Сумасшедшая семейка

      — Па-ап. Па-ап, смотр-ри! Там дядя Сэм!       Баки спустился с последней деревянной ступеньки крыльца и вскинул голову, встречаясь взглядами с улыбающимся Сэмом. Приподняв уголки губ, Баки удобнее перехватил сына правой рукой и неторопливым шагом направился вперёд. Они приветственно пожали друг другу руки, а затем со словами «привет, пацан» Сэм потрепал мальчика по тёмно-русой макушке.       — Чем старше становится, тем больше на тебя похож, — усмехнулся он. — Глазами особенно. Цветом и вот этим выражением типа: «Все знают, кто тут самый крутой».       Баки только фыркнул на такое заявление, но спорить не стал. За последние годы его эмоциональное состояние заметно улучшилось, и он больше не ненавидел себя и ни в чём не винил. Благодаря Эви, разговорам с ней, её взглядам, её вере в него, её постоянному присутствию рядом и её ладони, всегда крепко держащей его, пришло принятие себя и то, каким он стал, вернулась былая уверенность и даже возросла. А после рождения Маркуса встала на место и самооценка, потому что то, каким рос сын, явно показывало, что Баки не такой уж плохой отец. Даже хороший. «Очень хороший. Замечательный. Самый лучший», — вечно добавляла Эви, заставляя смущённо улыбаться.       — Самый лучший отец, ты опять Марка на улицу босого вытащил?!       Впрочем, иногда эти слова не использовались в качестве комплимента и звучали очень грозно.       Сэм с улыбкой перевёл взгляд на Эви, которая вышла на крыльцо с парой кед в правой руке. Левой она упёрлась в бок и направила угрожающий взгляд в затылок Баки, который не прекращал безмятежно улыбаться. Казалось, грозный тон Эви не особо его тронул.       Крепче прижав к себе Марка, Баки обернулся.       — Бро-ось, на улице тепло, — с той же безмятежностью сказал он. — Да и он же у меня на руках. Я не собираюсь опускать его на траву опять.       — В прошлый раз он простудился, — не отступила Эви и начала спускаться вниз. — Потому что: «Ну, па-а-ап, ну я хочу погулять так босиком! Ну, па-а-ап! Пожа-алуйста!» И что делает неприступный папа? Ставит его на землю!       — Это было один раз. До этого и после этого я был неприступным и в меру строгим. А сейчас…       — Надень ребёнку обувь, Барнс!       Баки вздохнул, когда Сэм подошла и резким движением приземлила кеды на траву. Затем она скрестила руки, упрямо посмотрела ему в глаза, и они схлестнулись взглядами. Казалось, им и слов не нужно было, чтобы разговаривать. Мимика, гляделки и мелкие движения бровями делали всю работу.       Сэм таким «разговорам» по-прежнему удивлялся, хоть и давно привык. Он искренне радовался за этих двоих и каждый раз поражался тому, что они узнали друг друга настолько, что понимали с полувзгляда. И в Марке души не чаял, как в своих племянниках. Хоть и время от времени шутливо высказывался: «Знаешь, когда пацан вырастет, мне придётся делить одну планету с двумя Баки», на что Баки всегда смеялся, а Эви отвечала: «Ты — планету, а я — один дом. Так что кто б тут ещё жаловался». В общем, эту парочку он любил.       Сэм опустил руки на пояс и терпеливо ждал, когда окончатся мирные (или не очень) переговоры. С виду казалось, что они просто пялились друг на друга, но он был уверен, что между ними шёл самый настоящий диалог.       Невозможно настолько понимать друг друга, но они понимали.       — Ладно, кеды так кеды, — сдался Баки с прежней улыбкой, — только не угрожай.       Он присел, упёрся одним коленом в траву, а на второе посадил Марка и потянулся за кедами. Мальчик же обхватил отцовское плечо, чтоб не упасть ненароком. Хотя на деле просто любил обниматься и делал это при каждом удобном случае.       — То-то же, — довольно произнесла Эви.       Иногда Сэму думалось, что Баки просто любит уступать ей, потому что её довольная собой мордашка — картина весьма очаровательная.       — А теперь — привет, Сэм, — обернулась она к другу, сделала шаг и крепко обняла его. Тот обнял в ответ и несколько раз мягко провёл ладонью вверх-вниз по её спине. — Я так рада тебя видеть. Как дела?       — Да по-тихому, — с лёгкостью ответил Сэм, когда отстранился. — Работа идёт, злодеи не высовываются, почти идиллия. Сара зовёт вас в гости, кстати.       — О, как-нибудь обязательно приедем, — улыбнулась Эви и повернула голову к Баки, наблюдая за тем, как он натаскивал на сопротивляющегося Марка уже второй кед. Потом снова взглянула на Сэма. — Может, зайдёшь? Я как раз чайник поставила. Вчера купила новый чай, хочу заварить.       — Нет, спасибо, — приподнял Сэм уголки губ. — Я так, проездом. Еду по делам, как раз мимо вас, решил навестить.       — Мимо нас, — усмехнулся снизу Баки. — Мы живём в лесу. Надо точно знать, куда ехать, чтобы завернуть на правильную дорогу. Точнее, чтобы вообще её увидеть. Но да, «мимо».       У Баки оставались паранойя и крупная повёрнутость на безопасности, поэтому он принял все меры, какие мог, чтобы Эви и Марку ничего не угрожало. Начиная с местоположения дома и заканчивая сигнализацией в нём. Хотя в случае чего Баки и так узнает, что что-то не так. И слух, и сон у него чуткие. Однако более-менее успокоился он только в последние пару лет, несмотря на то что на него давно уже никто не охотился и не пытался убить. А про то, что он женат и четыре года назад стал отцом, знали только Уилсоны.       Эви не возражала и не жаловалась. Она понимала стремление Баки защитить и поддерживала его в этом. Она ему доверяла. Хотя иначе и не могла. Особенно когда дело касалось сына.       Сэм усмехнулся и покачал головой. Да уж, за последние годы Баки заметно поднаторел в том, чтобы сыпать колкостями. Иногда это бесило, хоть и не всерьёз.       — Вот тебе лишь бы докопаться, — произнёс он.       — Да, — с довольным лицом подтвердил Баки. — Особенно до тебя.       — Какой же ты…       — Чш-ш. Не выражайся при ребёнке.       — …хороший человек.       Эви рассмеялась и затем понимающе закивала, хлопая Сэма по плечу. Она очень хорошо понимала, как из-за Баки бывает тяжело сдерживать порывы вставить крепкое словцо, но тот парировал одним: «Не выражайся при ребёнке», потому что Марк всегда находился где-то неподалёку.       Ну не то чтобы Баки с Эви было так уж легко. Правда, ей хватало только рот ему ладонью закрыть или поцеловать. Желание высказаться пропадало сразу.       Баки поднялся на ноги, когда спустил на землю наконец обутого Марка.       — Ну вот, не так уж и сложно, да? — поддела Эви.       Баки лишь шутливо сморщил нос, что обычно означало: «Вредина».       Эви слегка поджала губы, улыбнулась и с деланной важностью покивала: «Ещё какая».       — Ладно, ребятки, с вами весело, но мне уже надо ехать, — проговорил Сэм, взглянув на время в телефоне. — Опаздываю, оказывается.       — Ну езжай. Мимо, — не упустил Баки шанса съязвить и хлопнул Сэма по плечу. Потом резко обернулся, когда Марк сорвался с места и побежал. — Маркус, только не смей забегать в лес! — Повернулся обратно: — До встречи, Сэм, передавай Саре привет, — и быстрым широким шагом направился следом за неугомонным сыном. — Стоять, говорю! Останешься без конфет! И спать ляжешь в восемь!       — Какой суровый, — шутливо прицокнул Сэм.       — Да-а уж, — сделала большие глаза Эви, опустив ладони на талию и обернувшись к нему, но потом улыбнулась. — Далеко ехать?       — Не особо. Но всё равно надо уже двигать, — отозвался Сэм и отошёл к машине, открыв дверцу с водительской стороны. Затем посмотрел вдаль и кивнул Эви за спину. — Он часто так делает?       Она оглянулась и увидела, что Баки держал Марка за ноги головой вниз, пока тот громко смеялся и что-то говорил. У неё дыхание так перехватило, что она даже произнести ничего не могла.       Конечно, она ему доверяла, но иногда так и хотелось треснуть по голове.       — Хорошо съездить, — сказала Эви Сэму, взглянула на него напоследок и рванулась к Баки, на ходу гневно повышая голос: — Что ты с ним делаешь?!       — Ему весело, — донёсся голос Баки.       Марк и правда не прекращал заливисто смеяться и даже, кажется, сказал: «Выше, пап!»       У Эви же был почти инфаркт.       — Поставь ребёнка на землю, Барнс!       С улыбкой качая головой, Сэм сел в машину и завёл мотор. Наблюдал за тем, как ругается Эви, забирает Марка из рук Баки и ставит его на ноги, пока тот с улыбкой смотрит на неё — и с тем же влюблённым выражением лица, которое не сходило вот уже несколько лет.       Сэм, отъезжая, усмехнулся.       Любил он всё-таки эту сумасшедшую семейку.