Лесник

Когда он ввалился в комнату, сбрасывая на ходу сапоги, Катя выглянула из-под одеяла, уставившись на него со страхом. И было от чего. Вся одежда и лицо лесника были покрыты коркой, смесью грязи и крови. Последствия нападения и падения из седла. А еще от него воняло, очень сильно, чем-то отвратительным и диким. Это и приводило девушку в ужас. Но страшнее всего были его глаза. Дикий шокированный взгляд. Казалось, радужки даже стали бледнее. — Что случилось? — выдохнула она, садясь на кровати и прикрыв голые ноги покрывалом. — Медведь напал, — прошипел мужчина и устало бухнулся на стул, — мне надо в райцентр ехать. Побудь тут на хозяйстве, пока меня не будет. — А как же? — она замялась. — Я даже не знаю, что делать! — Это несложно. Овцам и коню сена, свинье комбикорма, курам зерна. А собакам мясо в холодильнике. — Ты кормишь собак мясом? — А чем еще их кормить? — Ну, кашки какие, с мясом, они же звереют от сырого мяса. — Они озвереют от каш, если я начну им их давать. Просто кинь им мяса и не парься. Он сбросил бушлат, и девушка вздрогнула. На бедре и боку мужчины она увидела разорванную, окровавленную по краям одежду. Лесник успел проковылять мимо нее, сбросить одежду, когда она оказалась сзади и едва ощутимо коснулась краев самой большой рваной раны кончиками пальцев. Мужчина вздрогнул и чуть отстранился от нее, глядя хмуро и насторожено. — Нужно зашить, — произнесла Катя. — Вот за этим я и еду. Заодно и в лесничество поясниловки с рапортами писать,— Герман сбросил драные брюки и споро замотал раны от клыков бинтом. Попытался проделать подобное с боком, но тут так легко не вышло. И снова рядом оказалась Катя. Она достаточно жестко отобрала бинт и вату, закрыла рану компрессом и перевязала так спокойно и споро, будто делала это ежедневно. Она была хмурой и задумчивой в этот момент. — Ты где так профессионально перевязки научилась делать? Будто на фронте медсестрой была. — Не угадал, в травматологии работаю на полставки и по выходным. А судя по тебе, точно где-то на фронте побывать успел. — Успел, два года с миротворческой миссией. — Фельдшером? — Сержантом. — И прямо в бою даже был? — Не раз. Ранение даже есть. Но я тебе его не покажу. — Жестоко. — Как есть. Жизнь вообще штука жестокая во всех проявлениях. — А ты прямо прошел огонь, воду и медные трубы? — Возможно. А что, так интересно? — Есть немного, если честно. Есть мысль, что у тебя есть подруга или жена, но постоянно ты с ней не живешь. А вот та, с которой ты сейчас крутишь, она совсем другая. — Ты родственница Шерлока Холмса? — Нет, женская логика сработала. — Ну, не буду ничего говорить, что я думаю по поводу вашей логики, но, на удивление, ты права, — он задумчиво посмотрел на свою левую ладонь, на безымянном пальце которой все еще был заметен след от кольца. — О, — заметила его жест Катя и, уже поняв, добавила задумчивым тоном, — ооо! — постояла, подумала. — Соболезную, я не знала. — Ничего. Уже два года прошло, вроде бы немного поутихло. — Разве такая боль может утихнуть? — Она становится тупее. — Ясно. Все равно звучит это как-то жестоко. И грустно. — Забей. Тебя-то это никаким боком касаться не должно. Катя вздохнула и отвернулась от мужчины, внутренне негодуя. Каков наглец? Она к нему подошла со всей душой, посочувствовала, а он отбрил, словно назойливую не в меру муху. Хотелось бы высказать ему все это в глаза, но девушка сдержалась, чтоб не вызвать у него еще большего негодования в свой адрес. Она резко встала на ноги. Разворачиваясь на ходу и вдруг тихонько застонала, прижав ладонь к животу. Крепко сжала ноги. — Что случилось? — мужчина тут же оказался рядом и поморщился. От нее остро тянуло кровью. — У тебя есть ветошь какая, мне надо. Очень. Срочно. — Эти дни пришли? — Последствия таблеток. — О. — теперь уже Герман почесал затылок. Стало немного стыдно от первой мысли, что эта крыска не предупредила о том, что ей нужны женские вещи. А тут вон оно что. — Подожди, сейчас. Он судорожно начал рыться в шкафу, пока не нашел старый пододеяльник. Критически осмотрел его и протянул девушке. — Такая сойдет? — Не жалко? — Катя удивленно воззрилась на него. — Нет, он старый. Пользуйся на свое усмотрение. — Спасибо, — шепнула она и тут же переметнулась в сени. Зашуршала там, затрещала рвущейся тканью. Полилась вода, и мужчина снова покривился. Кровью запахло сильнее. Он достал из шкафа небольшую бутылку коньяка и налил себе полстопки. Выпил одним махом, пытаясь забить этот нестерпимый запах. Больше всего не переносил он запах крови, исходящий от женщин. Будто голову терял. И беда была вся в том, что заткнуть-то не получится ничем. Неплохо было бы смыться хотя бы на пару ночей. Мужчина невольно улыбнулся и набрал сообщение в телефоне. Высветилось, что абонент Мария увидел пришедшее письмецо, но, видимо, ответить пока не могла. Поэтому Герман спрятал телефон в карман, мысленно ликуя, что теперь будет повод остаться у нее на ночь, сославшись на то, что он получил боевое ранение и нуждается во внимании. Входная дверь скрипнула, и Катя неспешно зашла в комнату. Вздохнула грустно. — Больно сильно? — сочувственно спросил он, стараясь дышать через раз, чтоб не чувствовать ее запаха. — Не очень. Легче стало. Что последствий никаких после тех выродков не осталось. — Ясно, давай, я уезжаю, тебе что-то надо из средств первой необходимости? — Белье надо нижнее и гигиенические средства. Если не сложно. Я потом все отдам, обещаю. — Забей, хорошо, я поехал, не знаю, вернусь сегодня или нет. — А я? — во взгляде у девушки появился испуг. — Переживешь, тут тебе больше всего угрожают куры. У меня петух драчливый. — А люди?! — Люди здесь бывают пару раз в год от силы. Когда я в город уезжаю. Так что можешь смело выходить и ничего не бояться. Собаки хорошо охраняют. — Так они меня и съедят первую! — Так, иди сюда! — Герман резко схватил ее за руку и едва ли не волоком вытащил на порог. — Цербер, Фенрир, ко мне! Из-за угла вынырнула пара волкособов и уселись напротив хозяина. — Знакомиться! — скомандовал он, и псы с интересом начали обнюхивать девушку со всех сторон. Более мелкий попытался сунуть морду туда, куда не следует, но возмущенная девушка тут же стукнула его по носу, и он отпрянул назад, скалясь на нее и рыча. — Фу! — рыкнул лесник и дал псу второй раз. — Заслужил! — Я не выйду из дома, они меня съедят! — Не съедят, они адекватные. Не будешь если с визгом каждый раз убегать, они не будут преследовать. Все, я уехал. Он развернулся и похромал к машине, в которую уже успел до этого затолкать тушу медведя. Пес покрупнее повернулся вслед хозяину и коротко тявкнул. Мужчина остановился, едва не вздрогнув, весь напрягся, после чего развернулся и грозно посмотрел на него. — Пшел вон! Придурок! — и сел за руль. Катя проводила удаляющийся внедорожник взглядом и с опаской посмотрела на глядящих на нее псов. — Не дождетесь! — выдохнула она и нырнула в дом, так как пес поменьше снова оскалился. Катя поняла, что спокойно жить тут серая тварь ей не даст. А еще в голове внезапно возникла мысль, что раны на теле их хозяина казались не настолько свежие, как он говорил. И даже если считать, что кровотечение уже удалось остановить, но рана покрылась корочкой двух- или трехдневной давности. В такую быструю регенерацию она не верила. Что-то тут было не то.