Глупый учёный

- Эспрессо, - голос Латте звучал как никогда серьёзно и даже отчасти расстроенно. Девушка, потирая переносицу, сидела за столом и, кажется, взывала ко всем Богам, мысленно умоляя их дать своему другу такой прекрасный подарок как хотя бы малюсенькая крупица мозгов, - Скажи мне, как можно быть одновременно и гениальным учёным, и непроходимым тупицей?       Парень в свою очередь обиженно цокнул языком, закатив глаза. Возмущение тяжким комком стояло в горле, мешая ему даже нормально вздохнуть, но он продолжал терпеть нападки коллеги, ведь сейчас помочь со странной ситуацией, сложившейся с ним совсем недавно, могла только она, безнадёжная романтическая натура, постоянно щебечущая каждому встречному о своём романе с хмурым следователем Алмондом. Она всегда выглядела такой счастливой каждое утро, чуть ли не порхала над полом, словно самая лёгкая бабочка, глупо улыбалась, витая где-то в своих мыслях, перебирала кучу помад, спрашивая у Эспрессо какая из них самая яркая (поначалу он мог только догадываться, зачем ей это, но когда увидел на рубашке полицейского размазанный отпечаток губ у самого воротника, вопросы сразу же отпали). Учёный радовался за подругу, но никак не мог понять, почему она такая счастливая, почему любовь её так окрыляет. Раньше они долго и упорно дискутировали о существовании тех самых "идеальных" отношений, когда человеку нужна совсем не определённая физическая близость, а сам партнёр, его тёплые объятия, жаркие поцелуи и освещающая даже тёмный день улыбка. Эспрессо чуть ли не тыкал мечтательную девицу прямо в книгу по физиологии, пока она всеми силами отпиралась, в ответ кидая в него учебник психологии.       Всё было именно так довольно долго. Привычная картина настолько крепко закрепилась в сознании ученого, что он уже даже не воспринимал детский лепет Латте. А потом… а потом в его жизни появился Мадлен и все его доводы, включая и уже давным-давно сложившиеся убеждения, дружно куда-то ушли. Эспрессо, кажется, даже услышал, с каким оглушительным треском рассыпались его представления о мире. - То есть ты хочешь мне сказать, что учащенное сердцебиение и яркий румянец при виде одного и того же человека - это аллергическая реакция? Или, может быть, твоя любимая «физическая близость»? - Латте явно издевалась, чувствуя свою неоспоримую победу в их вечном споре. Эспрессо очень хотел её стукнуть лежащей рядом папкой с документами, - Ну? Чего молчишь, мистер главный противник любви? - Ты можешь просто помочь мне? - Парень вновь предательски покраснел, вспоминая длинные светлые волосы и уверенные добрые синие глаза своего возлюбленного. У половины королевства такая внешность. Взять того же Вильяма, телохранителя принцессы Пелагии, например. Тоже блондин, тоже голубоглазый. Но рядом с ним Эспрессо был таким же образцовым перфекционистом, спокойным и рассудительным взрослым, способным держать себя в руках. А когда рядом маячил Мадлен, Эспрессо тут же терялся, ладошки потели, руки мелко дрожали, а сердце, словно загнанный зверь, металось в груди, грозясь выпрыгнуть прямо в руки знаменитого рыцаря. Учёный, знающий чуть ли не всё о кофейной магии, чувствовал себя неопытным студентом, впервые увидевшим красивую девушку, - Или мне стоит к кому-то другому обратиться? - Хм… - задумчиво протянула шатенка, отпивая из кружки давно остывший чёрный чай. Она внимательно обвела парня взглядом, после чего лишь удручённо покачала головой, - В твоём случае всё бесполезно, уж не обижайся.       Эспрессо чуть не задохнулся от накатившего новой волной возмущения. Он смог разобраться в «приливе макиато», одном из самых сложных заклинаний, не поддавшемся более никому, и Латте в том числе, а она сейчас сидит и позволяет себе говорить, что ничего у него не выйдет?! Парень надул губы, недовольно поджав руки к груди. Так его ещё никогда не обижали. - Не злись, милашка, - хихикнула Латте, убирая кружку обратно на столик, - Слушай, дело не в том, что ты глупый и не способен истолковать мои советы. Вовсе нет. Ты самый умный парень из всех, кого я знаю, но ты никогда не прислушиваешься к своим чувствам. Ты, проще говоря, человек-логика. Эмоции для тебя сложны и непонятны. А значит ты ничего не смыслишь в романтике. Твоё признание покажется людям неискренним.       Эспрессо хотел было что-то возразить подруге, но так и замер с поднятой в воздух рукой. Ему нечего добавить. Она совершенно права. Если контроль над эмоциями и, может быть, их блокировка поддавались ему без особых проблем, то разговоры о них он избегал так, словно мог заразиться пневмонией от одного только упоминания. Парень досадливо пнул воздух, подперев щёку рукой. Что ему делать? Мадлен явно пытался за ним ухаживать, флиртовал, но сам Эспрессо всякий раз от него шарахался, как от чумного, с полыхающими щеками бежал домой и ещё долго беззвучно орал в подушку, пытаясь угомонить свою фантазию, рисующую невинные поцелуи с ну просто идеальным во всех отношениях рыцарем. - Просто подожди, пока Мадлен снова пригласит тебя на свидание. Только не испорть всё на этот раз, - уверенно продолжила главная невеста королевства, опять осматривая свой уже, кажется, бесконечный арсенал помад, - Слушай, а тебе больше нравится коралловая или вишнёвая?       В её глазах вновь можно было проследить искреннюю любовь, ласку и нежность. Кажется, она вновь вспомнила о своём ненаглядном Алмонде. И теперь Эспрессо, будучи тоже влюблённым, никак не мог её подколоть.

***

      Эспрессо заметно нервничал, когда заметил на своей двери приклеенную к ней записку. В ней немного кривыми буквами просили о личной встрече в местном баре, где каждый вечер напитки подавал знаменитый «Игристый», довольно харизматичный юноша, с которым безуспешно пытался познакомится скромняга Бентон, местный садовник. Не было совершенно никаких сомнений, что автором этого послания был Мадлен. Размашистый почерк, слегка кривые буквы, смайлик в конце, - всё это выдавало рыцаря с потрохами. Эспрессо сглотнул вязкую слюну, накидывая на плечи любимый плащ темного цвета. Сердце вновь колотилось так, словно он всю жизнь отличался склонностью к гипертонии, и ни в какую не хотело успокаиваться. Где-то в животе зарождалось странное приятное чувство, похожее на глоток горячего какао в холодный зимний вечер, после разлившееся по всему телу. На щеках вновь румянец.       Парень неуверенно огляделся по сторонам, срывая с двери клочок приятной на ощупь красноватой бумажки, вырезанной в форме сердца. «Только не испорть всё на этот раз», - звучали в голове слова Латте, от чего волнение только возросло. Сейчас всё действительно зависело лишь от него. Пальцы одеревенели, слишком сильно вцепившись в несчастную записку, уже изрядно помятую. Эспрессо глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Он ведь не сможет сделать отношения между ними напряженными, верно? Значит в худшем случае ему просто не удастся нормально флиртовать с возлюбленным, но это ведь не так страшно, да? Он наверняка поймёт. - Эспрессо! - раздался со спины знакомый энергичный голос. Учёный тут же замер, боясь развернуться и заглянуть в знакомые синие глаза. Наверняка он сейчас ещё и не в доспехах, а в обычной футболке, которая, как ни странно, шла ему даже лучше. Такой домашний растрёпанный чудик, - Привет, вот уж не ожидал, что ты так рано домой придёшь.       Собравшись с силами, брюнет всё же круто развернулся на малюсеньких каблуках, поворачиваясь к Мадлену. Парень действительно сегодня решил не наряжаться в рабочую форму. Стоял перед ним в слегка мятой рубашке белого цвета, кое-как повязанным галстуком, в милом бежевым пальто и с растрёпанными волосами. На его щеках тоже горел слабый румянец. Кажется, он бежал сюда, чтобы сорвать записку с двери. В последнее время неудачных попыток позвать гения королевства на свидание было слишком много и рыцарь уже начал сдаваться. - Прости за вот это, - он кивнул в сторону красного сердечка в руках Эспрессо, неуверенно почесав затылок, - Можешь проигнорировать, правда, я не разозлюсь. Только отдай мне её, ладно?       Эспрессо тяжело вздохнул, бережно положив «валентинку» в карман пальто. Тонкие пальцы аккуратно взялись за галстук, став его поправлять. - Эм… А что ты делаешь? - румянец на щеках рыцаря стал лишь ярче, но и улыбка, появившаяся на губах, тоже цвела и становилась всё больше с каждой минутой. - Негоже идти в бар в таком неряшливом виде, - тихо пробормотал Эспрессо, надеясь, что его всё-таки никто не услышит. Уж слишком смущающими сейчас казались собственные слова. Хотелось прямо сейчас уткнуться Мадлену в грудь и больше никогда не смотреть ему в глаза, но он держался из последних сил, пытаясь сохранить хоть крупицы той приторной иллюзии, словно он полностью контролировал ситуацию. - Погоди… - наивные синие глазки расширились от удивления и непередаваемого восторга, - То есть это такое «да»? Ты всё-таки пойдёшь со мной на свидание? - Боже, какой же ты шумный, - теперь, похоже, всё лицо учёного стало красным, - Пошли, пока не передумал.       Мадлен выглядел таким же счастливым, как щенок, увидевший своего хозяина впервые за несколько недель. Парень прямо святился счастьем, наблюдая за немного неловкими действиями учёного, за его элегантными пальцами, крутящими пуговицу пальто, пунцовыми щеками и милой растерянностью. Рыцарь просто не смог сдержаться и, подхватив учёного на руки, звонко засмеялся, чувствуя как счастье застилает все другие чувства. - Мадлен, дурак! - Эспрессо несильно бил его дрожащими кулачками по плечам, уже официально прощаясь со своим исстрадавшемся сердцем, - Отпусти меня! Ты совсем с ума сошёл?! Ну Мадлен, несмешно уже! Пусти, я тяжёлый! - Эспрессо, - позвал блондин, коротко чмокнув в край смущенного возлюбленного в холодную от вечернего ветра щёку, - Спасибо. - С-спасибо?.. - голос уже начал дрожать. Такую ситуацию влюблённый Эспрессо мог увидеть только в самом хорошем сне, но никогда не надеялся вдруг оказаться прямо на руках своего любимого так скоро, - З-за что? - За то, что появился в моей жизни, - улыбнулся рыцарь, - Ой, кстати, не скажешь, который час? Просто хочу знать, когда я влюбился в тебя ещё раз.       По белобрысой голове тут же прилетел удар небольшой тоненькой папкой с документами, которую Эспрессо забрал с работы, дабы доделать дома. Мадлен обиженно пискнул, подняв уже недовольный взгляд на Эспрессо. - Дурак ты, - хихикнул в ответ брюнет, - Но всё же отпусти меня. На нас люди смотрят. Это смущает. - Слушай, а выходи за меня?       Тишина.       Ещё минута тишины.       За ней ещё одна. А потом бедный Мадлен получил целую серию ударов папкой по голове, минимум сотню криков «Придурок, ты хоть думай, что говоришь!» и быстро удаляющегося в сторону бару Эспрессо, гордо поднявшего нос. Рыцарь шёл за ним, смело держа озябшую тонкую руку учёного в своей тёплой, исполосованной шрамами. Этот день явно стал лучшим в его жизни. Впереди их ждёт ещё много свиданий.

И шикарная свадьба тоже.