Птица и тележка

      И вот они сидят в камере: Птица в разодранной рубашке со всклокоченными волосами, потрëпанный Олег, у которого сползла выпускная лента, Игорь с фингалом под глазом и какой-то громко храпящий алкаш. И в это время над ними смеются давно знакомые с Игорем полицейские — ну кто же знал, что всë так обернётся? Начиналось всë максимально безобидно.       Волков и Разумовский закончили одиннадцатый класс, и, по законам логики, они пошли это обмывать: Сергей свой красный аттестат, а Олег то, что у него атестат в принципе есть. Не то чтобы Волков тупой, просто учëба его не волновала, ведь он всë равно пойдëт в армию по контракту; продолжения учëбы он просто не выдержит, это Серый готов напрягать свои мозги и трястись над сессиями, Олег же всегда был в их дуэте грубой силой, и грубой силой он планировал зарабатывать себе на жизнь. Такому решению друга Разумовский, конечно же, не был рад, скорее расстроен.       Олег до последнего не говорил о том, что собирается делать после школы и куда пойдëт, и не говорил не зря, ведь знал, к чему это может привести. А привело это всë к Птице. Волков знал, кто она такая, даже встречался пару раз. Она всегда появлялась в тяжëлые для Сергея моменты, и этот не был исключением. Правда, Олег до последнего момента не замечал Птицу, так как уже успел немного выпить: палëная водка была, пожалуй, самым отвратитильным, что он когда-либо пил или ел, зато как хорошо действует, пьянеешь с первого глотка!       А когда было уже три часа ночи и Волков успел хоть немного, но протрезветь, он понял, что попал, причём попал крупно. В момент его прозрения Олег вëз тележку (явно украденную из какого-то супермаркета) с орущим в этой самой тележке Сергеем. Осознав себя и свои действия, Волков просто отпустил тележку с Разумовским. В итоге тележка прилетела в фонарный столб на приличной скорости. Олег около минуты смотрел на скрюченного Серого, орущего благим матом и называвшего его волчарой. Волков так и стоял на месте, осознавая, что Разумовский ни разу в жизни не назвал бы его волчарой, а значит…

***

      Игорь Гром — простой студент полицейской академии Санкт-Петербурга. Ну как простой, простого бы не знала половина отделений этой самой санкт-петербуржской полиции. Да и вряд ли «простой» мог бы вести себя как один из тех, кого по сути должен ловить, но при этом закрывать все сессии на «отлично» и время от времени притаскивать в участки мелких хулиганов, которых непонятно как находил.       В этот раз он задержался именно потому, что поймал очередного воришку и притащил в участок, а оказалось, что это вообще не мелкий воришка, а какой-то крупный мошенник, которого не могли долго выследить, а Гром шëл после учëбы и поймал. Вот и задержался в отделении, даже прикорнуть успел. Но до дома дойти ему всë же надо, хотя, если бы не учебники, так и спал бы в подсобке отделения Прокопенко.       Проходя очередной двор, Игорь не ожидал услышать громкое «блять, волчара ты ебаная!», хотя «громко» это ещë мягко сказано — Гром и не думал, что можно так сильно орать. Поэтому крик его заинтересовал и он принялся искать его источник. Искать пришлось недолго: под единственным на весь двор фонарëм стоял один человек, прилично так выглядящий, в белой рубашке, чëрных брюках и с лентой выпускника.       Игорь усмехнулся. Теперь-то понятно, в чëм причина крика: май, у ребят выпускной, и конечно же эти самые ребята, скорее всего, напились. Гром переводил взгляд со стоящего парня на лежавшего аккурат возле фонаря рыжеволосого выпускника — он-то и орал на всю улицу. Через секунду Игорь заметил и тележку, лежащую за рыжеволосым. Пожалуй, таких ярких волос Гром не видел никогда. Студент усмехнулся ещë раз и направился в сторону двух уже бывших школьников. — Эй, вы чего разорались? — как можно более грозно произнëс Гром, чтобы припугнуть ребят. — А ты, блять, кто такой? — крикнул взлохмаченный рыжеволосый парень и наконец встал с асфальта. Гром нахмурился: не такой реакции он ожидал. Игорь подошëл ближе к парням, и тут в нос ударил знакомый запах студенческих вечеринок. Гром мог узнать это проклятое пойло по запаху, даже он не мог выпить больше трëх стаканов и при этом оставаться в рассудке, а, судя по запаху, эти двое выпили явно больше трëх стаканов.       Игорь тяжело вздохнул и остановился. Рыжеволосый подошëл к нему вплотную и начал тыкать пальцем в грудь. Гром смог рассмотреть его лицо: глаза парня были ярко-жëлтыми, а зрачки неестественно расширенными — Игорь лишь надеялся, что это от алкоголя, а не от чего похуже. Гром не задумываясь схватил руку парня, а потом понял, что не рассчитал мощь. Рыжеволосый был сильным, но при этом его рука оказалась такой худой; Игорь даже побоялся, что ненароком мог сломать еë, ведь парень резко замер.       К этому моменту к ним подошëл и второй. Гром отпустил почему-то дрожащего рыжеволосого, и в этот же момент хмурый второй вмазал ему в глаз. Было неожиданно, из-за чего Игорь не успел поставить блок или перехватить руку, в крайнем случае увернуться. Гром отшатнулся, и последовало очередное «Волчара, ебать ты агресивным стал!», а после «заебал орать, петух пернатый!»       Дальше, Игорь всë помнит достаточно смазанно: крики, драка, полиция, и вот он снова в отделении, только в этот раз в роли заключëнного, вместе с двумя выпускниками. И сейчас над ним знатно так потешаются те, с кем он буквально полчаса назад пил чай с халвой. — Ну-ну Игорëшь, чего ты так, обрадовался и сразу в драку? Прокопенко утром придёт, и выпустим вас.       Игорь ничего не отвечал, а два полицейских, работающих в эту ночную смену, заржали. Игорь лëг на скамейке, прямо напротив спавшего алкаша, и скривился. Отлично, лежать в тесной камере с тремя алкоголиками, от которых воняет перегаром. Игорь уже начал засыпать, как его дëрнул тот хмурый парень, что дал ему в глаз. — Так ты чë? Мент, получается? — тихо спросил он.       Гром открыл глаза и хриплым голосом произнëс: — Только учусь, так что будущий и не «мент», а полицейский       Хмурый парень присвистнул. — Хорошо-хорошо, я Олег, кстати, — Волков почесал затылок и протянул руку лежащему Игорю. Гром поднялся и уже сидя пожал протянутую руку. — Знакомство у нас не заладилось, прости за это, это всë. Его, кстати, Серëжа зовут, — Олег показал на забившегося в угол Сергея. — Я Птица! — только произнëс рыжеволосый. Игорь непонимающе уставился на Олега, а потом опять на Разумовского; рыжеволосый прожигал его своими желтющими глазищами, и Грому стало неуютно. — Прости, у него ДРЛ, — так просто выдал главную тайну друга Волков. — Диссоциативное расстройство личности? Типа раздвоение? Мы на психологии это проходили; это точно нормально, что сейчас он не Сергей, а, ну, Птица? — начал Гром. Пожалуй, эта парочка принесла ему слишком много всего: драка, отделение, а сейчас он вообще сидит в одной камере с самым настоящим психом! Вот это ночка.       Олег тяжело вздохнул. — Ненормально, — почти шёпотом произнëс Волков. — Нормальный я! Это ты, Волчара грëбаная, одни проблемы от тебя! А я говорил Серëже не общаться с тобой, ты его вообще кидаешь одного, а разве меня кто-то слушает? Да кому я тут вообще нужен, все вы неблагодарные! — завозмущался Сергей (точнее Птица). Игорь не знал, что ответить. — Да замолчи ты, с тобой я его точно не брошу, вытравить бы тебя наконец… — начал было Олег, но его перебил Птица: — Сожгу! — возмущëнно вздохнул и вновь забился в угол. — Он не опасен? — настороженно спросил Гром, кивнув в его сторону. — Нет, — быстро ответил Олег, проглотив испуганное «наверное».

***

      Игорь до сих пор удивлялся тому, как всë-таки они смогли подружиться. Олег пусть и напал сначала, но оставил о себе хорошее впечатление в будущем. С Птицей же они сначала не поладили, зато нашли общий язык с Серëжей, который появился на следующее утро (Гром просто решил прогулять тогда пары, всë равно опоздал на первую), так он и провëл весь следующий день с этими двумя. Игорь и сам до конца не понимал, как же так получилось. Но день провели неплохо; в принципе, Гром мог бы назвать этих двоих своими приятелями.       Что же до того момента, как они стали друзьями? С Олегом они сошлись взглядами, и время от времени Игорь проводил с Волковым — можно сказать, будущим военным — спарринги. С Серёжей же… Да кто вообще не способен с ним поладить? Абсолютно неконфликтный человек, возможно, немного замкнутый, но когда он начинал говорить об искусстве или программировании, то его было просто невозможно остановить, и, если бы не Птица, Игорь бы обожествил Серëжу — уж слишком милосердным и миролюбивым тот был.       Правда, их дружба длилась недолго: Волков уехал в армию, Серëжа в Москву, так Игорь и остался совсем один, имея только номер телефона Разумовского, а, сломав телефон, он потерял и эту последнюю крупицу их связи. Игорю было обидно. По сути, у него не было того, кого он так же легко, как их, называл бы друзьями. Были старые знакомые, одноклассники, уже бывшие одногрупники, но не друзья. Они провели вместе так мало времени, а Серёжа и Олег уже стали ему как родные, особенно Серëжа, и, только потеряв последнюю нить их связи, Игорь понял, насколько тот был ему дорог и в каком именно смысле.       Так эти двое оставались для Грома лишь приятным, пожалуй, даже самым приятным воспоминанием в его жизни. Ровно до того момента, пока он не увидел Серëжу вновь, в какой-то статье про юного гения, создавшего свою соц-сеть. А увидев на фотографии Разумовского, того самого, неловкого, пусть и подросшего, Игорь бы заплакал, если б его не отвлекли коллеги. — Ах, даже наш знаменитый товарищ майор Гром залипает на Разумовского, — произнесла Зайцева, а после негромко крикнула: — Цветков! Я же говорила, что он гей, где мои деньги?       Гром нахмурился и молниеносно закрыл вкладку со статьëй о Разумовском. Он быстро забыл про Зайцеву, вспомнив то недолгое время, что они были вместе. Ещë тогда Серëжа говорил о своей соцсети — вот он и пришëл к своей цели, так ещë и разбогател на этом. Игорь улыбнулся. — Охренеть, он ещë и улыбаться умеет! Цветков, где мои деньги за тот спор? — вслух удивилась Зайцева. Цветков, сидящий через два стола от неë, только закатил глаза.

***

      Игорь не ожидал, что когда-нибудь ещë встретит Серëжу, но встретил ведь! Правда, опять при не лучших обстоятельствах. Гром приехал по вызову в казино, на которое напали бандиты, и кого он встретил? Разумовского! Который первым рвался на защиту остальных. Никто, конечно, ему не дал помочь, ведь, как бы он ни был в себе уверен, Сергей в первую очередь гражданский, ещë и без оружия. Поэтому они нормально встретились и смогли поговорить только позже.       Сергей с фингалом под глазом и пакетом льда сел рядом с покоцанным Игорем. Разумовский усмехнулся: — Будто поменялись ролями, хотя нет, всë болит точно так же, как после тележки, — без «привет» и «как дела?» начал Сергей. Игорь вздрогнул: он не заметил, как к нему подошли… — Привет, — хриплым голосом сказал он.       Сергей молча протянул пакет со льдом, Гром перехватил его руку. «Всë такие же тонкие», — пронеслось в голове у Грома. Разумовский нахмурился. — Тебе надо приложить, а то распухнет ещë, — Игорь медленно отпустил руку Сергея; рыжеволосый молча приложил лëд, а после сёл рядом. Так они и сидели молча около пяти минут. — Ты не отвечал, меня Птица чуть от беспокойства не сожрала, он хотел кинуть всë и уехать опять в Питер, — Сергей тяжело вздохнул. — Прости, были трудности с телефоном, я потерял твой номер, — тихо от волнения сказал Гром. Сергей резко стиснул его в объятиях, и Игорь почувствовал, как тот плачет. — Идиот. Знаешь, как мы с Олегом волновались? Я и Птица больше всего! А, вернувшись, уже не хотели беспокоить, а тут ты. Такой несчастный, со взглядом брошеного щенка, — Разумовский всхлипнул. Игорь не знал, что сказать — ну не силён он в подобных разговорах, — поэтому Гром только тяжело вздохнул и обнял Сергея в ответ.       Гром буквально под ручку выходил с Сергеем из казино, и под удивлëнный взгляд Зайцевой и Цветкова, а после, уже на удивление всего отдела, взял себе отпуск. Теперь он опять не одинок, и ему не нужно всë свободное время занимать работой. Наоборот, сейчас у него в приоритете вновь узнать Сергея и его цели, мечты, или такие мелкие вещи как его пристрастие к кофе, которое он раньше на дух не переносил. Конечно же Игорь хотел узнать и про Олега, а, спросив о Волкове, получил только недовольное: «Три письма в месяц максимум, большего от него не дождëшься!». Тогда Игорь впервые за долгое время рассмеялся.

***

      Узнавая Сергея заново, Игорь понял, что опять влюбляеться в него, что и пугало, и радовало одновремено. Конечно, он и подозревать не мог, что юношеская влюблëнность так легко перерастëт в нечто большее в зрелом возрасте, а с другой стороны, Гром был слишком счастлив вновь видеть Сергея — Сергея, добившегося своей цели, Сергея, который так изменился и будто остался точно таким же, как и в свои восемнадцать лет.       Возможно, что-нибудь кроме дружбы у них и получится. Гром всë чаще стал вспоминать то время, когда встретил Сергея и Олега, и, пожалуй, несмотря на абсурд происходящего в тот день, он был лучшим в его жизни. Всë-таки только благодаря ему в жизни Игоря появился друг и появился Серëжа.