BLACK OPIUM

— Аааааа, мы нихрена не успеваем!!! — Все нормально, я почти готов. — А я-то нет! Макс и Антон судорожно собирают чемоданы, пытаясь впихнуть всю одежду, подарки, учебники и запас еды. — Фак, фак, короче, пакет с едой на тебе! Макс открывает шкаф, берет ком из вещей и с ноги впихивает его в чемодан. — А зарядка, где моя зарядка?! Антон стоит на карачках и по всему полу пытается найти зарядку от ноута, он видит белый кончик и резко тянет на себя. — Попалась! Первак выкатывает свой чемодан в коридор, к нему выносит рюкзак и пакет с продуктами. — Макс, давай реще, а то тут тебя оставлю! Антон заходит в комнату и видит, как Макс достает из-под кровати два больших подарка. — Ого, это ты кому? Макс замирает, оборачивается и мило улыбается. Антон сразу видит по своему другу, когда тот что-то скрывает. Он делает пару шагов ближе и подозрительно осматривает коробки. Одна была обернута белой упаковочной бумагой с синими снежинками, а вторая белой с зелеными елочками. Антон видит на подарке со снежинками стикер «Максу», проводит по нему пальчиком, осматривает подарок с елочками и переводит взгляд, требующий объяснения, на друга. — И от кого тебе это? Макс мечется из стороны в сторону, подгоняемый временем, и решается говорить правду, только правду и ничего кроме правды. — От Арса. — От Арса значит. — Задумчиво протягивает Антон, не ведя ни единым мускулом. — А этот он передал тебе. — Показывает Макс на подарок с елочками. — Мне значит. — Тебе. — То есть, ты знал, что он в этом году уже не вернется. — Не отрывая взгляд от своего подарка, допытывает он друга. — Он передал, потому что сам не знал, когда вернется. Ну, точнее он не так сказал, но смысл такой. В общем, собирай их и погнали. — Вскакивает Макс и берет со стола большой пакет. — А как он сказал? Макс обходит Антона со спины, встряхивает пакет, ставит на стол и поднимает свой подарок. — Пофиг, хуже уже не будет. — Обреченно вздыхает Макс. — Он сказал, что если не вернется через день, то уже никогда не вернется. Извини. Я, правда, верил, что он приедет до Нового года. Первак кивает, проводя пальчиком по елочкам. Макс опускает руки на плечи Антона и по-дружески встряхивает. — Надо ехать, уверен, когда мы сюда вернемся, то все образумится. Антон, все также не отрываясь от елочек, кивает пару раз головой. Макс закрывает свой чемодан и выкатывает в коридор, а за ним выносит рюкзак и пакет с подарком. Антону приходит на телефон сообщение, он медленно лезет в карман, достает его, заходит в диалог со старостой и начинает глухо истерично смеяться. Антон, математик мне прислал результаты экзамена, ты завалил, срочно иди к нему прямо сейчас, он назначит дату пересдачи. Макс возвращается в комнату и смотрит на смеющегося друга, который сжимал в руке телефон. — Ты чего? — Помнишь, ты сказал, что хуже уже не будет. Макс кивает и опускается на корточки к Антону, который сидел на полу. — Результаты экза пришли. — И что там? — У тебя пять! — Торжественно заявляет Антон и поворачивает экран телефона на Макса, где красовалась фотография с оценками. — Охренеть, вот повезло, так повезло, а у тебя что? — Макс спускается глазами по фамилиям, резко выхватывает телефон и увеличивает фотографию, пытаясь понять не показалось ли ему. — Два? Как! Это ошибка, у тебя не может быть двойки, мы же вместе готовились, там не настолько сложные задания были. — Он хмурит брови и вскакивает на ноги. — Так, погнали в уник, поговорим с математиком, может, он что-то не так посмотрел, или матрица сбилась и все ответы поплыли, надо будет билеты сдать или их, наверное, уже не сдашь, да пофиг, по ходу дела разберемся… — Макс. — И в деканат надо будет зайти, чтобы пока ведомости на выселение не отправляли… — Макс. — Пересдашь сегодня или край завтра, может получится как-то замять, все-таки первый экзамен… — Макс! — Вскрикивает Антон, привлекая внимание паникующего друга. Макс замирает. Антон встает, подходит к нему и берет за плечи. — Ты едешь домой. Я решаю вопрос с математикой и еду за тобой. Понял? — Так, нет, так не пойдет, ты сам точно не сможешь. — Вырывается Макс, активно протестуя. — Я попрошу помощи у Паши, он домой не едет, и, думаю, он лучше тебя разбирается в вопросах общежития и экзаменов. — Но… — Не нокай. Антон толкает Макса к выходу и впихивает в его руки куртку. — Ты точно справишься? Я не хочу приехать в комнату к новому соседу. — Справлюсь, разберусь, пересдам, сделаю. — Со знанием дела говорит Антон, пытаясь сохранять уверенное лицо, хотя сам в душе не понимал, что делать дальше. Макс кивает, собирается, Антон заносит свои вещи обратно и проверяет все ли друг взял. — Антон, только блэт не косячь, а сделай все нормально. — Пффф, разве я могу накосячить? — Улыбается Антон, но встречаясь с серьезным взглядом своего друга, понимает, что шуточки лучше отложить в сторону. — Не накосячу, все будет хо-ро-шо. Макс кивает, берет чемодан, Антон пакеты и они вместе спускаются до такси. Антон заходит на кафедру по математике, осматривается и видит за одним из столов своего преподавателя. — Извините, можно? — Да, Антон Андреевич, проходите. Антон подходит к его столу и ждет, пока тот отлипнет от экрана компьютера и переведет на него свое внимание. — Так, пришли записаться на пересдачу? Антон кивает положительно, потом отрицательно, потом трясет головой и собирается с мыслями. — Я хотел спросить, можно ли переписать сегодня и изменить оценку без сообщения в деканат? А то меня из общежития выселят. Преподаватель, не поднимая взгляда на первака, отрицательно качает головой. — Знаете, я бы очень хотел вам помочь, но результаты уже переданы в деканат, поэтому все, что я могу вам предложить дак это дату для пересдачи. Антон закусывает до боли губу, в очередной раз проклиная себя за свою тупость, и обреченно кивает. — Хорошо, давайте. — Завтра в десять вас устроит? — Да, спасибо. — Да не за что, подготовьтесь только, пожалуйста. Антон кивает и выходит с кафедры. С такими новостями до Нового года его инфаркт точно хватит. Он идет к лифту и улавливает боковым зрением знакомый силуэт. Он останавливается, заходит в кальянку и падает на свободный диванчик, напротив Паши, который лежал и задумчиво смотрел в потолок. — Помнишь, ты просил у меня узнать насчет перевода? — Паша откидывает голову в сторону Антона, на что тот ему кивает. — Дак вот, я узнал, они, и правда, переводятся со следующего семака в МГУ. Антон нервно хихикает. — Одна новость лучше другой, что сегодня за день-то такой. Ого, даже на стихи перешел. — Смеется первак, но быстро берет себя в руки, замечая, что куратор не разделяет его веселье. — Я экзамен завалил, завтра пересдача. Паша резко привстает и осматривает Антона, который находился на грани истерики. — Ты не мог, а у Макса что? — У него пять. — Стоп! Вы же вместе все решали, я сам видел, ты был готов куда больше, чем надо. Как? Ты не успел? Матрица съехала? Тебе стало плохо? Антон отрицательно качает головой и берет свой рюкзак. — Говорю же задания были ебанутые, полчаса на задачу, вот так вот мне повезло с вариантом. Да, последнее время мне несказанно везет. — Улыбается он и встает. Антон выходит из кальянки, Паша подрывается за ним, хватает за шкирку и тянет в деканат. — Извините, конечно, но все варианты должны быть на одном уровне сложности. Посмотрите его вариант, он много сложнее остальных. — Молодые люди, вы думаете мы первый год работаем? Мы все варианты отсматриваем перед тем, как пускать на экзамен. Ваш вариант был не сложнее других. — Морально давит Цербер, глядя на разгоряченного Пашу и Антона, которому на все это почему-то было как-то уже пофиг. Он познал дзен. — Можно тогда мне посмотреть этот вариант и любой другой, сам сравню. — А давайте все, кто недоволен своей оценкой, ко мне будут бегать и бумажками трясти, мне ведь тут больше заняться нечем, как ваши сопли слюни подтирать! Надо было учиться, а не по своим КВНам ездить! — Кидает она строгий взгляд на Антона. — Хорошо, спасибо. — Выдыхает Паша и выходит из деканата, а следом за ним первак. Ребята выходят на улицу и идут по зимней темноте в сторону общаги. — Завтра попроси у математика тот вариант, который ты решал и отфоткай как-нибудь, и свой, который тебе дадут отфоткай, если, и правда, отличаются заявление напишем в администрацию. Антон кивает и достает пачку сигарет. — Вот мне фортануло, конечно, с вариантом, ведь у всех адекватный, даже самые тупые на тройку написали. — Выдыхает первак дым в небо и улыбается. — Да, что за хрень у вас там на мой счет происходит? — Ошибки в системе бывают, забей, разберемся. — Подбадривает его Паша и замечает черную ауди напротив. Антон тормозит и оборачивает на остановившегося позади куратора. — Ты чего? — Самый убогий вариант значит… — Шепчет Паша. — Не настолько ты и туп, чтобы доверить такое важное задание только мне… — Проговаривает он всплывшие в его голове слова. — Антон, ты иди, у меня тут еще одно дело есть. — Океееей. Первак уходит вперед, Паша возвращается обратно в уник. Аня протирает исписанную задачами доску, как в кабинет студсовета вваливается возбужденный Паша. — О, привет, ты чего тут? — Где Твист? Аня хмурит брови и показывает на дверь. — Минут десять назад ушел. А что такое? — Вы когда в следующий раз к экзу готовиться будете? — Никогда, у нас завтра уже экзамен, он меня и так из последних сил терпел. — Продолжает Аня протирать доску. — Во сколько у вас экзамен? — В десять. Дверь хлопает, Аня поворачивает голову — никого уже нет. Паша выбегает на улицу, смотрит, как черная ауди выезжает со двора, рычит и гневной походкой направляется в ее сторону. Твист замечает надвигающийся на него ураган, в панике газует и уезжает. — Вот, мышь полевка! Бегать от меня еще вздумал! Ну, попадись ты мне! Антон возвращается в общежитие, пропикивает пропуск, и его резко тормозит охранник, который увидел в компьютере его фамилию. — Шастун Антон Андреевич? — Эммм… Да. — Вам письмо пришло. Танцуйте! — Задорно улыбается охранник, вытягивая руку с письмом. — Мне? — Ну вы ведь Шастун. Охранник протягивает бело-желтое письмо перваку, тот подозрительно осматривает его, берет, кивает и уходит к себе в комнату. Антон снимает куртку, скидывает ботинки и падает на кровать. Он изучает письмо, на котором нет ни адреса, ни имени отправителя, но есть почерк, до боли знакомый идеальный графский почерк. Руки Антона непроизвольно начинают трястись, а в груди смешиваются все чувства на которые только способен человек. Он рвано выдыхает, резко вскрывает конверт сбоку, засовывает внутрь руку, что-то нащупывает и достает открытку со Снегурочкой, Дедом Морозом и Снеговиком, аля закос под Советские открытки. Антон поочередно мнет губы зубами, пока открытка в его руке ходит ходуном, он хватает ее второй, выдыхает, переворачивает и видит, красиво выведенную, явно уже не рукой Арса, строчку. «Он хотел написать многое, но не написал ничего, но это ничего, сильнее многих слов» Глаза Антона наполняются слезами, а на лице растягивается дурацкая улыбка, он подносит открытку ближе и пальчиками проводит по двум следам от чьих-то капель слез. Он всхлипывает, открытка перед глазами плывет, он моргает и по щекам катятся крупные соленые бусинки. Он перечитывает еще и еще, реанимируя свое сердце смыслом теплых слов. Всего одна строчка может убить, а может и спасти. Антон отрывает взмокшие глаза от открытки и смотрит на подарок с елочками, который так и остался стоять у кровати Макса. Он сползает к коробке и дрожащими руками начинает вскрывать ее, освобождая от оберточной бумаги. Он всхлипывает, а ему на руки капают слезы. Он рычит, утирается рукавом толстовки и продолжает кропотливое занятие. Он знал, что поступает плохо, знал, что подарок надо было вскрыть только в Новый год, но сейчас все казалось неважным, сейчас просто хотелось хоть как-то ощутить присутствие любимого человека рядом. Антон вскрывает проклеенные скотчем грани крафтовой коробки зубами, отрывает крышку и застывает, забывая дышать. Он берет коробку, поднимает ее, ставит на свою кровать и садится рядом. — Да он издевается… — Скулит первак и достает из коробки полароид, советский, как он и хотел. Антон осматривает его, откладывает в сторону, запускает руки в коробку и достает пленку для него, а следом какой-то черный пакет. Он разрывает его зубами и высыпает на кровать кучу декоративного скотча, наклеек, стикеров и фломастеров. — Да за что… Антон всхлипывает и перебирает все выпавшее в руках, а затем смотрит в коробку и достает оттуда черный альбом, предназначенный для самостоятельного заполнения. Первак поглаживает его, будто не верит, что он настоящий. Он открывает первую страницу, его начинает трясти, капли слез падают на черные страницы, а улыбка сводит скулы. На развороте, неаккуратно, косо, криво, но были приклеены на уголки их фотографии из Москвы, а ниже была выведена надпись. Спасибо тебе, что тридцать первого августа зашел в дверь с надписью «ИМПРОВИЗАЦИЯ» Антон всхлипывает, прижимает к себе альбом, как самую ценную драгоценность в этом мире, и заваливается на кровать. Он прекрасно помнит тот день, когда увидел своего капитана впервые, прекрасно помнит его строгий взгляд, помнит, как его воротник развивался под теплым августовским ветром, помнит длинные пальцы, которые сжимали чёрную папку, помнит его искромётные шутки, помнит… он все помнит… все…и никогда уже не забудет… Витя отгадайте что делал? Правильно, пыхтел над учебниками, готовясь к экзамену, как и все остальные несчастные студенты под Новый год. Он допивал уже третью кружку кофе, но не собирался останавливаться. Завтра экзамен, а сегодня бессонная ночь! Но вдруг его свидение с наукой прерывает тактичный стук в дверь. Витя отрывается от методички, смотрит на время — 23:00. Он потягивается и лениво плетется в прихожую. Стук не прекращается. — Да иду, иду… Витя смотрит в глазок, хмурит брови и снова смотрит в глазок — нет, ему не показалось. Он открывает дверь и удивленно осматривает потрепанного, взмокшего, местами подгорелого нежданного гостя. — Арс? Ты что тут делаешь? — Можно я переночую у тебя? Микки осторожно открывает дверь, рычит на кого-то и прикрывает ее. Она скидывает сапоги и проходит в гостиную. — Твист, ты дома? Дома. — Смотрит она на спящее чудо, которое уснуло на еноте прямо на полу рядом с диваном. Микки вздыхает, идет обратно к двери, приоткрывает ее и прикладывает палец к губам, чтобы гость даже и пикнуть не вздумал. Паша кивает и тихонько проходит в номер. Он снимает ботинки и скидывает куртку. Его глаза сверкают гневом и нетерпением. Микки показывает ему в сторону гостиной, он кивает, проходит и гнев тут же сменяется умилением. Твист сладко спал, а перед ним стоял раскрытый ноут с задачами и подложка из под торта. Паша переводит вопросительный взгляд на Микки и показывает руками на пустой диван, на Твиста, который лежал рядом, потом опять на пустой диван и разводит руками, не понимая, почему это существо игнорирует предметы предназначенные для удобства. Микки лишь улыбается и пожимает плечами. Паша тяжело вздыхает, на цыпочках подходит к дивану, закрывает ноут, ставит его на журнальный столик, берет подложку из под торта, выкидывает, возвращается к Твисту и осторожно, стараясь даже не дышать, приподнимает его. Микки быстро проходит и открывает дверь в его комнату. Паша заносит Твиста, Микки расправляет кровать, Паша аккуратно укладывает его и выходит в гостиную, Микки выходит за ним. — С ним все хорошо? — Обеспокоенно шепчет активист. — На счет головы не была бы так уверена, а так да, если не считать того, что он нихрена не спит. Паша закатывает глаза, поднимает енота и несет в комнату. Он осторожно кладет енота рядом с хозяином, осматривает его беззаботное спящее лицо и улыбается. — Чудо ты невыносимое. — Шепчет он, нагибается и осторожно оставляет целомудренный поцелуй на его лбе. Маленькие ноздри втягивают знакомый запах крепкого сладкого черного чая с лимоном, который пьют в холодные ночи около костра под звездным небом. Паша поправляет одеяло и собирается уходить. Но холодная рука ловит его пальцы. Паша замирает, смотрит на Твиста, а точнее на его ноздри, которые активно пытаются уловить ускользающий запах. Реснички дергаются, глаза сонно приоткрываются, пространно смотрят по сторонам, концентрируясь на знакомом силуэте в темноте. — Паша… — Тихо выдыхает он, а его лицо осветляет блаженная улыбка. Ему кажется, что его имя еще никто и никогда так не произносил. Ему кажется, что от пьянящего тепла по телу у него подкосятся ноги. Ему кажется, что он влип окончательно и бесповоротно. Рука Твиста ослабевает, Паша робко забирает свою руку обратно и прижимает к себе. Парнишка перекатывается на бок, нащупывает енота, зарывается в него лицом и проваливается в сон. Паша неподвижно стоит еще минут пять, пока наконец-то не приходит в себя. Он осматривает комнату, возвращается в гостиную, находит телефон Твиста лежащим рядом с пуфиком, поднимает и на удивление замечает, что и тут пароля нет. — Да-да, всякая моя вещь еще будет просить с меня пароль, перед тем, как я ею воспользуюсь. — Усмехается он, вспоминая слова парнишки. Паша предусмотрительно заводит будильники и хочет идти обратно в комнату, но останавливается с гениальной идеей, которая на утро просто разорвет от злости этого гаденыша. Паша открывает камеру, делает пару фотографий, а потом долго редактирует и с довольной улыбкой возвращается обратно. Он кладет телефон рядом с енотом и радостный выходит. — Утро для тебя добрым точно не будет. — Бросает он напоследок. Паша сталкивается на кухне с Микки, которая уже поставила чайник. — Чаю выпьешь? — Нет, спасибо, пойду. Ребята уходят в коридор, Паша одевается. — Во сколько он завтра уезжает? — В два с Ладожского. — Спасибо, ты просто Богиня. — Пф, естественно. — Вскидывает Микки волосами и закрывается за уходящим Пашей. — Ой, мальчик, как же я в тебя верю.

***

Этот вторник кто-то запомнит надолго, а кто-то навсегда вычеркнет его из своей памяти, чтобы никогда больше не вспоминать. Антон просыпается около шести утра от того, что у него затекло и замерзло все тело. Он соскабливается с кровати, ставит чайник и уходит умываться. Он был полон решимости сделать самую большую глупость в своей жизни. Антон наливает кофе, берет конверт, садится на подоконник и закуривает. Пусть на конверте не было адреса отправителя, но первый класс почты России хорош не только быстротой доставки, но и тем, что имеет трекер, который Антон благополучно вводит на сайте и перед ним открывается весь путь, который проделал этот конверт. Антон улыбается и переходит на сайт РЖД. Витя в полудреме ставит чайник, заставляя себя проснуться. Ночь была ни к черту, утро такое же, да и день не обещал ничего радостного, можно даже гороскоп не открывать. Последний экзамен, который надо тупо пережить. Последний. А дальше, хоть потоп. На звук чайника открывает глаза и Арс, который разместился на знакомом диване. Он скатывается на пол и ползет до ванны. Витя готовит омлет, заваривает кофе и нарезает бутеры. Они с Арсом садятся завтракать в полной тишине, до сих пор не веря, что их вновь свела судьба. — Я скоро на экзамен уйду, ты тут будешь? — Нет, я вместе с тобой уйду. — Вечером тебя ждать? — Нет, спасибо. Спасибо, что пустил сегодня, извини, что не дал нормально подготовиться. — Да забей, все норм, но если я не сдам, будет на кого свалить. — Улыбается Витя, чтобы хоть как-то поднять настроение им обоим. — Мда, ну и видок у тебя, будто неделю пил, потом тебя неделю били, а потом еще около месяца выбирался из Тайги, борясь с медведем. Арс проводит по своей недельной щетине, которая уже претендовала называться бородой, и улыбается. — Примерно так все и было. В комнате раздается звонок телефона. Витя уходит и возвращается, удивленно смотря то на Арса, то на телефон, но спустя секунд двадцать все-таки решается ответить. — Тоша, семь утра, тебе чего не спится? Арс в шоке выпучивается на Витю, показывает на себя и скрещивает руки «меня нет». — Чего? Когда? Серьезно? Океееей. Я до двух где-то на экзамене буду, телефон выключу, потом пиши, звони, держи в курсе своих перемещений. А еще лучше скинь билет, я тебя встречу. Ага, увидимся. — Витя кладет телефон и садится обратно. — Арс, а какого хрена Антон сегодня приедет ко мне? Что у вас происходит? На уставшем лице Арса проскальзывает секундная радость, но хмурые брови и тяжелый взгляд берут свое. — Звони Максу. Быстро звони Максу! Витя набирает Максу, но он не в зоне действия сети. Твист сладко спит в своей уютной кроватке, прижимая к себе своего любимого енота. Как вдруг на всю комнату на полную катушку подрубается Rammstein — Sonne. — EINS, ZWEI, DREI, VIER, FÜNF, SECHS, SIEBEN, ACHT, NEUN, AUS!!! Твист резко соскакивает с кровати и вжимается в стену, трясясь нахуй блэт в ПАНИЧЕСКОЙ АТАКЕ! Он ошарашено смотрит по сторонам, резко вздергивает плед, ожидая увидеть там Тилль Линдеманна, но на удивление находит только енота. Твист слышит глухой удар о пол, падает на четвереньки и видит по ту сторону кровати надрывающийся телефон. Он падает на кровать, свешивается головой вниз, поднимает источник звука и в панике отключает будильники. — Это что за херня… — Жадно хватает он ртом воздух, пытаясь замедлить биение сердца. Твист нажимает блокировку телефона и экран загорается, а вслед за ним и гневные глаза. — Ах, ты мышь полевка! Я тебя убью! Какого хрена! Микки!!! — Верещит он на весь дом, глядя на заставку, на которой стояла фотография Паши с игривой подписью, которая крутилась у Твиста в голове, озвучиваемая таким бесящим бархатным голосом. «Надеюсь твое утро было добрым! Удачи на экзамене и готовься, я тебя сегодня выпорю) Целую!» Взбешённый Твист врывается на кухню, где уже готовила завтрак Микки. — Ваши вкусы специфичны, весь дом поднялся. — А благодаря кому! Что он делал тут? А! Я просил не говорить, где я! Захрена ты ему сказала и еще сюда притащила?! — Верещит Твист, раз за разом впечатывая в барную стойку ладони. Микки разворачивается и выкладывает на тарелку овощи и курочку. — Он мне угрожал. — Тебе? Тебе!!! Не заливай мне тут! У меня тебе угрожать не получается! А у него то схрена такая привилегия появилась!!! — Вот знаешь, некоторых людей лучше не выводить из себя, а ты его вывел, а под горячую руку попала я, и поверь, если бы ты не спал, тут бы пролилась кровь. Твист вспоминает сцену из общежития и его пыл резко стихает, а угроза на телефоне уже не кажется такой эфемерной. Антон заканчивает писать тест, понимая, что этот вариант куда проще, это как английский алфавит, а то, что он писал недавно, Шекспир в оригинале. Первак встает и кладет тест на стол преподавателя, который явно не ожидал, что студент так быстро закончит. — Вы точно готовы сдать? У вас еще двадцать минут есть. — Готов. Проверьте, пожалуйста, сразу. И еще, я хотел спросить, почему этот вариант в разы легче, чем тот, что писал я? Можно эту оценку засчитать, а то меня из общежития выселят. — Я понимаю все ваше волнение, но не я составляю тесты, а комиссия, а я лишь отправляю базу заданий, так что на ваше выселения из общежития повлиять уже никак не могу. А утвержденные тесты не пересматриваются, для этого и создана комиссия. Антон кивает и садится обратно за парту дожидаться результата. Преподаватель быстро проверяет, сверяясь с ключами, и подзывает Антона обратно. — На удивление вы написали на твердую пятерку, но из-за того, что вы переписывали, оценка на балл снижается. Поэтому четыре. Давайте зачетку. Антон протягивает зачетку и выходит с четверкой, которая уже не играла никакой роли. Твист справляется со своим тестом за полчаса, но выходить не спешит, честно, осознание того, что за дверью его мог ждать Паша, немного да напрягало. Но парнишка не мог себе позволить волноваться из-за какого-то назойливого активиста. Он поднимает руку, аспиранты забирают его работу. Он подходит к первой парте, накидывает рюкзак, смотрит на Аню, та улыбается и благодарно кивает ему. Твист улыбается в ответ и выходит в коридор. А дальше он превращается в Розовую Пантеру. Твист быстро оглядывается — никого. Он облегченно выдыхает и крадучись спускается по лестнице на первый этаж, потом быстро запрыгивает в такси и уезжает, радуясь, что больше он никогда не увидится с человеком, который заставил его сердце биться со стремительной скоростью в ритме Rammstein! Твист быстро собирает вещи, подгоняемый Микки, которая любезно согласилась отвезти его на вокзал. Они выходят, садятся в машину, где их уже ждал личный водитель. Машина трогается, Твист облегченно выдыхает. — Ну что, у тебя получилось разобраться? — Да. Я еду домой. Потом приезжаю, закрываю сессию и перевожусь в МГУ. — Отчеканивает он, пытаясь убедить в этом больше себя, чем Микки. — А Паша? — А он тут при чем. — Мне, кажется, он к тебе не равнодушен. — Он до этого и к мелкой пакости был неравнодушен, это совершенно не показатель, скорее даже наоборот. Микки усмехается. — Ты давно не плакал ни по кому, кроме Арса. — Микки, не лезь не в свое дело. — Рычит Твист и отворачивается к окну. Машина останавливается. Твист достает из багажника чемодан в японском стиле, который с трудом отвоевал у Микки, рюкзак и огромного енота. — Ты без него прям никуда. — Косится девушка на енота и закрывает багажник. — Никуда. Ребята проходят к рамкам, где столпился народ. — Ну, до встречи. — Увидимся, и, надеюсь, уже без показательной порки хлыстом. — Улыбается Твист и целует Микки в щечку. — Ну, я бы не была так уверена. — Смеется она, треплет по волосам друга и пожимает лапу еноту. — До свидания Мистер Енот, присматривайте за этим несносным мальчишкой. — До свидания глава порока и разврата. — Машет ей в ответ енот, отвечая голосом Твиста. Ребята смеются. Микки уходит. Парнишка скидывает чемодан и сумку на ленту, а сам проходит через рамку. Охранники с умилением смотрит на енота, Твист бросает на них ревностный взгляд, подходит к ленте, где его чемодан и сумку уже принимали забитые сильные руки. — Только дёрнись. — Кидает Паша строгий взгляд на охреневшего от жизни Твиста. Активист закидывает сумку на плечо, регулирует ручку чемодана под себя и идет вперед. Парнишка тихо плетется за ним. — Какой путь? — Не поворачивая головы, спрашивает строгий голос, который не сулит ничего хорошего. — Восьмой. — Тихо отзывается Твист. Они спускаются на перрон, где уже стоял поезд. Паша подходит к проводнице, которая только отпустила человека перед ними. — Паспорт. Твист приходит в себя, подходит к Паше, достает из своего рюкзака паспорт и протягивает проводнице, та сверяет данные, расплывается в улыбке и называет номер СВ купе. Паша поднимает чемодан, проходит вперед, останавливается возле купе, раскрывает, на секунду офигевает от купе СВ класса, который видит впервые в жизни, проходит, ставит чемодан, скидывает сумку, пропускает парнишку и закрывает дверь на замок. Твист отходит к столику и облокачивается на него, пытаясь держать похуистическое лицо, при этом донельзя сжимая в руках енота. Паша меряет его строгим взглядом, парнишка смотрит на дверь, которая вела в душевую, но активист быстро закрывает ее, перекрывая путь. — Только дернись. — Повторяет он, подходит к Твисту, берет его за руку и резко сажает на кровать, а сам занимает его место у стола. — И когда ты собирался сказать, что уезжаешь? — Я говорил, что в Челябинск еду на Новый год, если у тебя память, как у рыбки, не моя проблема. — Тихо рычит Твист. — Когда ты мне собирался сказать, что переезжаешь в Москву и переводишься в МГУ? — Кидает он негодующий взгляд. — Никогда. Тебя это не касается. — Скалится Твист в ответ. — Почему меня по-твоему это не должно касаться? — А почему тебя это должно касаться? За собой следи, и за своими перемещениями, и за своими перваками. — Хорошо, значит мне не показалось. Продолжим. Завал экзамена Антона, твоих рук дело? — Дело рук природы, если умом не особо одарила. — Фыркает Твист. — Ваня, я лично его готовил, я лично видел вариант, который ему попался. Это твоих рук дело. Только хочу тебя огорчить, твой план не сработал. Я лично подал прошение на аннулирование результатов, и он сегодня уже пересдал, так что все твои усилия оказались напрасны. — Блеф. — Усмехается Твист. — Его выселят, он отчислится, и так будет лучше для всех. — Хорошо. Тогда другой расклад. Знаешь Витю, бывшего Антона, он в МГУ учится, Антон изначально хотел туда поступать к нему, но Москвы боялся, а теперь, он знает, что Арс будет учиться там, и как ты думаешь, летом, куда первым делом он понесет свои документы? — Он не поступит. Можешь не сомневаться. — Самодовольно усмехается Твист, поднимая на Пашу взбешенный взгляд. — Твой Тоша будет гореть в таком Аду, что его уже ничего не спасет. — Расплывается он в садистской улыбке. — О, на счет этого не переживай, я в тебе никогда не сомневался. — Если ты закончил, то прошу избавить мои глаза от созерцания вашей мордашки. — Моей мордашки. — Улыбается Паша. — И чем же моя мордашка тебя так раздражает? — Своим присутствием. — И чем же? Я вот, что думал все это время. Сначала, ты бесился на Антона из-за того, что он у тебя Арса увел, а теперь? Как-то уж слишком часто в твоих словах проскальзывает агрессия в сторону, как ты там выражался, «твой драгоценный Тоша», «твой первак», «за Антоном своим следи лучше», неужто малышка ревнует? — Улыбается Паша, ловя на себе искры гнева. — Довольно! — Твист резко вскакивает и аккуратно перекладывает енота с рук на кровать. — Пшел вон! — Показывает он рукой в сторону двери. — У меня еще пятнадцать минут есть, чтобы насладиться нашим общением. — Либо уходишь сам, либо я тебя выведу! — Рычит парнишка. — Давай, я даже сопротивляться не буду, только для этого тебе придется меня коснуться. — Паша вытягивает вперед руки и с вызовом смотрит на Твиста. — Давай. Парнишка смотрит на руки, на Пашу, ему становится жарко и больно до тошноты, ему хочется его убить, заткнуть и выкинуть отсюда, чтобы только перестать это чувствовать. Твист берет себя в руки и садится на место. — Пятнадцать минут... Пятнадцать минут я потерплю тебя, время на моей стороне. — Изнеможённо выдыхает он. — Я так и думал. Почему ты сбежал от меня? — Господи, ты можешь просто уже заткнуться! — Почему ты сбежал? — Потому что вы меня задрали уже все! Бесите! Как же тошно от вас… — Почему ты сбежал именно от меня? — Не хотел тебя видеть. — Почему? — Потому! — Почему? — Микки мозги делай, а не мне психолог хренов! — Рычит Твист. — Почему? — Почему? Почему? — Твист вскакивает в новой волне бешенства. — Потому что я не могу находиться рядом с тобой! Потому что ты меня коробишь! Ты меня бесишь! У меня уже мозг болит думать! — Рычит он, запуская руки в волосы. — Я спать не могу! Меня ломает! Мне физически плохо, меня тошнит и внутри все жжет и тянет и плохо! Очень плохо! И слезы, они тупо текут, я не знаю как это остановить, не знаю, не могу! Меня это пугает! Пиздец как пугает! Потому что это ненормально! Все это! Ненормально! Мне тупо плохо рядом с тобой! А тогда на утро мне было плохо как никогда, поэтому я и уехал! Потому что ты из моего дома, блэт моего дома, устроил черти что! Я не мог там чувствовать себя хорошо! Не мог! Да и у Микки тоже было не лучше… — Твист выдыхает и закрывает рукой глаза. — Мне теперь везде плохо, везде, я просто хочу, чтобы это все закончилось. Просто хочу, чтобы все стало как раньше, да, до этого тоже не было все заебись, но там хотя бы было все понятно и не было так плохо. Я просто хочу свалить куда подальше, хочу чтобы меня отпустило, хочу перестать чувствовать все это. Я не могу, просто уже не могу… Паша тянет руки к Твисту, но тот их резко отбивает. — Не трогай меня! — Он отходит и врезается спиной в дверь, по которой съезжает и утыкается в руки. — Не трогай, пожалуйста, не трогай… Да что за гребаный пиздец, дай мне просто уехать, пожалуйста… — Твист сжимается в комочек и обхватывает голову руками. — Да, я косячил, но не настолько ведь… Карма окстись... Твист чувствует, как что-то мягкое утыкается в его голову, он отрывает лицо от рук и видит перед собой енота. Он слегка улыбается, берет енота, обнимает и поднимает болезненный взгляд на Пашу, который сидел напротив него. — Прости, что заставляю чувствовать тебя все это… Мне не жаль, но я бы хотел, чтобы ты перенес это намного легче. Паша треплет енота по макушке, встает, достает из своего рюкзака черный пакет и ставит на стол, а рядом кладет ключи от квартиры. — Что это? — Косится Твист на пакет. — Подарок тебе на Новый год. — Паша отходит и осматривает помятый черный пакет, в котором обычно алкаху из КБ носят. — Мда, надо было все-таки в коробку упаковывать, но я подумал, что тебе так будет везти удобнее. Твист осторожно поднимается, опускает енота на кровать, приближается к столу, подозрительно осматривает пакет, будто там взрывчатка, и осторожно заглядывает в него. — Только, пожалуйста, я тебя знаю, открой его именно в Новый год, ни в поезде, ни когда приедешь домой, ни тридцатого и даже ни тридцать первого, а в Новый год. В ноль ноль, ноль пять минут первого числа, понял? Твист кивает. — Вот и чудненько! — Улыбается Паша. Подарок из-под носа уводят и опускают на кровать. Твист слышит металлический звон позади, оборачивается, но не успевает ничего сделать, как его тут же припечатывают к столу. — А теперь отпустим тебе грехи, а то куда ты с таким багажом да в Новый год! — Задорно вскрикивает Паша, занося ремень. — Что! Нет! Ты совсем охренел?! Пошел нахуй! — Рычит Твист, пытаясь вырваться. — За то, что снимал и пытался выложить мою порнуху! — Паша наносит удар, от чего парнишка вскрикивает и разрывается новым рычанием. — За то, что врал мне! — Сука! Я тебя убью! Отпусти меня! Пошел нахуй! — За то, что выселил Антона из общежития! — Ах, ты мышь полевка! — Верещит Твист, впиваясь в стол. — За то, что снимал его на видео, пока его хлестала Микки! За то, что ногти дерешь, как ненормальный! — Удары один за одним сыпятся ни на секунду не умоляя гневный пыл Твиста. — За то, что придушил меня! — Надо было задушить, пока была возможность! — За то, что нихрена не жрешь! За то, что свалил от меня на утро! — Блять, какое тут стоп слово?! — За то, что свалил от меня на утро! — Фантазия закончилась?! — О, я хочу, чтобы ты жопой почувствовал, как делать не надо! — Что хочу, то и делаю! И в данный момент я хочу убить тебя! — За угрозы жизни и физическое причинение вреда! — Очередной удар глухо приземляется, вырывая у Твиста визг. — Сууууука… — И на будущее разок! — Смачно впечатывает Паша ремень в его тощую задницу, тяжело выдыхает, откидывает ремень, разворачивает Твиста лицом и сажает его на стол под тихий взвизг. — А это за все нервы, которые ты у меня вымотал, за мои бессонные ночи, бабочек внутри, эмоциональные качели, чувства, постоянную эрекцию и за то, что хочешь съебать от меня в Москву! — Паша обхватывает руками покрасневшее от гнева и слез лицо и жадно целует. Твист мычит, пытается вывернуться, сердце разрывается, глаза плачут, внутри будто все кости разом ломаются, живот скручивает до тошноты, а легкие пробивает током от недостатка кислорода. Ужасное, самое ужасное ощущение в мире! Его целуют так горячо, жадно, ненасытно и желанно, но при этом так нежно и любя. Твист не может больше, пусть это все прекратится, закончится, он не хочет, он не может, он сдается… Твист отвечает на поцелуй, робко и очень осторожно. Он поднимает дрожащие руки и кладет их на толстовку, ведет выше к теплой шее и скользит на выпирающие скулы. Боль понемногу отступает. Твист притягивает Пашу ближе, все глубже вовлекаясь в поцелуй, он уже не может оторваться. Паша его личная панацея. Легкость, он чувствует легкость, первый раз за многие годы он чувствует легкость и небывалый приток эйфории. Сумасшествие, бедствие, ночной кошмар… Такой горячий, ненасытный и любящий. Паша запускает руки в пепельные волосы оттягивает и тут же прижимает вновь, вырывая из груди Твиста стон. Парнишка запрокидывает руки ему на шею и притягивает ближе, хотя казалось ближе некуда, но им мало, крыша едет причем в одну сторону. Твист вырывается первым и прячет лицо в шею, пытаясь отдышаться. Паша прижимает его к себе, перебирая пепельные прядки. — Ты вернешься ко мне? — На самом одиноком корабле, я приду к тебе с клубникой в декабре или в январе, или в феврале, или ещё попозже… — Я дождусь. Они простояли так минут пять, пока Твиста не настигло осознание произошедшего. Он рьяно отталкивает Пашу и показывает на дверь. — Пшел вон, бесишь! Паша улыбается, забирает куртку и рюкзак, пока парнишка прячет взгляд в колено, которое уже успел закинуть на стол. — Увидимся в Новом году! Паша застывает в дверях и выжидающе смотрит на Твиста, который кивает в ответ. — Ваня, посмотри на меня... Твист шумно выдыхает, отрывает лицо от руки, поднимает затуманенный взгляд на улыбающегося Пашу и кивает. — Вот и чудно, пока, напиши как доедешь, и еще раз меня забанишь, найду и прибью! Паша уходит, Твист стекает на кровать, с шумом приземляясь на пакет. — Да что за гребаный пиздец… — Скулит он в потолок, доставая из-под спины подарок. Твист перекатывается на бок и осматривает черный пакет, подавляя в себе детское желание. — Я только одним глазком, он не узнает. — Заключает он контракт сам с собой. Твист смотрит в пакет и достает мягкое нечто наспех завернутое в новогоднюю упаковку. Он улыбается и чувствует, как его наполняет, что-то щекотное и такое новогоднее, может это и называют чудом. Твист разрывает упаковку и пищит в радости и умилении. Он достает рюкзак-енот! Мать вашу рюкзак-енот! Это прямо игрушка енота, только к нему пришиты лямки, а внутри еще и рюкзак! — Охренеть! Вау! А! Охренеть! Мистер Енот Младший! — В восторге осматривает его Твист и прижимает к себе, слыша шелест внутри. Твист открывает молнию и находит внутри корейские и японские вкусняшки с мини пакетиками, которые также упакованы в новогоднюю упаковку. — Да что за гребаный пиздец… — Скулит он, сжимаясь в новом притоке ломоты, умиления и дикого детского восторга по всему телу. Из предобморочного состояния его выводит телефонный звонок. Он тянется к рюкзаку, достает телефон и удивленно всматривается в имя входящего абонента. — Чего тебе? — Твист, а какого хрена мне звонит Витя и говорит, что Антон к нему приедет сегодня в Москву? Блять, Твист, я не знаю, как ты это сделаешь, но если он уедет хоть куда-то кроме Воронежа, тебя уже ничего не спасет! — Макс, в какую нахрен Москву? — Пытается собрать Твист взорванный Пашей мозг обратно во что-то целое. — В вашу любимую! Мне Витя скинул его билет, он с Ладожского в два уезжает, и если он уедет, молись, вот просто молись! — Да пошел твой Антон нахрен хоть в Москву, хоть в Воронеж, меня это ебать не должно, не пять лет, сам может отвечать за свои действия! — Рычит Твист и скидывает звонок. В дверь раздаётся стук. — Да что еще! Дверь открывается и вовнутрь заходит проводница. — Провожающие вышли, мы отправляемся. — Вышли, отправляйтесь. Проводница выходит. Твист сидит на кровати на которой лежит телефон, Мистер Енот Старший, Мистер Енот Младший и жалобно скулит. — Да что за пиздец… Паша идет вдоль перрона, он знал, что Твист будет не в восторге, если он встанет к нему под окно и с салфеткой в руках и со слезами на глазах будет стоять до отправления, но все же проводить поезд хочется, пусть и издалека. Вдруг его кто-то хватает за куртку и резко останавливает. Он разворачивается и удивленно распахивает глаза. — Твист? — А у тебя что… зрение упало…или память отбило за это время… — Пытается он отдышаться, вися на его куртке. — Антон… он где-то тут…отправление Питер-Москва... поезд... надо его забрать, срочно. Я сейчас сдохну, бег это не мое… — Антон? Как? Стоп, что он тут делает? — Вот найдешь и спросишь, бежим! Паша хватает чемодан Твиста и его сумку, обводя не удивленным взглядом висящего на его спине енота. — Меня минуту не было. Минуту. — Так получилось, я пытался удержаться. — Минуту. — У меня плохая выдержка. Твист приходит в себя и бежит, к табло с поездами. Ребята перебегают половину вокзала, чтобы выйти на второй путь, где уже стоял поезд, а проводники подгоняли людей к отправке. Твист и Паша подбегают к нужному вагону, Твист всовывает Мистера Енота Старшего Паше и с лету запрыгивает, пока тот пытается объяснить проводнице, что им ну очень срочно надо… Твист пробегает по плацкартному вагону и видит знакомую спину, которая пытается заправить верхнюю полку. Твист резко сдергивает его и сажает на нижнюю полку, чуть не сбивая мужичка сидящего на ней. — Твист? — Твист! Твист! Собирайся, мы уходим! — Я никуда не пойду! — Я тебя не спрашиваю! На выход, сейчас поезд отправится. — Ну и пусть! — Антон, не беси меня, на выход! — Я никуда не пойду! — Зачем тебе в Москву?! — За Арсом! — Ты его не найдешь! — Найду, я его адрес по письму пробил! — По какому? Антон достает из заднего кармана сложенный конверт, Твист его видит и все сразу понимает. — Ума как у котенка! Что у тебя, что у Арса твоего! — Что у вас тут? — Паша? — Паша! Паша! Собирайся, мы уходим! — Я не пойду! — Паша, выводи его! — Командует Твист. Паша кивает, хватает Антона и тащит на выход под удивленные взгляды зевак и активное сопротивление первака. Твист берет его рюкзак, куртку и идет следом. Паша и Антон буквально вываливаются наружу, а следом спрыгивает Твист. Куратор оттаскивает первака к чемодану, а Твист надевает на него куртку. — Отпустите меня! Мне надо! Твист! Зачем ты опять влез?! Зачем ты всегда влезаешь?! Зачем ты все портишь?! Блять, да просто дай мне уехать! Я не могу! Я не могу без него! Пусти! Он из-за меня уехал! Из-за моих гребаных фоток! Если бы меня не было, он бы сейчас спокойно готовился к встрече Нового года в своем любимом Питере! А я все испортил! — Вырывается Антон из рук Паши. — А он сейчас там! Один! Или с отцом! Блять! Твист, отпусти! У Твиста дергается глаз, он замахивается и наносит парнишке смачную пощечину, от которой он тут же замирает, ловя воздух ртом, как рыбка. — Молодые люди, вы едете, поезд отправляется. — Кричит проводница. — Да, у меня билет! — Выкрикивает Антон, порываясь вперед, но Твист выхватывает билет из его рук. — Отдай! Твист мрачен, ни Паша, ни Антон еще никогда не видели его таким. Он смотрит на билет и запрокидывает лицо в небо. Иногда все твое существование сводится к одному выбору, и Твист наконец-то готов его сделать ни ради себя, а ради кого-то другого. — Едем. — Твердо заявляет он. — Что? — В один голос охреневают Антон и Паша. — Антон, извини, это из-за меня ты не сдал экзамен, это из-за меня тебе попался тот вариант. — Быстро засовывает Твист в Енота Младшего паспорт и телефон. — Паша, я тебе напишу, скажу где в ноуте найти инфу, чтобы его не выселили. Пожалуйста, присмотри за Мистером Енотом Старшим. Он разворачивается и порывается в сторону вагона, но Паша ухватывает его пальцы. Твист разворачивается, кидает гневный взгляд на их руки, но тут же смягчается и нежно улыбается, перебирая его пальчики. — Носи перчатки, руки холодные… — Кидает он прощальный взгляд на взбалмошного активиста, выдергивает свою руку и запрыгивает в вагон. Проводница закрывает дверь, поезд трогается, оставляя на перроне офигевших от жизни ребят. — Антон, мы сейчас поедем к Твисту, и ты мне все расскажешь. Антон молча кивает, смотря на уходящий поезд.