Лесник

Катя в это время оставалась в деревне, общалась с безутешной матерью, старалась успокоить ту, как могла. Ей тоже было страшно, да и женщины посматривали на нее как-то странно, напряженными, недоверчивыми и осторожными взглядами. Та легкость, с которой Катерина остановила Настасью, лишь взглянув на ту, видимо, уверила их, что лесник привез в село сестру-ведьму. Хотя на самом деле ей было глубоко плевать на чужие мнения о себе, главное, что заботило сейчас, была опека над Марией. Женщина чувствовала себя не очень хорошо. Катя взяла учительницу за руку, привлекая ее внимание к себе. «Все будет хорошо, вашу дочь найдут», — показала она знаками, но Маша как-то странно покачала головой, обреченно. И Катя понимала ее, ведь ее саму не покидало чувство, что случилось непоправимое. Но она до последнего старалась убеждать женщину в лучшем. Врала так убедительно, как только умела. А убеждать она умела очень хорошо. Казалось, на какое-то мгновение Мария даже немного воспряла духом. Только никто не смог бы и понять, каких моральных усилий стоила Кате эта убедительная и убеждающая ложь. В какой-то момент Катя вышла из клуба, быстрым шагом зашла за здание и медленно сползла по стене, сжав пальцами виски. Казалось, из нее высосали всю энергию. Она выудила из кармана сигарету, которую выцыганила у кого-то из охотников, и прикурила. Потянула, закашлялась, утирая невольно выступившие слезы. Бросила сигарету под ноги и затоптала с остервенением. Развернулась и с силой ударила кулаками в толстую стену. Вытерла слезы. Катя чувствовала дыхание смерти вокруг. Нужно было возвращаться к Марии, но каждый шаг внезапно стал для нее таким тяжелым, будто она продиралась сквозь жидкую грязь. Дышать было трудно, казалось, что кто-то хватал за горло. Стало страшно. Хотелось повернуться и бежать сломя голову. Но она всей своей сущностью противилась этому, настырно шла вперед и злилась, что не может дойти быстрее. — Вот нахрена мне была эта гадостная сигарета? — снова сжала Катя виски, вступая в полумрак клуба. Голова закружилась, и она на секунду остановилась отдышаться. Подняла голову и внезапно прищурилась. Напротив, на старых откидных сидениях рядом с Марией сидела Настасья, держала женщину за руки и говорила ей что-то, пристально глядя в глаза. Негромко, но так, чтоб только та смогла ее понять, прочитав по губам. Стоящие рядом несколько женщин были будто в каком-то трансе, а вокруг будто простирался полупрозрачный туман. Катя нахмурилась. До слуха ее донеслись слова: «карты сказали» и «гроб». А еще она отчетливо разобрала странную, вспыхнувшую в мозгах мысль: «Это все он, это случилось из-за него». Пора было заканчивать весь этот балаган, пока Германова бывшая родственница не нагадила. Катерина с силой мотнула головой, прогоняя остатки слабости. Энергия ее вернулась яркой вспышкой ярости в глазах. Она с силой топнула ногой, и морок развеялся в одно мгновение. Настасья дрогнула и обернулась к вошедшей. Зеленые глаза ее метнули молнии. — Вас разве не предупредили не подходить к Марии?! — голос Кати зазвенел сталью, она вперила в оппонентку свои чудные глаза, стараясь не прервать зрительного контакта. Переглядки — лучший способ немного сбить первоначальный настрой противника. Пусть видит, что ее особо никто и не боится. — Это не твое дело, уйди отсюда и не беси, малолетка. Неровен час, случится с тобой что нехорошее, — ведьма встала и медленно двинулась к ней, но Катя не отступила, не испугалась и не опустила глаз. Наоборот, взгляд ее полыхнул с новой силой и она будто стала выше ростом, хотя еще сильно не дотягивала до высокой, достаточно пышной Настасьи. — Вот только не надо пугать. Если вы на картах гадаете, то это еще не значит, что прямо стали всемогущей знахаркой и порчей вынесете мне мозги! Честно, не впечатляет. — Она саркастично улыбнулась, сохраняя при этом достаточно спокойный тон, который слегка обескураживал. — Не говори того, что не знаешь. — Ведьма попыталась надавить на нее еще раз, но в этот момент Катя, не отрывая от нее взгляда, представила, что перед ней зеркало, повернутое амальгамой в сторону противницы. Она всегда делала так, когда встречалась с цыганками, и тех будто ветром сдувало, настолько некомфортно становилось им рядом с ней. — Не страшно. Настасья подступила еще на шаг и тут вдруг дрогнула, отступила. Взгляд ее забегал. Зрительный контакт разорвался, и Катя улыбнулась. Способ снова сработал. — Ты же не сестра ему. Нет в его роду знахарей. Откуда ты взялась? — Из преисподней выпала, — прошипела Катя, обходя ее и садясь возле Марии. Мысленно она представляла, как солит сейчас ведьме спину. — Понимаете, вы здесь сильно лишние. — Ты ведь не знаешь свою силу. Пойдем со мной, я всему научу. — Спасибо, но нам немного не по пути. — По-хорошему прошу, иначе могу сделать и по-плохому, — в голосе Настасьи зазвучала угроза. — Все твои речи тебе же на плечи, — выплюнула Катя. — Молодой сдохнешь! — взвизгнула ведьма, развернулась и кинулась к выходу. Замерла на мгновенье в дверях, обернулась, пристально глядя на Марию, которая до этого следила за перепалкой баб с оторопью. — А ты, подстилка лесникова, готовь гроб! И убежала. Мария обреченно опустила руки и более уже не хотела вступать в диалог, сколько бы Катя не пыталась начинать общение. Старая ведьма сделала свое дело. Женщина больше не верила в хороший исход. Катя морально готовилась, что вот-вот придется успокаивать учительницу, которая доверилась-таки ей. Когда в клуб зашел молодой координатор поисков и направился прямиком к ней, Катя морально напряглась. Но, когда он нагнулся к ней, шепча на ухо страшную новость, опешила. Как теперь донести это Марии? Мария, Маша, прямо тезка ее Мари, не могла слышать о произошедшем. И девушка должна была сообщить ей это лично, ведь остальные знатоки языка глухонемых были в лесу. А остальные женщины, которые насторожились с приходом координатора, подняли бы вой. Это сейчас было совершенно не нужно. — Ни слова никому, пока не скажу ей, — шепнула Катя, и он утвердительно кивнул. Она вздохнула, медленно подошла к напрягшейся учительнице и посмотрела той в опухшие от слез глаза. Взяла за руки и села на один с той уровень. Медленно, с трудом подавив дрожь в ладонях, показала несколько самых сложных в ее жизни жестов. Лицо Марии не изменилось в первые несколько секунд, но во взгляде что-то умерло. И все же Катя задохнулась от острой боли, почувствовав на мгновение то, что вспыхнуло у учительницы внутри. Потом Маша вырвала руки из ее рук и отрицательно замотала головой, отступая от на несколько шагов в сторону, а когда осознала, что это не чья-то жестокая шутка, то лицо ее исказила жутковатая гримаса боли, она издала какой-то звериный рев и повалилась на колени. Женщины зашумели пчелиным роем. Кто-то окружил несчастную мать, кто-то кинулся к координатору с вопросами, кто-то начал причитать. Катя выпрямилась, устало отерла лицо ладонями. — Господи, ну сейчас начнется. Так, концерт прекратить! Ей и так плохо, не нагнетайте! — выдохнула она, как можно громче. — Приведите фельдшера, скорее! Скоро приедут поисковики. Их нужно накормить! Они устали, и им нужна помощь! Кто-то из женщин ойкнул и быстро выскочил из клуба. Кто-то побежал за фельдшером. Возле Марии осталось несколько пытающихся ее утешить человек. Катя подошла к учительнице, потопталась рядом, но не смогла сесть рядом, так как боль, исходящая от женщины в этот момент, просто убивала морально. Это было слишком тяжело для нее сейчас. Она просто вылетела из клуба, забежала за него, спряталась между деревьев, растущих за зданием, оперлась о стену и медленно сползла вниз. Горло сдавили спазмы. Катя спрятала лицо в ладони и тихонько заплакала. Как же она устала за один этот чертов день! Безумно жаль было безутешную Марию. Жалко было девочку, с которой она так и не успела познакомиться. И все же она устала. Слишком много было эмоций, витающих в атмосфере. Ей просто захотелось спрятаться, найти нору поглубже и укрыться от всего мира. А еще она хорошо знала, что это еще не конец. Мария нуждалась в помощи как никто. И в помощи Кати тоже.