Существа Сумрачного Леса

Сумрачный Лес стелился внизу, темный, таинственный, с густым туманом в виднеющихся прогалинах и тяжелым, ахающим скрипом вековых деревьев. Стив летел, старался удерживать высоту, не опускаться близко к макушкам могучих сосен. Был наслышан о жутких историях, где снизившихся отдохнуть фей хватали хищные твари Сумрачного Леса. Нет, останавливаться на отдых нельзя, как бы ни ломило уже плечи и основания крыльев. Он должен за ночь добраться до острых пиков виднеющихся гор, и уже там, у подножия, в светлом гостеприимном перелеске он позволит себе заснуть. Свет давали только немногие звезды, луна скрылась за облаками, Стив терялся над бесконечным полотном леса, врожденная способность фей находить дорогу везде не работала в этом проклятом месте. Он летел уже несколько часов, а края леса не было видно, и горы не приближались ни на милю. Может статься, что слухи и страшилки о непреодолимости Сумрачного Леса были правдивы и всякий, кто ступит туда или полетит сверху, в нем и сгинет. Выбора у Стива, впрочем, не оставалось. Дорога с юга была безопаснее, но его загнали к окраине леса, и он только и успел взмыть вверх, а за ним, за границу, отделяющую Живые Земли от темных искривленных деревьев Сумрачного Леса, никто из преследователей сунуться не осмелился. Стив справится. Перелетит весь лес, станет первым, кто выживет и вырвется из него. Лопатки уже сводило от боли и усталости, от встречного ветра сохло в горле, глаза резало. Даже воздух над лесом был враждебен и иссушал силы. Стив заметил, что невольно постепенно терял высоту от усталости, и сильнее забил крыльями, пытаясь взмыть выше, обогнуть виднеющийся впереди высокий край верхушек черных деревьев. Первую стрелу он едва заметил, что-то просвистело рядом, Стив резко ушел в сторону, а сердце зашлось в страхе. Вторая прошла совсем близко, чудом не пробив крыло. Кто-то пытался подстрелить его снизу, из леса. Стив из последних сил устремился вверх, но не успел, вокруг лодыжки захлестнулась тонкая веревка с утяжелителем на конце, и его резко дернули, не оставляя возможности остаться на лету. Стив кувырком полетел вниз, в глубину леса, деревья смыкались над ним, словно пасть ловушки, он падал и падал, высоченный лес поглотил его, и наверху не осталось света. Стив сумел схватиться за толстую ветку и резануть по веревке острым ножом, рвануть между деревьями, оставляя позади визжащих тварей, которые смогли подстрелить его. Его единственным преимуществом были скорость и маневренность чистокровной феи, преследующие его монстры не успевали проскакивать между веток и были слишком медленными. Стив перелетел через черную реку, стелющуюся густым туманом по поверхности. Твари не отставали, не видно было ни зги, Стив отчаянным рывком полетел наверх, к небу, плотно закрытому сейчас густыми деревьями. Одна из изломанных, покореженных ветвей словно бы схватила его, подставила подножку, Стив бессильно взмахнул крыльями, потеряв воздушный поток, и с размаху влетел во что-то большое, плоское, пружинящее и липкое. Он забился в ужасе, на одном животном инстинкте вырваться, а липкая субстанция опутывала и обездвиживала, как кокон. “Паутина, — запоздало понял Стив, и его ужасом окатило с ног до головы. — Гигантская паутина”. Твари сзади взвыли, заверещали на разные лады, а потом стихли, словно их выключили разом. Паутина дрогнула, но не от движений Стива. Твари взвизгнули и порскнули в стороны, мгновенно растворяясь в темноте леса. Пульс грохотал в ушах, Стив, с трудом изворачиваясь, тянулся за ножом, надеясь успеть, пока это, что приближалось к нему во тьме и от чего паутина так крупно прогибалась, не успело до него добраться. “Пожалуйста, пожалуйста…” — отчаянно думал Стив, наконец рукоятка легла в руку, он резанул по паутине острейшим эльфийским лезвием, и оно завязло, утонуло в толстых липких нитях. “Нет, нет, нет, проклятье!” — он попытался вытащить нож, чтобы хотя бы ткнуть чудовищу в глаз, но и это ему не удалось. Он был обездвижен полностью, крылья больно прижало вниз. Паутина дрогнула еще и замерла, а Стив всем собой ощутил рядом это существо. А потом в крошечный просвет сверху заглянула луна, и Стив увидел его. Огромный паук, черный как ночь, восьминогий, мохнатый, замерший рядом. Россыпь матово поблескивающих глаз смотрят на Стива, жвалы совсем близко. Передние лапы, вдвое короче и тоньше, чем остальные, потянулись к Стиву, и он оскалился, готовый хоть бы и отгрызть чудовищу лапу, но просто так не сдаться. — Фея. Это произнес паук, другого варианта не было. Стив не видел у него рта, но низкий, шелестящий шепот мог исходить только от него. Щеки коснулась мохнатая лапа, и Стив щелкнул зубами, успев только набить рот шерстью, так быстро паук отдернул свою конечность. — Голодная фея? — Иди к черту, — отозвался Стив, выплюнув клок шерсти. И на всякий случай добавил: — Отпусти меня, пока я тебя не убил своей магией. Паук хыкнул в ответ, заблестел глазами, двинулся вокруг Стива, трогая его передними тонкими лапами то тут, то там, подправляя нити. — Маленькая фея влетела в мою паутину, порвала ее, — шелестел паук. — Привела за собой глупых орков. Разбудила меня. А теперь угрожает и врет. Паук устроился рядом, качнув паутину, подобрал под себя бесчисленные лапы, оставив только две передних. Снова потрогал Стиву щеку. — Красивая фея. Вкусно пахнешь, и такая мягкая. У Стива мороз прошел по коже. — Хочешь поиграть в загадки? — с отчаянием спросил он, надеясь вырвать еще немного времени, а может, и спастись. — Поиграть? — задумался паук. — Хочешь поиграть? А как же ужин? — Ужин потом, если выиграешь, — твердо ответил Стив. Адреналин схлынул, на Стива снова навалилась усталость, он начал мерзнуть. Паук пошелестел, раздумывая, придвинулся ближе. От него шло ровное тепло, и Стив с усталой иронией подумал, что зато он не погибнет от холода. — Хорошо, давай загадки, маленькая фея. Ты первый. В голове тут же стало пусто, Стив сглотнул, лихорадочно вспоминая все самые сложные загадки, которые когда-либо слышал. — Кто говорит на всех языках? — произнес он негромко. Разгадка была легкой, но больше он ничего не смог из себя выдавить. Паук зашелестел, защелкал жвалами, опять погладил Стива по щеке. — Тот, кому нечем заняться. — Нет, это же эхо, — удивленно ответил Стив, а паук снова защелкал, зафырчал. — Не люблю загадки. Ночь длинная, маленькая фея, расскажи, зачем ты прилетел в Сумрачный Лес. — Хватит так меня называть. Стив уже давно не был мелким задохликом с жалкими слабыми крылышками за спиной, но такие обращения задевали до сих пор. — Я же не знаю твое имя, милая фея. — Я Стив. Стив только потом подумал, что не стоило ему называть себя. Усталость давила на веки, хотелось спать, но он знал, что если поддастся сейчас, то уже не проснется. Тихий мягкий шепот паука, его ровное тепло и ощущение большого пушистого бока убаюкивали, Стив отчаянно сражался со сном, и только острое чувство опасности, а еще голода не давало ему отключиться. — Зачем Стиву лететь в наш лес? Здесь так опасно, совсем не место для маленьких нежных фей. Паук все поправлял и поправлял паутину, Стива клонило в сон, он подумал, что, может, в сами клейкие нити добавлено что-то снотворное. — Мне пришлось, — ответил Стив, преодолевая сон мучительным усилием воли. — Меня изгнали, хотели убить, но я успел залететь в лес. — Ты спасся. — Не думаю, — прошептал Стив, ощущая, что выключается, больше не в силах сопротивляться забытью. — Вот так, поспи, маленькая фея. Паук еще раз провел лапой по паутине, Стив развернулся, со вздохом вытягивая затекшие руки, расправил ноющие крылья и заснул, привалившись к теплому пушистому боку. *** Проснулся одним рывком, разом вспоминая все. Пирс, погоня, Сумрачный Лес, паутина. Паук. Стив вскочил и тут же упал, когда паутина под ним качнулась, нарушая равновесие. “Я больше не связан”, — мимолетно подумал он, глаза в глаза глядя на другое существо, которое лежало на краю паутины под тенью разлапистого дерева. Видна была только верхняя половина тела. Молодой парень, ясноглазый, улыбчивый, очень красивый, с радостью смотрел на Стива, уложив под голову сложенные руки. Не похоже, что еще один пленник паука. — Привет, — осторожно сказал Стив. — Утро, маленькая фея, — шелестяще отозвался парень, пришел весь в движение, и Стив отступил в нутряном ужасе, по коже мурашки побежали. Бесчисленные толстые мохнатые лапы быстро, с видимой легкостью перебирали по паутине, парень (вернее паук) двигался к Стиву, продолжая улыбаться и держа в руках глиняную бутыль. — Я не знаю, что едят феи, — прошептал паук, вручая ему бутыль, пока Стив просто стоял, упершись в ствол дерева, и не мог ничего произнести, парализованный зрелищем. Взлететь он не сумел бы все равно, на крыльях налипла тяжелая твердая паутина. Паук придержал его ладони, чтобы бутыль не выпала. — Я смог выменять у земляного народца нектар, и он даже свежий, но собран с южных цветов. Тебе такое можно? — Ты меня освободил? — с сомнением спросил Стив. Крылья до сих пор в паутине, а значит, улететь и сбежать он не сможет. Паук хочет поиграть в долгую охоту? — И перенес повыше, ближе к свету. Феям нужно солнце, это я знаю, — паук улыбнулся так ярко, будто сам был маленьким солнышком, потрогал Стиву щеку, точь-в-точь как ночью той тонкой лапой. — И что, я могу уйти? — Пешком ты не дойдешь. Мои земли почти в центре Леса, а за их пределами тебя сразу схватят и… Ну, дальше знаешь. — Могу полететь, — продолжил Стив, отпил из бутыли. Сладкий нектар прошелся по пересохшему рту и горлу, Стив невольно вздохнул от удовольствия, отпил еще. — Паутина растворится только через неделю. Если пытаться снять силой, ты сломаешь свои крылья. Я побоялся тронуть, они такие нежные и хрупкие. Вот же черт. Стив мрачно шевельнул крыльями, которые двигались, конечно, но скованно и тяжело, и поднять его не смогли бы точно. — И что теперь? — нервно спросил Стив. — Поживешь в моем логове, — ответил паук. — Еще нектара? Но Стив отказался, чувствуя, как даже те несколько глотков выжимки из дурманных южных цветов дали в голову. *** — Значит, такой ты только днем? — спросил Стив позже, следуя за пауком вниз по толстенному дереву, перепрыгивая с ветки на ветку. — Да. Ночной облик удобен для атак и защиты, и спать теплее, но мне больше нравится так. Больше мыслей, и они больше… мм… разумные? Паук легко и ловко спускался по стволу, гигантские деревья вокруг все не кончались, тут и там ветви переплетались, образуя настоящие площадки. Лучи солнца пронизывали воздух словно через изумрудный фильтр. Все наполнено прозрачно-зеленым светом, шелест крон, изредка трели птиц, и все совсем чуть-чуть, самую капельку похоже на родной лес Стива. А еще паутина. Тут и там было натянуто это светлое кружево, некоторые совсем маленькие, а некоторые с лесную поляну в диаметре. — Зачем так много паутины? — решился спросить Стив. Паук обернулся к нему, улыбнулся лучисто, помог перепрыгнуть на следующее дерево. — Которые маленькие — это мне было скучно и я пробовал разные новые узоры. Красивые? — спросил паук, закусил прядь волос в нетерпении. — Очень. Стив почти не покривил душой. Красивые и опасные. Как сам паук. — А большие для добычи и орков. — Ты их ешь? — несмело предположил Стив. — Вот еще, — фыркнул паук. — Они хоть и поганые твари, но все-таки разумные. Ну, совсем немножко, ты понимаешь. Мм, подожди, — паук остановился, задумчиво посмотрел вниз. Лес становился реже, переходить с веток на ветки уже бы не получилось, а до земли все еще было слишком высоко. — Нам недалеко, но надо подниматься выше. Залезай мне на спину. Стив несколько секунд смотрел на паука, не думая, что сможет решиться на такое, подойти так близко, совсем не оставив себе шанса на спасение. Он хрипло, коротко вздохнул, тронул нож на поясе, немного придавший ему уверенности, пусть и ложной. Взялся за протянутую руку и забрался одним прыжком, как на лошадь, схватился за плечи паука. Под ногами была только пустота и шерстяные лапы. Плотное овальное брюшко было шире и мягче, и пушистее раза в три, чем привычная спина лошади, и Стив не мог отделаться от мысли, что он, черт побери, оседлал огромного арахнида. Да он совсем спятил, похоже, рехнулся в этом безумном лесу и сгинет здесь же, став обедом наигравшемуся огромному пауку. — Держись, — паук с радостной улыбкой тронул его ладонь, крепко вцепившуюся в плечо, и прыгнул на соседнее дерево. У Стива дух захватило, несмотря на то, что он привык к полетам и половина его жизни проходила в небе, но это было совсем другое. Паук быстро перебирал лапами, молниеносно, цепко взбирался вверх, с ветки на ветку, перепрыгивал на следующие деревья. — Тебе нравится? Стив не сумел ничего ответить, он цеплялся за паука мертвой хваткой и кусал побелевшие губы. — Почти добрались. Стив и сам видел. Сверху, пронизанное солнечными лучами, между будто бы расступившихся деревьев было натянуто огромное, грандиозное гнездо, формой напоминавшее здоровенную еловую шишку. Тысячи крепких нитей удерживали его в воздухе, круглый вход темнел у навершия “шишки”. Стиву стало жутко. А если все это, все слова паука на самом деле обман, и он так заманивал его в свое логово, чтобы прикончить уже здесь. — Как тебе? Я почти год его строил, — с волнением прошептал паук, — внутри уютно, тепло и темно. Внутри гнездо было намного меньше, чем казалось снаружи. Овальный проход уходил вглубь, во тьму. Стив спрыгнул на пол, привалился к стене, остановился на границе света и тени, не решаясь ступить дальше. Он не любил темноту, вот такую, совсем непроглядную. Никто из фей не любил, они были созданиями тепла и солнца. — Идем за мной, фея, — прошелестел паук из глубины. Стив сжал кулаки, снова тронул нож на поясе и пошел на голос. *** Огненные камни, крупные, неограненные, ровно горели красно-желтым светом, сложенные в нише в стене уютным подобием камина. И тепло от них шло мягкое, спокойное, как от согретого у костра шерстяного пледа. Стив немного потерянно сидел около этого очага, толстая медвежья шкура грела ноги, в руках пузатая кружка с горячим медом, а рядом на изящном низком столике, чьи тонкие ножки утопали в шкуре, — плоское блюдо с кусками хлеба, высушенными фруктами, сыром и пряным копченым окороком. По стенам, повторяя полукруглые изгибы, высились полки из орехового дерева, забитые книгами. Светильники с крошечными камнями внутри освещали круглую небольшую комнату, которую паук назвал своей норой. — Как тебя зовут? — спросил Стив негромко, тронув корешок одной из книг. — Я Баки, маленькая фея, — прошелестел паук в ответ. Он устроился рядом, свернулся в некрупный пушистый клубок, а сложенные руки уложил на передние лапы, смотрел на огни камней и на Стива, улыбался мечтательно. — Баки… — повторил Стив. Отпил меда, смакуя горячее питье, чувство сытости и удовлетворения. — Ты давно здесь живешь? — Очень давно. Сменилось три поколения людей, и дважды пролетала комета. — Больше ста лет, — прошептал Стив. — Ты родился здесь? — Нет. Нет… — у Баки глаза затуманились от воспоминаний. — Я… Я заблудился, и мне некуда было идти. А Лес… принял меня. Огни камней мягко, медленно пульсировали, завораживая, гипнотизируя. Слышался далекий шум Леса, почти знакомый и уже нестрашный, ведь Баки рядом, это его земли. — Но ты здесь совсем один? Феи не могли жить в одиночку. И Стив тоже, хоть и отщепенец по жизни, но и ему требовалось быть не одному, чувствовать общность с кем-то. — Один, — голос Баки совсем тихий, как шепот дождя за стеной. — Я один, маленькая фея. *** Лесное озеро было прозрачным, как слеза, и ледяным, будто стояла глубокая зима. Стив вылез из воды, весь трясясь и стуча зубами, а крылья звенели от холодной воды. Но он бы ни за что не отказался от этого ощущения чистоты и свежести. — Глупая фея! Баки повалил его на землю, на постеленное покрывало, накрыл всем собой сверху, Стив вцепился в пушистые бока, и внутри отпустило, дрожь начала сходить на нет. — Какой ты теплый, Баки, — пробормотал он, нежась в коконе из шерстяных мягких лап. — А ты глупый, — повторил Баки. — Как ты полетишь дальше, если заболеешь? — Тогда не полечу, — легкомысленно сказал Стив. — Эй, будешь и дальше кормить и согревать глупую фею? Но Баки не ответил, не подхватил шутку, быстро глянул на Стива, и на его лице отразилась печаль. — Баки? — Надо выменять у земляного народца еще хлеба и сыра для тебя. И я слышал, они привезли эльфовских сладостей. Хочешь радужных медунков? — Никогда не пробовал. Почему ты не берешь мои деньги? — снова спросил Стив. У него с собой было немного, когда он бежал, но Баки не взял ни одной монетки взамен на еду и жилье. — Народцу не нужны деньги, — ответил Баки. — Я поймаю им орка. — Зачем им орк? — чуть погодя спросил Стив, пытаясь уложить это в голове. Но Баки только плечами пожал, оставляя эту тему. Стив жил в Сумрачном Лесу уже две недели, паутина с крыльев давно осыпалась, но он все еще не решался лететь дальше. Здесь, на землях Баки, было безопасно и спокойно, а дальше, за их границами… Стив помнил, как его подстрелили, и в следующий раз ему уже так не повезет. Не повезет встретить Баки. Стив глянул на Баки, который шустро бежал внизу, пока Стив летел сверху. За всего лишь две недели Баки стал ему другом. Боже, Стив будто знал его всю жизнь и дружил столько же. *** — Ты уверен, что это линька, а не болезнь? — подозрительно спросил Стив. Баки пыхтел и ежился, пока Стив с силой вычесывал его паучьи бока. Шерсть сыпалась и летала в воздухе, вся поляна была устлана плотным ковром тонких шерстинок. — Почеши сбоку, Стиви, — заныл Баки, и Стив подлез с другого края, отпихивая безвольно раскинутые лапы. С них, разумеется, шерсть летела тоже. — Это просто осень, вот и все. — Осень, да, — задумчиво ответил Стив. Была середина лета, когда он бежал из родных земель. Сейчас в Сумрачном Лесу с каждым днем становилось все холоднее. На сон Стив и Баки все чаще оставались не в той “норе” с книгами и камином, а спускались глубже в логово, в маленькую пещерку, которую Стив называл про себя спальней. Темная, тесная, устланная шкурами, ни единого огонька и просвета. Стив обнимал одну из лап Баки, устраиваясь почти под ним, и спал всю ночь, не просыпаясь, ощущая покой и уют. — Думаешь, разумно лететь через горы, когда приближается зима? — спросил Стив. — Лучше перезимовать здесь и отправиться в путь весной. — Да… — Стив провел ладонью по круглому шерстяному боку, и Баки вздохнул от удовольствия. — Думаю, ты прав. *** Первый снег выпал через месяц. Баки катался по снегу, Стив летал сверху, хохотал и бросал в него снежки. Сумрачный Лес с удовольствием взирал на их игры. *** — Видел сегодня орка. Баки поднял голову, с беспокойством глянул на Стива. — Тот улепетнул, как только заметил меня в небе. Околачивался возле Черной реки, — пояснил Стив. — Они знают, что тебя нельзя трогать. Он ступил за границу? — Нет, и не хотел, наверное. Собирал ягоды под снегом. — Хорошо. — Иди сюда, расчешу тебе волосы. Баки замурлыкал от удовольствия, подставляя Стиву голову, беспокойно зашевелил лапами. — Ты теплый, пушистый, мурлыкаешь и когтишь своими лапами ковер, — сказал Стив. — Я думаю, ты котопаук. Баки засмеялся в ответ, а Стив, потеряв на миг всякое соображение, поцеловал его в щеку. *** К середине зимы ударили настоящие холода. Озеро и Черную реку затянуло льдом, Баки и Стив реже выбирались из гнезда, пережидая мороз дома. — Стив, а феи могут влюбиться только в фею? — спросил однажды Баки. На огне в маленьком котелке кипел глинтвейн, снаружи мела метель уже несколько дней, Стив лежал у Баки под боком, завернувшись во все его шесть лап. — Нет, не только. Баки крепче обнял его, прошелестел: — А что, могут полюбить и паука тоже? Стив потерся щекой о пушистую лапу. — Я же полюбил, — ответил он дрогнувшим голосом. — Значит, могут. — Стиви… Целовать Баки было так сладко, так мучительно необходимо. Нежность, родство и любовь переполняли Стива, он готов был взлететь даже без крыльев, но гораздо важнее, нужнее было продолжать целовать и обнимать, и трогать везде, даря и получая ласку, о которой мечталось так давно и так стыдно. — Бак, Баки… — Стив низко постанывал, а Баки дрожал, гладил его всеми лапами, скользил пальцами по животу и дальше, касался внизу и внутри, робко, нежно. Крылья бесконтрольно двигались, Баки бережно, надежно держал его лапами, целовал сзади в шею. Стив цеплялся за его руки и мог только тяжело, хрипло дышать, прогибаясь и вздрагивая от острого желания, пока Баки медленно, так туго и сладко входил сзади. — Моя фея, мой Стиви, — шелестел Баки, сжимал его лапами и двигался, двигался, двигался. — Бак… — выдохнул Стив, содрогаясь, выплескиваясь Баки на руку. Обмяк обессиленно в клетке из лап, с томным удовольствием поводя бедрами, пока Баки рваными, сильными толчками добирал свое. А после Баки и двинуться ему не дал, прижал, примотал к себе лапами и паутиной, перетекая в свой ночной вид, и гладил Стива тонкими передними лапками, касался жвалами, терся о грудь и живот, пока сонный Стив слабо обнимал его и целовал круглую пушистую морду.