О психологии и бессмертии

Джек уже начал привыкать к жизни в этом всратом городке. К тому, что потеряться на трех улицах — дело пяти минут; что бездумно бродить нельзя; что под любым люком может быть какая-то хуйня; что люди почти не ходят по улицам, и они свободны для каждого их маленького безумного рандеву c жизнью. Не особо хотелось признавать, но всё это было довольно весело. — Кажется, дождь скоро пойдет. Саймон смотрел на небо, которое медленно затягивалось тучами. В воздухе пахло стоялой водой, ветер постепенно холодал, и парень тяжело вздохнул. Он уже чувствовал, что едва они дойдут до часовни, как застрянут там на несколько часов уж точно. — Дождь — это ахуенно, — пожал плечами Брайт. — Ну да. Когда ты бессмертный дылда в плаще, дождь — вообще не проблема… Доктор снял с себя плащ, перестав быть похожим на религиозного фанатика, и накинул его на Гласса, перекладывая на психолога свою тяжелую ношу. — Ну не ной, солнце. Обещаю, ты не промокнешь, — с хорошо скрытым ожиданием в глазах, улыбнулся он. — …хорошо, — нахмурился Гласс и, заметив растерянность в глазах, неуверенно добавил: — дорогой? Ах ты сраный извращенец, я так и знал, что тебе это нравится! — Ты не можешь меня в этом винить. — Господи, что я наделал… Надо было раньше догадаться, а я не догадался… — Да брось. Джек, оказавшийся примерно на голову выше, слегка поклонился, протянув руку. — Разве смог бы ты что-то сделать против меня? — Надо было тебя застрелить, — Саймон помотал головой и отмахнулся. Однако его руку внезапно перехватил доктор, который, крепко сжав ладонь, обворожительно улыбнулся. — …это ты меня сейчас кадришь или что? — Знаешь, я так подумал. Может, это всё-таки любовь? Саймон недовольно посмотрел на него, но увидев в докторе только нетерпеливое ожидание испугался. — Я ведь хочу быть ближе к тебе. Как физически, так и морально, — пытаясь не заржать, пояснил Брайт. — Любовь ведь бывает без секса? Главное ведь доверие и взаимоуважение, не так ли? — Пусти меня, — Гласс потряс рукой, которую Джек крепко сжимал. — Извращуга… — Но тебе ведь я тоже нравлюсь. Саймон поднял глаза на доктора и скривился с риторическим вопросом в глазах. — Я не имею ввиду твои проблемы с головой. Я имею ввиду чисто по-человечески. Как минимум, — доктор положил свободную руку на его плечо и слегка приблизился, — как друг. — …а. Ну да. Напугал, блин… — Стой, а ты о чем подумал? — Что ты в меня влюбился и теперь строишь бредовые идеи. — Молись, Саймон. Молись, чтобы так не оказалось. — Мне уже думать, что мне делать в этом случае? — Да, пожалуйста,у меня ни единой мысли. Гласс посмотрел на Джека, на свою сцепленную руку, вздохнул и пошел дальше, утягивая доктора за собой. — Черт с тобой. Пошли, придурок. *** Обыск часовни дал примерно ничего. В ней было просто пусто: пустые полки, немного разваливающейся мебели, подтекающая под хлынувшим дождем крыша. Она явно была новее, чем заброшенная церковь в лесу: часовня находилась на территории города, в ней остались какие-никакие иконы, деревянный интерьер выглядел не так строго и старо. Это просто было закрытое, брошенное местными здание, нуждавшееся в каком-никаком ремонте. Саймона это не заботило. Он, выяснив, что ничего интересного в здании нет, лег на одну из деревянных скрипящих скамеек, подложив руку под голову. Джеку ничего не оставалось, кроме как сесть рядом и уставиться в окно в ожидании окончания ливня. Капли тихо барабанили по стеклу, и доктор, чувствуя легкую сонливость, прикрыл глаза. Непогода медленно набирала обороты. Где-то над головой на чердаке завывал ветер, больше похожий на крик пытаемой жертвы. Рядом с ними скрипели полы, пропитанные дождевой влагой, от чего казалось, что рядом кто-то ходит. Деревья за окном ходили ходуном, и этот небольшой сад, разбитый у старой часовни, казалось, переживал свои не лучшие дни. И всё же они сидели в своем маленьком закрытом мире, где осталась только тихая, слегка жутковатая атмосфера маленького стихийного бедствия. — Я подумал… А вдруг это всё просто эффект подвесного моста? Джек открыл глаза и глянул на Саймона. — Я имею ввиду, — продолжил психолог, уставившись в потолок, — между нами ведь совершенно ничего не было. Мы максимум говорили немного, бегали от монстров, а потом возвращались домой. Ты ложился спать, я раз через раз шел читать. Потом утро, разговор, мы творим дичь, я иду на работу, и снова идем спать. — Ну да? — …ты в курсе, что дружба, она, типа… На другом строится? На взаимной симпатии, на общих интересах, и уже в последнюю очередь на доверии… в таком плане? Просто, всё, что между нами, это буквально взаимовыгодные отношения, которые мозг воспринимает как искреннее общение? — Тебе это не нравится? — Не очень. Джек помолчал, уставившись в ту же точку на потолке, куда смотрел психолог. Пару минут он молчал, обдумывая услышанное, а затем пожал плечами. — Ну, симпатия у нас есть, так? Ты довольно прикольный, мне с тобой весело. Тебе вроде со мной тоже. — Наверное? — Доверие… ну, есть? — Я всё еще не уверен, не кинешь ли ты меня, едва тебе надоест, но ладно. — Значит, не хватает только общих интересов. Окей, что тебе нравится? Фильмы, хобби, что угодно кроме собак? — …психология? Хорроры? Русская классика? — Ты что, очень хочешь сдохнуть в страшных мучениях, при этом документируя, что чувствуешь и из чего происходят эти ахуительные ощущения? — Не-е-ет… — протянул Саймон. — Смерть это, конечно, удобно и очень интересно, но я не мазохист. — Ну и какие пугалки ты любишь? — Джек фыркнул и продолжил. — Псевдомокьюментари? Хорроры от нетфликса? Ну или что-то вроде Дзюнси Итто? — Ну, мне нравятся первые части «Пилы», «Убойные каникулы», старые фильмы по Кингу, «Человеческая многоножка». Я не особо лез в фильмотеку, ибо тут это невозможно… Джек? Джек медленно пытался отодвинуться. Чё-то он побаивался человека с ружьем, который любит «человеческую многоножку». — Эх. Все так реагируют, — мягко улыбнулся парень. — А ведь отличный фильм… Ну да ладно. А что нравится тебе? — Ну. У меня чувство юмора… всратое. — Это я уже понял. — Нет, ты не понял… Я ебнутый прям в край. Я смеюсь со слова «лопата». Меня прикалывает расизм и я могу шутить про теракты. — Пока ты их не устраиваешь, думаю, всё нормально. — Окей. Ещё я люблю ебаться. — Тут мы точно не сойдемся. Что ещё? — …мне нравится изучать разные разделы биологии. В смысле, это моя работа. — И какой твой любимый? — Анатомия, конечно же. Хотя, криптозоология тоже ничего так. — Что такое криптозоология? Джек сделал глубокий вдох. — Представь себе, что кучка долбоебов под героином прочитали две книги, вскрыли кролика и решили, что это на самом деле василиск… *** Эти полтора часа жизни Саймон не забудет никогда. Он просто лежал, смотрел на размахивающего руками Джека и слушал то матюки, то какие-то вырезки из научных статей. Понял он чуть меньше десятой всего рассказа, и тем не менее было весьма забавно, когда доктор вскочил, бросился к запотевшему окну и стал ногтем рисовать на нем анатомические модели. — Вот та-а-ак, сука, этот пидорас представил желудок Лохнесского чудовища. Прикинь, он сказал, что эта хуйня серухой пищу переваривает! Серухой, мать твою! Этот дебил не удосужился узнать, что кишечные соки куда более активные кислоты, понимаешь?! Саймон примерно понимал. За полтора часа непрерывного потока биохимических терминов и не такое поймешь. Впрочем, слушая грандиозную историю фальсификаций, психолог думал о том, как поймает Брайта, пристегнет ремнями к дивану и заставит смотреть несчастную Многоножку. — …и я не считаю, что фальсификация это хуйня. Нет, хорошая фальсификация это хорошая история, это великолепно. Но то, как это подает криптозоология — хуйня из под коня! Вот почему Форт и вся его компашка пидорасы: он даже пиздеть нормально не умеет! Джек наконец остановился и, посмотрев на Саймона, впавшего в прострацию, обернулся к своим чертежам. Оценив их как картину наркомана о его нелегкой жизни, он тяжело вздохнул и вернулся к лавке, на которую вновь уселся. — Давно я так не пиздел. — Было круто. — Многим нравится слушать подобные штуки. Этим способом я не раз затаскивал девушек в постель. — Действительно полезно. Интересно, смог бы я кого-то так закадрить? — …я тут кому поебаться предлагал? Или у тебя только под дождь встает? — Я говорил о чистой теории. На практике мне это вряд ли понадобится. И всё же… это был бы интересный опыт, я полагаю. — И чем же я тебя не устраиваю? — Ты не в моем вкусе. — Кто вообще тогда в твоем вкусе? — Дай-ка подумать… кто-то богатый, внимательный, понимающий. В принципе, это минимум для комфортных отношений. — …а есть какие-то критерии, под которые я могу подходить? — Самое главное — богатый и не лезущий в мою жизнь. — Ты говоришь не о моральных отношениях, а о физических. Морально тебе кто нравится? — Не знаю. Я особо не задумывался. Я в принципе особо не хотел заводить отношения. — И вот он я? — И вот он ты. Саймон закрыл глаза и замолчал. — Если вот это странное дерьмо люди называют любовью, — тяжело вздохнул он, — то я в полном дерьме. — Думаешь, это любовь? — Ну, если выбирать между любовью и влюбленностью, то это определенно первое. А вот между любовью и дружбой… Я особо не уверен. — Ты что, никогда не дружил, чтобы не уметь такое отличать? — Нет, просто… Я… Ну, это сложно объяснить. — Möchtest du kussen? — Джек переключился на немецкий и изобразил руками несколько несвязных жестов. — Просто «да» или «нет». — …ehrlich gesagt, ich weiβ nicht, was ich noch möchte. Und was geht an dir? — …вот бля. — Meine Frage ich immer noch aktuell. — …weiβt du was? Ich eigentlich möchte. — so… Джек глянул на Саймона. Он правда вот этого засранца поцеловать предложил? Нет, конечно, это был не худший вариант на его памяти… Ладно. Хуй с ним. Пусть это будет самый ванильный роман в его жизни, с этим сраным эффектом подвесного моста, странным приключением и неопределенными чувствами с обеих сторон. Если это Саймон, то пусть это будет чертова любовь. Он слегка наклонился к парню, который спокойно сел на скамье. От этого стало как-то неловко, но ситуация стала еще хуже, когда психолог встал, сонно потянулся и направился к выходу из комнаты. — …ты куда? — с тупым выражением лица спросил Брайт. — Ну, знаешь, — пожал плечами Гласс. — Наш девиз непобедим: «Возбудим и не дадим». Дождь кончился. Пойдем ужинать. — Всмысле? — В прямом. Саймон вышел и закрыл за собой дверь, оставив ошеломленного Брайта в растерянности. Тем не менее несколько секунд спустя до доктора дошло, что его наебали, и он вскочил, метнувшись вслед за наебщиком, который уже стремительно уматывал в закат.