Я с тобой ещё поквитаюсь!

(Круэлла) С самого утра я села за дневник, я собираюсь прочитать его весь, поэтому не трачу свои силы ни на что другое. Завтракаю и читаю, хожу по дому и читаю, обедаю и читаю, сижу в кресле в гостиной и читаю. Стать тоже не ложусь, не поворот ближе к ночи снова начинаю ходить, чтобы не уснуть и читаю, читаю, читаю. *** (Страницы дневника. Думаю очевидно, что событий описанных на страницах дневника очень много и описывать их все — очень долго. Поэтому только самые интересные и эмоциональные моменты) 1 января 1952 год Мой первый Новый год с мужем и мой первый счастливый Новый год. Я счастлива как ребенок. Новый год, оказывается, очень семейный праздник, а я и не знала, что это так. Помню в детстве я подолгу сидела в комнате у окна и смотрела на красиво украшенную улицу, пока родители пили на кухне. У нас никогда не было елки и подарков. Как хорошо, что это время закончилось. Вчера я не брала блокнот, потому что уговорила Эрнеста наряжать ёлку самим! Это было до ужаса весело, мы потратили целый день. Я залезла к нему на плечо и пыталась надеть на ёлку макушку, из-за чего мы оба свалились на пол и чуть не лопнули от смеха. Потом я вместе с нашим поваром готовила пряники, они получились очень вкусные, Эрнест слопал 5 штук, сладкоежка! Сам Новый год мы встречали вдвоем, я не хотела никого звать, но зато сегодня мы ездили на званый вечер, куда же без этого. Одним словом, я счастлива. Новый год теперь мой самый любимый праздник! 6 февраля 1953 год Эрнест с самого утра уехал по делам, а я решила погулять около нашего дома. Тепло оделась, вышла из дома и гуляла по заснеженным тропинкам. Заметила Джона, который наблюдал за мной и кинула в него снежок. Я никогда раньше не играла в снежки. Джон обернулся, стряхнул снег с пальто и остался спокойно стоять. Фу, как скучно. Я обиделась на него и решила сделать снежного ангела. Но тут же рядом нарисовался Джон, собираясь предложить мне помощь, он решил, что я упала. После прогулки я замёрзла и грелась у камина с Чингизом, рисуя эскиз. Чингиз, кстати, смешно чихает от снега, но все равно зарывается в него мордой, глупышка. Сегодня задумалась о беременности. Прошло полтора года с тех пор, как Эрнест сказал мне, что хочет ребёнка, но ничего так и не произошло. Мы больше не поднимаем эту тему, хотя я вижу, как он смотрит на детей. Мне кажется, он будет хорошим отцом. А я… Я не знаю. 1 ноября 1954 год Всю ночь мне снился мой Модный Дом. Я заполонила всю мастерскую образами, и, по-моему, мне пора расширяться. Я хочу показать свои творения миру, я хочу чтобы обо мне знали, как о личности, а не как о жене Барона. Сказал об этом Эрнесту, но он сказал, что это всего лишь хобби и что мне не нужно работать. Может он прав? Какая работа? Мечта всей моей жизни для него — глупость… Как это так? Разве он мог такое сказать? Я не хочу в это верить… 20 декабря 1954 год Я беременна! Я, черт возьми, беременна! Эрнест завтра устраивает праздник по этому поводу, а я не рада! Он растоптал мою мечту, а я должна исполнить его! Почему?! Это несправедливо! Я не хочу! Я не готова! Мне страшно! Я не понимаю что это и как! Я не готова к ребенку! Я его не хочу! Счастливое лицо Эрнеста меня просто бесит! Сегодня у меня случился приступ истерики, я разнесла всю нашу спальню, пока не пришел Эрнест. Я не поняла, что произошло и очень испугалась. Мне страшно, очень страшно, я не понимаю, что будет дальше… А как же мой Модный дом? 1 января 1955 год Кажется у меня почти третий месяц беременности. Прошла Новогодняя ночь, и я провела ее в постели. Меня с самого утра 31 декабря тошнило от всего: запаха елки, моющих средств, запахов с кухни. А когда к ночи накрыли в столовой, я думала меня вывернет наружу. Как же мне плохо. И это мой любимый праздник! Даже имбирные пряники меня не обрадовали, а подарки я не смотрела. Эрнест праздновал с друзьями и заходил всего пару раз, чтобы потрогать живот. Он словно проверяет, что живот есть, это все, что его волнует теперь. Может он больше не любит меня? 8 февраля 1955 год Это не день, а катастрофа! У меня заметно подрос живот, так что теперь мою беременность стало заметно. Эрнест слетел с катушек, отменил все дела и не отходит от меня совершенно. Чтобы я не делала, он неизменно находится рядом и постоянно трогает мой живот, а ещё целует меня. Я уже даже устала от него. Он заботится, но сегодня точно сошел с ума: 55 раз за день спросил как я себя чувствую (я посчитала). Такое чувство, что я больная, и скоро он привяжет меня к кровати. По-моему, я только что что-то почувствовала… И снова… Это, это ребенок… Он шевелится… Первый раз… 7 апреля 1955 год Мой День Рождения. Сегодня малышка поздравила меня активными пинками с самого утра. Я хочу, чтобы была девочка. Я даже думаю над именем, но пока мне ничего не нравится. Может стоит отталкиваться от ее внешности и характера, когда она родится. Пятый месяц — это уже тяжеловато, болит спина, и от туфель устают ноги. Эрнест подарил мне ещё одного щенка, сказал, что вспомнил, какой восторг у меня вызвал Чингиз несколько лет назад, и поэтому теперь у меня взрослая собака и щенок. Чингиз обнюхал его и утащил в свою лежанку, это было забавно, кажется, он взял малыша под свою опеку. Заметила, что в моем планшете с эскизами появились детские платья, думаю нужно что-то сшить. 7 июня 1955 год День Рождения Эрнеста. Я приготовила ему подарок — портсигар с его инициалами, которые нарисовала сама, думаю ему понравится, ото его портсигар давно потрепался. Малышка сегодня активна как никогда, по моему она с самого утра не перестанет шевелиться и пинаться. Я верю, что это девочка, и Эрнест тоже хочет дочку. Уже почти ночь, муж сладко спит. Праздник прошел отлично, правда я чуть не потеряла сознание в толпе гостей. Малышка только после обеда затихла, давая мне возможность отдохнуть, потому что к середине дня у меня разболелась спина. Подарок Эрнесту понравился, чему я очень рада, мне хотелось его порадовать. Мне тоже достался подарок в честь скорого рождения ребёнка, Эрнест подарил мне фамильный кулон и сказал, что теперь я хранительница традиций нашей семьи, потому что мы скоро станем настоящей полноценной семьей. Я обрадовалась, но и расстроилась одновременно. Я в растерянных чувствах уже недели три. Каждую ночь мне снится мой Модный дом, а жажда заявить о себе миру крепнет и крепнет. Но похоже Эрнест хочет видеть меня сидящей дома с ребенком, а я не хочу этого. Ну вот, потекли слезы, а малышка теперь пинается, глажу животик, пытаясь успокоить ее, потому что каждый пинок отдает болью в пояснице. Что же мне делать, малышка? Мои мечты не совпадают с моей реальностью, такое чувство, что мне придется сделать выбор, но какой? Я не знаю, мне очень больно… 23 июня 1955 год Я ненавижу сегодняшний день! Меня словно разрывает изнутри на части, словно в душе дерутся дикие когтистые кошки. Настроение меняется по 100 раз за день. С утра я ушла в мастерскую, закончила платье для дочки и была в прекрасном настроении. А потом вдруг смела всю посуду на столе в столом, чем напугала Эрнеста. Перед обедом мы гуляли, мне было хорошо и спокойно, пока я шла под руку с мужем, а моя голова была прижата к его плечу. А после обеда я изрезала ножом все детские пеленки, которые лежали в нашей спальни. Сейчас вечер, я сижу в кресле и пишу, только недавно отложила планшет,нарисовала детское платьице, я улыбаясь, чувствуя шевеления малышки и накрывая рукой животик, разговариваю с ней. Заходит Эрнест и приседает рядом, беря меня за руку. Ему понравился рисунок платья и он спросил, сошью ли я его для нашей дочки, а я кивнула. Он поцеловал меня в лоб, коснулся живота и ушел ещё поработать в кабинете, а я теперь задыхаюсь от слез. Я решила избавиться от ребёнка, я не смогу без своей мечты, я вижу себя хозяйкой Модного дома изо дня в день, каждую ночь, это сводит меня с ума. Но как я скажу об этом мужу, я даже боюсь представить не могу. Это какая-то пытка, я безумно люблю и одновременно ненавижу нашу дочь за мои растоптанные мечты… 1 августа 1955 год Ночью мне приснилось, что я рожаю, и кажется это действительно скоро произойдет. Живот уже огромный, а дочь не шевелится больше, и это настораживает. Не понимаю только как устроить так, чтобы Эрнеста не было дома в нужный момент, и я могла спокойно решить как мне быть. Я все ещё колеблюсь: когда касаюсь животика или разговариваю с малышкой (да, я разговариваю с ней, потому что верю, что она слышит, это происходит как-то само собой), а когда захожу в свою мастерскую, понимаю, что ненавижу такую жизнь и хочу открыть свой Модный дом. Быстрее бы родить, это будет рубежный день и с какой-то частью своей души я навсегда попрощаюсь. Эрнесту я так ничего и не сказала, боюсь сделать ему больно. Он очень ждёт рождения ребёнка. 7 августа 1955 год Это произошло. Она родилась в ночь с 6 на 7. Девочка. У нее большие голубые глаза и мягкие кудрявые черно-белые волосы. Она просто моя маленькая копия. Я назвала ее Эллой. Точнее Эстеллой, но сокращенно Элла. Я отдала ее Джону, я очень ему доверяю, он сделает это аккуратно. В какой-то момент я передумала и уже хотела забрать ее и прижать к своей груди, но у меня не хватило духа крикнуть, и Джон ушел. Моя Элла. Надеюсь твоя жизнь там, наверху, будет счастливее, была моя. Я буду очень тебя любить, пока буду жива, обещаю. Но оставить не могу, как бы не хотела, прости… Я не смогу жить в клетке. Моя разорванная душа рвется на волю. Я очень тебя люблю, слышишь, очень, моя маленькая Элла… 8 августа 1955 год Что я натворила?! Моя девочка! Какая же я дура! Тварь! Сволочь! Изверг! Чудовище! Я хуже, чем мои родители! Она не любили меня! А ее очень люблю! Очень! И я ее убила! Элла! Моя Элла! Что я натворила?! 9 августа 1955 год Сказала вернулся Эрнест, его не было эти два дня и я сказала ему, что она умерла. Его едва не хватил удар, но он страшно побледнел. Если это его убьет, я сойду с ума. Я не могу без него, я мне никого кроме него нет. Я останусь одна, и мое горе меня убьет. Он закрылся в кабинете и не хочет меня видеть. Я проревела целый день, у меня похоже не осталось слез. 18 сентября 1955 год Сегодня не стало Эрнеста. Он умер, умер от разрыва сердца. Я его била, я убила их обоих. Теперь в этой жизни нет ни капли смысла. Лучше бы умерла я. Лучше бы меня убили мои родители, забили до смерти. Лучше бы я не рождалась. 18 октября 1955 год Сегодня месяц, как Эрнеста нет на этом свете. С того дня я не выходила из комнаты, не ела и не вставала с постели. Ко мне входил только Джон и насильно вкачивал в меня воду. Глаза высохли от нескончаемого потока слез. Я чувствую себя ходячим трупом, оболочкой в короткой бьется слабое истерзанное, разбитое сердце. Зачем оно бьется? Я не понимаю. За этот месяц было 10 истерик, из которых меня вытаскивал Джон. Я просто крушила все, что видела, крича как ненормальная и обливаясь слезами. В гостиной теперь висит большой портрет Барона, задернутый чёрной вуалью. Слуги шарахаются при виде меня, а я едва не падаю в обморок. 1 января 1956 год Я больше не встречаю Новый год, это семейный праздник с большой нарядной елкой и запахом имбирных пряников. А у меня нет семьи и почти никогда не было. Весь вчерашний день, всю ночь и весь сегодняшний день я обустраивала комнату, которую мы хотели сделать детской для нашей девочки, для моей Эллы. Я поставила детскую кроватку, сама сшила красивое постельное белье и связала мягкий пледик. У окна стоит манекен и не нем розовое платье с того самого эскиза, я тоже сшила его в эти два дня. На подоконнике сидит мишка, и его я сделала сама из плюша, получилось очень мило, не знала что я такое могу. На стене повесила один из наших с Эрнестом портретов, в шкафчик положила детские книжки и краски для рисования. А на диванчик милые розовые подушки, которые тоже сделала сама. Ах да, на детском столике сидит зайка, его я тоже сделала сама, сшила как и мишку из плюша. А рядом с зайкой замка и в ней листок с именем «Элла», написанным моим почерком, вместе фотографии моей девочки. И пусть я психопатка, но это моя жизнь, моя боль и мой дом. 8 марта 1956 год Сегодня прошло открытие моего Модного Дома. Было много людей. Теперь у меня начинается новая жизнь, точнее моя новая попытка существовать и не сгореть от боли. Сбылась моя мечта, но я ни разу не улыбнулась за этот день. Лучше бы мне сказали, что мои дочь и муж живы, пусть даже ненавидят меня и я никогда их не увижу. 7 апреля 1956 год Мне 24. И я ненавижу почти всю свою жизнь. Ненавижу себя. Все что я любила я уничтожила своими руками. В этой жизни нет ни капли смысла, а весь день я провела в слезах, со мной были только Чингиз и Дейзи (мой второй щенок оказался девочкой). Единственные создания, которые меня любят. Меня помещаются мысли о смерти. За месяц работы я стала жестокой и безразличной. Я срываюсь на людей, даже если они этого не заслужили, но ничего не могу с собой поделать. Я становлюсь жестокой и бесчувственной. А ещё я безумно скучаю по моей Элле, как она там, наверху? *** (Круэлла) Дальше читать невозможно, я залила слезами весь дневник, особенно те страницы, на которых было почти ничего не разобрать. Она плакала когда писала, много плакала. «Она состоит из боли…» Срываюсь с места, нахожу в шкатулке тот самый ключ и иду в *ее* комнату. Там за ширмой для переодевания нахожу дверь. Это ключ от двери в ту самую детскую, которую я видела вчера, только из ее спальни. Открываю дверь и вхожу. Все ровно так как она писала. Кроватка с мягким пледом, розовые подушки на диване, плюшевый мишка на подоконнике, книжки в шкафу, зайка и рамка с именем на столике и манекен, накрытый тканью. Дергаю ткань и вижу розовое платье, до того красивое, что я хочу себе такое даже в свои 22. Оборачиваюсь и вижу на стене портрет родителей Эллы, моих родителей. Меня трясет, я хватаю с подоконника мишку, прижимаю к груди, падаю на диван и утыкаюсь лицом в одну из подушек. Я плачу очень долго и засыпаю уже утром в слезах.