зависимый мною.

Чонвон расплывается в улыбке и приглашает в свои объятия только пришедшего парня. Пару минут тактильности обрываются звонком на телефон Чонсона. — Прости, — неловко пролепетал старший и, отстранившись, достаёт телефон из заднего кармана джинс. Ян хмурится. Кто станет звонить в час ночи? Джей хотел было пройти в глубь и поговорить наедине, как младший взял его за руку, не отпуская. — Поговори при мне, что в этом такого? — шепотом спросил Вон и прижал запястье к своей груди. Пак кивнул и остался. — Ало, хëн? — слышится по ту сторону трубки. — Да, Сонхун. Что-то случилось? — Ты куда уехал?? Ещё и не предупредил. Я позвонил Рики, он сказал, что ты поссорился с ним и ушёл. Мы тоже повздорили, но прошу вернись, где бы ты ни был, — тон младшего брата был умоляющим. — Я у Чонвона, всё хорошо, — глухо отозвался Джей. По его тону было ясно, что он не горел желанием разговаривать, но Хун наделся, что брат его послушает. — У Чонвона? Я сейчас приеду!! — Нет, стой. Не приезжай, всё правда хорошо, — остановил тот Хуна. — Я завтра вернусь. Доброй ночи, Хун, — последнее, что сказал парень перед тем как скинуть вызов. Хотел было американец вновь заключить младшего в объятия, как тот отошёл и нахмурился. — Вы с Рики поссорились? И с Сонхуном? — Немного повздорили, завтра помиримся, — надеялся на это Пак. — Из-за чего? — вопросы так и сыпались из Чонвона. — Тебе обязательно всё знать? — нахмурился Чонсон. — Я ведь беспокоюсь, хëн. Может чем-то помогу, — Вон якобы расстроился от такого тона старшего и опустил голову вниз. — Расскажешь? — Да, прости, — теперь Джею стало неловко. Чонвон волнуется, а он так по скотски себя ведёт. Младший вновь льнет в объятия, утыкаясь в изгиб чужой шеи. — Поцелуешь меня? — промурлыкал куда-то в шею Вон и поднял глаза. — Но тогда ты.. — этого старший никак не ожидал. — Я подумал, — прервал его Ян и обнял за шею Чонсона, — мы можем поцеловаться. Ты не хочешь? — обиженно спросил он. Порой быстрая смена личностей Чонвона поражает здравомыслящего Чонсона. — Хочу, — шумно сглотнул Джей и обнял того за талию, прижимая к себе. — Только я не умею, — по-детски хихикает Вон и примыкает к чужим устам. Поцелуй получается детским и невинными. Будто они оба до этого не целовались. Губы Яна мягкие и невинные, а у Джея шероховатые и грубые. Инициативу на себя перенимает старший и начинает потихоньку сминать чужие лепестки губ. — Повторяй мои движения, — меж поцелуев шепчет старший и вновь целует с большей инициативой. Чонвон положительно мычит в поцелуй и сжимает воротник свободной футболки американца. Руки Пака, вальяжно располагающиеся на осиной талии Чонвона, сильно сжимает кожу сквозь ткань пижамы. Ян пискнул и прикусил губу Джея, на что он усмехнулся, толкнув корейца в стену, придавил своим телом, располагая руки по обе стороны, чтобы тот не убежал. — Это было приятно, хëн, — неловко шепчет Вон, краснея. — Рад слышать, — улыбается старший и заглядывает в родные глаза. — Пойдём спать? — Да, конечно. Чонсон отстраняется и следует за Чонвоном в комнату. Взяв подушку и одеяло, старший хотел как всегда уйти спать на диван в зале. — Останься, хëн, — попросил Ян, плюхаясь на кровать. — Но я ведь всегда.. — Нам здесь обоим места хватит, — с улыбкой сказал Вон и, взяв того за запястье, притянул к кровати. Матрас прогибается и неприятно скрипит под весом двух тел. Парни лежали на спине и, глядя в потолок, паралельно о чём-то сонно разговаривая. — Ты не рассказал почему вы поссорились, хëн, — вспомнил младший и лениво повернул голову в влево к старшему. — Они гнали то, что ты псих, — раздраженно процедил Пак и повторил те же действия, пересекаясь взглядами с Чонвоном. — Мне было неприятно, — сморщился вспоминая ссоры. — Спасибо, хëн, что заступился. Честно, это ожидаемо от них, — выразил своё недовольство кореец. — Да, — неуверенно согласился Чонсон. В Джее бурлил коктейль из вины и неуверенности. Было стыдно за ссору с друзьями, он не был уверен, что поступил правильно. Он любит Чонвона, но взаимно ли это? — Чонвон-а, ты меня любишь? — неожиданно спросил старший. — С чего такие вопросы? Люблю. — Почему бы нам не начать встречаться? Все влюбленные так делают. — Мы не все, хëн. Мы намного выше смертных людишек. Мы особенные, — старый Джей воспринял бы это как бред психа, но нынешний только поддакивает Яну. — Мы понимаем то, что не дано обычным людям. Наше мышление превосходит в миллион раз, и я хочу распространить это и остальным людям. Понимаешь, почему я выбрал тебя? Почему-то Чонсону это казалось романтичным. Чонвон выбрал только его, чтобы изменить его жизнь к лучшему. Ян не псих, как считали его бывшие друзья, он желает лучшего для этого мира. Хочет исправить положение. — Понимаю. Я вёл себя так отвратительно до тебя, но сейчас понимаю, что ты помог мне. Я так благодарен, Чонвони, — влюблённо щебетал старший, не разрывая зрительного контакта. Если бы это услышал Сонхун, он неплохо так въехал бы по морде Яна. — Люблю тебя, Чонвони. — И я тебя, хëни. Перевалившись на бок, младший конечностями обхватил тело американца и обнял, утыкаясь в изгиб шеи.

***

Проснувшись Пак не обнаруживает корейца рядом. Только помятая простыня и подушка. Солнце светило сквозь щели в шторах, благо не в глаза. Потерев сонные глаза, парень, нацепив очки, подрывается с кровати и потягивается, хрустя всеми возможными костями. Джей, босыми ногами топая по полу, направляется в зал, возможно, Ян там лег спать. Только вот, непонятно почему. — Чонвон? — спросил старший, высовывая голову в дверной проём. Взгляд падает на юношу, свернувшегося калачиком. Невольно Пак расплывается в улыбке. Подправив одеяло, парень идёт на кухню. Чонсон надеется, что шум от чайника не разбудит Вона. Но жизнь ему такой пинок под зад дала, что младший стоял за ним и хмурился. Американец обернулся с чашкой в руках, как вскрикнул от ужаса. Бледный, как смерть, Чонвон, с огромными синяками под глазами, гнездом на голове и в мятой одежде. — Я тебя разбудил? Прости, — спокойно выдыхает Джей и ставит чашку на стол. — Да, разбудил, — огрызнулся Ян. — И прекрати хозяйничать в моей кухне, вали уже в университет, — гаркнул он. — Чонвон, что с тобой? Ты заболел? — обеспокоено спросил старший и приложил холодную ладонь ко лбу, но младший мгновенно ударил его по руке. — Да, заболел, — продолжал огрызаться. — Из-за тебя между прочим. Если бы ты не лёг на всю кровать, то я бы остался спать там. — Как из-за этого можно заболеть? — недопонял старший и вопросительно посмотрел на того. — Я из-за тебя заболел, балбес. В университете скажешь своим дружкам, что больше не желаешь с ними общаться, — последнее, что сказал кореец, перед тем как захлопнуть за собой дверь. — А может я не хочу, — последнее, что крикнул Пак из остававшихся крупиц здравого ума.

***

Чонсон закинув рюкзак хотел было выйти из квартиры, как голос сзади его остановил. — Либо я, либо они, — грубо поставил его перед выбором Чонвон. Внешний вид был устрашающим, такой же помятый, но ещё и осуждающий взгляд добавлял ужаса. — Я не хочу выбирать, — буркнул Джей. — Придётся. Жизнь строится на выборе. В конце концов, это несложно. Я тот человек, который дал тебе всё. Я смог изменить тебя в лучшую сторону, пока они только топили тебя. Я был рядом всё время, пока они пили очередную бутылку соджу. Успокаивали себя алкоголем, а я ведь помогал тебе. Сколько всего я сделал? — давил младший. — Но.. — Ты ведь даже решений принять не можешь, чего я тебе выбирать даю. Ты зависим от меня, Чонсон. Прими меня и откажись от них, — твёрдо и уверенно говорил Ян. — Останься со мной, хëн, — кореец раскрыл руки для объятий. Чонвон сказал всё правильно? Возможно. Пак и вправду стал зависим от него. Шёл на его поводу несколько месяцев. Он как рыбка, его буквально поймали на крючок.