Твой новый шедевр

      Пак заливисто хохочет, прикрывая рот одной ладонью, а второй поглаживает спину Юнги. Мин в ответ улыбается ласково, не строя из себя злюку.       Чонгук заглядывает Техёну в глаза, как птенец своей маме в клюв. Что сказал? Как сказал? Кому сказал? Техён довольно кривит красивые губы, глядя мимо обожателя. Он король, он звезда, он бриллиант.       Хосок смотрит на это с понимающей улыбкой. Играют. На камеру. Если бы в мужских парах в их группе все было так просто, то Мин бы не депрессовал, Пак бы не вздрагивал при каждом упоминании величины своих щек, Чонгук не прятался бы испуганно за спину лидера на окрики продюсеров, а Техён не грубил бы этим критикам.       Только пара Кимов смотрелась до противного идеально. Даже когда Джин кричал, скрипуче хихикал или хлопотал вокруг младших, а Намджун все ломал, восхищался Джином и сдерживал гнев. Ну, чесслово, как давно женатая парочка.       Сам Хосок знал этих мальчишек как облупленных. Так что без постоянных отношений оставался только Чимин, потому что гнался за какой-то планкой идеальности, считая себя недостойным любви.       Чоны вон сошлись быстро, будто два магнита. Когда совсем молодой Чонгук пришел пожаловаться на не спадающую эрекцию, Пак вылетел за дверь, пытаясь откашляться, подавившись слюной, а Хо улыбнулся понимающе и приласкал. Теперь Чонгук постоянно лез к нему на ручки (вне камер, конечно). Мальчишка рос и на ручки уже не помещался, но был очень тактильным, ласковым и заботливым.       А вот самой убийственной, наэлектризованной и страстной парочкой были Тэги. Когда фанаты перебрали все возможные сочетания, Тэги как-то не прижились, потому что эти двое соблюдали дистанцию не только на камеру, но и в общежитии. Техён любящим взглядом залипал на кого угодно, даже на Джина, а, когда говорил Мин, взгляд старательно опускал. Юнги же просто включал режим «тормоза» при любом упоминании личных отношений, старательно отворачивался, когда они скрепляли руки, и посмеивался над младшими, как чародей-обманщик.       Если бы не помощь Хосока, эти двое так бы и не отважились признаться друг другу. Первый все понял Намджун по поведению Тэтэ, но младший не хотел обсуждать это с лидером. RM осмотрел хёнов и, рассудив здраво, пришел к Хосоку.       - Они либо заиграются, либо группа распадется. Хоби-хён, вправь им мозги что ли. Шуга же слушается тебя.       - Он не слушается, - вздохнул Чон. – Он слушает.       - Вода и камень точит, - пожал плечами Намджун. – Тэтэ, конечно, импульсивный, но очень ласковый.       - Избавь меня от подробностей, - выставил руку в останавливающем жесте Хосок.       - Да я не…       - Еще бы, - хмыкнул Чон. – Все мы «не», но теснота в штанах порой творит чудеса.       - Ты у нас волшебный сводник, - благодарно улыбнулся Намджун, слепя ямочками на щеках, - наколдуй нам еще одну парочку. Юнги-хён тебя послушает.       - Послушает, - посерьезнел Хосок, - а сделает по-своему.       - Только пусть уже сделает, - обреченно вздохнул лидер, - а то Техён от спермотоксикоза что-нибудь учудит.       Учудить самый младший Ким мог что угодно: впасть в тихую истерику, травмироваться (не хуже лидера), замкнуться и не разговаривать, или начать говорить такое…       Однако в этот раз он включил режим соблазнителя. Ходил в полуголом виде, сидел, широко раздвинув колени, развратно облизывал губы и к каждому подходил, открыв рот, выпрашивая вкусняшку. Когда голодный птенец-переросток замер с раскрытым ртом перед Юнги, тот, не медля, оторвал кусочек пирожного и положил в приоткрытый рот. Длинные пальцы в тонких золотых кольцах сжались на руке Мина, и Техён откусил кусок побольше. Прижавшись к виску старшего, Тэтэ выдал с улыбкой:       - Спасибо, Юнги-хён.       Мин завис, как обычно, а Техён пошел выпрашивать сладкую вату у мамочки группы. Джин, веселясь сверх меры, прятал лакомство от покусившегося, а Хосок подсел к Юнги и протянул кружку черного кофе.       - Даже не начинай, - предостерег Шуга.       - Ладно, придется мне, - пожал плечами Чон. – Как со всеми младшими. Намджун, Чимин, Чонгук, вот теперь и…       - Не тронь Тэтэ, - тихо, но опасно произнес Мин. – Я сам.       - Сам, так сам, - довольно улыбнулся Хосок, изображая желание поцеловать друга.       - Хоби-хён! – опешил Чонгук.       - Хоби-хён, - с укором засмеялся Чимин.       - Хён, - долго протянул Намджун, приподняв бровь.       - Да, - подскочил Тэ. - Хоби-хён, помоги мне прибраться в кладовке с зимними вещами.       - Юнги-хён поможет, - толкнул старшего Хосок. – Он мне проспорил в «камень-ножницы-бумага».       - А когда вы спорили? – не поверил Гук.       - Когда за выпивкой ходили, - огрызнулся Мин.       - Кстати, - округлил глаза Хосок, - твой кошелек все еще у меня. Возьми в верхнем ящике стола…       Техён из любопытства сунулся в комнату Пака и Чона вслед за Юнги и заметил в верхнем ящике пачку презервативов. Присвистнув, он поспешил в кладовую. Юнги понимал, что задумал Хосок, к тому же в гостиной нарастало веселье за очередной забавой. Обеспечивает прикрытие. Сунув не початую пачку в карман, Шуга запустил руку Хоби под подушку. Пальцы знакомо сжались на полупустом флаконе смазки.       Когда-то они жили втроем как трэйни: Намджун, Хосок и Мин. Молодые тела вытворяли, что хотели, а люди шли у них на поводу. Больше всего оберегал и заботился о них Хосок. Он мог закончить начатое, когда у Мина немела травмированная рука, а мог просто прижаться к вспотевшему виску и прошептать слова восхищения, приближая оргазм.       Соблазнять Мин не умел, потому к нему так доверчиво жался Пак, ощущая, что ему ничего не грозит. Пухлые пальцы Чимина всегда изучающе сжимались на ширинках мемберов, и если обнаруживали там хоть какое-то напряжение, Пак тут же сбегал. В паху Юнги от прикосновений Чимина всегда было спокойно, а вот от зрелищ, которые пол дня демонстрировал Тэтэ, спокойствие улетучивалось. Эх, была не была.       Зайдя в кладовку, где младший поскидывал одежду с верхних полок, Мин бесшумно закрыл задвижку, затем привалился к двери спиной и демонстративно выложил дары Хосока.       - Юнги-хён? – вопросительно замер Ким.       - Продолжай, - кивнул Шуга. – Я полюбуюсь.       Отвисшая нижняя челюсть вернулась на место, а ее хозяин потянул с плеча расстегнутую рубашку. Оголились рельефные руки и сильная спина. Техён тут же спустил домашние спортивны штаны и наклонился спиной к зрителю. Боксеры обтянули крепкую задницу, притягивая взгляд. Замерший в этой позе Ким наконец дождался касания чужой ладони.       - Что ты творишь, Тэтэ? – с укоризной спросил Мин.       - Сейчас или когда остаюсь один? – распрямился Ким.       - Боже, - вздохнул старший, - я ведь совсем не нежный, не внимательный… Ты напридумывал себе…       - Ты можешь быть нежным, - обернулся Техён. – То, как твои пальцы скользят по клавишам пианино, сводит с ума. Ты вдавливаешь с силой или быстро передвигаешься вдоль октав, а у меня все сводит судорогой от этого зрелища, - он демонстративно сжал выпуклость в штанах. – Попробуй быть со мной нежным. Устал скакать на резиновом члене, представляя, что это твой…       - Что? Где? Когда? – не поверил ушам Юнги.       - В душе. Каждый раз, - блаженно закатил глаза Ким.       - И сегодня утром? – охрип Юнги, вспомнив, как тарабанил в дверь ванной, поторапливая Тэтэ.       - Кончил от твоего голоса. Недовольного, возмущенного, но такого живого, - рука мечтательно поползла снизу вверх.       - Сумасшедший, - потянул его на себя Мин. – Я думал, ты с Гуком.       - Намджун запретил, - вздохнул Техён. – Я слишком порывистый, а Гуки ранимый… Поэтому он с Хоби-хёном.       - Поэтому у Хоби баллончики со смазкой уходят влет, - усмехнулся рэпер. – Порывистый, говоришь? – уточнил он. – Но хочешь, чтобы я тебя приласкал.       - Нет, - призывно прижался к хёну пахом Ким. – Хочу, чтобы я мог прийти к тебе в любой момент. Как Джин к Намджуну, как все вы приходите к Хосоку…       - Почему же ты не пошел к Хосоку, а выбрал нашего монстра? – поинтересовался Юнги, поглаживая спину соблазнителя.       - Я же сказал, я порывистый, страстный…       - Если будешь кричать, то я пас, - отшатнулся Мин.       - Заткнешь мне рот, если не сдержусь, - заговорщецки выдохнул Тэ.       - С этого и начнем, - толкнул младшего вниз Юнги.       Ким послушно опустился на колени, стянул одежду со старшего и приступил к ласкам. Глядя на длинный язык, скользящий по своей плоти, Шуга размышлял о просьбе быть нежным. Не вбиваться в глотку, доводя себя до пика, а доставить удовольствие партнеру. Постучав пальцами по втянутой щеке, Юнги вспомнил о восхищении Техёна его игрой на клавишных. Пальцы задвигались упорядоченно, отбивая ритм, потом скользнули в пушистую шевелюру, чуть массируя кожу головы. В памяти заиграла знакомая мелодия, перед глазами поплыла партитура с тактами и аккордами. Играть на фортепиано сочинение, предназначенное для оркестра, было сложно, но Юнги любил сложности и отрабатывал умение воспроизводить классику только на фоно.       Сейчас же в его руках был совсем другой инструмент, живой инструмент, и он никак не желал попадать в такт. Он требовал настройки. Узловатые сильные пальцы потянули подбородок Техёна вниз, заставляя выпустить напряженную плоть. Как терпеливый дирижер, Мин заскользил членом по нижней губе младшего, показывая необходимый темп. Уголки губ Техёна довольно поползли вверх, и он подстроился, позволяя музыке в голове Юнги возвратится в первоначальное русло. Даже скользящие по нежной коже зубы идеально вписывались в тревожные аккорды ритма прорвавшихся желаний. Ким уже помогал себе руками и низко постанывал, заставляя старшего покрываться мурашками. И даже их набеги идеально ложились на воображаемую музыку. Бедра Юнги двигались вперед, заменяя пианисту нажатие пальцев, позволяя ощутить себя создателем этой мелодии.       Короткие ногти царапнули ему кожу ног, заставив зашипеть. Техёну мало, он желал расширить октавы, подставляя свое тело. Повалившись на пуховики и пальто с высоко вздымающейся грудной клеткой, он был натянут, как струны пианино с не нажатыми педалями. Нужно нажать, нужно ослабить… и Мин подался вперед. Пальцы скользили, поглаживали, пощипывали, сжимали, ладони надавливали, блокировали или ласкали, язык вычерчивал аккорды вокруг кадыка, линии челюсти, сжавшихся сосков, косточек ключиц, ребер… и Техён отзывался то выше, то ниже, идеально попадая в мелодию.       Шлепнувший по животу член отвлек, и рэпер вспомнил, что в оригинальной мелодии здесь должен быть переход к спокойной части, но жаркое тело в руках не располагало к спокойствию. И Юнги решился на кощунство. Он решил вырезать этот кусок из их концерта, покуситься на трехсложную классическую форму. Застонавший в голос Техён от скользнувших внутрь пальцев подтвердил правильность этого решения. Ким испуганно зажал рот первым попавшимся рукавом, высоко приподнимая бедра навстречу. Белая ткань намджунового пуховика заставила ревность оцарапать сердце пианиста. Мин недовольно вырвал шуршащую ткань из красивых пальцев младшего и накрыл его рукавом своего зимнего пальто, валявшегося тут же. Тэтэ понятливо улыбнулся и одними губами прошептал «нравится». Юнги тоже нравилось. Как сильные ноги младшего притягивали его к себе, настаивая на проникновении, как черные глаза сверкали из-под буклированного драпа, как смазка тянулась ниточками от обоих изнывающих членов. Шуга поспешно обрядил в презервативы и себя, и партнера… соучастника… подельника… любовника.       Аккорды вернулись в голову музыканта, помогая продолжить создавать укороченную версию бессмертной классики. Хохот из гостиной заглушил мольбу Техёна «не останавливайся, хён», и Юнги сохранял нажим, пока полностью не оказался внутри. Ким размазал слезы по щекам и потянулся за поцелуем. Сдерживаться от играющей в голове бравурной части Шуга не мог, и вбивался в распластанное тело, соблюдая четверти и половины. Младший аккомпонировал идеально. Стонами, хрипами, беззвучным криком, обжигающими поцелуями… а в голове пианиста будто один кусок произведения крутился на репите, позволяя насладиться исковерканным вариантом всемирно известного сочинения. Остальные в гостиной распевали караоке, позволяя двум преступникам добавить громкости в эмоции. Техён вцепился в Юнги, извиняясь, что держаться дальше не может, но умолял не покидать его тела до развязки. И снова крупные размашистые аккорды экстатических судорог молодого роскошного тела помогли Мину выйти из закольцованной музыки и влиться в заключительную часть концерта. Двигаясь к пику, и вслушиваясь в восхищенные стоны, приглушенные тканью одежд, Шуга втянул партнера в благодарный поцелуй, шипя и постанывая в пылу оргазма. Последние аккорды он отбил пальцами по груди заплаканного Тэтэ, вытер подсохшие мокрые дорожки и выдохнул с улыбкой «спасибо».       - Что это было? – восторженно спросил Ким. – Что ты …играл?       - Мы играли, - погладил догадливого тонсена по голове Юнги. – Вивальди. Зима. Правда, в изуродованном нами и урезанном варианте.       - Зима? – открыто по-детски удивился Техён.       - Да, - засмеялся Мин, широким жестом обводя разбросанную теплую одежду. – А теперь надо прибрать этот кавардак и сделать невинные лица, - предупредил он.       Сольная надрывная партия Намджуна заставила любовников болезненно поморщится. В порядок они привели только себя, и пока Юнги укладывал одежду ровными рядами, Техён выбежал к друзьям с просьбой: «Дайте наушники». Гук растерянно оглянулся, но лидер уже тянул белый провод из кармана.       - Тебе зачем? – уточнил Намджун. – Пение наше мешает?       - Нет, хочу послушать Вивальди, - блаженно улыбнулся Тэтэ.       - Чего? – обернулся Джин, прервав пение.       - Шуга-хён так… интересно… рассказывал о классической музыке, - покраснел младший Ким, - что я решил послушать оригинал.       Намджун стрелой примчался в кладовую, где на него с лестницы воззрился Юнги.       - Вивальди? – взвыл RM.       - Зима, - пафосно приосанился Мин.       - Зима?! – окрысился лидер, дернув из кармана друга открытую пачку презервативов.       - Сокращенная и улучшенная версия, - железным тоном выдавил сквозь зубы Юнги, спускаясь с лестницы.       И хоть ростом он был ниже, выглядел внушительно и непоколебимо.       - Пойдем, Джун, - потянул друга за плечи Хосок. – Ну, кому-то зима, а кому-то полонез Огинского…       Дернулись оба, и Юнги, и RM. Шуга понял причину ревности товарища и успокаивающе сжал его локоть.       - Я беру на себя всю ответственность.       - Ты же сам просил, - напомнил Намджуну Хосок.       - Вивальди? – перевел жалостливый взгляд на Техёна лидер. – Понравилось хоть?       Тот часто закивал, смущенно стягивая ворот рубахи, будто пытаясь скрыть тело от взгляда старшего, погладил белый провод наушников и коротко улыбнулся.       - Это было… шедеврально, - шепотом признался Техён.       - Я бы это шедевром не назвал, - поморщился Юнги. – Растерял всю сноровку.       - Чаще надо тренироваться, пианист, - подмигнул другу Хосок, уводя Намджуна.       - Или лучше настраивать инструмент, - задумчиво протянул Мин, оглядывая своего нового любовника.       - Я сделал что-то не так? -побледнел младший Ким.       - Да нет, - улыбнулся ему рэпер. – Аккомпанировал идеально… На низких регистрах. А я вот чуть не завалил ведущую партию.       Техён спрятал нос в буклированном рукаве минового пальто и довольно протянул:       - Завалил… только не партию. Хотелось бы освоить что-нибудь еще… из классики, - хихикнул он. – Полонез Огинского? Что-то знакомое…       - Полонез зарезервирован и неприкосновенен, - нахмурился Мин.       - У Огинского один полонез? – хитро прищурился Тэ.       Юнги не сдержал смешка.       - Нет, их несколько.       - Хочу, - томно выдохнул Ким, приподняв подбородок.       Любопытная мордашка Гука появилась в проеме кладовки.       - Ты Вивальди сначала изучи, - деловито отвернулся Шуга, укладывая шарфы и шапки.       - Я тоже зиму хочу, - заявил Чонгук, протягивая руку к наушникам друга.       - Вот и чудно, - отряхнулся Мин. – Закончите тут, прослушивая классиков, а мне надо еще уладить кое-какие дела.       Он остановился в проеме гостиной и смотрел на ссутулившегося Намджуна, которого успокаивающе гладил по спине Хосок. Джин танцевал перед телевизором, игнорируя расстройство лидера, а Чимин посапывал на полу, несмотря на творившийся кавардак.       Наконец Намджун поднял голову и столкнулся взглядом с Юнги. Шуга открыто улыбнулся и толкнулся языком в щеку. Лидер поднялся с дивана, подошел к товарищу и обхватил его предплечье, ощущая ответное рукопожатие. Это было не приветственное соприкосновение ладонями, а сильная хватка, как у сорвавшихся в горах альпинистов.       - Игра в четыре руки тоже великолепна, - подмигнул лидеру Юнги. – Я не собираюсь объявлять монополию. Хосок вон у нас вообще человек-оркестр. Так что не ревнуй.       - Ты поосторожнее… с классикой, - предупредил RM. – Чересчур бравурных и сложных вещей не бери… Он еще… дилетант.       Иносказания понимали все присутствующие, кроме сонного Чимина. Мин обнял лидера и постучал по плечу.       - Дорогу осилит идущий, - резюмировал пианист. – Ты сам-то с чего начинал?       - Ну, блин, сразу Вивальди! – возмутился Намджун, взмахнув руками и напевая активную часть последней трети.       - Инструмент задает настроение, - захохотал Юнги. – Полонез-то тобой зарезервирован.       Все трое рэперов заинтересованно повернулись к дремлющему Чимину, а потом товарищи посмотрели на Хосока.       - О, други мои, - пафосно поправил очки тот, - это рок-опера. Причем, каждый раз новая.