стекла, спутавший все карты. Гермиона и Северус, не сговариваясь, переглянулись и рванули туда. — Крукс. — Ну что за блядство! — взревел Северус на гордо восседавшего на упавшем дереве кота, пинавшего своей пушистой лапой выживший стеклянный шарик. Добытчик хренов. Свирепый взгляд отрикошетил и на Гермиону. — Ничего страшного не случилось, — девушка подхватила на руки жирного, наглого, высокомерного кошака и начала наглаживать его. — Ты не пострадал, малыш? Хочешь рагу с крольчатиной? Крукшенкс громко мяукнул, дескать, согласен на всё. — Грейнджер! — привлёк к себе внимание опешивший от такого поворота событий Снейп. — Он уронил ёлку! Теперь весь пол будет усыпан хвоей, её хрен соберёшь! И разбил наш журнальный столик! — Ты же его всё равно ненавидел. Северус открыл рот, чтобы сказать… Сказать… Да он и сам не знал, что следует говорить в таких возмутительных случаях! Что Гермиона, что её питомец — какие-то домашние вредители, вот кто они такие! — Я всё уберу, а ты пока иди в ванную, — она запустила руку в его влажные спутанные волосы и притянула к себе для глубокого поцелуя. Ярость поутихла в груди. И знала же, как успокоить его, хитрая, маленькая… гриффиндорка. Сейчас он не отказался бы и от тяжелой «артиллерии», но времени как назло на это совсем не оставалось. Скоро сюда начнут стягиваться слуги дьявола или, иными словами, друзья его ненаглядной. Может Минерва домовика одолжит? Страшно представить в какой бедлам превратят его неприступную крепость!

***

— О, Снейп, вы уже здесь. Фамильярность мальчика удручала. Взывала ко тьме. Но, накативший успокаивающего зелья хозяин дома, с безразличием наблюдал за разыгрывающейся на его глазах комедийной сценой. Ёлка была надёжно закреплена, его руками, и хвостатый смутьян не мог больше нанести ей урона. Тёмно-зелёные и серебристые шарики, висящие на широких ветках, радовали глаз. И почему только Гермиона назвала их верхом безвкусия? Они были идеальны. Гирлянды в комнате переливались на все цвета. Позже, когда все уйдут, Северус выдернет их из розеток и вернёт в пыльную картонную коробку — это даже не обсуждается, там им самое место. Не хватает ещё сгореть во сне. «Пожирателя смерти убила гирлянда» — смех да и только. — Где же мне ещё быть, мистер Поттер? Юный аврор-любитель перекинул всё своё внимание на подругу детства, даже жену оставил не у дел — Джинерва настороженно поглядывала то на Северуса, то на Гермиону, явно разгадав загадку побыстрее чем её недалёкий муженёк. — Гермиона, ты же сказала, что живёшь здесь со своим мужчиной? — а вот наступило и время допроса. — Да, — Грейнджер прошла к Снейпу и встала рядом с ним. — А где он сейчас? — Здесь. — Где — здесь? В доме? — рыжеволосая девушка посмотрела на Гарри с сочувствием. — В комнате. — Но здесь нет мужчин кроме меня! Один только Снейп! — изумрудные глаза уставились на бывшего преподавателя с беззащитной надеждой. — Спасибо, мистер Поттер, вы сама любезность, — хмыкнул брюнет. — Я имел в виду только то, что вы и Гермиона не… Вы и Гермиона?! — глаза под круглыми очками увеличились вдвое. — Да, Гарри. Северус терпеть не мог всех этих прилюдных ласк, но позволил Гермионе взять себя за руку. И улыбнулся, глядя на Поттера. Чужая растерянность и ужас всегда забавляли его. — Гермиона, это… шутка? Пальцы зельевара любовно переплелись с её. — Нет. Вчера у нас была вторая годовщина отношений, извини, что не говорила раньше, просто мы с Северусом решили не торопить событий и не объявлять о нас, пока не удостоверимся в том, что всё происходящее серьёзно. — Вы типа решили пожениться?! — Нет, — в один голос заявили предполагаемые брачующиеся. — Нет, — уже расслабленнее повторилась Гермиона. — До этого нам пока ещё далеко. — Подождите-ка! Ты сказала: два года назад? Но ведь тогда мы праздновали Рождество у нас с Джинни, и мы еле затащили туда Снейпа! Вы не были тогда вместе! Вы собачились весь вечер, а потом ты рассекла ему губу и… — Я неоднократно вам повторял, что сам тогда ударился о полку, — рассерженно объяснился Северус. Это была чистая правда. Правда тогда он уворачивался от Гермионы, которая уж слишком бурно отреагировала на вполне себе невинный комментарий о её научном изыскании, но эту часть рассказа можно и опустить. — А потом она повела вас умываться в ванную, — продолжил Гарри, — а потом… Я не помню, что было дальше. В позапрошлом году рождественская вечеринка быстро переросла в попойку выживших. Воспоминания были размыты практически у всех её участников на везение Северуса и Гермионы, потому что они и не скрывались, когда уходили вместе из дома мальчика-который-выжил. — А потом мы всё обсудили и помирились, — подсказала Гермиона. — Прямо в ванной, — с ухмылкой добавил Снейп, за что тут же получил пинок в бок. — В моей ванной?! — вскрикнул Гарри и скривился. — Фу! Вы хотя бы вымыли там всё после себя?! — А как же. И вымыли, и продезинфицировали. — Почему я вам тогда не верю? — прищурился парень. — Потому что иногда пользуетесь мозгом? Появление Рональда положило конец разговорам. На облегчение Гарри Поттера, мальчика, который едва не вырвал от накативших фантазийных картинок с участием Гермионы и… Какая же мерзость! — Никаких фейерверков и петард в моём доме, — худощавые пальцы мужчины вжались в грудь рыжеволосого, не пропуская того на порог. — Северус, да не станет он их взрывать в помещении, — заступилась Гермиона. — Не стану, — похлопал честными глазами Рон. — Вспомни прошлое Рождество и то, во что они превратили дом Минервы. — Рон, ты бы и правда оставил их где-нибудь во дворе, — тут же испугалась открывшейся перспективы Грейнджер и с невинной улыбкой потрепала юношу по плечу, направляя его вон. — Они же отсыреют и потом не зажгутся! — Я очень сильно на это надеюсь, — прошептал Северус себе под нос. — А что это Снейп раскомандовался в твоём доме? — пробурчал Уизли тихо. — Не в моём, а в нашем. — Ты и Снейп? — соображал он на порядок быстрее своего знаменитого друга. — Да. — А как же я? Ты же говорила, что может быть когда-нибудь мы с тобой поженимся? Я рассчитывал на тебя! Снейп закрыл глаза и покачал головой: когда же это всё закончится? А гости всё шли и шли.

***

Вечер тянулся целую вечность. Северус ревностно следил за перемещающимися по его дому людьми, чтобы они не дай бог ничего не трогали своими грязными ручонками, чтобы к ёлке и на пять футов не приближались, чтобы не протаскивали в комнату контрафактные фейерверки и прочую взрывоопасную ерунду, чтобы не мусорили на пол и не смели (не смели!) подниматься на второй этаж! Поттер так и порывался заглянуть в хозяйскую ванную комнату, гостевая у него видите ли всегда занята! А Северус знал, что мальчишка просто желает ему отомстить! Какой наглец! Глаз и глаз за ним. Когда львиная часть орденцев разошлась по домам, дышать стало легче. Осталось выдворить только Поттера и его славную компашку и вообще можно выдохнуть. И взяться за Гермиону. Во всех смыслах этого слова. Когда Грейнджер выскользнула в столовую, Северус не удержался и последовал за ней. Он настиг её у холодильника и, обняв со спины, губами нашёл шею. Она заурчала от его прикосновений и обернулась: — Будешь? — поднесла к его губам ложечку с шоколадным пудингом. — Я не ем сладкого, — покачал Северус головой, поглаживая её распущенные мягкие волосы. — Это очень вкусно, — она облизнула перепачканные шоколадом губы и Северус… Северус никогда не был так близок к тому, чтобы согласиться с ней. — Закрой глаза и открой рот, — попросила Гермиона. — Жаль, что не я первый придумал эту игру, — прошептал Северус, опустив руку на её бедро. Пальцами второй руки он обвёл пухлые губы. — Потому что мне тоже есть, что положить тебе в рот. — Северус! — она игриво шлёпнула его по жадной руке. Когда он надавил ей на плечи, она пискнула вполне себе достоверно. — Не можешь дождаться момента, когда мы останемся дома вдвоём? — Не могу. — А придётся! — он прижался к ней всем телом и запустил ладонь под низ платья, Гермиона встрепенулась активнее. — Ты вообще нормальный? У нас здесь даже дверь на замок не закрывается! — И это будоражит, согласись. — Северус! — Да никто сюда не зайдёт, — он прикусил ей ухо и вновь надавил на плечи. Она нехотя опустилась на колени и расстегнула ему ширинку. Взяла в руку подрагивающий полутвёрдый член, медленно ведя вверх-вниз. Северус глубже втянул воздух носом, когда она принялась надрачивать ему увлечённее и смелее. Подушечкой большого пальца он надавил ей на нижнюю губу, будто прося открыть рот. С усмешкой — нахальной и горячей — Гермиона языком тронула головку члена, вызвав у мужчины довольный вздох. Стоило ему опустить на неё расфокусированный взгляд, она взяла член в рот, языком провела по стволу, помогая себе ладонью, стараясь принять его глубже. И вид у неё при этом был настолько соблазнительно-порочный, что Снейп с трудом сдерживал в себе желание оттрахать её по-животному грубо. Он только решился зафиксировать её голову в угодном ему положении и задать собственный ритм. Но следил при этом за её лицом так внимательно, как только может при нынешних-то обстоятельствах, чтобы при малейшем дискомфорте вовремя отступить. Язык и горячий рот, плотно обнявший его член, топил мысли. Чувствуя, что ещё немного и… Он отстранился. Девушка отпустила его член с влажным хлопком. Она тяжело дышала и смотрела затуманенными глазами снизу вверх. Северус потянул её, потерянную в пространстве, к себе и, подхватив за бёдра, усадил на столешницу, где ещё утром они завтракали. Гермиона приподняла таз, помогая ему стянуть с себя трусики, и раздвинула ноги. Северус одним рывком вошёл во влажное лоно, до упора, стискивая пальцами раскрасневшуюся от его грубых ласк задницу. — И сейчас кто-нибудь по закону подлости обязательно должен вломиться к нам, — урывками прошептал Северус, покрывая лицо, шею быстрыми поцелуями; Грейнджер сжалась вокруг него от этих слов. А это уже в его планы не входило. Снейп показательно наложил запирающие чары на дверь, девушка прижала лоб к его плечу и задрожала от ожидания. — Северус, ну давай уже, — попросила она, ведя бёдрами, насаживаясь на его член. Она плавилась в его руках, терялась в ощущениях, и Северус, тяжело дыша, улыбнулся. — Всё-таки хочешь, да? — усмехнулся он и начал врываться в податливое тело всё с большей силой. Пошлые хлюпающие звуки и шлепки взмокших тел ласкали слух. Гермиона не отводила глаз от его жгучего взгляда, он возбуждал её уже только этим одним, до помрачения. Она притянула его за шею к себе и поцеловала, упиваясь знакомым вкусом, запахом, горячими руками и членом, который с каждым толчком натягивал струну всё сильнее. Северус с рычанием излился внутрь неё, дыша в шею и… Гермиона только теперь осознала, что треск стоит не только в её ушах и поглядела в сторону двери. — Похоже что эти идиоты уронили ёлку или всё же умудрились протащить в дом фейерверки, — устало поведя плечом, Северус застегнул брюки и поправил рубашку. — Поверить не могу, что они подступают к тридцатилетнему рубежу. Одни мозги на троих и те все достались тебе. Гермиона осоловело заморгала глазами, понимая, что он, кажется, всерьёз сейчас собирается вернуться в гостиную и устроить там раздрай обнаглевшим гостям. В последний момент она успела ухватить его за руку. — Северус, а я? — Что ты? — Ну, я как бы ещё не кончила, — в открытую заявила она. И крайне возмущённо. — Я знаю. — Так может поможешь? — Нет. — Нет?! Северус посмотрел на наручные часы, перевалившие за полночь, и разочарованно покачал головой: — Нет. В этот день подарки получают только те девочки и мальчики, которые хорошо себя вели, а ты… Ну… Как бы превратила мой день в ад, и вот твоя расплата. — Не будь таким мелочным мерзавцем! Снейп прикоснулся губами к её лбу и ласково улыбнулся. — Счастливого Дня подарков, милая. — Не вынуждай меня мстить! — Мстить? Я бы с удовольствием полюбовался этими жалкими потугами. — Когда-нибудь, когда ты меньше всего будешь этого ждать, я буду вынуждена поступить аналогичным образом! — А месть-то в чём будет заключаться? — Но как же, а… — Руки у меня вроде как ещё не отсохли, так что как-нибудь да справлюсь. Своими силами. Совсем как ты сегодня, но с завершением.